Спаситель

Эта мысль была как червь, засевший в яблоке. Девушка почти не спала, балансируя на границе реальности и паранойи. Она не думала, что лишиться огромных кусков памяти — так тяжело. Словно само тело лишается целостности и ты уже не уверен, что реально, а что нет. Не знаешь, кому и чему доверять. И можно ли вообще. Мысли роятся в голове, но все они об том моменте конечной смерти. До нее и после нее ничего нет. Дни проходили один за другим, будто девушка застряла в лимбо, из которого никак не выбраться. Врачи уже проверили все, что можно, но не говорили одобрительных слов. Они не хотели говорить. Им незачем отпускать ее из этой комнаты, которая каждую минуту давила своими серыми стенами. Лив закрыла руками лицо и заплакала, не в силах больше выносить этого. — Ч-что случилось? — спросил Баки, сидя напротив девушки за столом. Та подняла на него глаза, испуганно выглянув из-ха пальцев. Она забыла, что он здесь. Как это? Оливия проморгалась, сгоняя слезы рукавом кофты и посмотрела на остывший чай в кружке. — Я ничего не понимаю, — девушка убрала кружку в раковину и села обратно за стол. Чая уже не хотелось. — Они держат меня здесь как лабораторную крысу. — Ты разве не помнишь? — Джеймс словил непонимающий взгляд девушки. — Они сегодня сказали, что ты стабилизировалась и не опасна. Во всяком случае, пока что. Лив смотрела на него, пытаясь уловить подвох. Словно он сейчас дернется и пропадет, как иллюзия. Но он не пропадал. — Я не помню, — Оливия чувствовала себя еще более сумасшедшей. Она правда не помнила, чтобы кто-то такое говорил. — То есть, я смогу выйти отсюда? — Я ответственнен за тебя, так что только если под моим присмотром, — Баки тоже убрал свою кружку. Свой чай он допил. — Можем, например, съездить в твою квартиру. Твои родители опечатали ее. — А где они сами? — они проделали так много работы, чтобы сохранить ее вещи и тело в целостности, но она так и не виделась с ними. — Они покинули этот мир спустя пару месяцев после того, как с тобой случился несчастный случай, — Баки пытался сказать это как-то мягче, но понимал, что об этом по-другому и не сказать. Оливия снова замолчала. Знала, что задавать вопросы обо их смерти бессмысленно. Так же как и об «несчастном случае». Она пыталась и никто не ответил. Это была еще одна частичка того, что сводило с ума. * * * — Я не могу разве переехать обратно в свою квартиру, раз ее сохранили? — спросила девушка, натягивая что-то из тех вещей, которые ей подготовили. Она была благодарна, что там нашлись базовые джинсы и такая же черная футболка. Баки молчал, но Лив знала, что он ответит. — Ты под моей опекой, так что мы должны либо быть вместе, либо закрывать тебя на ночь, — сказал Джеймс, открывая перед ней дверь. «Под моей опекой». Это что-то новенькое. Она правда под его опекой официально? Хотя, скорее всего, официально мир даже не знает об Оливии. И если она вдруг обернется зомби — с ней сразу покончат. От этой мысли девушку передёрнуло. — Но моя квартира с двумя комнатами. Ты бы мог перебраться ко мне, — Лив осматривалась по сторонам, пока они спускались. Около выхода на улицу, Джеймс протянул ей медицинскую маску и солнцезащитные очки. — А это зачем? — Сначала надо глянуть на твою квартиру, — Баки придержал рюкзак девушки, пока та надевала все на себя. — Мы не знаем, как ты поведешь себя с окружающей средой. А очки от яркого солнца, оно по-другому влияет на твои глаза. Пока они ехали до квартиры, Оливия все думала о том, правда ли то, что он сказал. Набор маска плюс очки полностью скрывают ее лицо и это может быть кому-то на руку. Может, чтобы ее случайно не увидел тот «Спаситель»? Но он бы не стал кидать Лив после того, как ввел вакцину, если бы она была нужна ему. Может, он знал о том, что эта версия вакцины работает и зачем-то выбрал ее. — Они и правда все опечатали, — Оливия рассматривала ленты, которыми была перегорожена дверь. С одной стороны было видно, что ленты аккуратно склеены вместе. Не так, будто их крепили люди из полиции. А будто их специально отрезали, а потом пытались скрыть следы. Девушка промолчала. Они ведут какую-то игру и думают, что Лив ни о чем не догадывается. Пусть так и останется.