Взаимодействие

Сам пригласил и опаздывает. Его Высочество Циин ещё не заявился, а Инь Юй был уже на него раздражён. Почему он снова и снова потакает его капризам? Инь Юй мог поесть любые немыслимые изыски в особняке Хуа Чэна. Причем при желании сделать это лёжа на кушетке, как наложница императора, а не париться в классическом костюме тройке в какой-то пропахшей алкоголем и жиром забегаловке, где работал единственный вентилятор под потолком. И всё только потому что Его Высочеству приспичило отведать настоящий супчик буйабес. Инь Юй размышлял о многовековой скуке, которая, вероятно, толкала его на эти встречи с Циином, о том, что очертания синих холмов за окном на той стороне берега похожи на лежащего верблюда, когда услышал рёв мотора, а затем уверенный тяжёлый стук каблуков. Бог войны появился весь растрёпанный, немного помятый, пахнущий солнцем, пылью и машинным маслом. — Шисюн, ты меня ждёшь! — радостно озвучил Ичжэнь очевидный факт, бухнув мотоциклетный шлем на стол. Инь Юй посмотрел на шлем, затем медленно перевёл взгляд на Его некультурное Высочество. Взгляд, которым можно было, наверное, сжечь не только Ичжэня, но всю эту закусочную, всю эту страну, весь этот мир. Да как он посмел бросить грязный шлем прямо на стол?! За века их дружбы (как это называл Цюань Ичжэнь), а точнее взаимодействия (как это называл сам Инь Юй) после того как ему высказали всё и раскрыли истинные чувства, Ичжэнь научился худо-бедно читать некоторые эмоции на лице своего шисюна. — Я сейчас. — Он убрал мотоциклетный шлем со стола. — Подожди ещё немного.

 Водрузив шлем на вешалку и там же повесив кожаную куртку, он вернулся за столик и принялся внимательно изучать меню. — Заказывай то же, что и я, чтобы в мою тарелку не лез. — У тебя всё равно будет вкуснее. Судя по тому, что Ичжэнь в принципе шутить никогда не умел и шуток не понимал, он это серьёзно и он всё равно полезет. Инь Юй не сдержался и легонько пнул его под столом. Когда они учились в секте, он обещал Ичжэню, что никогда руку на него не поднимет, но про ногу он ничего не говорил. Он мимолётно улыбнулся на открытую довольную улыбку Ичжэня. Кроме буйабеса прожорливый бог войны заказал половину из позиций меню. — Вы это всё съедите? — недоверчиво уточнил официант. — Съем всё. Может быть, попрошу добавки. — Будьте добры, нам всё, что есть в меню, — вмешался Инь Юй. — Шисюн? — Я ведь тебя знаю. Ты не успокоишься, пока не попробуешь всё. Так к чему по несколько раз тревожить людей? Юй вернул официанту меню, поблагодарил, и в его душе фейерверком взмыло: это «я ведь тебя знаю» звучало слишком ласково, интимно, словно признание дружбы, словно они повенчаны навек. Инь Юй отсёк эту мысль, как желал хотя бы на время опять отсечь все попытки Ичжэня сблизиться. Быть может, он и хотел общения с ним, действительно хотел, но хотел ограниченно и дозировано, а так с Его Высочеством Циином не бывало — всё или ничего. Им обоим приходилось теперь иногда перешагивать через себя. — Не ищи со мной встреч некоторое время, сегодня я отлучаюсь по делам Его Высочества Наследного Принца. — Ты надолго? Вам понадобится помощь? Можно с вами, шисюн? Можно?! Можно?! — Чем ты можешь помочь непревзойдённому демону и его возлюбленному? — Я уже помогал не один раз. Сначала меня послали помочь им разыскать Божество парчовых одежд, потом вулкан Тунлу, потом они сами втягивали меня в свои дела. И всё время меня травили какой-то дрянью. Теперь, много веков спустя, Инь Юй уже не испытывал ужаса, неловкости и стыда, когда всплывала тема Божества парчовых одежд. Он давно уже не раз изливал Ичжэню душу, рассказывая всё новые и новые подробности о том, что было и что тогда на сердце лежало. Ичжэнь каждый раз ловил его ладони, жалел, сочувствовал и в ответ на раскаяния о том, что его из-за Инь Юя всего искалечили, говорил, что на нём всё равно всё быстро заживает, как на собаке. «Не говори о себе, как о собаке». Так Юй хотел сказать ему не раз, но опять-таки это звучало бы слишком тепло, слишком по-дружески. — Сысюн, здешь недалеко ешть красивая бухта, — всё-таки сменил тему Ичжэнь, запихивая в рот ножку принесённой курицы, запечённой в вине.

 Инь Юй прекрасно знал, что Ичжэнь в конце трапезы вернётся к вопросу о грядущей поездке с Хуа Чэном и Се Лянем и не угомонится, пока не получит ответ. — Не говори с набитым ртом и не чавкай. Ты отвратительно принимаешь пищу. Просто нестерпимо. — Давай съездим туда порыбачим? Там водится морской угорь в два метра длиной. Местные мне сказали, что его зовут императором здешних вод. — Ты разговаривал с местными? — Я поспрашивал их про грот, где люди исчезают. Местный народ оказался болтливым. Если мягко сказать, неприветливый и неотзывчивый Цюань Ичжэнь болтал с людьми про рыбалку, вдобавок сам пошёл что-то узнавать, а не просто выполнял задание Пэй Мина, которого до сих, бывало, лез поколотить несмотря на его высочайший статус Небесного Владыки. Давалось это нелегко и нескоро, но всё же Ичжэнь немного менялся, и Юй догадывался, что всё это было ради него. — Ичжэнь, ты можешь отправиться с нами. Я думаю, Его Высочество и Господин не будут против. Но у меня одно условие: я не буду снимать тебя для твоего ТикТока и не приставай с этим к Принцу. — Но мои последователи… — С каких пор тебя стали волновать твои последователи? — Хоть кто-то кроме тебя любит смотреть, как я ем. — Я от тебя отпишусь! — пригрозил Юй, вытирая ему лицо бумажным платком.