Por qué yo?

Не то, чтобы они были парой. Но всё же эта неуловимая нотка военных любовников преследовала их на каждом задании, за каждой перезарядкой и на устах отряда. Да они это и не отрицали, просто не соглашались с каждыми тупыми взглядами напарников, которые делали это с подздёвкой. Прайс особенно, он конечно уже не годится на роль молодого бойца, у которого всё будущее ещё впереди, любовь всей жизни, посадить деревце под домом, который построил сам, труляля и траляля. Поэтому издевался он над ними больше всех остальных. Естественно он слышал весь разговор Гоуста и Соупа, когда второй пытался пробраться к своему напарнику через стаи Мексиканской мафии. — Джонни, споёшь нам… свои «Калифорния гёрлс оуоуоу…» — Прайс смеясь, напевал ту самую мелодию, которую услышал из разговора этих двоих. — Я тебе нахер не Джонни. — Соупа явно устраивает его имя только из уст Саймона. И наоборот. — Мог бы сразу сказать, что подслушивал, сукин сын. Так даже с врагами не поступают, предатель. — Соуп поменял затёкшую ногу с другой, и она оказалась слишком близко к Гоусту. Это чёрт возьми то, что сейчас явно лишнее. Эта вечерняя и спокойная атмосфера распологала к себе всё больше, а выпивка давала о себе знать. Новый глоток пришёлся обжигающим чувством в горле. А смех приятелей за барной стойкой раздражал до чёртиков как Гоуста, так и Соупа. Прикосновение. Соуп инстинктивно дёрнулся, но тут же дал себе отчёт о том, что всё в норме. Прайс и Алехандро, которые сидят напротив, в непонимании одновременно вскинули бровь. — Что, Соуп, ты у нас уже дёрганный стал? — очередной подкол и смешок, уже со стороны Алехандро, не остался без внимания Гоуста. Который в свою очередь, медленным движением, провёл свою руку всё выше от колена Соупа. Он прочистил горло, во время того как думал над новой темой, чтобы уйти от неприятного разговора. — Ну ничего, мальчики, всё нормально. — Прайс перебил поток мыслей Гоуста своим тупым заявлением. — У вас ещё вся жизнь впереди, мы же просто шутим. Найдёте себе девочек каких-то, проживёте с ними там жизнь свою, может даже со службы уйдёте. — Интересно. — добавил Алехандро. — А у Саймона дети тоже будут маски носить, или просто с каменным лицом ходить? Гоуст смотрел на них убийственным взглядом, а потом перевёл его на Соупа. Тот упёр голову об кулак, и ждал, пока те двое наконец нашутятся. Саймон и Джонни не знают, что нравятся друг другу. Может конечно догадываются, но о таком они говорить ещё не готовы. Особенно Соуп, который думает, что эта симпатия пройдёт так же, как и головная боль. Как будто он сделает вид, что его не существует, что рана затянется быстро. Джонни не понимает, что значит чувствовать что-то и к кому-то. Пока остальные начали обговаривать новую тему — Соуп погряз в раздумиях. Такие тёплые чувства, или нет, он не может понять. Сам он не может разобраться. Ему так комфортно с Саймоном, так хорошо. Но это неправильно, смешивать работу и чувства. Окей, если бы они работали в сраной доставке пиццы. Нет, они работают в секретной государственной службе, это явно не на велосипеде кататься. Они волнуются друг за друга, Гоуст так точно. А вот Соуп этого принять не может, ведь его, так называемый напарник, очень часто работает в одиночку. Под предлогом того, что: «Джонни, я не хочу подставлять тебя под опасность, хорошо?» Извините, тогда смело можно увольняться. Оружие на стол, вот, Мистер МакТавиш, держите и распишитесь: у вас новый опекун под маской смерти. Вытянул его из этого состояния тихий голос. — Джонни, давай я проведу тебя спать. Сегодня был слишком изнурённый день. Соуп поднял томный взгляд на Саймона, который в свою очередь смотрел на него снизу вверх, ожидая ответа. — Я няньку не заказывал. Сам дойти до номера могу. — Джонни, я не уверен… — Я сам. Он еле поднялся и попрощался с командой. Дойдя до выхода из бара Соуп чуть не уснул на перилах. Решил не думать о последствиях, и всё-таки присел под мокрой кирпичной стенкой и достал сигарету. Попытки зажечь её, оказались провальными. Курить хотелось неимоверно. Но весь мир, как и зажигалка — были против него. Вскоре она с треском полетела на асфальт, а за ней последовали маты и проклятия. На этот звук обернулось пару последних прохожих, а из-за дверного проёма показался Саймон. Его глаза так и твердили: «Я же говорил» Он собирался упрекнуть Соупа за его вольности, но тот его опередил. — Молчи, даже ни слова не говори, прошу. Гоуст пожал плечами и помог встать бедолаге. — Ты себе жопу хотел отморозить явно, так? — Даже не планировал. — Джонни, ты никогда ничего не планируешь-а в итоге у тебя получается такая херня. — Лучше оставь свои руки при себе, а? Саймон, я пошёл. Типо спокойной вам там всем ночи, и удачи поболтать. Гоуст в таком состоянии его оставлять не собирался, явно. Поэтому, как телохранитель, поплёлся прямо за ним. Он последовал за ним до отеля, в котором они все вчетвером остановились, и понял то, что возвращаться к своим он не будет. Слишком много приключений на сегодняшний день. Предательство, в бегах, поиск отеля на окраине трухлого города. Но Прайса и Алехандро это явно не волнует, или просто алкоголь взял своё. — Саймон? — Гоуст отогнал мысли на задний план и посмотрел на Соупа. — Тебе вообще-то вниз, или ты переселился в мою комнату? — Твой пьяный юмор оставляет желать лучшего. Я просто, я хотел поговорить с тобой. Понимаешь, я, что-то чувствую, что не чувствовал так давно, Джонни. Соуп, который стоял к нему спиной, открывая дверь, повернулся и махнул головой, воображая пригласительный жест. Пару шагов, щёлкнул переключатель на стене, и на маленькую и уютную комнату упал свет. — Выкладывай, Саймон…