На страницах сказки

После вспышки — ничего. Будто мир закончился, стоило последним словам со свитка осыпаться в дурацкий старый котелок. Стены, которые боялись не выдержать заклятия, исчезли. Исчез и потолок, заглушавший голос разума и тишину на сердце. Осталась только дорога и знак. Знак, с которого всё началось. Знак, заходя за черту которого, люди рискуют навсегда остаться на страницах сказки. Реджина побоялась, что внезапное волнение в руках обязательно попадёт в один из абзацев. А испуганный взгляд, выискивающий хоть одну фигуру, будет вечно смотреть с иллюстрации. На три счёта она выдохнула, чтобы не пугать город. За деревьями он не проглядывался, в небе не отражался, но она чувствовала — он смотрит на неё. В какую-то секунду ей даже подумалось, что не сработало, и миры так и остались отрезанными друг от друга. И значило это лишь то, что в тот самый момент она стояла безоружной перед разгневанным Сторибруком. Она как будто лопатками ощущала его волны. Волны негодования, волны вздымающихся перед ликом Злой Королевы копьев. Она подумала, что в очередной раз всё испортила. — Мадам мэр, — услышала она насмешливое и знакомое. Голос заставил повернуться на свет, который внезапно просочился сквозь стволы и показал её. Эмма улыбалась, глядя на Реджину. Свон редко можно было видеть в таком настроении. Она шла, едва ли приминая под собой траву, влажную от постоянных дождей и снегопадов здесь в это время года. За ней волочился совсем неестественный след любви, веры и надежды. Реджина потеряла всю веру, когда после заклятия очутилась одна посреди дороги. Ни старшего, ни младшего Генри, которые стояли по обе стороны, не было. Словно их оторвали от неё силой, пока жизнь закручивалась в петлю. Никто не вернул родной дом, «У бабушки» и Снежку с Девидом. Никто не вдохнул в неё радость, никто не придержал за руку. Оставшаяся наедине с горстью сожалений, Реджина едва ли могла надеяться увидеть Эмму. Увидеть Эмму самой первой после всего. Свон смотрела на Реджину, в которой клокотало сомнение, и ей нестерпимо хотелось обнять ту. Хотелось прижаться к ней и напитать всю её, с головы до пят, теплом. Эмма несла Реджине правду, о которой та молилась каждую секунду в мире, сотворённом больными фантазиями. — Эмма, — одними губами проговорила Реджина, стараясь попасть в такт шагов Свон. Это было сложно: она шла, запинаясь об воздух и ускоряясь в неожиданных точках. Шла, не соблюдая ни ритма, ни рифмы, а лишь улыбаясь. Улыбаясь так, будто после тысячелетних странствий не нужны слова для выражения тоски. Эмма, казалось, вышла на дорогу спустя целую вечность. Сапоги застучали по асфальту, как по родному. Но Реджина отступила назад — не испугалась, нет. Скорее, по инерции, чтобы успеть защититься, если время вернулось вспять. — Эмма, что...? Что происходит? — путаясь в словах, интонациях, собственных эмоциях, Реджина не могла говорить. С плохо скрываемым волнением, она вопрошала, не ожидая ответов. Вопрошала междометиями и взмахами длинных ресниц, на которых осели первые снежинки холодного ноября. — Всё получилось, — сказала Свон, снимая перчатки. Под плотной тканью были длинные музыкальные пальцы, способные победить дракона и изготовить яд. Только, Эмма знала, надобности в этом больше не будет. Для неё — под перчатками были пальцы, способные прикасаться к лицу Королевы со всей нежностью, что была недоступна ей до этого момента. Эмма потянулась к Реджине, а та не отпрыгнула, как от удара током. — У тебя всё получилось, ты объединила нас, — Свон чувствовала, как под касаниями её рук кожа оживала. Как впалые щёки покрывались свежим румянцем, а губы переставали дрожать. Как Реджина расслаблялась, понимая, что всё получилось. Действительно получилось. — Я скучала, — неожиданно произнесла Миллс, и рука Свон замерла над тонкой линией морщинок от уголка губ вниз. Сердце в груди Эммы затрепетало: от близости, от нежности, от слабости, в которой Реджина признавалась. И складывала оружие, ведь больше не ожидала боя, не ожидала поединка на мечах. Эмма хотела сказать что-то, но слов не было. Они проходили сквозь её голову, и вылетали горячими клубами пара — на улице заметно холодало. Но Свон стояла, ощущая спиной весь город, с которого началась эта история. Ощущая взгляды людей, перемещённых под одну крышу из разных уголков магии. Ощущая Реджину. — Мы теперь всегда будем вместе, — усмехнулась Свон, подступая вплотную. Ей казалось, что неслучайно после дымки заклятия они оказались в этом месте вдвоём. Может, кто-то заранее это предусмотрел. А может, их история — циклична: где началась, там и закончилась. — Я тебя больше не отпущу, — услышала Реджина до того, как ещё одна вспышка пронеслась по всему городу, захватывая новые закоулки. Если бы все они находились под заклятием, то, несомненно, проснулись бы, как Белоснежка в тот самый безумно снежный день.