
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Рассеявшиеся тучи открывали вид на небо. На темноту, пустоту, луну и звезды. В своём потоке сознания, девушка открыла глаза и первым, что она увидела была яркая, белая звезда, будто сияющая только для неё, только ради неё.
Примечания
•Внимательно просмотрите все метки работы
•Будет присутствовать уклонение от канона, это мой фанфик, и сюжет в нем не полностью граничит с мангой. Я буду писать то, что считаю нужным для сюжета.
•Существуют разные переводы манги/аниме. Имя и названия в фанфике будут такими, какие я лично предпочитаю, если вам непривычно - прошу прощения, я не могу угодить всем.
•Хромает грамматика и пунктуация, так что публичная бета выходит на стражу порядка.
•Действия в фанфике ни в коем случае не являются провокационными или принудительными, это лишь история из моей головы.
Заваривайте чай, доставайте печеньки, приятного чтения!
Посвящение
Благодарна своей любимой подружке, которая самая первая увидела этот фанфик и поддержала меня <3 Кристина, я тя люблю!!
Exhausted morning {изнеможенное утро}
17 декабря 2022, 10:28
Нет, на родине лучше: тут, по крайней мере, во всем других винишь, а себя оправдываешь.
«Преступление и наказание»
Мрак окутывал комнату удушением, будто сейчас из темноты выползут страшные руки и возьмут в кольцо тонкую шею, перекрывая все пути к отступлению. Ее закон начал ломаться, начал трескаться, оказывается дни не подразделяются на хорошие и плохие, они держат в себе намного больше эмоций, больше чувств и при чем абсолютно разных. Она не хочет жить по принципам, хочет жить не думая каким будут ещё не прошедшие сутки. Теперь все зависело от неё и от всего, что рядом, но никак не от пустых слов «завтра будет лучше». А что значит это ваше «лучше»? Когда ее окружают люди? Когда ей дарят заботу или ласку? Когда нежные звезды целуют ее в обе щеки и дарят благословение?…
-Я скучала по тебе, Тара, - хриплый голос раздался молнией среди угнетающей тишины. Кем бы не был человек, произносящий это, Хару очевидно была с ним не знакома.
-Я тоже, Изуми, - не время выебываться, сейчас главное не потерять нитку, связывающую ее с реальным миром. Она держалась на грани пропасти, висела на дереве над огромным волком, и сидела перед своей изнеможенной тетей. - Зачем приехала в такую даль?
Сейчас ее искренне не волновал этот вопрос, но если задаст его она решит одну проблему в километровом списке, или хотя бы начнет решать. Голову одолевали кровожадные мысли, что та самая пропасть, тот самый волк это и была впереди сидящая женщина. Но Хару отказывалась верить, отказывалась думать о том, что Изуми уже не та, хотя люди меняются, если не ради других, то ради себя. А значит причина стать такой, жестокой, неспособной на вид, у нее была важная. Хотя Хотару тоже изменилась, тоже была другим человеком, намного слабее и у этого была одна причина - она хотела быть такой.
-Я думаю нам лучше поговорить об этом завтра, - чашка кофе опустела, в воздухе растворился запах сладкого сиропа. Изуми прошла к уже приготовленной кровати и дрожащими руками отодвинула одеяло. - Спокойной ночи, Тара.
Тетя никогда не уходила от ответа, всегда давала Мори решение, чтобы та не мучала себя. Она была рада научить племянницу чему то новому, что Изуми сама недавно узнала, то обязательно узнает и кареглазая, но сейчас намерения шатенки были под скрытым замком, под самым надежным кодом. И хоть она обещала поговорить завтра, брюнетка определенно знала, никакого разговора не будет, как и никакого завтра.
родном чужом городе непонятно где и непонятно как. - Поблизости нету недорогих гостиниц?
Парень все также стоял по правую руку от Хару и продолжал удивляться когда эта маленькая, хоть и старше его, девочка научилась таким словам. Он немного потряс головой, пытаясь разложить все по полкам и восстановить сообразительность, но на ум шло только одно.
-Оставайся сегодня у меня. Родители будут рады тебя видеть, а тем более Сара. - упоминание его родителей и младшей сестры откинули долю страха. Она никогда не ночевала у чужих людей, или вообще где то кроме своего личного храма, но сейчас не было выбора. - У нее завтра день рождения, она будет без ума от счастья.
Отношения Мори с младшей сестрой Нагасаки всегда были прекрасными. Она была ангелом, чудесной и крохотной девочкой на 7 лет младше подростков. Но разница в возрасте никогда не мешала поиску общих интересов и поэтому Сара была единственной с кем можно было поиграть в куклы или мягкие игрушки в своем детстве. Конечно с наступлением переходного возраста Хару перестала интересоваться чем то, что так цепляло младшую Нагасаки, но отношения между девушкой и малюткой стали настолько близкими, что дни пролетали, а они все так же смотрели фильмы.
Мори нервно кивнула и они продолжили свой путь в ту же сторону возвращаясь на назначенное место. Хотару растеряна, она перестала ежить в руках лямку рюкзака, а о мобильном телефоне и вовсе позабыла, концентрируя свои мысли на убийственной буре родительского попечительства. Тело ныло, а голова судорожно напрягала виски. Болезнь снова подступила новой волной, а если она вновь примет таблетки, Ичиро точно поймет ее как наркоманку, которую полностью испоганил Токио.
Они за 15 минут дошли до двух совершенно одинаковых и родных домов. Парень поджал дверь и вставил ключ в нужную скважину, пока Хару наблюдала свет в каждом из окон. В этом доме все так же живут и радуются, делятся с ним сокровенными воспоминаниями, жалостной горечью и всеми эмоциями, пока дом рядом пустует от наплевательства хозяев. Замок щелкнул и взору глаз предстал знакомый коридор и расстановка комнат. Пригласительным жестом Ичиро протянул руку брюнетке, переправляя ее через небольшой порожек. Входная дверь закрылась под скрипящий шум половицы. Из дверного проема показалась светлая макушка маленькой девочки, а после ее голубые большие от радости глаза.
-Хотару-чан! - Сара со скоростью света помчалась навстречу любимой старшей сестренке. Ее радость была больше чем на любые из дни рождений или вообще праздников. Маленькие ручонки захватили пояс в теплые объятия, а после доставали до самых плеч. Руки Хару подхватили малышку и крепко обняли выкладывая каждую отрицательную эмоцию в воздух, зажав маленькое тельце в руках, что пахло пряными сладостями и яблоками.
-Я тоже по тебе скучала, Сари, - Хару любила придумывать разные прозвища, но когда кто то делал ей такое, лицо складывалось в гримасе отвращения. Только нескольким людям дозволено называть ее сокращенно, и это им разрешали ее личные законы.
***
С ранним пением птиц больше не хотелось надумывать себе, каким будет день, как решится ее судьба и свои же действия. Солнце потускнело, скрываясь за рядом тяжелых облаков и больше не щекотало лицо Хару. -Ты решила пропустить школу из за какого то першения в горле?! - матери как всегда было плевать на нахождение в соседней комнате верного защитника. - Ты слишком много себе позволяешь, Хару! -Не смей называть меня так. - Мори отрезвили своим же прозвищем. Никто не смеет называть ее так, кроме троих людей во всем мире. А уж тем более мать не имела права обращаться к ней, они не близки, не курили на скрипевшей лавочке, не топили друг друга в море, не грелись под теплыми порывами воздуха, и не мать лечила ее во время безжалостной ангины. -Я буду называть тебя так, как мне захочется, - казалось эта женщина не знает о личном пространстве, о понимании, заботе и сострадании. Она бесчувственная, но она ее мать. - Я родила тебя, ты - моя дочь. Я буду решать, что тебе делать, а что мне. Ярость прокрадывалась в каждую точку тела. Бушующая злость накрывала тяжелой снежной лавиной все предшествующие эмоции. Ее мать была провокатором, жестким и бессердечным эгоистом. Но с ней Хару пришлось жить всю жизнь, каждую секунду каждого гребаного дня, эта дама была и будет ее матерью. -Джина, ты не в себе. - дверь приоткрывалась и показалась темная растрепанная макушка тети. После вчерашнего вечера она никогда бы не подумала, не предположила бы, что тетя станет снова заступаться за нее. Новая Изуми больше не вызывала никаких эмоций, кроме вопросительных. Она будто стала старше, стала в миллиард раз умнее и рассудительнее, но что за обстоятельства так повлияли на нее. Слишком много вопросов, а табуны чьих то копыт так и норовят прыгать по беззащитному тельцу Хару. Может она сделала слишком ранние выводы судя только по внешности, ведь по другому она не умела. Но все, что говорит тетя, подтверждает догадку - это все же не незнакомая женщина, это родная, всем сердцем любимая Изуми. -Не тебе решать, как мне справляться с ребенком, Изуми. Не смогла справится с Миеко, и мне командует! - тон Джины разрывал все стены на хрупкие детали стекла. Женщина не была готова к такому удару, к такой убийственной пронзительности, особенно при ее племяннице. Руки Изуми дрогнули, а веки слиплись, пытаясь сдерживать поток соленых вод из глаз. Ее тронуло это имя, слишком сильно отложилось в ее сознании и сказалось на психике. Но кто такая Миеко? Мать использовала свое оружие, свой скрытый козырь, а сестре не было чем отбиться, она проиграла, произнеся одну фразу, пока все птицы дремучего леса копились на душе Мори. Казалось две родные сестры, но совсем разные, совершенно неумелые жить. Дверь захлопнулась за мигом вылетевшей Хотару из дома. Голоса в голове топили ее тушку в вязком болоте, связывали водорослями и откусывали куски души. Казалось, что в ней заложена бомба медленного действия, кровеносная система разорвется от бушующего сердца, а легкие не выдержат тяжелого дыхания из за быстрого бега. Она снова бежала, снова пробегала по новому уровню самой жестокой игры. Горло отвратительно ныло, а голова кружилась, улавливая большое здание и подпись «вокзал». Подступающий прилив ангины был сбит двумя таблетками, от горла и жаропонижающими. Она захватила с собой пару антибиотиков, дружелюбно пожертвованных ей Чифую. Хару может и безрассудна, иногда отключает свои мозги, но позаботится о себе хоть как то важно, особенно со сковывающей болезнью и ужасным жаром всего тела. Глаза сами бегали по всему ажурному зданию и зацепились за вывески касс. -Один билет в Осаку, пожалуйста. - она вернется домой, на свое поле боя, где ей было светло. В Осаке она не познала той искренности, которую дарил ей Токио, так же как и таких бушевавших эмоций. Каждый новый день - новое приключение, свалившееся на ее голову тяжелой наковальней от собственного сумасбродства. Но сейчас пора идти на поводу своих грешных и дорогих желаний. Выполнять свой список и пополнить его ячейку «сделано». Дыхание прерывалось, как и все хорошее за сегодня. Ее лента искусана и порезана, полностью скомкана и выброшена в грязную мусорку. Может дома она отыщет скрытые ответы на самые злорадные тайны. Руки потянулись за деньгами, а после ухватили корявую бумажку с номером поезда. На этом поезде она хочет унести всю себя далеко, казалось пройти в галактику и отпустить свои мысли в тяжелое путешествие с астероидами. Сегодняшний день не должен был быть слишком тяжелым, казалось бы, ничего особенного. Обычное поведение матери, тетя, изменившаяся только внешностью, глупая ангина, которой болеют все каждый год, но для Хару все это было больше, чем причина. Это была уничтожающая пропасть, множество ножей ей навстречу, новые проблемы. Она не горела бы желанием решать это все, ведь Мори обычная 16-ти летняя девочка, которая живет самый обычный день из самой обычной жизни, но почему так тягостно, почему заслонки перекрывают легкие.***
Старое, разваленное и убитое горем здание. Все окна заколочены, под слоями шпаклевки видны кирпичи, а ветер нервно пытается прорваться сквозь дом, будто это самое сложное препятствие на его пути. Девочка стояла в розовом платье, нервно прижимаясь к крупной руке женщины рядом. Коленки дрожали, как и мягкая игрушка кролика в ее руках. Она оказалась здесь только потому что ее сюда привели, потому что доверяла человеку и он решил взять ее с собой в угнетающую битву. -Что это за малявка с тобой, Изуми. - крупный мужчина блистательно сверкнул зубами. На брови виднелась неприятная дырка и железка. Голос грохотом свалился на уши крохи и та зажмурила глаза, еще больше прижимаясь к женскому телу. -Не трогай ее, Деф. - уверенный голос знакомой тети возвел в сознании прочную стену. Если она привела ее сюда, то должна сама о ней позаботится, так что выбором малышки было молчать и пытаться пропускать зверские рыки мужчины через себя. Она хотела стать призраком, невидимкой, пустым местом, лишь бы этот злой чудак не увидел и пальца. Темень снова окутала здание и атмосферу, пряча маленького щенка в свою укромную норку. Девочка напрягала все вены, выгибала все мышцы лишь бы испариться и оказаться снова в разноцветном парке на аттракционе с лошадками. -Я могу сам решить, что мне делать. - голос резал кожу острым скальпелем. Сейчас она хрупка и беззащитна, ее отдадут в пасть к кровожадному зверю, который покромсает еще не окрепшие косточки. Ногти впились в твердую кожу женщины, а ноги начали подкашиваться от бурного прилива тошноты. -Не можешь. Характерные звуки металла и пропавшая из осязания кожа заставила кроху рухнуть на пол. Ее опора стала задействована для чего то другого, чего то страшного и жестокого. Одна лишь фраза, один человек может лишить девочку нужной помощи, пола под ногами и отпустить ее вниз. Глаза распахнулись и увидели на прочной стали отражение единственного и ослепительного источника света - луны. Кольца на руке тети бились низким звуком о рукоять странной игрушки. Казалось она уже видела такое в фильмах, всегда спрашивала у мамы, почему люди погибают от несчастной железки. Ответ всегда был прост: это игрушка и никто вовсе не умирает. Так может и сейчас ее тетя просто придумала новую игру? Она делает серьезное лицо, вживается в роли и крепко держит в руках странный кусок пластика, только чтобы малышка ее не раскусила. Руки тянутся к вытянутому носу безделушки, а чужой указательный палец двигается на миллиметр в свою сторону, меняя положение курка. Пистолет направляется совсем не в ту сторону, не в ту цель, далеко от нужной. Мозг не успевает среагировать и срочное сообщение своим ладоням не имеет никакого успеха. Выстрел.***
Сидушка чуть ли не подпрыгивает за только что очнувшейся Хару. Она выскакивает на станцию в родном городе, теребя в руках красное, пахнущее солью и бензином, полотенце. Использовать его как одеяло было хорошей идеей, до свершения самого плана, но даже присутствие одного запаха укрывало сеткой каждую пропущенную петлю в ее шарфе души. Она вернулась, хоть и не совершенно новым человеком, но явно другой Хотару Мори. Ноги понесли себя через уже знакомые столбы и улицы. Она знала свою цель, знала куда направляется и знает, что хранится в ее рюкзаке. Порыв адреналина отступил, как и тяжелые эмоции, впуская в организм новые глотки приятного и свежего воздуха. Ничего, кроме свидетельства о рождении, не связывало ее с этим местом. Никаких воспоминаний, никаких чувств к дому напротив, только пустота и надежда. Она надеялась, что когда вернется обратно, вернется и старая Хотару, что особо не беспокоилась о своем внешнем виде, не подпускала к себе людей и не волновалась о них. Но почему она не хочет видеть людей рядом с собой. Она была счастлива все то время, что люди были рядом, и была несчастна, когда они плевали на ее личные границы, на нее саму. Каждый человек отличается друг от друга, но все с похожими чертами окружали именно Хару, были минусом для ее минуса, отталкиваясь друг от друга, и она ни за что не поверит, если когда то для нее появятся плюсы. Рука держала телефон, чуть ли не содрогаясь от порыва горечи и новых глазных вод. Перед ней была фотография, счастливая, вчерашняя, искренняя, любимая фотография. А сейчас она бросает всех, но не может сделать и шага в старый дом посреди спального района. -Хотару? - знакомый голос, произнесенный сзади ее собранных в пучок волос. До жути знакомая интонация, немного грубая, но слишком отчетливо всплывшая в ее сознании. -Ичиро?! - девушка развернулась, убрав выключенный телефон в карман джинс и поближе прижав к себе сокровенный рюкзак. Теперь ее взору открылся высокий худощавый парень, с зелеными глазами и темными волосами. Выраженные скулы и темные брови выделяли лицо остротой. Он не был японцем, переехал сюда с дальнего участка земли и был младше Мори на три месяца. Это вся информация, что она знала о Ичиро Нагасаки из соседнего дома, а на данный момент первого встречного знакомого за все время пребывания в Осаке. -Перекрасился? - бровь сменила планку и поднялась выше другой, составляя гримасу удивления, она привыкла к его рыжим волосам, но темные делали его старше, взрослее и мужественнее. - вот это неожиданность. -Да, сразу после того, как ты уехала. - в его изумрудных зрачках выплыл отлив грусти и тоски. Они никогда не были близки, лишь соседи и учащиеся в одной параллели знакомые, не больше. - пойдем, присядем. Брюнетка прекрасно знала куда ее поведет Ичиро, была уверена, что ее место посредине лавочки все время пустовало без ее присутствия. Она отыскала себе такую же родную скамью и в Токио, что уже была помечена затушенной сигаретой, пока эта стояла на специально переделанной подпорке. Когда то папа сделал эту установку по просьбе Хотару, что боялась упасть с качающейся сидушки. Она откинулась всем телом на прилегающую спинку деревяшки и запрокинула голову, надеясь увидеть новые созвездия посреди белого дня и почувствовать дым сигары в собственных легких. Но она была не в том месте, не в то время и не с тем человеком. -Ты же переехала в Токио, зачем вернулась? Вопрос слишком сложен, необъясним. Она не знала ответа, была без понятия какого черта она от импульсивности сейчас находится в другом городе, бросив все и всех. Конечно это было ненадолго, хотя Хару даже не задумывалась как поедет обратно в столицу, ведь задурманенный рассудок не соизволил придумать ходы отступления и возвращения на положенное место. Ответ на все вопросы был прост - она здесь, потому что ей больше некуда идти. В Осаке ее никто не встретит, кроме крепких объятий прошлого и тяжелой пустоты. -Захотелось посмотреть как вы тут поживаете. - она нагло соврала, ей не было дела до чужих жизней в Осаке, наверное. - если тебя это так волнует, не беспокойся, я скоро уеду. Кажется она переборщила и застыдила бедного парнишку своими язвительными шутками, который дай Бог поймет сам Эйнштейн. Новые кучи белых бликов покрывали глаза застелившей пеленой, Нагасаки присел за своей знакомой, но повторять ее позу не стал. Он во всяком случае поприлежнее какой то хулиганки, которой постоянно ставили в пример его поведение. -Говоришь так, будто совсем не помнишь наш последний разговор. - тихо и застенчиво сказал парень, надеясь, что его и вовсе не услышали. -Ты о чем? - Мори искренне не понимала его слов, а может быть намеков. Ее память вроде полностью функционирует и их последняя встреча была при прощании их же родителей, когда подростки лишь махали друг другу ладошками. Не уж то он воспринял качающуюся ладонь как то не так? Ну это же глупости, совсем странная последовательность событий, а значит либо он сказанул что то не то, либо ее мозг настолько пьян, что не успевает соображать. -Тогда вечером я сказал тебе, что ты единственная, с кем я хочу быть рядом. - глаза вновь округлились совсем не скрывая новый поток удивления. Она совсем не помнила и слова из его только что произнесенных. - Я любил тебя, Хотару. Щеки покрылись румянцем а руки нервно перебирали лямку рюкзака. Слишком быстро события мчатся, хотя это по его словам произошло давно, в ее памяти не было и осколка от того вечера. Что за злые шутки с ней играет собственная жизнь, превращая ее в королевского шута. Она только и могла развлекать других своими неудачами и погремушками. Рука парня нервно дрогнула, а голова склонилась вниз перекрывая все лицо удлиненными волосами. Тягостная тишина разрушалась лишь редко проезжавшими машинами перед лавкой, а в ушах появился отвратительный звон. Ей только что признался в любви знакомый с детства, кого она не могла назвать даже другом, так когда же она могла показать свою сторону, что так зацепила его. В любом случае прошедшее время глагола означали, что сейчас он вовсе ничего не чувствует к ней и это должно стать облегчением, но глаза и тело выдавали игрока в лапы охотника. -Я…- она должна была сказать хоть слово, выдавить из себя какой нибудь писк, иначе все канет бездну и превратиться в фиаско. - Я совершенно точно не знала о твоих чувствах, Ичиро. Может ему это почудилось, или вовсе приснилось в реалистичном сновидении, но ее голова точно отвергала эту ситуацию. Никогда она не слышала «люблю», даже от родителей, не то что от мальчика. Она мала для таких больших чувств как любовь, для нее это непостижимая, сложная загадка. Любви надо было отдавать всего себя, в любви надо плавать как в тёплой ванне и относится к этому серьезнее чем к итоговым экзаменам. Такими синонимами для Мори было слово «любовь». Тягота, иногда мешающая на пути, слишком уязвимая и хрупкая. -Ничего, это уже не имеет смысла. - лицо выглянуло из его темных штор волос и губы состроили грустную улыбку. Он не берет в расчет свое воображение, а наоборот, уверен, что тот вечер и правда был. Он существовал в его памяти как и в их жизнях, но не в голове Хару. - Так, когда ты уезжаешь? -Да вот на вокзал собиралась, - черт, время летит, а плана все так же нет. Ее рассудительность, которая была главным оружием в первый школьный день, полностью испарилась. Надо учиться многому, и еще одним пунктом станет «подстраиваться под ситуацию». - Думаю, мне уже пора. Парень кивнул, а неловкая атмосфера отступила, поставив на первый план скорость. Если она не успеет на последний поезд это будет точным провалом. Ичиро, став джентельменом, решил проводить кареглазую до самых железных путей. Он вырос, перестал быть таким застенчивым подростком, хотя перед ней решил расклеить свою корочку и показать все содержимое. -Блять. - поезд ушел как и надежда остаться в живых. Кассы были закрыты, а огни вокзала полностью потушены. Она допустила большую ошибку из за которой придется кочевать в***
Родители Нагасаки были самыми добрыми людьми на свете и радушно приняли недолгое возвращение Хару, разрешив переночевать в комнате Сары. Мама Ичиро заботилась о Мори больше чем ее собственная, всегда приносила девочке оладьи или яблочные пироги, которые уже стали традицией для всей семьи. Старший из семьи - отец, всегда ставил кареглазой нравоучения и вообще давал ей знаний намного больше чем в школе, чем в ее семье. Утро началось с нервного содрогания горла, нужно было срочно принять таблетку, лишь бы не разбудить кроху своим тяжким кашлем. Руки нащупали рюкзак и неспешно потянули молнию, пытаясь не издать ни звука. Глазам открылся взор на содрагающийся вибрациями телефон, красное полотенце и таблеточницу. Сейчас она решила побегать от ответственности и злых с беспокойством сообщений кого либо. Выдохнув запах любимого полотенца Хотару приняла две таблетки и вновь улеглась на расстеленную кровать. Мысли путались, а тело ослабло. Она точно понимала куда ей надо спешить, и этим местом был родной дом, собственная столица и теплая лавочка, но пальцы перестали дрожать, а веки полностью закрыли очи, доверяя сознание новому сну. На тело резким прыжком запрыгнуло что то легкое, пытаясь не навредить ее тушке. Глаза распахнулись после буквально двадцатиминутного сна и сфокусировались на маленьком личике Сары. Ее длинные волосы были запутаны и разбросаны по всей кровати, а руки тепло обнимали Хару, прижимаясь всеми мышцами к ней. -И тебе доброе утро, - малышка добро хмыкнула и даже не пытавшись ответить, улеглась рядом с брюнеткой. -Когда ты уедешь, Хотару-чан? - ее тон был слишком серьезен для своего девятилетнего возраста. Мори никогда не захочет для младшей Нагасаки того же, что прошла она. Не позволит этой малышке так быстро повзрослеть и не прожить свое детство. -Желательно уже сейчас собираться, - она знала, что Сара не захочет отпускать кареглазую, но выбора нет. Ее ждали в Токио, и не хотели отпускать в Осаке, и эта дикая грань сказывалась спазмом во всей голове. Она никогда не замечала, как много дорогих ее сердце людей вокруг нее, где они и как они себя чувствуют, но сейчас она хотела замечать и хотела быть рядом с ними, только вот не всегда со всеми это получается. - Я обязательно приеду к тебе еще, Сари. Губы коснулись теплой щеки младшей, а после так же обняли хрупкое тельце, не желая выпускать из объятий, таких нужных и долгожданных.***
Утром вокзал был переполнен, что явно удивительно в будний день утром. Солнце сломало все облака и пробивалось легкими лучами к земле, освещая каждому путь на работу, в школу, домой. В руках впервые за сутки появился телефон, хотя казалось это была бомба с миллионом сообщений, звонков и истошной вибрацией. Смски лились ото всех, но больше всего написывал конечно же Мацуно. Он не мог не волноваться за новую знакомую, что заболела, считай по его вине, и не выходит на связь больше дня. Можно было только догадываться какие мысли сейчас у блондина и брюнета, но звонкий поток сообщений продолжался. Хару не хотела отвечать, ей было стыдно за свою глупую и наивную пропажу, она чувствовала себя слишком виноватой за их излишнее беспокойство. Мори отобрала их нервы из за того, что решила напрочь забыть о телефоне на какое то время и при чем без предупреждения. Поезд тронулся с места, а Хару аккуратно водила глазами по строчкам «…мы же волнуемся Мори», «Ответь», «Малявка, я сам найду и прикончу тебя». Неясно откуда у Баджи номер брюнетки, но очевидно что его дал Мацуно для увеличения шансов не ответ. Пальцы натыкали на клавиатуре простой и бесчувственный ответ: «я буду на вокзале через два часа». Глаза, решив полностью откинуть нотки сонливости, разглядывали старые пейзажи. Каждое дерево было произведением искусства, будто написано в мельчайших деталях маслом на холсте. Хотару всегда любила творчество, но никогда не была в этом искусна, ее собственные работы вынуждали порвать их на мелкие крупицы и выбросить в полную мусорку подобных. Часы пролетели слишком быстро за прочтением статьи о новой найденной цитате из любимого произведения. Девушка не торопясь вышла с поезда и короткими, медленными шагами пыталась дойти до выхода с вокзала. Она знала что ее ждет там, и совсем была не готова получать затрещины за свои же хотелки.***
-Нда-а-а, какие же вы нудные, - блондину не сиделось на месте уже второй день от недостатка знакомого запаха. - Кен-чин, зачем тебя так рано выписали, продолжаешь кряхтеть. Пять капитанов команд, и заместитель были явно увлечены яркой беседой о каких то важных делах. Но сейчас это все пролетало сквозь уши главы, что разлегся на старом кресле. Веки захлопнулись, отдавая другим органам чувств полный контроль. В барабанных перепонках слышались удары от пролетающих птиц, а горло пересохло от огромной жажды. Нос начал улавливать новый поток запаха бензина, а после и шум мотора байка. Он прекрасно знал мотоцикл каждого из практически главных ребят, и сразу понял что к ним приближается член тосвы, но кто посмел вступать в такое, хоть и нудное, но собрание самых важных членов группировки. -Кейске, она ответила. - голос Мацуно заставил глаза открыться и привыкнуть к сиянию солнца. Брюнет отреагировал незамедлительно, рявкнул что то вроде «я позже присоединюсь» и быстрым шагом направился в сторону заместителя собственного отряда. Бурный интерес одолевал Манджи с каждой секундой, особенно от загадочной девушки. Не мог же он ошибиться, Чифую точно сказал о ком то в женском роде, а сестер у обоих не было, так что за девушка заставила двух членов банды так резко отреагировать. Сано водил зрачками за нервно отдаляющимся брюнетом и полностью забыл о пребывании здесь еще некоторых людей. -Стойте, я еду с вами. - его голос стал твердым, но все с такой же нотой веселья. Ему было безумно скучно решать какие то задачи, а уж тем более с такими то серьезными мордами, так что развеяться было самой наилучшей идеей. - Рассказывайте, куда направляемся. Майки совершенно не волновал ответ обоих на его затею, он всегда ставил только перед фактом и ослушаться или отвязаться от него стало бы проблемой. Нога перекинулась через черную сидушку байка и вставив ключ в нужную скважину, железка завелась, готовясь разрывать каждую молекулу воздуха на своем пути. Жуткий интерес все так же мучал голову вопросами, но легче увидеть самому ответ, нежели выпытывать его у других. -На вокзал, - брюнет был вне себя от, застилающей его сознание, злости. Явно эта дама постаралась чтобы так обеспокоить блондина и обозлить брюнета. - придушить одну малявку. Руки скользнули по рычагу и три монстра тронулись с места уже не вспоминая о важнейшем собрании и делах банды. Яркая звезда все так же светила днем, отправляя ночные фонари в отставку и разгоняя пушистые облака. Истошный рев с выхлопных труб был направлен, казалось, в каждые районы столицы. Устрашающие мотоциклы неслись мимо каждой машины, полностью забивая на предупреждения в виде желтого света светофора. Чифую и Баджи точно торопились куда то, от их плавных поездок ни осталось и грамма. И все это вызывало в крови главы новый буйный адреналин, полностью избавляя разум от скуки и сонливости. Их тормоза вспомнили о своем присутствии при виде большого ажурного здания. Каждый миллиметр был в культурном стиле, явно вызывая у туристов поток восхищения. Не успев затормозить как следует два друга спрыгнули с байка и начали судорожно написывать что то в своих мобильных. -Ваша знакомая тут? - Сано заглушил своего монстра и перекинул ногу обратно, поудобнее усаживаясь на твердом сидении. -Должна быть. - пальцы Мацуно все так же судорожно выстукивали по экрану телефона новую мелодию, а Баджи заправил руки в карманы, расплываясь в яростном ожидании. - Она выходит. -Хотару! - зрачки Сано сузились до самого меньшего размера. Он уже знает это имя, он скучал по нему и совершенно точно готов был ждать пока оно вылетит с собственного рта. Тело покрылось мурашками, что подступает даже до шеи, а ноги уже стали полной опорой для нахождения на асфальте.***
Для Хару казалось, что этот день сможет скрасить только новая порция удона или прочтение еще одной статьи. Ноги были ватными, а руки еле придерживали лямку легкого рюкзака. Ангина все так же наступала на грабли и выдавала удар палкой точно в голову девушки. Хотя дикое волнение было явно не из за болезни, а из за страха. Ее сейчас разорвут и выставят виноватой, бросив прямо у входа в огромное здание. Но она и правда была виновна и никак не могла смыть свои грехи с белоснежного тела. На телефоне высвечивались новые сообщения и Мори неуверенно напечатала второй ответ за эти дни: «я выхожу». Через пару минут над ней свершится кара, полное правосудие, точно яркая вспышка небесного тела. Большая и тяжелая дверь отворилась, раскидывая вид Токио в глазах девушки. Ее не было тут всего день, но она успела соскучиться по каждому фонарному столбу, по каждому метру асфальта и даже по мусоркам. Глаза зашерудили среди толпы прохожих, что скорее всего ожидали так же, как ее ожидают сейчас, но явно не с целью убить и разорвать. Каждая секунда отдавалась в вкусах противным цоканьем стрелки часов. Облака медленно плыли по голубому небу, обходя солнце стороной, словно сейчас оно испепелит их в одно мгновение. -Хотару! - голос Мацуно вывел девушку из самой чащи задумчивости. Он был неподалеку, так что глаза перевели свою точку фокусирования в сторону и заметили что то ужасающе неожиданное. Перед ней стояли три фигуры, голубоглазый блондин был растерян и лицо его выражало лишь беспокойство, рядом с ним брюнет, что злостно обнажал клыки и вставал в позу готовности для свершения правосудия. Совершенно точно эти двое должны были находится здесь и Хару готовила себя лишь к ним, но третий человек точно не вписывался в их компанию так, как вписался в сердце Мори. Первые шаги были проделаны, а после ноги залили бетоном, концентрируя все внимание на белоликий звезде. Это яркое, светлое и теплое небесное тело стояло точно так же, пока брюнет и блондин проследили за взглядами, казалось двух незнакомых людей. Все четверо были в недоумении, решив оставить свою кару на потом. Зрачки Хару бегали по всему телу Майки. Его острые ключицы, что виднелись сквозь майку и спущенную на плечах футболку. Красивое детское лицо, которое она надеялась видеть каждый вечер каждого дня. Его глаза были сконцентрированы на ее, таких же карих и глубоких впадинах. Казалось сейчас в голове каждого творится немыслимая буря, огромный ураган и жестокое цунами. Язык онемел, стал совершенно бесполезным, а горло в миг забыло о существовании воды и наполнилось жуткой жаждой. Майки застыл, словно скульптура известного художника, сейчас он лишь наблюдает, не в силах пошевелиться. Его глаза застыли такими же узкими точками, а брови поднялись до максимума, пока один из пальцев на правой руке немного подрагивал. -Манджи! - окаменение от медузы Горгоны как рукой сняло и первым же делом надо было крикнуть его имя, его прозвище, чтобы хоть как то сдвинуться вперед. Парень оставаясь в немом шоке сделал несколько шагов сторону девушки. Мацуно Кейске стали лишь наблюдателями за самой главной, самой ожидаемой и желанной встречей двух небесных тел. Сознание блондина окутал туман, откидывая мысли, что Хару не пришла на их любимое место по определенным обстоятельствам, а не из за отсутствия своего желания. Ее громкое произношения его прозвища заставили сердце приятно екнуть и скрутить грудь в области легких. Чувства обоих смешались в самый сложный и наполненный коктейль. Перед ними стояли цели, которых они достигли и будут достигать, теперь вместе. Тело озябло от холодной кожи рук и синтетических вещей, ее плечи были заключены в твердое кольцо рук парня. Он обнял ее, плевать как, по дружески или было в этом что то еще, он скучал по ней, ждал ее и дождался. Она за короткий срок стала его опорой, а он ее непробиваемой стеной. Пальцы Хотару быстро переместились в его белые волосы а лицо уткнулось в острую ключицу. Глаза своевольно заслезились, позволив себе намочить ткань одежды соленой водой. Лоб и щеки горели, а внутри бушевал страх, что это он должен сейчас отворачиваться от нее, а не кто либо другой, сегодня она виновата не только перед Чифую и Баджи, но и перед Майки, перед беловолосым чудом, маленьким мальчиком и самой яркой, самой сияющей звездой. -Прости, прости меня, Манджи. - его прозвище, самое любимое имя, резало слух в такой, полной горечи, интонации. Ее слёзы жгучими ручьями били по его сердцу, пока руки водили по спине. -Ничего, все хорошо, - он шептал на ее проколотое тремя серьгами ухо самые утешительные слова, чтобы избавить ее от потока соленых вод. Слишком много всего накопилось, целая буря и сейчас она выплескивает все в его футболку. Было все равно, что подумают окружающие, ведь сейчас их момент, их встреча и их сияние. - Мне нужно тебе кое что показать. Он оторвался от притягательного тельца и повернулся к двум ошарашенным парням. Его медленный кивок означал, что нужно было ретироваться и при чем немедленно. Все вопросы Мацуно и Кейске останутся на потом так же как и их волнение, так как увидеть ее и ее безопасность стало достаточным даже для злостного характера Баджи. У брюнета искривилась улыбка, он не хотел уходить и оставлять сейчас этих двоих, совершенно не понятно как, знакомых. Его мысли скрывались за тяжелым слоем покрывала, они были нечитабельны, недоступны, а выражение лица никак не подавало надежд узнать, что же у него в голове. Полные слез и красных разводов глаза взглянули на грустную искру в зрачках Кейске и легкую улыбку Мацуно. Сейчас ей не было плевать, она хотела чувствовать к ним то, что чувствует, хотела чтобы к ней тоже чувствовали. Сейчас люди дарили ей эмоции, такие нужные и казалось жалкие в ее жизни. Хотелось радовать и не хотелось огорчать всех окружающих, любимых и близких людей. Замок снова треснул, пытаясь открыть содержимое всему миру.***
Новая поездка на байке привела к еле распутавшимся волосам на голове и трезвости рассудка. Ночной Токио всегда будет притягательнее дневного, а в лицо должен был дуть холодный ветер вместо удушающе теплого. Но это не стояло вровень ни с чем, особенно с теплой и надежной спиной блондина. Они приехали на холмы, зеленые, закрашенные однотонной краской и полные цветения красивых букетов. Такие же она видела в своем сне, совсем недавнем, но чуть ли помнившемся. Хотелось протянуть свои руки к яркому солнцу, что неприятно слепило глаза. Ее душа будто покинула тело осязая все вокруг, четко анализируя. Ноги приземлились на землю и Хару в полной тишине направилась за уходящим кареглазым Сано. Сейчас самое время развеяться, отпустить весь поток негатива и запустить его в землю, что безоговорочно примет каждую дурную мысль. Несмотря на все еще впереди идущего блондина девушка забралась на холм и упала своей тушкой в длинноватые травинки с яркими фиалками. Аромат цветов окутывал голову теплым шарфом, уже без пропущенных петель, надежным и крепким. Это место исполняет самые большие мечты, даруя огромные возможности. -Ну ты и растяпа. - конечно Манджиро заметил пропажу своей спутницы и нашел ее расслабленное тело посреди океана зеленого цвета. Он уселся рядом полностью закрыв глаза и доверяясь уходящему за горизонт солнцу. -А что, соскучился? - веки расслабились, поднимая нежные щеки вверх и кривя рот в самой изящной улыбке. Ей было достаточно пары слов, чтобы отпустить каждый атом плохих эмоций. -Я думаю, что скучал по тебе вечно, - его откровенность была самой чистой, как вода в оазисе посреди пустыни. Возможно сейчас тот самый момент, когда пора начинать жить заново, вырвать прогнившие страницы из книг жизни и начать писать на пустых все, что ты хочешь. - Как звезды скучают по солнцу на утреннем небе. Веки снова заработали по положенной функции и нервно моргали, зрачки не отрывались от профиля своего спутника, будто прилепившейся скотч, а руки начали тянутся к далекому небесному светилу. Кисть руки провела по его его щеке, нежно задержавшись теплыми пальцами. Майки сидел все так же с закрытыми глазами, казалось собственные слова он придумывал очень долго и примерно столько же решался их сказать. Сейчас они погрязли в сугробе возможностей и мечт, став делать снежного ангела. Губы вновь подняли свои уголки и превратились в тканую улыбку с высунутым языком. Такой жест был самым искренним из всех, что могла показать девушка, и если бы только Сано знал, что она сейчас улыбается, немедленно бы повернулся и разглядел свою цель до крупицы. Ее теплые пальцы грели щеки Майки как каждый день солнце греет землю. Она дарит ему тепло, из за чего он, словно мурчащий и ласковый кот, готов на все что угодно. Рядом с ним она чувствует себя живой, искусной, сногсшибательной, как только что написанная картина. -Я знаю, что у тебя была причина не прийти. - глаза, что предоставлялись перистому небу, распахнулись и уловили последнюю секунду чудесной улыбки. Сегодняшний день полон сюрпризов и неожиданностей. - Тебе не стоит извиняться. Думаю, теперь наши места пополнятся не только гаражом и лавкой. -Похоже, холмы явно будут не последними. - и она была права, еще много планов выстроились в ее голове за пару секунд, и много мест посетят эти двоя, отлучаясь от всего мира. - Расскажешь, как так оказалось, что ты знаком с этими двумя балаболами. На нос капнула обжигающая вода, но сейчас не время отступать от главного вопроса. А этих вопросов было куча, не только к Манджи, но и ко всему миру. Пора получать ответы самой, а не ждать их появления своим образом, а значит время действовать, совершая хоть и мелкие, но шажки вперед. Новая капля устремилась на ее плечо, полностью растворяясь в ткани кофты, прогноз погоды не подвел так, как ее сейчас подведут тонкие кроссовки, а больше того утихомирившаяся ангина. -Думаю, нам стоит поговорить об этом позже. - все больше капель обжигали кожу как керамику в печке. Рука с щеки парня была перехвачена, а после незамедлительно дернулась, утаскивая за собой все тело. Они бежали от яростного дождя к ободранной и убитой сторожке, что сейчас была единственным укрытием от бед. Вот только во сне Хару эти беды случились, потому что она была одна, а сейчас ее сопровождает что то теплое, мягкое, необъяснимо близкое и беды совершенно точно откладываются на потом, оставаясь за дверью маленького домика, как в игре-догонялке.