Легенда сорок пять

1910 год, Франция, Париж. Гранд Опера.

      В просторном зале одного из самых больших театров в мире проводится встреча богатых людей, которые пришли обсудить насущное. Все приглашенные гости — это люди, чьи взгляды на жизнь отличаются от обычного человека. Для них главное авторитет, положение, деньги и отсутствие чувств. Это то, что делает их сильными. Чонгук приверженец всего этого, и, более того, за все свои тридцать два года он ни разу не чувствовал что-то пробирающее до дрожи сердца в сторону девушки. Он и не помнит свою жизнь до двадцати трех, когда его отец возложил все обязанности на сына и застрелился, узнав, что его положение слишком шаткое. Самый глупый и отвратительный поступок для Чона за всю его жизнь. Он ненавидел его все оставшееся время, ведь унес он не только свою жизнь, но и жизнь матери, которая была единственной, кто любил Чонгука. Весь его путь после этого можно назвать «тернистая дорога в одиночку». И пусть он встречал множество хороших и не очень людей, пустота, которая засела в недрах его души, всегда давила на его грудную клетку больнее, чем пуля в ребрах. Но и плюсы он не забывал искать, ведь теперь, с его положением в обществе, он может позволить себе все, что захочет. Это однозначно стоило тех пролитых слез, пота и крови за последние семь лет. Ему нравится чувствовать себя сильным. Ты словно Бог, и стоит только щелкнуть пальцем — это будет у тебя. Да, это определенно то, что многие желают, не понимая, что стоит за всем этим.       — Расслабься хотя бы сейчас. Не все вечера выдаются такими спокойными, — улыбаясь, говорит только что подошедший Намджун, протягивая бокал шампанского Чонгуку.       Вечер и правда славный. Все о чем-то говорят, создавая шум в большом пространстве, а также рядом много красивых дам, которые однозначно готовы лечь под Чонгука, дай только повод. Это льстило бы ему еще десять лет назад, но сейчас он принимает это как должное. Люди — просто расходный материал. И женщины с детьми тоже относятся туда. Единственный, с кем он смог наладить отличные дружеские отношения, — это Ким Намджун. Сильный духом мужчина со спокойным характером, как раз то, чему надо поучиться Чонгуку, ведь сдержанностью он не блистал.       — Я бы расслабился, если бы вместо этого пойла для женщин ты принес мне виски Cask Strength, — Чонгук ставит бокал на поднос проходящему мимо официанту и, засунув одну руку в карман, обводит взглядом присутствующих. Как обычно много старых мужчин и рядом с ними молоденькие девушки, а также его партнеры и малоизвестные бизнесмены, которые, видимо, пришли просто отдохнуть с обнаженной шлюхой под собой. Ничего нового.       — Ты не теряешь хватку, — кивая взглядом на сорок пятый калибр на поясе Чонгука, ухмыляется Ким.       — Не в этой жизни.       Чонгук поправил свой черный пиджак, чтобы скрыть от чужих глаз оружие, и продолжил смотреть на окружающих. Он любил оружие, а еще больше — пускать его в ход. С каждой выпущенной пулей ты словно выпускаешь злость и подавляющие эмоции смещаются азартом. Не это ли истинное расслабление в столь серой и скучной жизни?       — Слышал, ты разгромил склад Юнсо, — Намджун хвалит младшего внутри себя за его самоуверенность, несмотря на силу противника. И это помогало ему не умереть, что очень странно, но захватывающе для всех.       — Да, мои люди остались все невредимы, это только показывает их опрометчивость в выборе дела их жизни, — Чонгуку всегда была важна не столь жизнь людей, которые на него работают, сколько результат, который они могут принести. Именно поэтому рядом с ним никогда не стоят слабые. «Пушечное мясо» — вот чего он сторонился.       Неожиданно взгляд Чонгука цепляет милый парень со светлыми, как пшеница, волосами. На нем черный смокинг и такого же цвета лакированные туфли на небольшом каблуке. Маленькие пальцы грациозно держат бокал шампанского, пока обладатель пухлых до неприличия губ увлеченно разговаривает с брюнетом напротив. Вокруг этого парня витает настолько светлая атмосфера, что кажется, подойди ближе и ослепит. У него пухлые щечки, который надуваются каждый раз, когда он задумывается над словами оппонента, а глаза-щелочки открываются шире в удивлении от сказанных слов. Чонгук ловит себя на мысли, что ему интересно, о чем они разговаривают. Рядом с ними нет женщин, поэтому, скорее всего, они не занимают высокое положение в обществе, а может, наоборот, слишком высокое, что бояться? Хотя он не выглядит как человек, который имеет хоть какое-то влияние в этих кругах. Скорее, он смахивает на человека, который даже не понимает, кто собрался в этом театре.       — Что тут делает мелюзга? — Чон толкает язык за щеку, еле отрывая взгляд от светловолосого, чтобы отвлечь себя нарезанными фруктами на огромной тарелке. Столов было много, и как раз они недалеко от одного из них. Жаль, что тут не стоит что-нибудь покрепче.       — Ты про того брюнета? — кивая в сторону двоих парней, спрашивает Намджун. — Это Ким Тэхён, он сын Ким Ходжина.       Это имя хорошо известно Чонгуку, особенно после сделки, которую они заключили пять лет назад о сотрудничестве торговли оружием. Да, его территории было трудно обходить стороной, поэтому было принято решение договориться, чтобы две стороны остались в выгодном положении. Но о жене и детях он не знал, не в его интересах лезть в личную жизнь.       — Я про парня рядом. Он словно мимо проходил и решил необычно провести досуг.       — Это Пак Чимин, его сводный брат.       Чонгук продолжает смотреть на милого парня, обращая внимание, что он действительно не похож на Ким Тэхёна, и, более того, он полная противоположность. Его телосложение было маленькое и хрупкое даже на фоне брюнета, а рядом с Чонгуком он наверняка бы потерялся. Да и совсем невысокого роста, видимо, поэтому обул то, что визуально вытянет ему силуэт. Пиджак приталенный и открывает взгляд на явно широкие бедра по сравнению с тонкой талией. Чону даже интересно, как он занимается сексом с такими формами. Со спины наверняка ведь даже не отличишь от девушки.       — Чего так смотришь на него? Понравился? — Намджун кидает смешок, обращая внимания на явно оживленного мужчину, который все еще буравит взглядом светлый силуэт вдалеке.       — Еще раз, и я достану свой пистолет, — в отвращении рыкнул Чон, схватил бокал у официанта и выпил содержимое как воду, смачивая горло.       Ему не нравятся парни. Он любит женщин и всегда имел влечение только к ним. Хотя можно ли это так назвать? При надобности он трахался с ними. На этом все заканчивалось. Ему не было интересно, что у них внутри или что они из себя представляют. Но почему-то впервые в жизни его взгляд больше чем на десять секунд зацепил светловолосый парень лет двадцати.       — Я не всерьез. Знаю, что ты по девушкам, — у богатых много причуд, и Намджун это понимает, просто никто не говорит о своих скелетах в шкафу. И правильно делают. Этого многие не понимают и осуждают. — Понимаю тебя, он действительно выглядит как подросток, который верит в сказки. Ему вроде не больше двадцати одного. Готов поспорить, что он даже не знает, где находится.       Чонгук бы посмеялся на это, если бы это было неправдой. Но Чимин выглядит как единственный невинный солнечный свет, пробивающийся через окно среди сгустка денег и разврата. Даже не понятно, что он тут забыл. Неожиданно его пухлые губы расплылись в широкой улыбке, и сам он радостно подпрыгнул, хватая в спешке сводного брата для секундных объятий, после чего отпускает и сдержанно поправляет пиджак, обводя взглядом людей, чтобы удостовериться, что никто не видел его порыва нежности. Но Чонгук видел, и прямо сейчас они смотрят друг другу в глаза, пока их разделяет небольшое расстояние. И Чимин ничего путного не придумывает, как улыбнуться в смущении этому мужчине. «Этот парень улыбнулся мне. И в этот момент я понял, что, несмотря на сорок пятый калибр на моем поясе, в этом театре вооружен только он.»       У Чонгука впервые бьется сердце так сильно, что можно услышать, просто подойдя ближе. Дыхание сбилось, словно к горлу приставили нож, одно неправильное движение — и его жизнь будет оборвана в считанные секунды. Кровь как будто-то остановила свое движение, скапливаясь большим количеством в пальцах, отчего они стали словно каменные, а горло давно превратилось в пустыню, где не хватает перекати-поле для полной картины.       Заметив слишком тяжелый и пронизывающий до костей взгляд, Чимин испугался и, поджав губы, отвернулся к Тэхёну, потащив его в другую сторону. Пак давно открыл в себе тот факт, что ему нравятся мужчины, но впервые он почувствовал это так явно. Его воображение продолжает рисовать красивого темноволосого мужчину в чёрном костюме с застегнутой жилеткой на накаченном и массивном теле. Кажется, он влюбился. Это так странно, когда чувствуешь, что готов отдать последнее ради встречи с этим человеком, что Чимин пытается отвлечься и в спешке глотает шампанское, неприятно хмурясь. Он любит выпить, но напивается слишком быстро, и может, это и в плюс, ведь сразу же градус в теле поднимается, и голова тяжелеет.       — Ты в порядке? Что случилось? — Тэхён немного удивлен резкой сменой настроения брата.       — Я решил расслабиться. Ничего ведь, если выпью немного, — Чимин нервно хватает закуски, но они не помогают, ведь второй бокал через несколько минут оказывается в его желудке. Впервые он так волнуется. Вдруг их видно со спины, и тот мужчина думает, что Чимин странный? А может, смеется с его неуклюжих движений? Или вообще не обращает внимания на них, и все это он себе придумал?       — Да, главное — не забудь правила, которые мы учили, — Тэхён трепет светлую макушку брата и сам берет свежие фрукты после аккуратно нарезанного багета с икрой. «Первое — не разговаривать с незнакомцами, если ты один. Второе — всегда быть рядом с Тэхёном. Третье — не говорить, если не попросят»       — Я помню, — проматывая в голове правила, отвечает тот. Чимин будет соблюдать их все, ведь выпросить возможность побывать на таком мероприятии было трудно. Со стороны это выглядит как волшебный бал, где собрались мужчины в классических костюмах, а дамы в вечерних платьях. Он всегда хотел окунуться в эту атмосферу, пусть даже не понимая всех тонкостей.       Вечер постепенно приобретал больше красок, и музыка стала более динамичной. Чимин уже не так много думает об этом незнакомце, и, иногда поддерживает разговор с компанией малознакомых людей с Тэхёном. Живая музыка действительно звучит как что-то необычное и погружающее в особое состояние, поэтому он некоторое время просто стоял возле Тэхёна и рассматривал игру музыкантов, пока брат разговаривал с каким-то мужчиной. Чонгук неосознанно постоянно ищет взглядом Чимина, даже во время разговора стараясь не спускать с него взгляда. А прямо сейчас, пока он ведет беседу с Намджуном и Чон Хосоком, он смотрит на завороженного парня, который с мерцанием в глазах наблюдает за музыкантами, которые скрашивают вечер. Так непривычно это осознавать, но он готов купить этих людей, чтобы они вечно играли для Чимина, лишь бы видеть в этих глазах всегда такую невинность и восхищение. Впервые он хочет что-то сделать для чужого человека. И куда более непривычно осознавать, что все это он хочет сделать для парня.       Неожиданно к Чимину подходит девушка, в облегающем длинном платье синего цвета, и, строя глазки, начинает разговор. На фоне светловолосого она выглядит выше и массивнее, словно парень питается водой и хлебом. Пак сразу покрылся румянцем и начал что-то невнятно отвечать, в надежде что Тэхён обратит на него внимание, но этого не происходит и тот все также увлеченно говорит со знакомыми.       Чонгук чувствует, как начинает злиться. Почему этот парень ведет себя как девственник рядом с девушкой, чуть ли не дрожа от ее присутствия? Раздражает эта беспомощность, за которой он наблюдает со стороны. Вся эта картина напоминает ребенка, которого оставили одного, и теперь он волнуется от незнакомой женщины, которая подошла к нему спросить, все ли хорошо. Он словно брошенный кот на улицах Парижа.       Чон вскоре начинает внутри усмехаться с этой картины. Взрослый парень, который боится слабого пола? Что за чушь. Но Чимин именно так и выглядит, и даже поджатые плечи его выдают лучше, чем смущение на лице.       — Прошу прощения, — Чимин отходит, сделав шаг назад. — Я, кажется, перепил, мне стоит освежиться.       Чонгук видит, как светловолосый поднимается по лестнице в направлении туалета, и смеется внутри, подмечая про себя, что со стороны это выглядело жалко.       — Я отойду, — предупредив свою компанию, Чонгук поднимается в том же направлении, совершенно не думая о дальнейшем. Хочется познакомиться или как минимум сделать так, чтобы Чимин хотя бы немного думал о мужчине.       Чимин забегает в туалет и сразу подходит к раковине, умывая лицо холодной водой. У него не было страха к девушкам, просто боялся задеть их отказом, ведь на них у него не то, что не встает, а даже мысли о симпатии не проскальзывает. Единственное, что могло вызвать у Чимина присутствие женщины, — это просто эстетическое наслаждение. Не более. Но если они слишком настойчивы, то он сразу теряется, не понимая, что сказать и как тактичнее уйти от данной беседы. Со стороны он явно выглядел смешно, и сейчас он краснеет пуще прежнего, надеясь, что никто не видел этого позора.       — У вас не сложилось с той дамой. Может, познакомить вас с кем-то помоложе? — в помещение заходит тот самый мужчина, который час назад засел в голове у светловолосого.       Чимин даже не может что-то ответить. Мужчина с темными уложенными волосами и такими же темными глазами стоит, подперев спиной входную дверь. Его харизма чувствуется как землетрясение, а спокойное лицо, которое словно не выражает ничего, заставляет ком поселиться в горле. Пак ловит себя на мысли, что мужчина выглядит очень сексуально, прямо так, как он воображал себе в мокрых фантазиях своего партнера. Но в то же время, от него веет таким холодом, словно ледник в стороне откололся от айсберга. Что-то внутри так и кричит: «Беги, он может убить». Как бы сексуально он ни выглядел, кажется, эта маска хладнокровия не слетит с его лица даже при наличии трупа рядом. И это пугает. Пугает его загадочность.       — А, прошу прощения, — Чимин не знает, что сказать, его неожиданно стало потряхивать. Тэхён и отец говорили не общаться ни с кем наедине, поэтому перед глазами бегущая строка: «Уходи». Но, сделав шаг навстречу, он не заметил, чтобы мужчина сдвинулся хотя бы на миллиметр.       — Ты девственник? Этот вопрос заставил Чимина попятиться назад. Это не первое, что говорят при знакомстве, и далеко не то, что располагает к себе для первого впечатления. Пак даже начинает думать, что внешность максимальна обманчива и больше он похож на опасного преступника-насильника, чем на партнера мечты.       — Или, может, ты трахаешься с мужчинами?       Кажется, что напротив глаза светловолосого стали еще больше. Пак понял, что он видел его позор в главном зале и пришел сюда явно не с добрыми помыслами. Страх, который окольцевал его тело, бьет в голову колоколами. Чимин даже не знает, что ответить, вдруг этот незнакомец может навредить ему? Или того хуже — убить в этом красивом туалете, размазав его кровь по дорогой плитке.       Неожиданно брюнет подошел к Чимину и, схватив за подбородок, поднял голову беловолосого выше, чтобы разглядеть красоту поближе. В его милых глазах виден страх, хотя совсем недавно он с восторгом смотрел на игру музыкантов. Его аккуратные брови немного заломились в удивлении, а пухлые губы приоткрылись, выставляя на всеобщее обозрение свою сочность. Чонгук хочет их укусить, попробовать на вкус и смаковать, пока не надоест. И есть ощущение, что не надоест никогда. Он не любил целоваться, но делать это с Чимином хочется. И в голове не проскальзывает сомнение, что это неправильно и не для него.       — Ты хотя бы целовался в своей жизни?       Чонгук не хотел знать ответа. Впервые пробудилось дикое желание быть первым. Завладеть чем-то до конца. Настолько сильно, чтобы корнями обрасти это чудо и не выпускать, даже если задушит. На лице напротив видно сильное волнение и страх. Чонгуку нравится все контролировать, и сейчас его вставляет от чувства полного доминирования перед ним.       — Отпустите.. Пожалуйста, — Чимин пытается убрать руку темноволосого, но тот словно каменный.       — Меня зовут Чон Чонгук. Запомни хорошо это имя.       Губы соприкоснулись в настойчивом поцелуе, а рука мужчины сместилась на затылок, в то время как вторая притягивала парня за талию, не давая возможности сбежать. Чонгук готов впервые поклясться, не веря в Бога, что ничего более его так не возбуждало, как, казалось, такое простое действие. Чимин немного отстраняется, но вкус алкоголя, осевшего на языке, только заманивает его в ловушку мокрого поцелуя. Его голова плавится под таким гнетом сильного брюнета, и несколько бокалов шампанского явно делают свое, отпуская всю тревогу. Неосознанно он выпускает первый стон, погружаясь полностью в удовольствие, и тело Чона как будто пропускает разряд молнии от столь мелодичного голоса. Он словно поймал ангела, который летал вокруг людей, посылая им спокойствие, нежность и любовь, но теперь он полностью в его власти, и, чтобы удержать светловолосого, Чонгук готов переломать его крылья голыми руками. Чимин пытается немного сбавить напор напротив, но позволить это разрешили только спустя минуту, и то, чтобы тот не задохнулся.       Целоваться младший совсем не умеет, он больше хотел нежности, но Чон не тот, кто будет терпеть, но даже такой немного детский поцелуй поднял член в штанах мужчины. Напротив слышится легкий кашель, и маленькие глаза заполняются небольшими крупицами слез.       — Зачем вы…       Договорить ему не дали и, грубо развернув его тело, придавили к холодной стене. Чимина охватил страх. Дикий и животный страх за свою жизнь. Его голову твердо держали рукой, а корпус накачанного тела плотно прижимался сзади, пока одна рука быстро расстегивала ремень и ширинку брюк. Он не хотел быть изнасилованным. Это самый ужасный кошмар в его жизни, ведь лучше, чтобы сразу убили, не испытывая этот позор. Дыхание сбилось, а сердце занималось в бешеном ритме, наровясь выломать грудную клетку. Хочется закричать, но ему словно приставили дуло пистолета к виску, и один неверный вдох — и его жизни конец.       Голова Чонгука словно опустилась в бетон от той тяжести, какую он испытывает в данную минуту. Он хочет это тело. Прощупать своими пальцами эту белую, как фарфор, кожу, оставляя на ней отметины, и быть первым, кто осквернит этот чистый образ. Целовать его настолько долго, чтобы эти пухлые губы кровоточили, показывая его ненасытность. И заставлять выгибаться это тело так сильно, чтобы его член заходил как можно глубже. Он мог бы взорвать все это здание, лишь бы им никто не мешал, но защелкнутая дверь точно остановит любого, кто подумает зайти сюда.       Разобравшись со штанами, он опускает руку на полувставший член, размеры которого, как и ожидалось, были ниже среднего, но это Чон находит милым. На удивление он не испытывает отвращения, трогая член другого мужчины, а наоборот, прилив возбуждения бьет все сильнее по вискам. Он обводит пальцем головку, слегка надавливая, и начинает надрачивать, слыша снизу стоны протеста и немного удовольствия. Да, Чимину однозначно нравится, и может это алкоголь так раскрепостил его, но эта доминантная сила, исходящая от Чона, внутри его темных желаний радует и заставляет коленки дрожать от возбуждения. Чонгук гортанно дышит на покрасневшее ухо, упираясь своим крепким стояком в поясницу младшему, вызывая у него табун мурашек по спине. Ритм ускоряется, и брюнет уже вовсю мажет мокрым поцелуем по хрупкой шее, наслаждаясь тонким голоском, который ласкает слух лучше любых женский стонов. Ноги Чимина теряют силу, и, если бы не крепкие руки, которые окольцевали его талию, он бы рухнул на пол. Маленькие пальчики зарываются сверху в темные волосы, притягивая Чонгука ближе, а вторая рука блуждает по мощным бедрам, иногда упираясь об стенку. Разрядка ударяет в голову с новой силой, и, громко крикнув, Чимин кончил прямо на стену, пока сзади его шею все также оскверняют укусами и посасыванием.       Чимин медленно и незаметно застегивает свои штаны, и, схватив пистолет с пояса мужчины, резко толкает его, становясь напротив. Он вытягивает руки и направляет оружие прямо в грудь Чонгука, а того только еще больше бросает в агонию от такого смелого и самоуверенного парня.       — Не подходите! — Чимин слегка рычит, показывая свою настойчивость, пусть и руки дрожат так, словно он вот-вот заплачет как ребенок.       — А стрелять-то умеешь? — Чонгука забавляет этот вид маленького котенка, который медленно подходит спиной к входной двери. Может, его не радует такой расклад событий, но в перспективе отпустить его сейчас было бы лучше, чем остаться с дырой в грудной клетке. Он ловит себя на мысли, что сорок пятый калибр — столь любимая модель пистолета для него — выглядит очень эстетично в этих маленьких и хрупких руках. Жаль, что он не понимает, какую дорогую вещь он держит сейчас.       — Сделайте шаг и узнаете, — Чимин отщелкивает замок и, не сводя взгляд с Чонгука, выбегает в коридор, скрываясь с поля зрения темных, как ночь, глаз.       Чонгук ухмыляется, понимая, что он хочет положить всю Францию на колени, лишь бы этот мелкий гаденыш был его. «Получил удовольствие и сбежал, забрав мою вещь с собой. Должно быть, страха у тебя вовсе нет.»       Но истина в том, что, убежав, Чимин забрал и его сердце.