Победа

Это был один из тех матчей, которые хотелось поскорее забыть. Весь первый тайм можно было охарактеризовать коротким «пиздец», которое имело все шансы перерасти в «абсолютный пиздец», если бы не Марк-Андре, который сделал несколько совершенно потрясающих сейвов, чтобы спасти свою команды от разгрома. Кажется, он был единственным игроком, который этим вечером вышел на поле, потому что у остальной команды не получалось абсолютно ничего. Каждый пас — неточный. Каждое движение — невпопад. Каждая потеря мяча приводила к опасной контратаке, которая заканчивалась ударом по воротам. И только благодаря немецкому голкиперу, в очередной раз демонстрировавшему свое мастерство, «Барселона» уходила на перерыв с ничьей, тогда как поражение, вероятно, было бы более справедливым результатом. Иван возвращался в раздевалку, понуро опустив голову. Со стороны это выглядело как будто он был очень сильно расстроен, но на самом деле он скорее злился. В первую очередь, на самого себя. Футболист прекрасно понимал, что мог нет, он, определенно, должен был сыграть лучше. Как в отдельно взятом эпизоде, когда в самом начале игры у него был отличный шанс забить и вывести команду вперед, так и по игре в целом. Он допустил слишком много глупых, непозволительных для игрока его уровня ошибок, и в этом была только его вина. Если вы разбираетесь в футболе, то знаете, как сильно игра всей команды зависит от ее полузащитников. Не зря ведь говорят, что полузащита — это мозг команды. А если не работает мозг, то и остальной организм дает сбои. И поскольку Ракитич не был из тех людей, что привыкли перекладывать ответственность на других, он полностью взял вину на себя. До раздевалки оставалось всего несколько шагов, когда кто-то, неожиданно подкравшись к нему сзади, молча утянул полузащитника за собой в небольшую темную подсобку. А спустя мгновение за его спиной тихо щелкнул дверной замок, будто отрезая их от остального мира. Иван тихо вздохнул, а затем медленно поднял голову, встречаясь взглядом с Марком. Привычно спокойным и непоколебимым. — Зачем? — Потому что тебе это нужно. Спросить о том «что ему нужно» хорват не успел, потому что в следующий миг Марк-Андре порывисто притянул его к себе и поцеловал. И это словно был ответ на его неозвученный вопрос. Он и правда нуждался в этом сейчас. В его безмолвной поддержке, в его присутствии рядом, в его уверенности и спокойствии. Марк бережно прижимал его к свой груди, и в этом объятии было так много невысказанных слов и согревающей душу нежности. Уткнувшись носом в плечо, Иван чувствовал, как его медленно отпускало. И разыгравшаяся буря в душе постепенно затихала, сменяясь ласковым солнечным штилем. И в этот момент совершенно не хотелось ни о чем думать. Только не сейчас, когда эти теплые губы так ласково скользили по его макушке, а сильные руки успокаивающе гладили его плечи и спину. И он позволил себе забыть обо всем, полностью растворившись в этом моменте. Ненадолго, всего лишь на несколько минут, но это действительно помогло. Поддавшись внезапному порыву, Иван приподнялся и коснулся мягким поцелуем его губ. Тер Штеген улыбнулся. — Как ты? — Уже лучше, — и тихо добавил, — Спасибо. Внезапно из коридора послышались знакомые голоса — по всей видимости, команда уже возвращалась обратно на поле. У них оставалось всего несколько минут до начала второго тайма, и Иван с сожалением подумал о том, что уходить отсюда ему не хотелось. Но все-таки он нашел в себе силы, чтобы отстраниться. Он не мог подвести команду. Не имел права. Злость отступила, сменившись твердой решимостью. У него в запасе все еще было сорок пяти минут, и Ракитич был уверен, что сделает все возможное и невозможное для того, чтобы их команда этим вечером победила. Не столько ради всей команды, сколько ради одного единственного человека, который сейчас стоял рядом. Который заслуживал этого больше, чем кто-либо еще. Он просто не мог его подвести. — Наверное, нам пора, — нерешительно произнес, будто желая, чтобы его остановили. И уже развернулся к двери, чтобы уйти, когда Марк внезапно преградил ему путь, легко оттесняя к ближайшей стене. — Подожди. Широкие ладони осторожно обхватили его лицо, а легкое дыхание коснулось приоткрытых губ. Марк-Андре медленно наклонились голову, и их лбы встретились с тихим стуком. Иван вздрогнул, но не отвернулся. Немецкий голкипер поймал его взгляд, и в его безмятежных глазах отразилось понимание. — Мы выиграем, слышишь? — прикоснувшись губами к губам, едва слышно шепнул Марк-Андре, — Я знаю, мы можем это сделать. Просто доверься мне, Иво. — Я… — голос Ивана предательски дрогнул, — верю тебе. Всегда. Тер Штеген снова его поцеловал, но в этот раз совсем по-другому. Так восхитительно жадно и горячо, заставляя Ивана задыхаться. Он почти потерял голову от резко нахлынувших ощущений, которых оказалось так много, что его лавиной сбило с ног, если бы только не Марк, который нашел в себе силы вовремя остановиться. И только его тяжелое, прерывистое дыхание выдавало, насколько сильно он был распален. Почти также сильно, как и сам Ракитич, которому понадобилось еще немного времени, чтобы окончательно придти в себя. Отстранившись первым, Марк протянул ему руку. — Пойдем? Иван молча кивнул в ответ и первым шагнул к двери. Они вместе вышли в коридор и сразу же наткнулись на раздраженного Пике, который тут же накинулся на них. — Ну и где вас черти носили?! Иван бросил быстрый взгляд на настенные часы — у них оставалось около двух минут, чтобы успеть появиться на поле, — и уже собирался что-то ответить, но его опередили. Сделав шаг вперед и поймав недовольный взгляд испанского защитника, Марк-Андре спокойно произнес: — Не думаю, что сейчас лучшее время для разговоров, Жери. Тяжело вздохнув, Пике неохотно кивнул. А затем, не говоря больше ни слова, резко развернулся и направился к выходу. Обменявшись веселыми взглядами, футболисты поспешили за ним. *** Второй тайм пролетел совершенно незаметно. И в конце концов они действительно одержали важную победу благодаря одному единственному голу, забитому хорватским полузащитником в самом конце игры. Получив отличный пас от Лео, он тут же резво бросился вперед, оставляя растерявшихся защитников за спиной. До ворот оставалось не больше двадцати метров, а перед ним был только вратарь… Сердце взволнованно пропустило удар, а в голове отчетливо прозвучал чужой голос. «Мы выиграем, слышишь? Я знаю, мы можем это сделать» У него было всего несколько секунд, чтобы принять решение, и полузащитник, не задумываясь, уверенно отправил его в сетку ворот. А затем, улыбнувшись, упал на колени перед трибунами, чувствуя, как счастье, теплое и искреннее, медленно наполняло его изнутри. Спустя всего мгновение он оказался в крепких объятиях своей команды, праздновавшей не только его гол, но и тяжелую, вымученную победу, но все его мысли занимал лишь один единственный человек. Человек, который в это же время стоял на другом конце поле и, глядя на его фамилию, загоревшуюся на широком табло, гордо улыбался.