Харуно Шиобана. Un destino diverso

Придя с похорон, ребята находятся в разбитом состоянии. Но Ризотто спрашивает Харуно, почему он знал о том, из-за чего убили их товарищей. Остальные с интересом смотрят на него, а сам парень глотает ком в горле. Он признается в своей миссии как убийцы таких участников, пока остальные пребывают в шоке. Рассказывая о том, что слишком поздно узнал о предательстве ребят и о том, что «должен был догадаться, не допустить этого», рассказывает о миссии босса по «запугиванию» их банды, о том, как ему приказали действовать с новичками. Говоря, как было больно слышать крики Сорбета, его пробивает дрожь, он припоминает, что последней его фразой было «я люблю тебя, Джелато», на что тот даже не смог ничего ответить, будучи связанным. У всех проходит холодный пот по телу, когда как Харуно начинает плакать. Извиняясь за то, что не смог предотвратить этого, что слишком поздно узнал, что ничего не придумал. Говоря, что опять допустил ужасную ошибку. После фразы о том, что «если вы хотите, можете убить меня, босс не знает о моей личности как Харуно, но вы хотя бы чуть-чуть отомстите за смерть товарищей», Ризотто подходит к парню. Но пока Хару ждет боли, тот прижимает его дрожащее тело к себе, говоря о том, что он тут не виноват, что знает, насколько дороги ребята были для них обоих. Что понимает, будь у него возможность, он бы сделал все, лишь бы спасти ребят, пока Харуно может лишь всхлипывать. Формаджо, первым отойдя от ступора, подходит к ним и, кладя руку на плечо парня, поддерживает слова Ризотто, отмечая то, сколько на самом деле пережил маленький мафиози, говорит, что сейчас он никому ничего не должен и что может просто выпустить накопившиеся эмоции. Иллюзо также подходит к ним, приобнимая Формаджо, уже не заботясь об «имидже», отмечает то, что проявление чувств не всегда слабость. Мелоне и Гьяччо, сидящие рядом, сплетают свои руки, думая о том, насколько дороги были друг для друга Сорбет и Джелато. Но Ризотто и Прошутто понимают это как невозможность испытывать любовь, будучи в мафии, будучи в команде убийц. Пеши, подошедший к Харуно, думает о том, насколько опасна такая жизнь и осознает его слова о «принятии решений». Харуно, когда все расселись, позволяет себе высказаться, когда Ризотто спрашивает о его словах про «очередную ошибку». Он рассказывает о том, что когда только попал в мафию, будучи шестилетним, у него был единственный напарник Зион. Но он не заметил того, как он буквально погибал на его глазах, а заметил лишь тогда, когда было слишком поздно. Когда даже крики о том, что можно что-нибудь придумать, были бесполезны. Тогда его перевели к его настоящим наставникам, но простить себя за эту оплошность он не может, и по сей день. И сейчас он опоздал, не сумев защитить товарищей, не уберег их от стендов этих двоих, и ведь сам сказал им план действий. Прося прощения, признается, как сам задумывался о предательстве, лишь бы подарить наставникам и их команде более хорошую жизнь. Видя, как пренебрежительно босс относится к их банде и как страдают наставники. «Это я должен был умереть, а не они». Ризотто повторяет слова о том, что Хару не виноват, но раз все не довольны существующим положением, то задумываться о предательстве надо также всем. Это поддерживают остальные, говоря, что если они решатся предать босса и пытаться найти его личность, то надо действовать всем вместе. Харуно лишь перебивает их словами о том, что сейчас какие-либо действия не нужны. Это вызовет подозрения. Но вот собирать информацию, аккуратно, по крупицам, вполне можно. Главное не оставлять следа, как это сделали погибшие товарищи. Ответственность за поиски более сложных вещей он берет на себя, а команде Ризотто пока нужно будет изобразить из себя «тихих и послушный рабов». Иллюзо упоминает, что был знаком с командой сбора информации, Харуно поддерживает его, упоминая, что сейчас можно собирать информацию о членах пассионе, на всякий случай. Остаток недели они проводят в составлении «резюме» на каждую банду и участников. Придя к наставникам, Джорно не получается скрыть факт его разбитого состояния. Рассказывая об убийстве пары, и о том, что это было ужасно, Харуно задается вопросом, почему те продолжают быть вместе, несмотря на все происходящее. Сквало заваривает чай, пока Тициано рассказывает об их учителях. Как сестра работала в паре с братом, и как погибала без него. Как ужасно они встретили свою смерть, и как тяжело было пережить эту утерю. Страх потерять друг друга и желание защитись свою «пару» у наставников. Рассказывая о том, что пока они живы, они счастливы, ведь они есть друг у друга, и каждый день, прожитый вместе, бок обок, для них настоящее, искреннее счастье. Еще большее желание Джорно защитить их и подарить новую жизнь, которую они заслуживают. Допив напитки, те устраиваются на просторной кровати, под напевание Тициано «беги», под сопение Сквало. Находясь в такой идиллии, Хару осознает, насколько они дороги для него. А в голове прокрутилась мысль о напарнике, и как они говорили ему о том, что и самому Джорно не помешает партнер. Тот, кто стреляет и тот, кто прикроет. Придя домой, первое, что слышит Хару – крики отчима. Для него это уже нормально, но что-то подсказывает, что скоро ему прилетит сильнее обычного. После того, как у него появилось «новое призвание» и была скрыта информация, насмешки в его сторону возобновились. Говоря об отце, пусть сейчас полагался на насилие лишь в неадекватном состоянии, моральное унижение никто не отменял. Этот день, видимо, решил отличиться и добить парня после произошедшего. Отчим был, явно, под какими-то препаратами, как было видно по его неровной походке и дрожащим рукам. Матери, опять, не было дома, так что его ничего не «останавливало» в выборе выражений. Выслушав претензии «где он шляется ночами», он уже готов был просто уйти к себе, после чего направился бы к ребятам, но тут его приперли к стене за шиворот, начав сдавливать горло. Дышать становилось тяжело, и времени на обдумывание своих действий не было. Его стенд уже нанес отчиму удар, от которого его сознание начало «сходить с ума». Пока у него были эти несколько секунд, он ушел к себе в комнату, дабы собрать вещи. Он уже «перескочил» три класса, не без помощи Тициано, который помогал по некоторым вопросам, но он уже перешел в старшую школу, оставалось три класса до получения полного образования. Парень давно мог бы жить в общежитии, по одобрению родителей, куда и собирался однажды поселяться, но уже знал, что одобрение «родителей» на этот переезд не получит и его план провалился. Но вещи он все же собирал, не желая больше жить бок обок с этим человеком. О матери он даже не заикался, она все еще весело проводила свою «молодость». Наверное, даже не догадывалась о том, где он пропадал целыми днями, вместо школы, которую заканчивал заочно. Собрав вещи под крики отчима и сбежав из дома, он пишет сообщение Сквало и Тициано с просьбой на пару дней остаться у них. На что получает ответ о том, что они будут только рады его визиту, но не понимают, что могло произойти. Отмахнувшись, что расскажет все лично, он задумался о матери. Он не винил ее за такое отношение, но было обидно, что такую необходимую поддержку и заботу он в итоге получал от мафиози. Да, Сквало и Тициано стали для него большими «родителями», чем родная мать. Зайдя к ним и объяснив ситуацию, парень слышит поддержку и сочувствие наставников, и пока Сквало находит еще одно одеяло и подушку для их маленького гостя, Тициано помогает разобрать вещи на первое время. Джорно не планировал оставаться надолго, как бы сильно не хотел, все же своим присутствием он будет нарушать их личное пространство еще сильнее, чем сейчас. Но на эту заметку Сквало усмехается, говоря, что они только рады его присутствию, ведь так они точно знают, что он в порядке. Джорно пытается сдержать слезы от того, насколько ценными для него были эти слова. В этот момент он вновь понял простую истину. «Он – не обуза», «он – не ошибка». Есть те, кто любят его. С его недостатками и привычками. С его особенностями. И он так же сильно любит их. Очнувшись в объятиях, пусть и не родной, но самой настоящей семьи, он надеется, что в будущем он сможет подарить им ту жизнь, которой они достойны, без вечной борьбы. Эту ночь они вновь провели в уюте и тишине, но уже не отдающей беспокойством по поводу случившегося, а излучающей преддверие счастья, которое вскоре нагрянет на них. Встретившись с Доппио через пару месяцев, он слышит новость о том, что те два новичка работают в «особом отряде» вместе с ним, Тициано, Сквало и Карне. Не сказать, что Джорно был раз этой новости, скорее наоборот, знать, что такие безумцы будут работать бок обок с дорогими тебе людьми… неприятно. Но вот следующую новость, что в отряде сбора информации появились новые участники, парень запомнил, пусть и не подал виду. Некие «уши» и «наблюдение». Это могло пригодиться, особенно Иллюзо, который решил начать впоследствии сбор информации. Пусть роль «убийцы предателей» Джорно не радовала, но сейчас это могло пойти на пользу. Появилась мысль о том, чтобы «наведаться» к ним и, возможно, заиметь связи на будущее. В их группе сейчас должно быть 4 участника. Нужно будет рассказать об этом Иллюзо. Новость о более тщательном наблюдении за группировками не особо удивила Джорно, но стало обидно после упоминания Сквадры и их «замечательный пример» того, что будет с предателями. Закончив «встречу», Джорно переоделся и направился к ребятам. Последующие недели после «инцидента» в Сквадре проходили очень сложно. Все чувствовали, что кого-то не хватает. Иллюзо жалел о том, что последними словами, что он сказал ребятам в тот день, являлись очередные «шуточки», даже перед тем как найти их тела, парень с усмешкой отметил их отсутствие. Он бы все отдал, лишь бы у него была возможность извиниться перед ними. Пеши осознавал, что его товарищей уже нет, лишь со временем, что намного сильнее угнетало. Гьяччо и Мелоне все больше осознавали, что в любой момент могут также потерять, но только друг друга. Формаджо большую часть времени проводил у себя, подпуская только Иллюзо. Но больше всех разбит был, конечно, Ризотто, больше всех его понимал Харуно. Он ведь провел с ними более восьми лет, естественно, что они были самыми важными людьми для него, и внезапно потерять частицу своего прошлого было очень больно. Прошутто было больно смотреть на своего лидера, и еще больнее от того, что он никак не мог ему помочь или поддержать. Оба про себя думали, что свои чувства будут держать при себе. Нельзя давать повода для слабости. Харуно впервые зашел к ним лишь спустя месяц. Отделаться от мысли, что он убил их товарищей. В голове все еще были отпечатаны слова, которые он слышал в первые годы в пассионе, что он лишь «кукла» и «раб» организации, который должен, не задумываясь, выполнять все приказы. Избавиться от этих мыслей было трудно, ведь это было правдой, что лишь больше нагнетало. Поговорив с Ризотто тет-а-тет в тот день, оба смогли высказаться по поводу произошедшего и «наболевшего», после чего почувствовали, что поддержка близкого человека действительно незаменима в таких ситуациях. Харуно заходил все чаще, каждый раз переговаривая с кем-нибудь, постепенно Сквадра эмоционально восстанавливалась, чего не скажешь об их репутации. Слухи о предателях из сомнительной группировки Харуно слышал чаще, а теперь у них была еще и основа. Было ужасно обидно за ребят, учитывая еще и ужасное отношение босса. В тот же день, когда они подали просьбу о выделении территории, им ответили отказом. Возможно, тогда Сорбет и Джелато и решились на поиски личности босса, это было опрометчиво. Но сейчас они не допустят тех же ошибок. Живя у Тициано и Сквало, Хару казалось, что он будто «сидит у них на шее», что те каждый раз опровергали. Сквало был любителем поболтать ни о чем, чаще всего бегая на простые миссии, а Тициано был, на удивление, очень «домашним» человеком, предпочитая сидеть с блокнотом в руках. Шио нравилось проводить с ними время. Со Сквало он набирался больше опыта в «чтении» людей, помогая тому на миссиях, в то время как с Тициано больше рефлексировал, сидя с ним в уютном молчании, наблюдая, как он рисует, слушая расслабляющие песни на фоне. Когда же Джорно не выполнял миссии, не сидел над заданиями, а просто уходил не небольшие прогулки, дабы давать наставникам время и личное пространство, те говорили, какой он чудесный малый, и как они хотят помочь преодолеть свои травмы, нанесенные ранее его окружением.