Смородина на снегу.

There lived a certain man in Russia long ago He was big and strong, in his eyes a flaming glow Most people looked at him with terror and with fear But to Moscow chicks he was such a lovely dear

      Дарья не любила скучные рассуждения, разговоры о планетах, грустные фильмы и книги, крепкий чай, кофе без молока, занудных людей, скользкие дорожки зимой и летящий в глаза снег. Она любила смех, ярких людей, палящее солнце, заставляющее её чувствовать себя живой, зелёный чай, запах новых книг, страницы старых произведений, много украшений, свою культуру, а больше всего она любила Анастасию. Не ту, которая Романова. А свою Настю. Учителя зельеварения, коллегу, наставницу группы 11Я, лучшую подругу. Анастасия, к сожалению, не смогла вовремя прибыть на Турнир, а задерживалась. Однако недавно пришло письмо из Колдовстворца. И сейчас, стоя рядом с Игорем, Дарья ожидала её появления. Игорь помнил подругу Дарьи ещё студенткой. С вечно растрепанными кудрями, невысокого роста, вечно что-то жующую и излишне общительную. Объединяло их одно — взаимная нелюбовь друг к другу. Вспоминая детское время, Каркаров улыбнулся, но, увидев вдалеке смутно знакомую фигуру, улыбка тут же пропала. -Это Настя? — Игорь удивлённо посмотрел на сестру, которая звонко рассмеялась. — Она… Изменилась. — А ты чего ждал? Больше пятнадцати лет прошло, все мы изменились. — Дарья откинула косы за спину и кинулась к подруге, обнимая ту за шею. На лице рыжей девушки сияла широкая улыбка, а пухлые щеки раскраснелись от холода. -Игорь? — Настя удивлённо вскинула брови и подошла к Каркарову. — Неплохо ты подрос. На Распутина похож. Услышав недовольный вздох Игоря, Настя ещё шире заулыбалась. В её планах на день стало на один пункт меньше. Игоря она уже довела. -И тебе здравствуй, Настя. -Потом будете здороваться. Нас ждут в зале, тебя надо представить. — Дарья подхватила под руки брата с подругой и потащила тех в замок. ***       -И куда это она? — Анастасия удивлённо смотрела вслед уходящей Дарьи. Игорь проигнорировал данный вопрос. Ему все ещё сложно было представить, что это та Настя. Перед ним стояла полненькая женщина, с большими зелёными глазами, пухлыми губами и красными щеками. Свои непослушные волосы она все-таки смогла уложить, повязав на голову очелье, а мятое платье сменилось на расшитую рубаху, которая не могла скрыть пухлые бедра Насти. Она была похожа на медведицу, с весёлыми искрами в глазах. -Игорь, ты чего? Ты прям как хлопцы мои в группе. Только им по семнадцать лет, они начали понимать, что за косы дёргать необязательно. Ты, вроде, перерос. — Настя заулыбалась ещё шире и отвернулась к окну, что-то ища в сумке. И, вытащив из сумки льняной мешочек, вновь повернулась к Игорю. — Не могу на тебя долго смотреть, вся шея затекает. Парэчку будешь? ***       Холодный ветер словно хотел заполнить собой все пространство, вплоть до мельчайших трещин. Дарью это не смущало, устроившись возле окна в коридоре и поджав к себе босые ноги, она смотрела на учеников, что сосредоточенно оглядывали куст смородины, который, на удивление, рос рядом с замком, ещё и осенью. Женщина любила свою группу. У них ещё все впереди, только начинается жизнь, они ещё не знают, что скрывает за собой мир вне школы. -Любите сидеть на холоде? — Холодный голос вырвал Дарью из размышлений. Волшебница даже и не заметила, как к ней подошёл Северус. Ответив на его вопрос лёгкой тенью улыбки и кивком, Дарья опустила голову на свои колени и вопросительно уставилась на профессора. Её смущало не только его присутствие, но и диалог с ней. — Я слежу за порядком в замке, а вот что делают ваши ученики? Дарья повернула голову и рассмеялась. Ученики Колдовстворца, убедившись в пригодности ягод, старательно обрывали куст. -Очевидно — собирают смородину. — Женщина осеклась, увидев не понимающий взгляд Северуса. — Вы не едите смородину? Дарья взмахнула рукой, прошептав заклинание, и протянула ему ладонь с красными ягодами. Снейп обратил внимание на бледность её кожи, ягоды словно лежали на снегу, да и ладонь, которой он случайно коснулся, беря ветку с ягодами, была просто ледяной. В рот ударил кислый вкус ягоды и Северус на мгновение прикрыл глаза, но тут же их открыл, услышав смешок. Дарья улыбалась, смотря на него. Широкая улыбка была словно чужой для неё, словно она была статуей, которой несвойственны эмоции. Пока он задумчиво рассматривал её бледную кожу, женщина достала какую-то флягу и так же протянула ему. -Это настойка из смородины. Вдруг Вам понравится.       -Честь-дружине, князю-слава, весть летит над всей землёй… — Тихо напевала Настя, складывая рубахи в шкаф. Сама она уже была в ночной рубашке, которая была более открыта, чем её обычная одежда. Сбившись с текста, рыжая волшебница обернулась на подругу, сидящую в кресле. — Дарья, мне нужна твоя помощь. Да положи платье, я не про это. Калi ласка, можешь мне добыть у своего зельевара святаяннiк? А то у меня все в школе нашей осталось, а скоро праздники. -У моего? — Дарья задумчиво посмотрела в чашку, в которой ещё совсем недавно был чай. — Он не мой… -Не моет галаву, ты ведь это хотела сказать? — Настя заулыбалась. — Раз не твой, то чего ты глазеешь на него так, словно у вас три брака, два развода? Без разницы чей он-мой, немой, говорливый. Ты мне святаяннiк попросишь? Я бы сама, да я твоему малодшыму брату пообещала помочь. Согласившись, Дарья засмотрелась на свечку. Она действительно чувствует себя как дома, когда рядом Настя или Игорь.       Конечно Дарья не забыла про обещание узнать про травы. Но не сейчас. Уединение с природой для неё было важно. Холодный воздух, проникающий в лёгкие и обжигающий их, пенье птиц, готовящихся улетать, тихие перебежки лесных существ, готовящихся к зиме, шелест листьев, подгоняемых ветром, все складывается в причудливую мелодию, которой чуткое сердце так и хочет вторить. -Именем Единого, Древнего Провидения, сущего от начала и пребывающего вовеки, источника всех вещей, всеведающего, всепроникающего, всемогущего, неизменного, вечного; именами Бога и Богини; именами стражей круга, духов стихий — будьте благословенны, это место и это время, и все, кто присутствует с нами. Голос Дарьи слился в одну песнь с каждым шелестом в лесу. Открыв глаза, она обнаружила в воздухе первые снежинки и, поддавшись детскому порыву, высунула язык. -Очень мило. — Дарья вздрогнула и резко обернулась. Холодные глаза профессора зельеварения смотрели на неё в упор. Он был слишком близко, не так как обычно. -Добрый вечер, профессор. Я решила прогуляться, насколько я помню ограничений на эту поляну нет. — Женщина вновь подняла голову, подставляя лицо ранним снежинкам, которые таяли в ту же секунду, как чувствовали тепло от кожи. Северус зачарованно смотрел на эту картину. Белоснежные снежинки оставались на косах русской… На косах Дарьи. А сама она, закутав плечи в платок, стояла в одной рубахе, которая едва ли спасала босые ноги от холода. Ей хотелось провалиться со стыда. Стояла посреди леса, ещё и язык высунула, как дура, Дарья мысленно ругала себя, смотря в облачное небо, принимавшее серый оттенок. От бесконечной ругани на себя её отвлекла небольшая тяжесть на плечах. Опустив голову, она увидела черную мантию, а стоящий рядом Северус лишь рассматривал снег, летящий с неба. -Зачем? Вы же замёрзнете. — Ответа Дарья так и не услышала. Они так и стояли, думая каждый о своём, рассматривая снежинки и словно ожидая пока один из них что-нибудь сделает. Им как раз и оказался Северус, который развернулся и собирался было уйти, как увидел, что женщина собирается сделать то же самое. И вот они, в своём молчаливом настроении, подошли к замку. Уже совсем стемнело, а лёгкий снежок потихоньку превращается в метель. -Спасибо за приятную компанию, профессор Снейп. — Слегка улыбнулась Дарья вслед уходящему профессору. Но тут же вспомнила обещание. — Северус, подождите! Тяжело вздохнув, тот развернулся. Он не хотел этого, не хотел её видеть дальше, не хотел слышать. Профессор сам не понимал что происходит с ним, когда рядом Дарья. Она была его наказанием…за все грехи, которые были. -Не могла бы Вы, пожалуйста, дать мне немного зверобоя. Скоро праздники, а я забыла его в своей школе. «Снежинки ртом ловила, очень мило Клёвый вечер, делать нечего, там где нет тебя А снег идёт…»       -Ещё и без пары приходить не хочется. — Рассуждала вслух Настя, словно преследуя Каркарова, который уже хотел бежать от её присутствия куда подальше. — Слушай, ты же у нас без пары на баль идёшь. Пригласи меня. Только как-нибудь красиво. Игорь искренне хотел оказаться сейчас где угодно, но не здесь. Его слишком пугала настойчивость русской волшебницы, не прибьёт же она его. Настя едва доставала ему до подбородка, да и её телосложение не даст ей быть более резвой… наверное. -Я, пожалуй, пойду. — Игорь уже развернулся, чтобы уйти, как его резко схватили за руку, делая подсечку. Больно ударившись спиной об стену и присев на пол, Каркаров открыл глаза. Над ним нависла рыжая бестия, зелёные глаза пылали огнём, а её руки крепко схватили его запястья. -Хлопец. Ты. Пригласишь. Мяне. Пярэчанні есть? Осознав, что его только что повалило на пол это рыжее чудовище, Игорь с каким-то удивлением и восторгом на неё смотрел. Кажется, что именно в этот момент он понял, что такое «Огонь-баба»… Коня шуганёт, избу подожгёт. Надо же, а казалось такой мягкой, хотя, она такой и была, что часто умиляло Игоря, но явно не по характеру. -Насть… Пошли на бал. Я не могу такую возможность упустить.- Каркаров словно зачарованный смотрел на неё снизу.       Приезд Анастасии был сильным удивлением для остальных учителей, но так же заинтересовал, ведь она была наставницей другой группы, а значит — «Колдовстворец» был более обширен, чем они думали. — А в чем г’азличие ваших факультетов? Каждый вег’ит в своего бога? — Мадам Максим с интересом осмотрела пухлую фигуру Насти, явно не веря, что она может быть наставницей. -Вовсе нет. Разделение похоже на остальные школы. У нас его проводит Алтырь-камень. И уже после испытаний ученик определяется на факультэт. У каждого есть настаўнік…Наставник и завуч. Всего у нас четыре факультета:Хорс, Ярила, Дажбог и Сварог. Я наставница факультета Я — Ярила. Яриловичи стремятся к свободе, словно идут наперекор всему и всем. Если спросить любого моего подопечного о его детстве, то можно услышать:"Мама хотела, чтобы я больше читал, а я крал метлу и пытался летать». У нас никогда не бывает тихо, словно все мы-хаотичные частицы. Ярила ценит волю, ум, эгоцентризм, независимость и свободомыслие. Дарья — наставница С. Факультет Сварог. Единственное, каким никогда не будут сварожичи — обычными. Каждый из них особенный. В ком-то это сразу видно, в ком-то скрывается глубоко в душе, но каждый из них будет смотреть вперёд и видеть разное. Они сложные в общении, но очень хорошие люди, если подобрать ключ к ним. Они постоянно развиваются, не обязательно только умственно, но и физически. Довольно малочисленный факультет. Сварожичи, как и мы, зависимы от внутреннего мироощущения. Сварог ценит креативность, широкий кругозор, жажду познания и индивидуальность. Дажбог объединяет очень разных детей. Их связывает то, что он не тянутся к свершениям. Они обладают большим — любовью. Той самой, трогательной, безвозмездной любовью. Их факультет ценит эмпатию, отдачу, внутреннюю силу и проницательность. Туда, между прочим, хотели определить Дарью. — Настя прервала долгий рассказ, который заставил всех за столом замолчать и, отпив чай, улыбнулась. — Чтож… Застаўся апошні-остался последний факультет — Хорс. Самый… Амбициозный факультет. Они все воспринимают других, как и друг друга, конкурентами. Им важно признание их способностей, талантов. Однако… Жесткосердечность и соблазн идти по головам портит детские сердца. Хорс ценит целеустремлённость, честолюбие, усердие и амбиции.А от обычного населения России мы отличаемся как раз религией. Большая часть исповедует христианство- у них на все Воля Божья, а мы, язычники, дети и внуки Богов, все зависит от нас. ***       Ночь обещала быть беспокойной. Она так чувствовала. В груди Дарьи словно что-то сжималось, ей хотелось убежать, спрятаться. Женщина решила, что свежий воздух ей немного поможет, хоть и тревога становилась лишь больше. Лунный свет делал тёмные глаза ещё чернее, а её фигура словно светилась. В поздний вечер она позволила выйти себе с распущенными волосами. На ней не было привычного пояса, не было юбки. Только рубаха в пол, с незатейливым и простым орнаментом. Длинные волосы словно тянулись до самого пола, но на деле заканчивались чуть выше колен, аккуратными волнами обрамляя фигуру девушки. Очелье она решила оставить. Дарья подошла к окну и поняла голову, смотря на луну. Ей было неизвестно про того, кто тенью шёл за ней, скрываясь от её взгляда. Каркарова вдохнула холодный воздух, обжигающий лёгкие. Северус молча за ней наблюдал, стараясь даже не дышать лишний раз. Он чувствовал себя глупо, следя за ней, но ничего не могу сделать с собой. Мужчина первый раз видел её такой… Для её религии так выйти из комнаты более интимно, чем без одежды. Он и не замечал того, какая она хрупкая, словно и впрямь статуэтка, хотелось её спрятать от чужих глаз, чтобы никто её не тронул… Северус сам не понимал, что на него находит, когда он её видит. Хотя… Понимал, но не хотел это признавать. Она так на него влияла, как лишь одна женщина в его жизни. Его размышления прервал тонкий голос девушки: -Качнет колыбель тихо дрема Ночница Коснется лба нежной рукой, Уставшее солнце все ниже садится Скрываясь за Росью-рекой. И месяц уж по небу ходит высоко, Он млад нынче и златовлас А зори его холодны и далеки, Но чем-то похожи на нас. Дарья пела колыбельную… Сердце болезненно дрогнуло. Северусу резко захотелось её укутать во что-нибудь тёплое, усадить возле камина, чтобы не мерзли вечно босые ноги, прижать к себе её хрупкую фигуру, гладить по длинным волосам. Все это были мечты. Он понимал, что она ищет в жизни другое, не учителя зельеварения. Да и он не мог позволить себе вновь полюбить кого-то, Дарья уедет, а он останется один. Опять один. Одиночество было его крестом, преследовало всю жизнь. У неё было все, что было нужно, как ему казалось, — любящий брат, подруга, она была на своём месте наставницы, да и наверняка в Колдовстворце Дарью кто-то ждёт. Он опять будет один. Не найдёт силы сказать ей все: как она раздражает его, как ему все время хочется унизить её бесконечную гордость, как его раздражает её манера ходить босиком, её разговоры с постоянными русскими словами, её детские шутки с учениками, как ему хочется укрыть её хрупкие плечи, не дать замёрзнуть… -Ой Лели усни, а я буду тихонько тебе напевать о ветрах. О лютых морозах, о зимах студеных, Что спят в человечьих сердцах. Там хитрые змеи, там вещие птицы, Там люди без песен и глаз. Они под полой прячут души и лица, Но чем-то похожи на нас. Северус прислонился спиной к стене, прикрыв глаза. Лютые морозы, одиночество, её фигура в лунном свете… Все смешалось в одно — сильную боль в грудной клетке, словно сердце пыталось из последних сил сохранять хоть какие-то чувства, давая последнюю попытку испытывать что-то. По лицу невозмутимого профессора покатилась слеза. Не от боли, это было что-то более глубокое, более личное. Он не заметил то, что Дарья перестала петь и уходит с балкона. Когда же он открыл глаза, то увидел удаляющийся силуэт Каркаровой. Северус вздохнул и хотел было уйти к себе, как звонкий голос женщины словно ударил его под дых: -Спокойной ночи, профессор. Было приятно вновь провести время в вашей компании.