Stray Dog

его шаги, или шаги за его спиной, то ли эхо, то ли судьба, то ли конвой, то ли гора, то ли голова с плеч, он не собирался жить вечно.

♫ Немного Нервно — Плаха

                  Присоединяться к Ордену Феникса было не совсем разумно с точки зрения безопасности. Нелегальная организация, в глазах Министерства мало чем отличающаяся от Пожирателей Смерти, не просто танцы на бритве, как Аврорат, а фламенко на бритве над пропастью, где риск погибнуть в разы превышал риск аврора.       Конечно, Тонкс вступила туда, задумавшись совсем ненадолго. На полминуты, не более.       Адреналиновая наркомания в начальной (пока что) стадии — это был самодиагноз, но именно из-за этого Нимфадора навещала придорожные бары под чужим лицом, и отдавалась первому встречному. Она хотела риска, как воды, пищи и сна. Она жила риском. Она была создана для риска.       Live fast, die young — девиз рок-н-ролла. Кто из них собирался жить вечно, из молодых стажеров Аврората, из учеников Муди, из вчерашних студентов превращаясь в воинов? Никто. Авада Кедавра не разбирается, в кого лететь и кого убивать, так же, как не разбираются маггловские пули и снаряды. Молодость — не оберег.       Но если ты будешь быстрым, то можешь увернуться и прожить дольше. Все зависит от тебя — там, на поле боя.       Это Тонкс тоже нравилось. Наверное, это нравилось ей больше всего.

***

      Площадь Гриммо, двенадцать — Аластор привел ее сюда, вращая глазом и как-то странно ухмыляясь. Дома под номерами «одиннадцать» и «тринадцать» раздвинулись, позволяя дому под номером «двенадцать» прорасти между ними.       Это мог быть ее дом, если бы родители Андромеды Блэк были немного человечнее. Если бы все старшие Блэки повели себя не по-скотски — Тонкс могла расти в обществе отца, обеих теток и обоих дядь, и Сириус мог бы приходить в гости чаще… хотя в ее детстве он приходил в гости очень часто. Почти на каждые выходные. Он угощал ее маггловскими сладостями — клубничной жвачкой, шипучими леденцами, липкими конфетами, от которых зубы будто срастались, и газировкой, которая красила язык в голубой цвет, вызывая ужас у Андромеды (ты испортишь ребенку желудок!). Он катал ее на плечах, на спине и на мотоцикле, он превращался в собаку и она играла с ним, бросая мячик, он играл ей на гитаре музыку, которую называл «рок-н-ролл» (от него она узнала девиз «живи быстро, умри молодым»), он рассказывал ей множество интересных вещей и был ее любимым дядей — или, скорее, кем-то вроде старшего брата. «Дядя» — это некто важный, надутый, ворчащий, с обвисшим брюшком, седеющими волосами и плешью на затылке, а не молодой веселый и улыбчивый парень.       Тонкс помнила лицо Сириуса смазанно — вообще не помнила, будто на акварельный рисунок разлили воду и черты растеклись. Она не смотрела колдографии с ним уже целых четырнадцать лет.

***

      — Подожди тут и не шуми, — сказал Аластор, когда они вошли. Оставив Тонкс одну в прихожей, он направился в гостиную или столовую, исчезнув за дверью.       Не шуми. Так говорят детям; Муди относился к Нимфадоре, как к ребенку. В целом, он был прав, но — паршиво чувствовать себя ребенком, когда тебе двадцать два, ты уже не стажер, а младший аврор, и тебя пригласили в Орден Феникса не за красоту глаз. Сам же Муди пригласил, и все равно: не шуми.       Она не шумела. Всего лишь сделала шаг в сторону, но это стало фатальной ошибкой: Тонкс запнулась о собственные ноги, покачнулась и уронила подставку для зонтиков в виде тролльей ноги. Занавески на чем-то, что Дора сочла зеркалом, разъехались…       — Паршивые грязнокровки, оскверняющие дом моих предков!       — Чертова старуха!       Тонкс замерла, радуясь, что сидит на земле — может, если бы она стояла, у нее бы подкосились ноги. В коридор выбежал мужчина… очень знакомый. Очень-очень знакомый.       — Заткнись! — Сириус Блэк, живой и свободный, с усилием задвинул занавески. Взглянул на Тонкс… черные волосы, черные глаза, аристократические манеры…       — Вот дерьмо, — сказала Тонкс.                   Плюсы метаморфизма: тебя никто не узнает.                   Минусы метаморфизма: ты можешь попасть в крайне неловкую ситуацию.       Кто на ее месте мог предположить, что там, в баре, окажется ее дядя?

***

      Кроме Сириуса и Аластора среди членов Ордена были Уизли — кто-то из них или все сразу, Кингсли Бруствер, Стерджис Подмор, Гестия Джонс, Ремус Люпин и, как ни странно — Снейп, который скривился при виде нее, как будто целиком прожевал лимон. Тонкс помахала ему, отчего Снейпа снова передернуло. Сириус посмотрел на нее одобрительно. Люпин — укоризненно.       Что не так, она всего лишь была вежливой.       — Рад представить мою ученицу, — с затаенной гордостью сообщил Муди. — Теперь мы, пожалуй, в сборе. Не все из нас находятся здесь, многие заняты, — объяснил он Тонкс.       Она сидела молча, слушая других, и думала, в какой момент ее жизнь повернула не туда. Переспать со своим дядей. Черт, ей же еще и понравилось!       — Нимфадора, вы чем-то расстроены? — не к месту заметил ее лицо Ремус.       — Тонкс, — отрезала она. — Просто Тонкс. Не надо звать меня Нимфадора.       — С детства ненавидит свое имя, — шепнул Сириус. Ремус кивнул, принимая к сведению. Снейп оскалился, наверное, вспоминая этот факт биографии бывшей ученицы.       — М-м, Тонкс, вы чем-то расстроены?       Ну какого черта он прицепился?       — Нет, не расстроена, просто прикидываю, насколько велики у нас шансы, — сказала Тонкс. — Выжить, я имею в виду.       — И какие? — вдруг заинтересовался Муди.       — Пятьдесят на пятьдесят, — ответила Дора. — Может, помрем, может, нет.       Сириус расхохотался, оценив шутку. У него был лающий смех — всегда был. Но разве один он смеется так?       К чаю с печеньем, которым всех угощала миссис Уизли, Тонкс не притронулась — аппетит пропал. Их с дядей встреча должна была быть другой. Ей полагалось расплакаться при виде него, кинуться ему на шею, спрашивать, почему все произошло именно так, уверять, что ни на миг не сомневалась в его невиновности — а вместо этого они сидели за столом и говорили, как чужие люди.       Хорошо, что все, включая Сириуса, истолковали это, как замешательство Доры из-за неожиданной встречи.       После того, как все всё обсудили, их оставили наедине.

***

      Аластор обещал Сириусу, что приведет на собрание Ордена свою протеже, и был так воодушевлен, что Бродяга чуть не ляпнул идиотский вопрос «ты что, спишь с ней?» Нет, конечно. Спал Муди только со своей паранойей.       А Сириус не спал всю ночь, вновь получив глоток долгожданной свободы (ночной клуб, виски, танцы, шикарная брюнетка), и поэтому хотел скорее разделаться с собранием.       Он понял, что не получится, когда в прихожей что-то загрохотало и раздались вопли матери с портрета.       Когда Сириус увидел, кто произвел шум, то сон с него, как рукой сняло — загадочной протеже Грозного Глаза оказалась Нимфадора Тонкс.       Взрослая, красивая, все так же не любящая свое полное имя…       Его племянница.       Аластор окончательно двинулся крышей, если притащил ее в Орден.       — Тонкс, — позвал Сириус, сев рядом с ней. — Что не так?       «Не так» было примерно все. Тонкс повела плечом:       — Я… рада тебя видеть. Но не ожидала, что увижу. Четырнадцать лет… или пятнадцать?       — В Азкабане — двенадцать, — сказал Сириус. Это он помнил точно.       — Представляю, как там было хреново, — сказала Тонкс. — В Азкабане.       — Хреновей некуда, — признал Блэк. — Холодно, кормят, как в любой тюрьме, и еще дементоры, — он поежился. — Иногда заключенные с ума сходили.       — А ты как не сошел? — спросила Дора.       — Не знаю. Может, я и сошел, — хохотнул Сириус. — Притворяюсь нормальным, а сам двинутый… Ну, я представлял себя узником замка Иф. И превращался в собаку. В форме собаки было легче, единственное, что блохи… когда я человек, у меня их нет, если что. Но как только перекидываюсь в пса, то сразу начинают грызть. И все равно блохи лучше дементоров.       Той ночью выл бродячий пес… пес ли?       — Как себя чувствует Андромеда? — после недолгого молчания спросил Бродяга.       — Злится, — ответила Дора и объяснила, — Она не в восторге от моего выбора профессии. Представляю, что она скажет про Орден Феникса.       — Представляю, — сказал Сириус. — Я готов подписаться под каждым ее словом. Тебе нельзя в Орден. Это опасно.       — Опасно? — хохотнула Тонкс. Он говорит это ей? Серьезно?..                   Плюсы близких людей: они волнуются за тебя.                   Минусы близких людей: они… волнуются за тебя.       — Поверить не могу, что ты отговариваешь меня от риска.       Он не отговаривал ее уединиться с ним. Разве это не было риском? Разве Сириус получал не то же удовольствие от занятия сексом с незнакомкой? Они оба получали. Им обоим было хорошо.       Тогда Сириус выглядел иначе, но сейчас — тоже неплохо. Двенадцать лет Азкабана не лишили его привлекательности.       Именно то, о чем нужно думать.       — Нет, я знаю, что тебя бесполезно отговаривать, — покачал головой Сириус. — Но ты могла бы остановиться на Аврорате, а Муди мог бы не тащить тебя сюда. Неужели вам друг друга в Министерстве не хватает?       — Хватает, — хмыкнула Тонкс. — Более чем. Но если я могу быть полезной в войне, то… я буду.       — И… все? — помолчав, спросил Блэк. — Я думал, что ты встретишь меня иначе.       Она издала смешок — она встретила его иначе. С задранной юбкой и со словами «глубже».       — Это нервное, — объяснила Дора вырвавшийся короткий смех. — Я… пока не знаю, как на тебя реагировать. Ты сам думал, как я тебя встречу?       — Думал, разозлишься… не знаю, — он повел плечами. — Главное, что ты не ревешь.       — Я с восьми лет не реву, — сказала Тонкс.       Наступила стадия «принятие»: она спала с другим Сириусом. У нее, в конце концов, нет доказательств, был ли это Сириус — может, кто-то похожий. Или это мог быть его незаконнорожденный сын — почему бы и нет? Бастард, который выглядел старше своих лет. В полумраке ночного бара Тонкс не присматривалась к вероятному возрасту. В таком случае, она спала с кузеном, а не с дядей — как будто есть разница, но связь с незнакомым двоюродным (или троюродным? Тонкс вечно путалась в родстве) братом — совсем другое, чем с тем, кого знала с детства. Кто знал тебя с детства. Их не осудили бы, но…                   Плюсы инцеста: чистая кровь волшебников не разбазаривается, а приумножается.                   Минусы инцеста: из-за маггловских предрассудков многие начали считать, что это плохо.                   Еще один минус инцеста: от таких связей у магглов рождаются больные дети.                   Еще один плюс волшебников: они не магглы.       — Вот и хорошо, — сказал Сириус. — Лучше не реви… Я очень рад тебя видеть, Дора.       «Не будем же мы звать тебя по фамилии!» — возмущалась Андромеда, когда дочь раз и навсегда отвергла свое имя. Тогда папа придумал сокращение «Дора», и все звали ее так. Дядя в том числе.       Как давно это было… Сколько лет назад это было?       — Я тоже рада тебя видеть, Сириус. Очень рада.