Грязь

      Я думаю, всем знакомо это чувство - когда все идет настолько хорошо, что кулаки сами невольно сжимаются и человек, с трясущимися ногами, вглядывается в любой переулок, ожидая подвох даже в завывании ветра. У меня сейчас все именно так. Сказитель вновь решил удалиться в неизвестном мне направлении, ни сказав ни слова о следующей встрече, я наконец-то нашла стабильную работу и перестала сидеть на шее у приютившей меня старушки (хотя она все так же продолжает тратить на меня свои кровные, говоря, что ей совсем не тяжело заботиться о ком-то). Ёимия все чаще хвалит меня, говоря с Люмин о моих успехах в стрельбе, а кошмары почти полностью покинули мои сны. И вот сейчас я стою за прилавком, раскладывая многочисленные баночки со специями и сушеными фруктами, и клянусь, что слышу, как где-то далеко в подсознании мое внутреннее "я" отыгрывает свои тревожные мелодии, медленно отстукивая пальцами противный ритм. Временами я чувствую, как пробегают мурашки по шее, заставляя ежится при любом удобном случае и я клянусь, что если бы природа одарила меня еще одной парой глаз на затылке, то они непременно увидели бы мелькнувший вдалеке силуэт в до смешного огромной шляпе. Три месяца, две недели и четыре дня - ровно столько прошло с того момента, как я впервые открыла глаза в этом мире и знатно ошалела от такой кардинальной перемены в моей собственной жизни (смерти?). И за это чертово время намерения Шестого Предвестника мне так и не удалось понять, как бы я не старалась напрягать извилины в своем мозгу. Люмин говорит, что Сказитель воплощение хитрости - все его планы и обещания могут в конце концов оказаться ложью, прикрытием истинной цели. Он явно хороший актер. Вот только к чему все эти спектакли? Он не против Люмин, термин "враги" для них скорее как не особо важный пункт, галочка во всей этой истории. Он не на стороне Фатуи. Что ведет им и каков его интерес? И как в этот его сценарий он собрался вписать меня? Решил попрактиковаться в выступлениях с сомнительным юмором? Я ведь буквально бельмо на глазу, та самая отбившаяся от стада овечка. За весь этот период я не заметила ни намека на какие-то необычные силы в себе, что этот шут гороховый там собрался пробуждать, видимо, мне не понять никогда. Из раздумий меня вырывает звон колокольчика над дверью - первый посетитель за несколько часов. Я разминаю спину и спрыгиваю с высокого стула, подходя к гостю с дежурной улыбкой. Это оказывается тучный мужчина средних лет, старый друг хозяина лавки. Неприятный до дрожи тип, который, видимо, отслеживает мой график, исчезая куда-то в смены владельца этого места. — Чем могу помочь?, — как можно спокойней проговариваю я, расцарапывая собственное запястье почти до крови. Он смотрит исподлобья, чуть ухмыляясь, и подходит ближе, утыкаясь почти носом в выложенный товар. — Вам должны были завезти сушеных закатников. Из них получается отменный чай. Чай? Скорее приторный компот, но кому как, видимо. Я указываю на коробку справа от себя и достаю несколько нужных ему баночек. Он неотрывно наблюдает за каждым моим движением, пока я укладываю товар в небольшой мешочек, крепко завязывая узелок сверху. Протягиваю ему закатники, в ожидании оплаты, и чувствую, как он медленно проводит потной ладонью по моей руке, после чего останавливает на секунду, видимо, не собираясь пока забирать чертовы фрукты. Я стараясь как можно вежливей намекнуть ему о скорейшем уходе, дергаю руку на себя, но хватка становится только сильнее. Ну, вот, малышка Джо, твой подвох из переулка. — Ну ты чего, можем же поболтать. Посетителей ведь все равно нет, — моей надеждой становится еще один звон колокольчиков и медленные, размеренные шаги. Я не вижу вошедшего, туша передо мной как назло закрывает абсолютно весь обзор и я просто продолжаю верить, что сейчас этот индивид отпустит мою руку и уйдет, дав мне возможность обслужить потенциального клиента, — малец, там, видимо, сдуло табличку с надписью "закрыто". Я сглатываю и чувствую, как подкашиваются ноги. Кажется, запахло проблемами. За его спиной слышится тихий, знакомый смешок и я на мгновение оставляю попытки вырваться, копаясь в собственной памяти. — Кажется, у тебя веселая работка, Джо, — черт возьми, Сказитель, собственной персоной. Я поклясться готова, что именно в этот момент я была рада его появлению, как маленький ребенок. которому подарили долгожданную игрушку. Мужчина ослабляет хватку и поворачивается к неожиданному гостю, но руку так и не отпускает, меня, честно, начинает мутить с невероятной силой. Бывший Предвестник складывает руки на груди, одаривая меня незаинтересованным взглядом, и проходит вглубь магазинчика, словно не замечая ненавистного мной покупателя. — Слушай, парнишка, — подает голос мужчина, чуть дергая меня за руку, отчего Скарамучча чуть поворачивает голову в нашу сторону, вскидывая бровь, — иди своей дорогой, сказал же, магазин закрыт. — Интересно, — он ухмыляется и разворачивается к нам лицом, опираясь на небольшой столик позади него, — так закрыт, что вам упаковывают товар? Или это нелегальная сделка по продаже закатников? — Тебе то какое дело? — Никакого. Одно мгновение и я чувствую, как его скользкая рука отпускает мое запястье и он валится на пол, хватаясь за грудь, словно старик с сердечным приступом. Слышу, как шумно он хватает ртом воздух и хрипит, вот-вот легкие наружу выплюнет. Сказитель тихо смеется, наблюдая за представшей перед ним картиной и отворачивается к полке с небольшими картинами. Я смотрю не моргая, страх колючей проволокой сковывает все тело и я замечаю, что туша под моими ногами уже не шевелиться, лежит, словно тряпичная кукла. — Ты его... — Живой, не беспокойся. Очухается через пару часов, возможно, выблюет часть желудка . Или ноги отнимутся, не знаю, у каждого свое. — Что ты... — А, глаз порчи. Редко его использую, в основном полагаюсь на свои собственные силы. Но признайся, было забавно за этим наблюдать? Я сглатываю и стараюсь отойти назад, врезаясь в чертов прилавок спиной, пока Сказитель подходит ближе, со своими пляшущими пурпурными искрами бесами в синих глазах. Он продолжает ухмыляться, украдкой поглядывая на бездыханное тело и я не знаю, что мне сейчас стоит делать: бежать или поблагодарить его за спасение от домогательств. — Не будь занудой, Джо. Я спас тебя от возможного изнасилования. Неужели, даже спасибо не скажешь? — Что тебе нужно? — Не скажешь. Я просто проходил мимо. — Ты ничего и никогда не делаешь просто так. Он смеется, заливисто и громко, и хватает меня за руку, чуть приблизившись. Меня чуть потряхивает и я проседаю чуть вниз, дрожащие ноги безумно сильно подводят. Украдкой бросаю взгляд в окно вижу кромешную тьму. Стемнело, черт возьми, а я стою сейчас перед бывшим Предвестников и дрожу, как брошенный котенок, вместо того, чтобы готовиться ко сну, планируя завтрашнюю тренировку с Ёимией. — Расслабься, — он убирает с моего лба выбившуюся прядь и я застываю на мгновение от столь неожиданного действия. Скарамуччу, видимо, тоже шокирует данный факт и он останавливает руку в нескольких сантиметрах от кожи, словно анализируя то, что он только-что сделал. Мне начинает казаться, что вся ситуация становится до бредового абсурдной и сумасшедшей, как его лицо в одно мгновение возвращает себе привычное выражение целого ничего с примесью ехидства, и он опускает холодную руку, — помнишь, я говорил про силы? Думаю, стоит начать. Идем.

***

Как я и говорила, я бельмо на глазу. Мы несколько часов пытались вытащить из факта моей смерти хоть что-то, но все, что в итоге удалось получить - целую тонну разочарования. Разочаровывалась, к слову, в основном я, Скарамучча же продолжал утверждать, что все еще чувствует во мне потоки странной энергии, и что мое желание опустить руки крайне сильно расстраивает его эго. — Ты плохо стараешься, — в очередной раз проговаривает он, становясь позади меня, пока я дырявлю взглядом свечку, стараясь то ли разжечь огонь, то ли стереть ее в порошок. — Как я могу стараться лучше, если ты даже толком не объясняешь мне, что именно я должна делать? — Ты сама должна это понять, — гениально, черт возьми, просто гениально. Более содержательного ответа я от него и не ожидала. Резко встаю с широкого камня и разворачиваюсь к нему лицом. Он вскидывает бровь и вновь вижу эту противную ухмылку на его лице. Стерла бы одним ударом. — Потрясающе. Из разряда "научись читать не зная букв". Теряю момент, когда он подходит ближе и продолжаю устраивать расстрел взглядом, возвращаясь к реальности только тогда, когда мой нос норовит соприкоснуться с его и отправить меня в свободный полет в объятия стыда. Я резко дергаюсь, делая несколько широких шагов назад и слышу, как он заливается смехом. Не помри от нехватки кислорода только, мой хороший. Или ему не нужно дышать? — Какие мы резкие. Я думал, ты уважаешь свое личное пространство. — Пошел ты... Я разворачиваюсь, хватая сумку с земли, и направляюсь в сторону постоялого двора. В Каннадзуку ночью я вряд ли доберусь, придется остаться на Наруками и снова снять номер. Меня потряхивает и бросает в жар и я, честно, не могу понять, от страха ли это или от того факта, что лицо этого чокнутого было в такой непозволительной близости. Я кожей ощущала исходящий от него холод. — Мы увидимся завтра. Ты же не думала, что в этот раз я снова пропаду надолго?, — слышу я позади себя, но не останавливаюсь, продолжая идти вперед. Не хватало еще, чтобы он видел мою заинтресованность.