Не время для драконов

Мир за окном не выделялся на фоне всего пейзажа города: серые улицы холодной осенью не были привлекательны, хотя новые архитектурные постройки в самой столице планировались. Люди не часто выходили на улицы города в столь позднее время, а потому едва шумный шум капель дождя было хорошо слышно. Даже смотря в небольшое окно, Эспрессо чувствовал себя некомфортно. В его жизни появилось слишком много изменений за последнюю неделю, чем хотелось бы. Когда он соглашался пойти на любые риски, лишь бы находиться рядом с тем светлым рыцарем в очищенных до блеска доспехах, он представлял что его жизнь превратится во что-то более удовлетворительное, чем то что ожидало сейчас. Уже как пару дней он не выходил из запертого дома и ожидал Мадлена, который возвращался ближе к ночи. Его рыцарский долг обязывал его к многому, и народ ожидал большего, что Мадлен с гордостью мог им дать. Они хотят — Мадлен делает. Очень удобно получается, что знамя рыцаря немо говорит людям о том, что ты являешься «доблестным» героем, который ради народа и государства готов пожертвовать собой. И Мадлен оправдывает их ожидания, как и средства государства, — специально для каждого рыцаря выделен отдельный дом, который является их личной собственностью, и посягательство на который грядет более жесткое наказание, нежели чем посягательство на дом простого смертного. Недавняя революция в Англии давала о себе знать разрушенными руинами в окраине городов, — хоть перестройка началась, но границы страны всё равно были сильно подбиты, из-за чего у рыцарей прибавилось обязанностей. Каждый день на рассвете одним приходилось сменять других, а следовательно свободного времени у Мадлена было не так уж и много. Казалось бы, времени хватает лишь на поспать, но на деле всё иначе. Уже как два дня Эспрессо считают пропавшим без вести. Из-за сильного дождя развешанные плакаты с фотографией пропавшего библиотекаря сметаются в кашу, а некоторые парят по ветру, но от этого нет никакого толку. Как так получилось, Эспрессо точно сказать не может. Он до конца не осознает чья это вина, — или же не хочет признавать, что он по своей глупости угодил на крючок. И сейчас он мог сидеть в своей уютной библиотеке и в тишине, навевающей теплые воспоминания, пить горячий чай. Но сейчас его положение крайне печальное: сейчас удушающая тишина давит на уши и навевает чувство беспокойства. Вместо горячего чая на столе рядом с его кроватью стоит кружка с холодной водой, которую пить невозможно —пыльный осадок на дне кружки отбивает желание пить эту бадью даже под дулом пистолета. По настенным часам определять время Эспрессо не в первой; в его старой библиотеке были такие же. Отложив кое-как найденную книгу про историю правительства в Англии среди остальных, которые поголовно отражали в себе особенности религий, он обреченно посмотрел на стрелку часов, которые обычно не предвещали ничего хорошего. «Через полчаса значит..,»— пронеслось у парня в голове с невообразимой тоской, которая уже стала его спутником жизни. Найти выход из своего положения бывает непрочно, но как гласила мораль в большинстве библиотечных книг, — «Выход есть всегда. Если его нет, это значит что такой путь вас не устраивает. Но он есть.» Сейчас же парень не мог себе и представить хоть одного выхода, где он будет хотя бы цел и невредим. Эспрессо всегда удивлялся тому, какое количество библиотечных книг посвящено религии, и в частности количеству Евангелие на полках библиотеки. Неужели, их кто-то да читает? Считая это полным бредом, парень и подумать не мог, что есть люди, буквально помешанные на этом. Но не ожидал, что судьба его сведет именно с таким человеком. Эти полчаса прошли незаметно. Звук ключей в замочной скважине заставил Эспрессо нервно подпрыгнуть и задрожать. Его приход никогда не предвещал ничего хорошего. На самом деле его не волновало ни положение в стране, ни как к нем отнесутся граждане. Чувство любви, которое раньше возникало при виде рыцаря навсегда испарилось. — Солнце, я дома— прозвучал басистый и лаконичный голос, пока в прихожей раздавались звуки шелеста листьев, которые прицепились к его одежде. — Я надеюсь, ты последовал моим указаниям и в домашней библиотеке прочёл что-нибудь интереса ради об учении святого..? — не успев договорить, уже рыцарь без доспех заметил лежащую на кровати книгу, — Это бессмысленная трата времени. Не думаю, что оно тебе понадобится. Со всей силы швырнув ненужное барахло в стену, он наконец сосредоточил свой взгляд на парне перед ним. У Эспрессо будто подкосили ноги в самый неподходящий момент, ведь именно сейчас был шанс оттолкнуть этого беса и выбежать на улицу: конечно, если бы дверь была открыта, но тут уже как повезет. Обычно, когда парень по своему желанию приходил к тому в гости, ключи рыцарь оставлял в замочной скважине, и если та привычка еще осталась, ему бы повезло. Но не выдержав напора, тот изо всех сил постарался хотя-бы отползти к стене. Мадлен с грустью глянул на выражение лица Эспрессо, и сев на колено, положил кисть руки на мягкие волосы того. — Знаешь, сегодня патриарх опять заставил нас перечитывать Евангелие, и отчего-то я надеялся, что тебе тоже будет интересно послушать. — нежно поглаживая того, Мадлен лаконичным голосом продолжил, — у меня даже было ощущение, что над моей головой засветился нимб. Знаю, ты наверное не поверишь, но чувство окрыления просто великолепно. Неожиданно для себя самого, Эспрессо взял солю в кулак и поняв, что нужно действовать именно сейчас, оттолкнул ногами блондина и рванул проверять дверь. Господи, да сколько можно говорить об одном и том же! Мало того, что Эспрессо скептически относился к религии в целом, но он и не думал, что тот человек, которого он любил, окажется помешанным на этом. В темпе перебирая все ящики маленькой тумбы в надежде найти хоть какие-нибудь ключи, которые давали шанс к свободе. Но к сожалению, сегодня был не его день. Нервно осмотревшись, парень забежал в ближайшую к выходу комнату и прочно запер дверь с помощью защёлки и тяжелого кресла, которое он смог передвинуть со второго раза. Бешено колотящееся сердце жаждало свободы. Истерично всхлипнув, парень попятился назад в надежде на хоть какое-то спасение. Хотя, в его случае он скорее напоминает загнанного в угол лиса: в стае он необходим и непобедим, а в одиночку наоборот. В его голове прокручивались ужасные исходы, которые могли бы воплотиться в реальность. — Солнце, зачем ты убегаешь от меня? Ты же любишь меня, я здесь, — Прежде нежный голос стал более саркастичным, заставляя сердце Эспрессо колотиться больше, — Не нужно было закрывать дверь, слово Господа Бога будет услышано для тебя. Он не даст тебе сойти с праведного пути. Как же ужасно быть связанным с человеком, у которого «не все дома», но Эспрессо сам виноват. Хотя, по тому общению, что у них было когда-то нельзя сказать, что Мадлен испытывал дикую жажду в проповедях, чему Эспрессо то и не был осведомлен. Не упомянуть о том, что чтение Евангелия и проведение обрядов по очищению вырабатывали много дофамина для рыцаря, — это ничего не знать о нем, как о человеке. Но не всем получается видеть людей «насквозь», чего и не было у Эспрессо. *** —И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому.— Закончив свой рассказ о том, как сегодня прошла проповедь, Мадлен поцеловал того в лоб и в последний раз погладил Эспрессо по его мягким волосам, которые вскоре станут безжизненными.