another love

— Эй, Чимин-и, ты в порядке? Что-то случилось? Юнги пришлось остановиться прямо посреди дороги, тем самым тормозя и Пака. Но тот, кажется, никак не отреагировал на эту заминку. Тогда Мин взял его за плечи и пристально посмотрел в глаза. Взгляд Чимина казался абсолютно пустым. *** — Доброе утро, хён! — чуть громче обычного протараторил Пак, вприпрыжку спускаясь на кухню со второго этажа. — Зачем ты так рано сегодня проснулся? Какие-то планы? — Я же сто раз просил, не называй меня так, тупой ты кошак. Хотел ласковых прозвищ — получай, — лицо брюнета исказила ухмылка, — я не собираюсь называть тебя котеночком. Выплюнув последние слова, Чонгук с чувством выполненного долга сел за кухонный стол. Казалось, что он все утро только и ждал подходящего повода задеть Чимина за живое, и только теперь, когда цель была выполнена, а его парень застыл на середине лестницы, мог спокойно позавтракать. Реакция Пака всегда доставляла ему огромное удовольствие, ведь каждый раз он смотрел на Чона со смесью неверия и удивления, забывая, что подобное происходило между ними регулярно. — Кстати, я уезжаю из Кореи, — словно мимоходом процедил Гук, — как ты думаешь, насколько легко мне было найти кого-то получше тебя? Чимин на секунду задумался, был ли этот вопрос риторическим, но так и не смог ухватится ни за одну из своих мыслей, пока его глаза наполнялись первыми слезами. — Боже, от твоего жалкого вида у меня даже аппетит пропал. Все. С меня хватит. Я ухожу. Ключи будут на столе. От услышанного у Чимина заложило уши, но стоило Чонгуку выйти из-за стола, как младший тут же вышел из транса и начал бегом спускаться по лестнице, спотыкаясь о ступеньки и почти падая, лишь бы не дать уйти тому, кого любит. — Гук-и, стой! Подожди, пожалуйста, объясни, что случилось? Но было уже поздно, старший давно всё решил: он уезжает ради того, кто отвергал его, а затем принял как ни в чем не бывало. Пак лишь услышал хлопок входной двери, а затем звук отъезжающего автомобиля. Кажется, после этого он еще долго не мог уловить ничего, кроме стука собственного сердца. *** — Котенок? Ты слышишь меня? — словно в истерике повторял Мин, похлопывая Чимина по плечу. — Ну же, малыш, что происходит, тебе плохо? — Всё в норме, — парень вышел из оцепления так же неожиданно, как и погрузился в него минутой ранее, — но могу я кое о чем тебя попросить? Это очень важно для меня. Юноша прикусил внутреннюю часть губы, казалось, до крови, так сильно она начала в тот момент болеть. — Конечно, что угодно! — улыбнувшись, Юнги взял лицо Чимина в свои руки. — Чего желает такое солнышко, как ты? Да, младший действительно был похож на маленькое солнце. Ему невероятно шли рыжие волосы, и Юнги приходилось постоянно останавливать себя, чтобы случайно не запустить в них свои длинные пальцы. — Прошу, можешь не называть меня котёнком? — жалостливо смотря на собеседника, Чимин слабо улыбнулся. — Мне… Мне больно слышать такое… Надеюсь, это не проблема. Но если ты сейчас уйдешь или прекратишь со мной общаться, я всё пойму, правда. Поначалу Юнги растерялся и даже немного нахмурился, но быстро сумел взять себя в руки. — Да, конечно, — натянув улыбку, он неожиданно для самого себя поднял младшего на руки, — кстати, куда нам дальше? Напоминаю, я впервые иду к тебе, хоть мы и общаемся довольно долго. Теперь улыбнулся уже Чимин, и в этот момент каждый из них задумался о своем. Мин размышлял о том, что проблема младшего была точно не просто в прозвище, тогда как Пак понял для себя, что Юнги начинает ему нравиться. По-настоящему нравиться. Через полчаса они стояли перед дверьми частного дома, в котором жил Чимин. — Проходи, снимай всё лишнее, в углу есть тапочки, чувствуй себя как дома, — повернув ключ в замке, младший пропустил парня в дом, — слева по коридору ванная и туалет, а перед ними кухня, можешь пока помыть руки и подождать меня там, я скоро буду. — Окей, конечно, я подожду! —пока юноша убежал на второй этаж, Юнги надел пушистые тапочки серого цвета, помыл руки и прошёл на кухню. Там он сел за вместительный стол и начал осматриваться в ожидании Чимина. Тот, в свою очередь, поднялся наверх и переоделся в ставшие привычными за несколько месяцев серые спортивки и белую толстовку, после чего спустился на кухню, надевая на ходу тапочки, похожие на кролика. — Я вернулся, прости, что заставил ждать, — словно оправдываясь сказал младший, — нужно было переодеться, мне так комфортнее. — Всё хорошо, кролик, — немного засмеявшись, выдал старший, — у тебя такие милые тапочки. — Эм, спасибо, - немного краснея, Чимин прошёл вглубь кухни и потянулся к верхним ящикам в попытке достать бокалы, — тебе чай или кофе? — Мне чай, если можно, не люблю кофе, - поднявшись со стула, Мин подошёл вплотную к парню сзади и взял с полки две кружки , — вот, держи. — Спасибо, не стоило, я… я и сам бы… сам бы достал их, — с неким заиканием произнес младший, заметно краснея от неожиданных прикосновений, —это же я позвал тебя к себе, а не наоборот, позволь мне поухаживать за тобой. — Для меня это было не трудно, лисёнок, — усмехнувшись, парнишка обнял юношу сзади, прикрывая глаза, — прости, кажется, я перешел черту, если тебе дискомфортно, можешь просто сказать об этом, и я сразу отпущу. Но Чимин молчит. Молчит дольше, чем следует, и лишь кладёт свои руки поверх чужих, давая Юнги немое разрешение. Кажется, в этот самый момент он ловит себя на мысли о том, что эти руки перестают казаться ему чужими.