Fire and blood

— Я чувствовал себя разбитым без тебя. — Я тоже, — призналась она, наклоняясь, чтобы обвить руками его шею. Она прижалась к его губам, прикусывая нижнюю так, как, она знала, ему нравилось. Улышала его резкий вдох, и мужская рука скользнула вокруг нее. — Ладно, а теперь послушай ты, придурок, — заявила Давина, отталкивая его от себя. — То, что я люблю тебя, еще не значит, что я прощаю тебя. Я была полностью уничтожена и только из-за тебя. Ты растоптал мое сердце, как будто я была гребаным ничтожеством, — напомнила она ему. — Это было больно. Очень больно. — Я знаю, — согласился Деймон. — Я причинил тебе боль. Я продолжал причинять тебе боль и не ставил тебя на первое место. Я ставлю корону на первое место и свои собственные цели, а ты всегда ставишь на первое место меня. — Да, ставила. Почему ты так поступил? Почему? Зачем сломал меня, когда для меня всегда существовал только ты. — Потому что я эгоистичный, трудный, запутанный и конченный мерзавец, — ответил ей Деймон, и Давина кивнула. — Я провел последние несколько лет, пытаясь пробиться сквозь свой разум. Безумие моего разума. Я был потерян и сбит с толку, зная, что нас больше нет, нет никого, к кому можно было бы вернуться. Я чувствовал себя кораблем без якоря. Парусом без ветра. Сердцем, которое не бьется. Драконом без огня, — честно сказал он. — Морковкой… — Я поняла, — прошептала Давина. — Хотя … продолжай. — Морковкой без торта, — подчинился Деймон, и Давина еле подавила смешок. — Я был придурковатым братом и любовником. — Именно таким ты и был, — согласилась Давина, снова поцеловав его. — Ты прощаешь меня? — Нет, — заявила Давина, сталкивая его со скалы. Она услышала крик, сорвавшийся с его губ, когда он откинулся назад. Давина спокойно подошла к краю. — Я заслужил это, — смирился Деймон, устраиваясь на спине Фьюри. — Ты заслуживаешь худшего, — поправила Давина. — Я сжигала людей и за меньшее, — напомнила Давина, когда он снова скользнул к ней. — Я убивала и за меньшее… почему я не должна убивать тебя, Деймон? Разорвать тебя на части прямо здесь? — Тебе следует это сделать, я заслуживаю самого худшего. Но ты этого не сделаешь. — Не сделаю, — согласилась Давина. Она поцеловала его и снова толкнула. Фьюри сидел на выступе, наблюдая, как он падает. Давина ковыряла свои ногти, слушая крик Деймона снизу. — Я могу заниматься этим весь гребаный день, Деймон! — Тащи сюда свою сексуальную задницу, — крикнул Деймон, и она забралась на спину Фьюри. — Давай, детка, заберем его, — мягко улыбнулась Давина, и Фьюри ринулся вниз. — Я заслужил это, — согласился Деймон, стряхивая воду со своего лица, когда Давина соскользнула со спины дракона. — Но я приму каждый толчок с каждой скалы, если смогу снова быть с тобой. Чтобы доказывать, что я снова заслуживаю твоего доверия. — Никто не полюбит меня так, как ты, — прошептала Давина. — Давай убираться отсюда, — предложил Деймон, и Давина кивнула, не желая ничего другого, кроме него. Драконий камень, это было похоже на прежние времена, когда они были молоды и неопытны, изучали друг друга, но столько лет спустя они знали тела друг друга так же хорошо, как свои собственные. Поэтому он снова приблизил свои губы к ее губам. Поглотил ее. Он еще больше запрокинул ее голову, покусывая и посасывая ее губы, пока ему, наконец, не удалось прервать поцелуй, переместив свой рот к ее обнаженному горлу. Он лизал и посасывал, кусал и целовал, живя ради звуков, доносящихся изнутри нее. Она была божественна. Наблюдение за тем, как розовеет ее плоть, сводило его с ума. Он поцеловал ниже, прикусил ее ключицу, облизал верхнюю часть ее груди. Деймон, не теряя времени, прижался к ней, снова захватив ее губы. Он наклонился ровно настолько, чтобы запустить пальцы под край ее платья, приподнимая его так, чтобы она смогла обвить свои бедра вокруг его талии. Приподняв ее, он обхватил ладонями ее попку. Когда она снова застонала ему в рот, он поклялся богами, что может кончить прямо здесь, у стены. Ее бедра сжались вокруг него, руки запутались в его волосы, когда он отнес ее к краю своей кровати, чтобы положить на нее и встать над ней. Она посмотрела на него снизу вверх, в ее глазах горел огонь. Он отчаянно ждал этого момента, снедаемый желанием. Три долгих года она злилась на него, и она была готова взорваться. Он опустился на колени в изножье своей кровати, нежно целуя внутреннюю сторону ее коленей, раздвигая ей ноги немного шире. Он задрал платье повыше, оставляя дорожку поцелуев на ее бедрах. Затем он запечатлел поцелуй поверх ее трусиков. Она вцепилась в простыни, чувствуя, как ее дыхание становится все быстрее и тяжелее. Он чувствовал, как ее тело сопротивляется желанию выгнуться навстречу ему, требуя новые прикосновения. Он приподнялся достаточно, чтобы заглянуть ей в глаза, потемневшие и помутненные. Его большие пальцы зацепились за край ее трусиков, и он стянул их вниз, пока они не упали на пол. Его руки обхватили ее попку, когда он посмотрел вниз на ее чувствительную плоть. Он наклонился и медленно лизнул ее центр, затем подул. Она выгнулась дугой и застонала. Он снова лизнул, описывая языком круги, пока не почувствовал, что ее ноги начали дрожать. Затем он отстранился и снова подул на ее кожу. Ее рука крепче сжала простыни. Он снова лизнул, затем пососал ее клитор, лаская ее языком снова и снова, ее спина выгибалась дугой, а ноги дрожали. Давина прижалась к его губам, умоляя о большем. — Дей, пожалуйста, — взмолилась она. — Что? — невинно спросил он, снова подув на нее. Мучая ее, он любил мучить ее. — Я хочу тебя, — сказала она всхлипывающим голосом, потянувшись к нему. — Чего ты хочешь, любовь моя? — спросил он, проводя руками по ее изгибам и покрывая нежнейшими поцелуями ее бедра. Легкое прикосновение перышка было бы таким же мучительным. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Я хочу тебя всего, — потребовала она. — Мне нравится, когда ты командуешь, — задумчиво произнес Деймон. Слизнув ее вкус со своих губ, он встал и начал снимать брюки, но привлекательность ее платья, едва облегающего ее тело, остановила его. — Какое-то время мне не приходилось тобой командовать, ты скучаешь по моему рту? — поддразнила Давина. Но у него не было слов. Он был заворожен ею. — Сними его, — приказала она ему, и он потянул, скользя руками по платью вниз по каждому ее изгибу. Совершенство. Ее платье скомкалось у ног, свет свечи освещал ее фарфоровую плоть, и он все еще был загипнотизирован ею. Давина приподнялась, в то время как Деймон застыл на месте, продолжая расстегивать свои брюки. Он опустил руки по швам, позволяя ей взять инициативу в свои руки. Она зацепилась пальцами за верх его нижнего белья и брюк одновременно, стягивая все вниз одним плавным движением. Внезапно он оказался беззащитен, и она обхватила его рукой, глядя снизу вверх на него. Он и не подозревал, что можно выглядеть так ангельски и дьявольски красиво одновременно. Она притянула его к себе, пока Деймон касался каждого дюйма ее тела, его губы скользили по ее коже. Давина издала стон, и он глубоко вошел в нее. Его толчки были сильнее, чем раньше, и она терлась об него, не отставая от его ритма. Его стоны были негромкими по сравнению со ее. Его губы снова нашли ее, и они оба наслаждались своим дыханием и вкусом. Его рука касается ее почти везде, хватая все, что он может найти, а ее ногти царапают его спину, притягивая его ближе с каждым толчком. Каждый толчок был более чувственным и интимным, чем когда-либо. То место, по которому он бил, странным образом становилось слишком чувствительным, прежде чем она осознала это, ее накрыла волна удовольствия, от которой у нее перехватило дыхание. Он перестал терзать ее губы, и она издала сдавленный стон, вместо этого Деймон оставил поцелуй на ее шее, покусывал мочку уха. Она крепко сжимала его, он не мог вырваться, он заполнял ее, ощущая острые ногти у себя в плечах. Он удерживал свое тело в ней, свои губы на ее губах. — Блядь! — он потерял контроль, вонзаясь в нее, помечая ее, сходя с ума от чертовски невероятных ощущений. Она и забыла, что секс может быть таким. Два тела становятся одним целым. Он ласкал каждый дюйм ее тела, проводя губами по ее коже, в то время как его руки блуждали, притягивая, дразня, пощипывая. Затаив дыхание, она обвила ногами его талию, прижимая его к себе, когда его губы снова нашли ее губы. — Моя, — прижавшись к ней, Деймон рухнул на постель. Их тела все еще были слиты воедино, пот остывал на коже. — Твоя… не сломай меня снова, Дей. Я не могу это пережить. — Клянусь, я этого не сделаю, — поддержал ее Деймон. — Я обещаю.