Грязь

Натягивать доброжелательное лицо дело тяжелое, норовит сползти и улететь обратно на полочку, хоть степлер в руки бери. Люди вокруг - серая масса и виновато ли в этом мое отвратительное зрение, или разочарование, повисшее на шее тяжким грузом еще в далеком детстве - оставлю вопрос открытым. Я скорее просто стараюсь не задумываться о подобных вещах, в жизни и так мало людей, готовых погладить меня по спинке, так что лучше не терять остатки чудесного шарма. Итак, пожалуй, стоит начать с того, что я, по доброте душевной серьезно так подговнила одному из пациентов моего отца. Он - психотерапевт, работающий на дому и частенько это приводило к весьма комичным и местами отвратным моментам. Например, второй туалет в нашем доме отсутствует и весь этот проходной двор, словно обладая коллективным разумом, забывал о таком примитивном действии, как, мать его, запереть чертову дверь изнутри. Видеть голые задницы разных возрастов зрелище не самое приятное, особенно после пары ночных смен подряд, когда все, чего мне хочется - уйти в заплыв в ванной часиков так на пять. В один из таких моментов я выкинула несколько весьма обидных и явно лишних слов тучному мужчине средних лет - он слишком долго рассматривал себя в зеркале, а мой мочевой пузырь, уж извините, не резиновый. Кто ж знал, что его проблемы с самооценкой настолько велики, что он выловит меня тем же вечером в паре кварталов от дома и любезно отправит к праотцам. В общем, все по канонам старых и добрых фэнтези. Умер. Очнулся. Где я? Но видимо со смертью я приобрела невероятную долю везения - очнувшись в небольшой деревне на островке, меня любезно подобрала милая, чуть глуховатая старушка. Не самая лучшая идея пускать к себе незнакомку с разбитой головой, но в тот момент я думала лишь о том, как отблагодарить ее в будущем. – Что случилось? – она так аккуратно вытирала кровь с моего лба, что еще пару секунд и меня точно пробило бы на слезу от столь рьяной заботы, – как тебя зовут? – Мама Джо назвала, не знаю, может и другие варианты имеются, – юмор - не мое, но старушка оценила, посмеялась даже, тихо и немного сдавлено конечно, держу пари, смешно ей не было, но все равно приятно. – Я Умэко. Тебе идти хоть куда есть? Я отрицательно покачала головой и она тяжко выдохнула. И разрешила остаться. Нет, серьезно, для меня это было чем-то шокирующим. А вдруг я маньячка поехавшая или воровка? Красть у нее особо нечего, но любую вещь, с хорошей легендой, можно продать втридорога, если знать, куда давить. Что ж, у старушки явно нет чувства самосохранения, но зато есть добрейшее сердце, боюсь даже, что оно ей чем-то плохим еще аукнется. За ветхим домом было небольшое поле с небогатым выбором овощей - лучше, чем ничего. Я сразу зареклась о помощи в хозяйстве, не объедать же пожилых, в моем мире затравили бы уже давно. К слову, больших потерь от моего, так скажем, "переезда" я не испытала. Мое тело и одежда при мне, а где и когда я уже неважно. К слову, остальная часть деревни была заброшена. Говорю же, мое зрение не позволило мне сразу разглядеть пустующие постройки. Умэко рассказала, что ее дом расположен слишком близко к какому-то Горну Микагэ, и что она продолжает жить здесь из принципа. Ее семья построила дом, ее семья здесь и умрет. По семейному так, аж за душу берет. От мелькающих временами самураев и ученых я узнала о высоком содержании электро в этой местности - не знаю, пригодится ли мне эта информация в будущем, но мама учила запоминать даже самое незначительное. Как вести себя в чужих мирах правда не научила, но подобные мелочи вряд ли это входили в ее планы. Я едва сдерживаю смех и рассматриваю скудный набор из тушеных овощей в своей тарелке. А их можно есть вообще? Что-то не задумывалась раньше, электро ведь всякие. Хотя к черту, руки у этой женщины золотые, ненавистная мне морковь в ее исполнении - пища богов. Кстати о богах. Умэко несколько раз упомянула о разрухе в стране - восстания, охоты на Глаза Богов, наплевательское отношение со стороны Сёгуна и гражданская война - мессиво то еще, но звучит крайне страшно и интересно. Значения некоторых слов мне бы конечно стоило бы узнать (Глаз Бога - звучит эпично), но всему свое время, не стоит кидаться с расспросами, напугаю бедную, умрет - и я обречена. Закончив с поздним завтраком, я убираю свои спутанные рыжие патлы в низкий пучок, заправляю за ухо выбившиеся пряди и выдыхаю, смотря на собственное отражение в небольшой миске с водой. Суповой набор из костей, надо будет подать Умэко идею на случай голодного периода. – Я думаю, мне стоит немного прогуляться. Слышала, на Наруками можно неплохо затариться. Мне есть, что продать, – говорю я, теребя серебряные украшения. Большое количество проколов никогда не играли мне на руку так, как сейчас. Сниму серьгу и кафф с одного уха и потери особой не будет, я думаю. – Я слышала, Путешественница сейчас исследует Горн. Если найдешь ее, она может сопроводить тебя. Невысокая такая, волосы светлые. Кивнув, я закрыла за собой дверь. Впервые почти за месяц я наконец-то решилась уйти дальше чем на километр от своего пристанища. Дыхание перехватывает, как будто меня наказали за обжимания с мальчиками вместо учебы и я из дома сбегаю. Хотя я понятия не имею, как это работает, обжималась только с подушкой. Но в фильмах за это вроде наказывали. Ветер утром здесь крайне холодный и редкие капли дождя умудряются попасть прямо в небольшую щель между рубашкой и кожей, отчего меня постоянно передергивает, словно невидимый юморист бьет током с завидной регулярностью. Что ж, можно и потерпеть.

***

Бабуля Умэко действительно была права - Путешественницу я встретила почти сразу, спасибо летающему зефиру за ее крайне высокий и громкий голос, она так удачно выдала свое местоположение, что мне оставалось только идти в их сторону с распростертыми объятиями. Не люблю заводить новые знакомства, большинство людей оказываются наполненными мусорными мешками, которые пора бы уже вынести и переработать. Но здесь подобные встречи крайне выгодны, выживать же как-то надо. Люмин оказалась не самой разговорчивой персоной - видимо, Паймон - ее персональный вещатель, потому что говорила в основном она. Девушка оказалась ниже меня почти на голову, неловко даже как-то, чувствую себя некомфортно. Не желая дальше находиться в компании орущего существа, я рассказала о своих планах и распрощалась с ними уже у лавки с продуктами. Кое как выторговав у пожилого мужчины мешок продуктов за украшения, а не за мору, похлопав ресницами и построив глазки, я победно вскинула голову, развернулась на каблуках (условно, мои кеды оскорблены) и поторопилась свалить в закат, чувствуя стыд за саму себя. Актриса из меня тоже плохая. И вру я плохо. До моих ушей резко доносится шепот со стороны кузницы - двое представителей Сёгуната, ярко жестикулируя, обсуждают видимо, последние сенсации этой недели. Хоть на первую полосу в газету. Не сумев побороть свое любопытство, я оперлась на ствол широкого дерева и напрягла свой чудный слух, настолько, насколько это вообще возможно. – Так указ Сакоку отменили? И охоты больше нет?, – шепчет один из мужчин и хлопает собеседника по плечу. – Говорят, один из предвестников погиб. А еще один, шестой из них, Сказитель, кажется, украл что-то важное и сбежал. Видимо, теперь он предатель, да и Фатуи такого не прощают. – А что украл то? – А черт его знает! Как много всего интересного. Кто там что украл и куда сбежал? Кажется, сидеть на месте в этом мире я не смогу точно. Думаю, стоит поискать Люмин.