Спаситель

Разлепив тяжелые веки, Оливия протерла глаза и перевернулась на бок. Она сначала не поняла, сон это или нет, но затем медленно села и поняла, что ей это не снится. За толстой стеклянной стеной на медицинской кушетке лежало тело Ланы, точнее то, что от него осталось. Лив прикрыла рот рукой и отвернулась, чтобы осмотреть комнату. Девушка сидела на такой же медицинской кушетке, а рядом стоял маленький хирургический столик. Больше в комнате ничего не было, не считая стеклянной стены, которая соединяла все камеры и такой же прозрачной стены, которая выходила в коридор. Это было похоже на загоны для животных. Или на клетки с лабораторными мышами. Пока Оливия пыталась придумать еще какие-то сравнения, где-то внутри начинала разливаться паника. Ее похитили! При этом она не знала, что случилось с Баки и жив ли он. Но, похоже, сейчас ей нужно было беспокоится о себе. Оливия начала изучать соседнюю камеру, ведь камера Лив была последняя в этом подопытном уголке, а кроме Ланы больше никого не было видно. Тело Ланы словно бросили на кушетку, одна рука с перерезанной веной свисала вниз, но крови уже не было — видно, это сделала сама Лана после того, как разобралась с Марком. Лану одели в эту медицинскую рубашку, которая почти задралась вверх от того, что тело так бросили. Но зачем, почему не оставить в своей одежде? Оливия поднялась, чтобы через отвращение, но осмотреть тело. Голова Ланы упала на плечо и Лив видела, что там сбрили волосы. Возможно, делали операцию. Вопросов все больше. Оливия застыла в ужасе, чувствуя, как паника поднимается все выше, когда тяжелая дверь начала открываться. Девушка сжала руки в кулаки, готовясь отдаться наплыву адреналина, но продолжала смотреть, как светловолосый мужчина заходит в комнату. — Изучаешь? — спросил он, а Оливия просто опешила, не ожидая такого вопроса. Мужчина снисходительно смотрел на то, как девушка мечется во внутренних сомнениях. — Приходится, — Оливия старалась расслабится, дыша глубоко. Она успокаивала себя тем, что пока неизвестно, что с ней хотят сделать. — Что это за место? — Я построил его, чтобы спокойно заниматься созданием вакцины, которая уже внутри тебя, — Льюис показал девушке на кушетку, и та покорно села. — К сожалению, без Марка это сделать труднее. — Вы же Льюис, спонсор Марка? — Оливия осмотрелась, не видя рядом с собой ветровки, в кармане которой лежала флешка. — Вы искали флешку? — Да, и мы нашли ее, — Льюис махнул кому-то. Через пару мгновений человек зашел в комнату Ланы, чтобы накрыть ее тело. — Она повреждена, так что нам придется вернутся к первому плану. — Вы ей делали операцию? — Лив кивнула на прикрытое тело девушки за толстым стеклом. — Пытались воссоздать вакцину? — А ты умная, — Льюис улыбнулся, едва коснувшись плеча девушки, словно подбадривая. — Возможно, это наша последняя встреча, потому что мы провели некоторые исследования. Чтобы добыть вакцину, нам нужна будет твоя кровь, а также мозг. Это дело такое сложное, но будь у нас флешка… — Зачем вам вакцина? Марк хотел вернуть свою девушку, а ваши планы выглядят масштабнее, — Оливия пыталась показать, что известия о ее скорой второй смерти не особо-то и впечатлили девушку. — Так и есть, Оливия, — Льюис отдернул полы пиджака и поправил рукава. — Миром правят деньги и многие люди хотят за одну лишь дозу вакцины заплатить огромные деньги. Щит не должен присвоить лишь себе такое богатство. В любом случае, наш хирург приедет лишь завтра, так что выспись — сейчас уже вечер и свет скоро выключат. Если захочешь в туалет, то постучи в стекло — кто-нибудь из лаборантов тебя проводит. — Понятно, — Оливия кивнула, еще раз глянув на тело Ланы. Соседство не очень. — Кстати, у тебя даже будет «прощальный завтрак», так что подумай, что хочешь, — Льюис обернулся, уже прикасаясь к ручке двери. — Мы тебя разбудим. Мужчина вышел, и Оливия осталась в тишине наедине со своими мыслями о том, что скоро ее вскроют, как лягушку на уроках по биологии. Через пару минут свет потух и все помещение погрузилось в темноту, кроме еле заметных лампочек в коридоре. Лив легла на кушетку, скинув ботинки и закрыла глаза. Какого это засыпать, зная, что проснешься как раз к своей смерти?