Испанка

      Он бежал по полю, то и дело огибая зияющие провалы окопов. Сердце колотилось с такой силой, что отдавало в виски. Дыхание, словно у загнанной лошади, и густые облака пара шли изо рта, подобно дыму от поезда. Белые кудри прилипали ко лбу, а холодный пот градом лился с его лица. Ноги уже не слушались, мышцы окаменели, и конечности сгибались с большим трудом. Но то, что следовало за ним, заставляло забыть об усталости. Туман. Молочная пелена, струящаяся по земле, её щупальца поглощали клочок за клочком. Туман нёс в себе тени. Шесть силуэтов ковыляли за Артуром.       Мориган оглянулся, туман приближался, он не заметил корягу. Споткнувшись об неё, он кубарем полетел в окоп. Приземлившись на что-то мягкое, мужчина ударился головой о землю. От боли перед глазами поплыли разноцветные круги. Солдат приложил ладонь ко лбу, как будто это могло унять пульсирующую боль. Струящийся туман начал заполнять окоп, подобно дыму. Мужчина вздрогнул, из тумана вышел мертвец. Неуклюже спустился в яму и склонился над Артуром.       Разложившийся труп смотрел чёрными провалами вместо глаз, его кожа лоскутами свисала с лица. Оголённые мышцы были запачканы землёй. Военная форма, пропитанная кровью, источала смрад. Труп раскрыл рот и булькающе заговорил.       — Ты… убил… нас.       Артур смотрел в эти некогда знакомые глаза и чувствовал, как холодеет тело. Из тумана показались ещё пять силуэтов, они нависли над окопом, сверля Артура немигающими взглядами.       — Ты… убийца…       — НЕТ! — закричал Мориган. — Я пытался защитить вас!       Из синих глаз покатились слёзы.       — Я сделал всё, что мог!       Мертвецы, стоявшие в тумане, раскрыли рты и, подобно церковному хору, начали повторять:       — Это твоя вина!       — Нет!       — Твоя вина.       — Нет! Нет! Прошу вас, не надо!       — Мы погибли из-за тебя… — шёпот прозвучал у самого уха, вызвав сонм холодных мурашек, что пробежались по позвоночнику, заставив мужчину замереть.

***

      Артур проснулся от собственного крика. Он лежал на полу, запутанный в одеяле. Его одежда была насквозь мокрая от пота, волосы слиплись на лбу, а по щекам скатывались огромные капли пота. Тяжело дыша, он схватился за голову и заскулил.       — Что случилось? — В палату забежала медсестра. — Боже мой… Вы в порядке?       Девушка подбежала к мужчине и попыталась взять его под руку. Артур отпрянул от неё, схватившись за край одеяла. Он тяжело дышал и смотрел стеклянными глазами куда-то за неё.       — Мистер Мориган, вам нужно вернуться в постель.       Услышав своё имя, Артур словно вышел из транса, тыльной стороной ладони вытер слёзы и посмотрел на девушку. Та растерянно улыбнулась и снова попыталась помочь ему подняться. На этот раз мужчина принял помощь. Приложив немного усилий, он встал на ноги, охнув от неприятной боли в ноге. Сестра усадила его на кровать, подняла с пола одеяло, потрясла и аккуратно положила на матрас.       — Вы хорошо себя чувствуете? — спросила девушка, бегло осматривая его.       Артур тяжело вздохнул, поднял голову и посмотрел усталыми глазами.       — Я совру, если скажу да.       Девушка подошла ближе и положила ладонь ему на лоб, он был горячим. Она посмотрела на тумбочку. Благо, на ней стояла миска с водой и сухой компресс.       — У вас жар, ложитесь.       Артур послушно лёг, его укрыли одеялом, после чего на лоб опустилась мокрая ткань. Волна мурашек пробежала по всему телу, это заставило натянуть одеяло до подбородка.       — Сейчас вам необходимо уснуть, а утром вас навестит мисс Лиза, и, если понадобится, будет назначено лечение.       — Спасибо, — прошептал Артур.       Девушка снова мило улыбнулась, ещё раз осмотрела мужчину и, убедившись, что всё в порядке, вышла из помещения. Мориган проводил её взглядом, как только дверь в палату закрылась, он вздохнул и закрыл глаза. Сон быстро окутывал его разум, забирая в своё царство.       Но в этот раз ему не будет сниться поле битвы. Ему приснится крохотная квартирка в Блунзбери, обставленная антикварной мебелью и наполненная солнечным светом. За окном будет июнь, солнечные лучи пробьются через тучи и наполнят собой улицы. Он будет лежать на чьих-то коленях, а тёплая рука будет перебирать короткие кудри. По радио будет играть классическая музыка, а за окном — мирное небо.

***

      Айзек вошёл в свой кабинет в шесть утра, за окном светало, однако освещения было недостаточно, и доктор включил свет. Осмотрев рабочее место, мужчина вздохнул. Он неимоверно устал за прошедшие недели, недосып и интенсивные нагрузки давали о себе знать. Он стал куда невнимательнее, а недавно отключился во время заполнения бумаг. Слава богу, этого не видел Ремо, иначе выговора было бы не избежать. Доктор сел за стол и открыл первый ящик, достал папки с бумагами. Разложил их на столе и принялся читать. В документах не было ничего нового: истории болезни, назначение лечений и пара некрологов. Кроули так погрузился в чтение, что не услышал стука, а затем и звука открытой двери.       — Айзек. — Голос Лизы заставил его подпрыгнуть на стуле.       — Ты меня напугала! — почти пропищал врач.       Женщина мило улыбнулась такой реакции, а затем закрыла дверь и подошла к столу. Она опёрлась о столешницу и наклонилась к лицу мужчины.       — Зачем так близко? — пролепетал он, смотря в эти строгие глаза.       — Сегодня ночью Мориган до жути напугал Анну. Она сказала, что он кричал так громко, что было слышно в коридоре. А ещё он неоднократно игнорировал её попытки помочь.       — Он военный, Лиза, такое поведение уже в порядке вещей.       — Нет, в его случае это ненормально. Вспомни, какой он был, когда поступил сюда. Я боюсь представить, что он может сделать с моими девочками во время своего невменяемого состояния.       — И что ты предлагаешь?       — Успокоительные.       — Пфф… Ремо ни за что не даст согласия на это. Сейчас и так перебои с поставками лекарств. А Мориган не единственный солдат с кошмарами и контузией.       — Тогда сделай что-нибудь, он же послушает только тебя!       Айзек напрягся.       — С чего вдруг такая уверенность? — осторожно спросил он.       Лиза тяжело вздохнула, убрала руки со стола и, отойдя от него, закрыла руками лицо. Простояв так несколько секунд, женщина опустила их, громко выдохнула и почти шёпотом произнесла:       — Я знаю…       По телу Кроули пробежали мурашки, сердце начало колотиться с бешеной скоростью, а на лбу появилась испарина. Он встал из-за стола и на ватных ногах подошёл к женщине, положил руки ей на плечи.       — Как? — прошептал мужчина.       — Ещё с первых месяцев твоего нахождения здесь, — спокойно сказала женщина, глядя в его изумрудные глаза. — Я не осуждаю тебя. И уж тем более никому не скажу, можешь быть спокоен.       Айзек сглотнул стоящий в горле ком. На глазах начали появляться слёзы.       — Так, не надо! Не надо! — Лиза взяла лицо Айзека в свои ладони. — Тише-тише, всё хорошо. Можешь мне доверять.       — Угу… — шмыгнул носом доктор.       — Вот и славно, а теперь подбери сопли, и давай возвращаться к работе.       Через несколько минут на лице Айзека не было и следа от недавнего инцидента. Он вернулся за стол и привёл в порядок бумаги. Лиза всё это время стояла в кабинете и наблюдала за ним.       — Я сделаю всё возможное, чтобы твои девочки были в безопасности.       — Вот и славно. — Улыбнулась старшая медсестра и направилась к выходу.       Положив руку на дверную ручку, она в последний раз обернулась и сказала:       — Постарайся не попасться.       Доктор кивнул, женщина вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Как только Кроули убедился, что Лиза ушла достаточно далеко, он запустил пальцы в волосы и склонился над столешницей. Он попался уже давно…       Весь день прошёл в заботах: Айзек осматривал пациентов, делал перевязки и назначал лечение. Он старался из последних сил сохранять сосредоточенность и не быть рассеянным, но это получалось плохо. Он засыпал почти всякий раз, когда садился или прислонялся к стене. И это не осталось незамеченным. Лиза, помогавшая ему весь день, беспокоилась о состоянии врача. Она уговаривала Айзека попросить отгул у Ремо, но тот упорно отнекивался, уверяя, что с ним всё в порядке. Женщина поняла, что упрямый мальчишка так и продолжит отнекиваться, пока не упадёт с ног. Поэтому, как только у неё выдалась свободная минутка, она направилась в кабинет Гавриила. К её удивлению, главврач без уговоров разрешил взять Айзеку выходной. Видимо, он сам заметил, или ему доложили о его состоянии.       Вечером этого же дня Гавриил вызвал Кроули в свой кабинет, где выразил обеспокоенность состоянием врача. Кроули попытался отвертеться, однако его быстро остановили, рассказав о визите Лизы. Мужчина понял, что выкручиваться бесполезно, и согласился взять выходной. Ремо также сказал, что во время отгула он не должен видеть Айзека возле госпиталя. На это Кроули лишь закатил глаза.       Закончив беседу с начальством, Айзек попрощался и вышел из кабинета, несколько секунд постояв на месте, он спешно двинулся к своему кабинету. Быстро переодевшись и забрав вещи, мужчина закрыл помещение и направился на первый этаж. Спустившись по лестнице, он посмотрел на шкафчик с ключами, достал из кармана свои. Слава Богу, они были недалеко, и, отметившись в журнале, мужчина направился в сторону палат. К его счастью, медсестёр в этом крыле не оказалось, и он без расспросов смог зайти в палату.       Стоя у нужной двери, он не решался войти, но, собравшись с мыслями, всё же постучал. Не дожидаясь ответа, врач открыл дверь и вошёл в помещение. В палате горел свет, Айзек остановился посреди комнаты, смотря на Артура. Мориган читал какую-то книгу, даже не поднимая на него взгляд.       — Добрый вечер, — начал Айзек, подходя ближе к койке. — Как ваше самочувствие?       — Могло быть и лучше, — не отрываясь от книги, ответил солдат.       Кроули подошёл совсем близко и начал сверлить мужчину взглядом. Артура хватило ненадолго, он вздохнул, закрыл книгу и отложил её. Затем поднял взгляд на врача и молча посмотрел на него. Игра в гляделки продолжалась несколько секунд, пока Артур не поднял бровь в знак вопроса. Айзек тяжело вздохнул, провёл рукой по рыжим кудрям и осмотрел палату в поисках места, куда он мог бы положить плащ. Не найдя подходящего места, он аккуратно повесил его на спинку кровати. Сам сел на краешек матраса, чем немного удивил Моригана.       — Мистер Кроули…       — Айзек, просто Айзек, давайте понизим градус формальности в нашем общении.       — Хорошо, — пролепетал солдат. — Вас что-то беспокоит?       — Старшая медсестра Лиза сегодня заходила ко мне и рассказала, что вы напугали одну из её подчинённых. — Кроули посмотрел на мужчину, отметив, что тот немного поник. — Расскажите, что произошло?       Артур подтянул ноги к груди и обнял их руками, было видно, что ему очень не хотелось говорить об этом. Айзек понял, что просто расспросами ему не удастся вытянуть информацию. Врач аккуратно положил руку на кисть солдата и начал легонько поглаживать. Мориган настороженно посмотрел сначала на руку, затем в глаза мужчины. Между ними воцарилась тишина.       — Может, если я расскажу вам одну тайну, вам будет легче поделиться своей. — Слегка улыбнулся Айзек.       Артур продолжал настороженно смотреть в зелёные глаза, но не убирал его руку.       — Помните, вы спрашивали, почему я не остался в Париже? — Кроули тяжело вздохнул. — Я был на третьем году обучения, когда началась война. Множество моих товарищей было призвано на фронт. Однако мне повезло, так как я был слаб здоровьем, меня не призвали. Я не без проблем выучился на хирурга, были трудности с практикой. Иногда мы просто дежурили в госпиталях как медбратья, но такая практика помогла мне быстрее осознать суть работы хирурга. — Айзек усмехнулся сам себе.       — А почему ты всё же уехал? — спросил Мориган, внимательно слушая.       — После выпуска мне повезло попасть в госпиталь Ларибуазьер. — Кроули остановился и посмотрел на Артура.       — Что вас беспокоит?       — Я не знаю, стоит ли говорить о таком.       — Говорите, раз начали, не думаю, что ваша история страшнее того, что я видел на войне.       Айзек усмехнулся, вздохнул и продолжил:       — Из-за моей ошибки скончался человек, и не просто гражданин, а политик. Меня хотели отдать под суд, но мои опекуны приложили все усилия, чтобы я остался на свободе. Естественно, после такого мне была закрыта дорога в парижскую медицину, но я очень хотел продолжить помогать людям, разослал своё досье во все доступные госпитали. Принять на работу меня согласились только здесь, но не на должность хирурга, а санитаром. А потом уже Ремо разглядел во мне потенциал и, несмотря на дурную славу, дал шанс.       Закончив монолог, Айзек в ожидании уставился на Артура. Он ожидал любой реакции: от равнодушия до презрения. Но отчего-то казалось, что с этим человеком Кроули мог поделиться самым сокровенным. Тишина, словно натянутая струна, повисла между ними. Айзек уже хотел было убрать руку, но Артур заговорил.       — Значит, ваши руки, как и мои, тоже в крови… Это успокаивает, — саркастически сказал он.       Айзек нервно усмехнулся, он ожидал другой реакции.       — А вы разве не испытываете угрызений совести и всё тому подобное?       — По правде говоря, я воевал не за Англию, Францию и другие страны. Я сражался за себя и людей, которых считал товарищами.       — Как сказала бы Миранда, это очень эгоистично.       — Кто такая Миранда?       — Милая старушка, у которой я живу.       — Я думал, что вы живёте с женой или невестой.       — Увы, я женат на своей работе, — отшутился врач.       Артур улыбнулся от такого ответа.       — Я смотрю на вас и начинаю узнавать себя. Когда я преподавал, то тоже посвящал всего себя работе. Возможно, поэтому я до сих пор холост.       Когда Айзек услышал эти слова, то внутри него взорвались фейерверки. Возможно, у него был шанс. И вполне вероятно, что сейчас нужно им воспользоваться.       — Артур, я совсем забыл про вашу просьбу с книгами, но завтра у меня отгул, и я постараюсь найти их. У Миранды огромная библиотека.       — Я и забыл уже. — Улыбнулся военный. — Спасибо, вы очень любезны.       Артур накрыл его руку своей.       — Я понимаю, что вашим медсёстрам сейчас нелегко, и то, что вы приходите ко мне, для меня много значит. — Артур замолчал, сделал глубокий вдох и продолжил: — За пару дней до того, как я попал к вам, мы были в тылу битвы. Мы сражались на реке Лис.       — Это же другой конец страны! Почему вас отправили так далеко?       — От меня хотели избавиться, поэтому отправили туда.       — Какой ужас! — воскликнул Айзек. — Что ты мог такого сделать, что заслужил такую участь?       — Я ослушивался приказов и хотел донести общественности о военных преступлениях. — Вздохнул Артур. — Понимаешь ли в чём дело, на войне тебе могут пустить пулю в лоб просто из прихоти. Я сам был свидетелем такого вопиющего случая. Не захотел прикончить рядового мальчишку, которого обвинили в связи с немцами, причём на пустом месте. Кто-то что-то слышал и всё. А парнишке было от силы лет девятнадцать.       — А как же военный суд и всё прочее?       — Можешь забыть о законе, он бессилен, пока идёт война.       — А что же ваш отряд?       — Они были замечательными ребятами, амбициозными и энергичными. — Мужчина замолчал, убрал руку с колен. — Они были толком не обучены, с момента их призыва прошло меньше двух месяцев. Трое даже винтовку нормально держать не могли. А их уже отправили на смерть. Я пытался сделать всё возможное, чтобы предотвратить этот кошмар, но моих усилий оказалось недостаточно.       По лицу Артура покатились слёзы, он смотрел стеклянными глазами, казалось, сквозь врача. Айзек быстро положил руки ему на плечи, слегка помедлил, а затем обнял. Оглаживая ладонью чужую спину, он шептал слова поддержки на ухо. Мориган ответил на объятия и положил подбородок на чужое плечо. Так они просидели несколько минут, пока военный не успокоился.       — Прости, — сказал Артур, отстраняясь и вытирая слёзы. — Мне очень тяжело вспоминать всё это.       — Я понимаю, всё в порядке. — Улыбнулся Айзек.       — Спасибо.       — Пожалуйста.       Между ними воцарилась тишина, затем врач встал с кровати и, взяв плащ в руки, сказал:       — Уже очень поздно. Я, пожалуй, пойду, высплюсь, а потом вернусь с новыми силами и литературой. — Он улыбнулся, произнося последние слова. — Доброй ночи.       — Доброй ночи.       Айзек вышел из палаты, погасив свет. Он вышел из дверей госпиталя в двенадцатом часу ночи и, словно окрылённый, направился домой.