Оказавшийся между молотом и наковальней

Шото Тодороки был идиотом, и он знал это, но это был новый минимум для него. Он сомневался, что Мидория даже удивился, когда поздним вечером, во вторник, в середине семестра Шото был готов почти выломать его дверь своими безжалостными паническими стуками. Завёрнутый в одеяло, Мидория с затуманенными глазами, но чудесным образом проснувшийся, ответил: — Что?.. Шото не стал ничего объяснять на пороге. Вместе этого он прошёл мимо своего друга, начиная расхаживать по тесной комнате университетского общежития со своим проклятым телефоном в сжатой руке. — Я… облажался. Мидория моргнул, прежде чем просто закрыть дверь в холл. Проковыляв к своему тесному и столь загромождённому письменному столу, Мидория плюхнулся на стул, в то время как Шото, несмотря на свою нервозность, неохотно устроился на его кровати. Мидория, видимо, сидел за своим письменным столом задолго до прихода Шото, если судить по его ноутбуку с не менее чем тринадцатью открытыми вкладками и множеству валяющихся бумаг и закусок. — Ясно. Что случилось? — Ну, я переписывался с Бакуго. — Угум, — промычал веснушчатый друг Мидория и заранее сказал: — Все говорят вещи, которые иногда смущают. — Нет, Мидория, — невозмутимо ответил Шото, — ты не понимаешь серьёзности этого. Выражение лица Мидории исказилось в ещё большем замешательстве. — Я послал его, ну, ты знаешь… Шото неопределённым жестом обвёл свой живот, его сосредоточенный взгляд остановился на плакате комикса, расписывающий стену его друга. Всемогущий. Классика и любимый фаворит, которого они оба разделяли. Он практически слышал, как вращаются шестерёнки в голове Мидории, прежде чем услышал, как его лучший друг растерянно воскликнул: — Чта-а?! — Тебе не обязательно вникать, — сокрушился он. — Просто поверь мне, я знаю. — Мне очень жаль! Я просто… он попросил одну? — Дело в том… — Тодороки! — … я думал, он просил это. — Но это не так? — Я… нет, он не просил. — Как?.. — Это всё из-за этого тупого учебного плана, — начал Шото. Это было то, что он решил взять по прихоти, достаточно лёгкий курс, чтобы получить необходимый зачет. Однако, к несчастью для Шото, он и Бакуго превратились из простых знакомых в неофициальных партнёров по каждому проекту в этом семестре. Это было так, как будто Бакуго вышел из его снов. Он был язвительно забавен, его юмор был ещё более сухим, чем у Шото. Он был достаточно умён, и, хотя блондин никогда бы не признался в этом вслух, — задумчив. Не говоря уже о том, что одной его улыбки хватало с головой, чтобы у Шото подкосились ноги. Что уж говорить об остальной его части. Шото понятия не имел, почему он не был моделью. Их профессор, типичный хиппи, который казался более плохо одетым, чем почти половина студентов, он предложил, чтобы в каждом здании была возможность «полевой работы». Вместо того, чтобы писать многостраничное эссе о месторождениях полезных ископаемых, у них был выбор: отправиться в поход, определить то, о чём они говорили в аудитории, объяснить, как они смогли это идентифицировать, и на этом всё. Это была лёгкая пятёрка, если судить по заданиям. Бакуго был атлетом, которому, казалось, нравились обычные походы, и, хотя края шляпы Шото могли бросить вызов окружности Земли, он всё равно получал удовольствие. Часто после этого они вместе обедали. И всё же сколько бы Момо не пыталась убедить его, что это свидания, Шото так не считал. Это не могли быть они. Верно? — Итак, сегодня он был занят, и я сказал ему, что пойду один, а он потом может воспользоваться моим материалом. Академическая нечестность, будь она проклята. Шото просто хотел сделать что-то приятное блондину, в которого был влюблён, но тщательно скрывал это большую часть последних трёх месяцев. — И вот, я возвращаюсь домой, уже поздно. Он начинает писать мне, — Шото разблокировал свой телефон и начал прокручивать их сообщения, читая их вслух и вновь переживая свой личный ад. Кацуки: Эй, ты еще не спишь? Я: Да? Кацуки: Отлично Я: ?? Я: Ты что-то хотел? Кацуки: Можешь прислать мне фото своего члена, прежде чем ляжешь спать? Мидория чуть не упал со стула. — Это очень… э-э, прямолинейно, да? — О, становится лучше, — заверил Шото, его голос сочился сарказмом. — Итак, он не уточнил… Очевидно, я изо всех сил пытался сделать снимок. — Очевидно, — кивнул Мидория, не сумев сдержать улыбку. Однако ему удалось сдержать смех, что было вполне оправданно на данный момент. — Я сделал снимок. Я щёлкнул его. — И? Шото продолжил чтение. Кацуки: Извини, ха-ха, по пути домой использовал функцию голосового ввода. Я имел в виду фотографии камня. Кацуки: Диорит. Я: Всё в порядке. Так ли это на самом деле? Я: Извини, до сих пор я даже не видел этого. Полнейшая ложь. Я: Конечно, дай мне две минуты. Это на самом деле было правдой, поскольку Шото отправил ему фотографию диорита не менее чем через две минуты. Не то чтобы он не собирался присылать ему фото, о котором тот на самом деле просил. — И поэтому ты ничего не сказал о Snap? — Конечно, нет, — отмахнулся Шото от вопроса взмахом руки, шокированный тем, что конфронтация вообще может быть рассмотрена. — Ну, а если ты удалишь свою учётную запись? Разве это не удалит фотографию? — Он узнает, — настаивал Шото, позволяя упасть себе на одеяло Мидории с драматическим вздохом. — Мне придётся перевестись, — он бросил свой телефон на подушку и перевернулся, отворачиваясь от него. — Мидория, как я могу смотреть ему в глаза после этого? — Ну, а что, если ты скажешь что-то вроде: «Ой, не тот человек»? — Нет, это ещё хуже! Я не хочу, чтобы он думал, что я кем-то другим интересуюсь. Мидория, я… я всё испортил, верно? — В смысле, может быть, и нет! Он уже открыл его? — Нет, с тех пор как я в последний раз проверял. Однако, как только слова слетели с его губ, у него скрутило живот. Прошло по меньшей мере девяносто секунд с тех пор, как он смотрел в последний раз, и за это время многое могло измениться. Деморализованный, он откатился назад, чтобы вслепую нащупать свой телефон. Как только тот оказался в руках, он открыл приложение и обнаружил, что снимок всё ещё находится там, отправленный и не открытый. Шото выдохнул, сам не осознавая, что задерживает дыхание. — Думаешь, он спит? — Ну, он не сова. Некоторое время пара сидела в тишине. — Что, если мы откроем его до того, как он проснётся? — Мы? — спросил Мидория, хотя и не протестовал против того, что его, по сути, втянул в схему Шото. — Он не сможет открыть его, если мы украдём его телефон. — Конечно, — согласился Мидория, — естественно. Но я не знаю, как легко мы могли бы провернуть это. — Что, если мы разожжём огонь? — предложил Шото с очень серьёзным выражением лица. — Если мы начнём в общей комнате, никто никогда не узнает, что мы… — Это немного экстремально, тебе не кажется? — Разве это не требует того? — Хорошо, но что, если вместо этого мы попросим Ииду включить сигнализацию? Шото задумался на полсекунды. — Мидория, ты гениальный ублюдок. Минуту спустя они уже шли по коридору. В то время как Мидория медленно плёлся за Шото, тот уже колотил в дверь Ииды. Иида милосердно открыл дверь после нескольких быстрых стуков. По-видимому, понял настойчивость Шото, он бросил беглый взгляд на пару, как будто хотел убедиться, что ни у кого из них не было оторванной конечности или истекающего кровью на земле. Увидев, что физически они оба в полном порядке, он оглядел зал. Они не бежали от убийцы с топором, что вызывало вопросы: «Что происходит?» и «Вы в порядке?». Пара заговорила одновременно, но не в унисон. — Иида, нам нужна твоя помощь, — Мидория выбрал расплывчатое начало. Зная, что время работает против них, Шото решился на что-то гораздо более прямое. — Я отправил Бакуго фотографию своего члена, и нам нужно её удалить. Десять минут отчаянных объяснений, убеждений и мольбы спустя, и закон был фактически на их стороне. Звон пожарной сигнализации был просто оглушительным. Даже приготовившись к этому, Шото не был готов. Уставшие студенты колледжа с мёртвыми глазами постепенно проходили по коридорам и спускались по лестнице, чтобы встать снаружи на парковке, где их ждал Иида, не совсем одобрявший их планы, но достаточно снисходительный. Мидория и Шото спрятались за дальним углом на этаже Бакуго, который был на один уровень ниже их. Несколько человек прошли мимо, не обратив на них никакого внимания. Конечно, было странно прятаться за углом, в пижаме и скорчившись на ужасно устаревшем ковре, в то время как сработала пожарная сигнализация, но, видимо, не настолько странно, чтобы кого-то это волновало. Вскоре они услышали, как за углом какая-то дверь с щелчком открылась и шаги удалились по коридору напротив них, к лестнице. Они начали действовать. Бросившись к двери, — слава Богам, что в их университете были ржавые, ужасно медленные дверные доводчики, — Шото просунул руку в сужающуюся щель, прежде чем она успела захлопнуться и запереться. Распахнув дверь, пара ворвалась в комнату Бакуго с той же бешеной энергией, что и тактичная группа новичков, назначенная на крупномасштабную операцию по борьбе с наркотиками в их первый день. Учитывая все обстоятельства, это была обычная комната в общежитии, но Шото обнаружил, что осматривается, вероятно, немного больше, чем следовало. Это было похоже на тип постановочной комнаты, для фотографии любой университетской брошюры. Стандартная мебель, которую можно найти в каждой спальне в здании, была безупречно чистой и не загромождённой, его кровать аккуратно застелена, а всё пространство скудно украшено. Мидория потянулся к выключателю на ближайшей стене, и Шото чуть не взвизгнул от тревоги, поймав руку своего друга в воздухе. — Не включай свет, он увидит снаружи, — прошептал Шото. — Ладно. Почему мы шепчемся? — прошептал Мидория в ответ, опуская руку, пока Шото не отпустил её. — Я не знаю! — прошипел Шото. — У нас есть всего несколько минут. — Верно, — медленно ответил Мидория, говоря всё ещё низким голосом. Со всей осторожностью они обыскали все места, где мог находиться его телефон. Писменный стол — нет. Он был практически пуст. Тумбочка — нет. Кровать — нет. Зарядное устройство для его телефона было подключено к розетке между столом и кроватью, но без телефона. — Я позвоню, — решил Мидория. Шото оглянулся с ошеломлённым выражением на лице. — Мы можем просто удалить звонок из журнала вызовов, когда найдём телефон, — заверил Мидория. Этого было достаточно, чтобы подавить минутное беспокойство Шото. Шото мог слышать пронзительную трель звонка телефона Мидории в тихой комнате, но он не мог услышать, как телефон Бакуго звонит или вибрирует. Даже когда он снова осмотрел комнату — ничего. — Возможно, он выключен, — предположил Мидория, но как только слова слетели с его губ, глаза комично расширились, мало чем отличаясь от оленя, застигнутого в слепящем свете фар приближающегося грузовика. — Да? Тебе что-то надо? — Шото услышал в трубке хриплый ото сна голос Бакуго. — П-привет, Каччан! Извини, что, э-э, беспокою тебя! Просто интересно, что там с пожарной сигнализацией. Это очередная тренировка? — Ага, — ответил Бакуго, — Иида читает лекцию об этом. Я бы не стал выходить на улицу, если бы знал. Ты не пропустил ничего важного. Ужаснувшись, Шото прошаркал через комнату и, практически согнув ноги, заглянул в щель занавесок. Конечно, блондин стоял на улице с телефоном в руках. — П-правильно. Спасибо, э-э, ну, пока. — Хэу, Тодороки, его тоже тут нет. Думаешь, он всё проспал? Шото лихорадочно провёл рукой по своей шее. — Меня здесь нет, — зашептал он слишком громко. И тут же закрыл рот. Ему бы ужасно не повезло, если бы Бакуго услышал его. Верно? — Тодороки? — Повторил Мидория, словно попугай. — О-о, я не знаю! Но, он любит поспать, ты же знаешь его. Пойду проверю, как он там. В любом случае, спокойной ночи! Прежде чем Бакуго успел ответить, Мидория в панике повесил трубку.

_______________________________________________

После того как их первая попытка стащить телефон Бакуго провалилась, Шото и Мидория провели остаток позднего вечера придумывая, как тяпнуть его телефон на следующее утро. Поскольку Мидория часто ходил в спортзал кампуса перед утренними лекциями и поскольку Шото учился в одном классе с Кацуки, они могли, по крайней мере, точно определить часть его расписания. Бакуго приходил в спортзал около семи. В девять у него была лекция по геологии с Шото. Иногда он работал днём, хотя за пределами кампуса, так что их возможность ограничивалась утром. В любом случае, чем дольше это продолжалось, тем больше шансов, что он в конечном итоге откроет то сообщение. Шото решил позвонить Серо — он был его хорошим другом, но всё же ближе к Бакуго, хотя в конечном итоге он отказался от этой затеи. Он вообще не хотел рисковать, чтобы слухи дошли до Бакуго. Пробуждение ранним утром, чтобы застать Бакуго в спортзале, заставило глаза Шото гореть. И, несмотря на все ужасные обстоятельства, ему было нелегко выпутаться из своих одеял и выйти на холодный утренний воздух. Как только Мидория или Бакуго делали это регулярно, — для него было абсолютно недоступно. Их план, хоть и простой, но, по крайней мере, надёжный, так думали и Шото, и Мидория. Оказавшись около спортзала, Шото терпеливо ждал снаружи, пока Мидория не дал ему добро. Утро было холодным, и, несмотря на куртку, он не мог перестать дрожать. Ожидание усилило его тревогу по поводу всей ситуации, хотя он и сам попал в эту передрягу, а Мидория был хорошим другом, чтобы помочь ему выбраться. К счастью, сообщение от Мидории отвлекло его от размышлений. Изуку: Он здесь. Раздевалка почти пуста. Я постараюсь задержать его. Что ж, сейчас самое время для действий.

_______________________________________________

Изуку склонился над Бакуго, когда тот выполнял жим лежа, и выражение его лица чисто рефлекторно исказилось в глупой улыбке. — Привет, Каччан! Итак, я заметил, что ты здесь один. Тебе нужен помощник? Бакуго застонал про себя, зацепляя штангу гири за крюки над головой. Одной рукой он вытащил наушник, но его музыка не была настолько оглушительно громкой, чтобы он прослушал, что ему сказали. — Да, давай, если тебе больше нечем заняться. Всё равно Киришима опаздывает. Улыбка Изуку немного дрогнула, когда он осознал: 1 — Бакуго слушал музыку на своём телефоне — конечно, слушал! Почему бы и нет? — и 2 — Киришима придёт с минуты на минуту. Если Тодороки будет слишком долго задерживаться вокруг шкафчика с сумкой Бакуго, его обязательно поймают. Но было бы слишком странно, если бы он сейчас бросился к телефону Бакуго, верно? Или если бы он резко отказался после предложенной помощи с тренировкой. Итак, Изуку остался наблюдать за Бакуго, как он и предлагал.

_______________________________________________

Телефона Бакуго не было в его сумке, и Шото был готов расплакаться, превращаясь в жалкую лужицу на полу в раздевалке. Вместо этого он встал, снова роясь в захламленном шкафчике, в который Бакуго бесцеремонно запихнул свои вещи. — Привет, Тодороки! — знакомый жизнерадостный голос раздался за его спиной. Пойманный с поличным и по локоть в спортивной сумке Бакуго, Шото получил шлепок по спине, прямо между лопаток. Был только один человек, которого знал Шото и который мог бы это сделать. Развернувшись и захлопнув за собой дверцу шкафчика, Шото встретил широкую ухмылку Киришимы своей неловкой полуулыбкой. — Привет, Киришима. Давно не виделись, — поприветствовал он, уже отходя в сторону от шкафчика Бакуго. — Ага! Прошло слишком много времени, чувак! — Киришима легко согласился, видимо, не обращая внимания на то, что он преградил Шото путь к отступлению, открыв шкафчик рядом с Бакуго и сложив свои вещи внутрь. — Я не видел тебя здесь раньше. Молодец! Лучше поздно, чем никогда! — Верно, — согласился Шото с неестественным, натянутым смехом. — Скажи, что ты делал в шкафчике Бакуго? — О, это его? — спросил Шото, прикидываясь дурачком. — Его э-э сумка выпала, когда я проходил мимо, поэтому я положил её обратно. И как раз собирался уходить. — Правда? Разве спортзал не открылся примерно двадцать минут назад? — Неужели? Киришима кивнул. Шото схватился за соломинку. — Я просто отдавал вещи Мидории. — О, он здесь? — Да, новогоднее решение, — заявил он, несмотря на то, что был октябрь. — Было приятно снова увидеть тебя, Киришима. И с этими словами Шото пронёсся мимо мужчины, вероятно, оставив ему больше вопросов, нежели ответов, когда он поспешно ретировался.

_______________________________________________

Изуку чувствовал, что с течением времени нервничает всё больше и больше. Телефон в кармане не звонил, поэтому он мог только предположить, что у Тодороки не было никаких серьёзных проблем. Бакуго казался таким же нормальным, как и всегда. Он не казался суетливым или чем-то обеспокоенным, не то что бы он был любителем посплетничать, так что если бы он и посмотрел фотографию, то не стал болтать об этом или о своих чувствах к Тодороки. Открыто говорить о своих чувствах никогда не было его сильной стороной. Даже после многих лет дружбы это было бы всё равно, что вырывать у него зубы. Но… может, если Изуку надавит? — Итак, э-э, ты видел что-нибудь интересное сегодня? — А? — спросил Бакуго, глядя на него снизу вверх. — Блять, что, чёрт возьми, это должно означать? — Ничего! Просто любопытно, вот и всё! — Самое интересное, что я видел сегодня, это твоя тупая рожа, — фыркнул Бакуго. Изуку открыл было рот, чтобы возразить, но замер, услышав за спиной знакомый голос. — Со мной только что произошла странная вещь, — раздался голос подошедшего Киришимы. — Привет! Киришима! — Изуку чуть не задохнулся. Бакуго пробормотал своё приветствие, снова поднимая гирю, прежде чем выпрямиться и сесть на скамью. Изуку на самом деле не помогал, но на всякий случай его руки были рядом. — Ну, выкладывай, — подсказал Бакуго, делая глоток воды и засовывая наушники в карман спортивных шорт. — Итак, я столкнулся с Тодороки, — начал Киришима. — Ага. Ты поэтому так опоздал? — Нет! Я спал, и ты это знаешь. Мы разговаривали в раздевалке. Он просто казался, я не знаю, взволнованным, я думаю. — Реально? — Голос Изуку пискнул. — Это странно. Интересно, что он здесь делает. — Он сказал, что зашёл, чтобы передать тебе вещи?.. — То-очно! Как я мог забыть? Ты же знаешь меня, я всегда такой придурок! Бакуго подозрительно посмотрел на Изуку, закрывая бутылку с водой. — Он ушёл в такой спешке. Надеюсь, с парнем всё в порядке, — продолжил Киришима. — Скажи, — начал Бакуго, переводя взгляд на Изуку, — зачем он принёс твои вещи? Я не думал, что вы соседи по комнате. — А? О, это не так. Я просто, э-эм, оставил кое-что в его комнате прошлой ночью. — С того момента, когда ты позвонил прошлой ночью? Значит, вы встречаетесь друг с другом? — спросил блондин, притворяясь незаинтересованным, хотя на самом деле это было совсем не так. Именно тогда до Изуку дошёл смысл плохо продуманной лжи. — О, Тодороки? — спросил он, разыгрывая недоверчивый шок от одной только мысли. — Ни за что! Я бы никогда даже не подумал о том, чтобы встречаться с ним. Он просто… ну, знаешь… — Изуку скорчил гримасу, прежде чем продолжить. — Совсем не в моём вкусе. Мы просто друзья. Это было слишком большим отступлением. Может быть. — Не сказать, что он не прекрасен. Потому что это действительно так! Он умный, забавный, в нём всё правильно! Это явно ухудшало ситуацию. Но прежде чем он смог вырыть кому-либо из них могилу ещё глубже, телефон Изуку благожелательно зазвонил. Взглянув на экран, он увидел контактное изображение Тодороки. — Ну, моя мама звонит. Извините! — И вот так просто он совершил свой не слишком красноречивый побег.

_______________________________________________

Это было оно. Сделай или умри. Если Шото сейчас не получит его телефон, то… Он наверняка переберётся за тысячу километров, вглубь гор, официально сменит имя, побреет голову и начнёт носить очки, занимаясь своим хобби — наблюдением за птицами. Время секретности или изящества давно прошло — теперь настала пора эффективности. На самом деле, всё, что ему нужно было сделать, это схватить телефон и бежать. Однако в этом плане было ровно две проблемы: отобрать телефон у Бакуго и убежать от него. Может быть, на его стороне был бы элемент неожиданности, и, может быть, Бакуго был бы так удивлён, что не знал бы что делать! Или, в качестве альтернативы, он мог вырвать свой телефон из рук Шото. Или легко обогнать его, если дело действительно дошло до погони. Что тогда…? Фонтан. Всё, что нужно было сделать Шото, это бросить его телефон в фонтан. Конечно, он никогда не был хорош в бейсболе. Мяч, казалось, всегда ускользал от него, крутясь и вращаясь в воздухе почти во всех направлениях, кроме того, в котором он хотел. Но на самом деле, несколько сложнее прицеливаться прямоугольным телефоном неудобной формы, чем аэродинамической сферой, буквально предназначенной для броска? Возможно, это был не такой надёжный план, как он надеялся, но наяву это было действительно всё, что у него есть. Что хуже? Если Бакуго увидит его обнажённым, а блондин никогда больше с ним не заговорит? Или уничтожить его телефон и купить новый? Он мог легко сказать Бакуго, что выходит из наркотического запоя. Эта ложь во спасение была бы менее неловкой, чем правда, и, возможно, его даже простят за сломанный телефон. Может быть? Бакуго всегда рано приходил на занятия. Большинству он может показаться не таким, но он, вероятно, — самый прилежный человек, которого знает Шото, кроме Момо. Он всегда печатает заметки, никогда не открывает никаких других веб-сайтов, кроме пустого белого документа с заголовками и форматированием с отступом. Учебные пособия Бакуго были заветными мечтами любого студента, и он свободно делился ими с Шото. Эти заметки были более основательны, чем чрезмерно многословный бред Мидории, хотя и не так живописны, как цветные записи Яомомо, но примерно в тысячу раз лучше, чем нерешительные попытки Шото записать что-либо. Шото был, мягко говоря, худшим. Он записал важные сроки и название каждой презентации, но остальное? Ну, он решил, что просто запомнит то, что достаточно важно, чтобы показать на тесте. Шото пришёл в класс рано. К тому же он прибыл за три минуты до назначенного времени, а не через пять минут после. Бакуго уже был там, его ноутбук стоял открытым на столе, а чёрный рюкзак лежал на скамейке рядом с ним. Бакуго не был замкнутым, по крайней мере, с ним, так часто утверждал Шото. Заявление, от которого почти у всех глаза вылезли бы из орбит с недоверчивым выражением. Шото обвёл взглядом ряды частично занятых скамеек. Было много мест, куда он мог сесть, много рядов с немногочисленными людьми, где ему было достаточно места, чтобы удобно расположиться или даже прилечь и вздремнуть, если он действительно хотел. Однако вместо всего этого он направился прямо к Бакуго. Шото схватил его рюкзак и поставил на пол под столом, садясь рядом с ним. Бакуго, приподняв брови, лениво проследил за тем, как воздвигнутая им стена была бесцеремонно снесена. — Доброе утро, — развязано поздоровался Шото. — Утро? — Бакуго взглянул на свой рюкзак на полу, а затем устало посмотрел на Шото. — Я принёс камень, — начал Шото, бесцеремонно роясь в своем рюкзаке, кладя его на стол. — Твоя фотография прошлой ночью была хороша. — Что? — спросил Шото, чувствуя, как у него скручивается желудок, когда он посмотрел на Кацуки. — Что? — повторил он с выражением искреннего недоумения на лице. — Фотография, которую ты прислал прошлой ночью. Камня. Она была достаточно хороша. — О, спасибо, — пробормотал Шото, всё ещё сидя в нескольких дюймах от него. Бакуго поёрзал на своем месте; тем временем Шото попытался определить, в каком кармане джинсов находится его телефон. Похоже, это был левый передний карман, тот, что напротив Шото. Он мог бы попытаться сделать выпад к нему, но для чего? Да и Бакуго не пришлось бы сильно стараться, чтобы сдержать его. В лучшем случае, ему просто нужно было обнять Шото, пока тот тянулся к нему через колени. Молчание длилось дольше, чем Бакуго мог выдержать, его колено быстро подпрыгивало под столом, когда он тревожно выуживал телефон из кармана. Он лениво пролистал ленту каких-то социальных сетей, прежде чем поменять местами приложения, что он делал не раз. Шото достал свой блокнот и сделал вид, что просматривает скудные записи за прошлую неделю, но на самом деле он просто ждал, когда бдительность Бакуго ослабнет. Это продолжалось до тех пор, пока он не заметил маленькое желтое приложение с непрочитанным уведомлением, которое блондин решил, что пришло время прочитать. — Не открывай, — взмолился Шото, бросаясь к телефону, но Бакуго поднял руку, держа её вне досягаемости. — Дай! — Что? Нет. Шото рванул вперёд, непроизвольно взбираясь на колени Бакуго, пытаясь вырвать телефон из его рук. Всё пошло под откос в одно мгновение. Шото наблюдал, как большой палец Бакуо опасно завис над логотипом красного квадрата его непрочитанного сообщения. Он потянул блондина за руку, и большой палец дернулся вниз. Шото узнал знакомую фотографию, мелькнувшую на экране, где она и осталась, когда пара, сцепившись, замерла. Шото взглянул на блондина в ужасе, но выражение лица Бакуго ничего не выражало. Конечно, его глаза на мгновение расширились, но на его лице не было ничего отчётливо читаемым. Он не оттолкнул Шото, но и не проронил ни единого слова. Тишина между ними была оглушительной, когда Бакуго повернулся, чтобы посмотреть на Шото в полном недоверии. — Прости, — извинился Шото, поспешно выпутываясь из рук Бакуго. По своей неосторожности он положил руку на бедро Бакуго — или, по крайней мере, на то, что, как он предполагал, было просто бедром. Как же он ошибался. Бакуго ахнул, он был шокирован. Он случайно прикоснулся к его стояку? Шото был готов пойти на программу защиты свидетелей. Их взгляды снова встретились, и лицо Шото горело. — Мне так жаль, — поймал себя на том, что повторяется он, неуклюже слезая с колен Бакуго. Ошеломлённый, блондин в изумлении открыл рот, когда Шото развернулся и побежал, оставляя чёртов рюкзак. Он не обернулся, а Бакуго не последовал за ним.

_______________________________________________

— Пожалуйста, перестань смеяться, — умолял Шото, но его слова были проигнорированы. Голос его старшего брата, казалось, был дальше от микрофона его телефона, поскольку звонок, несомненно, был переведён на громкую связь. — Детка, иди сюда, ты должен это услышать, — позвал его полуотдалённый голос. — Тойя, я не собираюсь повторять ничего из этого для твоего парня. Могу я остаться с вами двумя или нет? — И что, бросишь учёбу? Отец вычеркнет тебя из завещания за это. — Исходя из собственного опыта? — Туше. Кей, мой младший братик может жить с нами, потому что он облажался с парнем? — Не знаю, кто-нибудь из вас собирается платить за квартиру? — услышал ещё более отдалённое Шото. — Похоже на отказ, — сухо сообщил Тойя. — Нацуо уже ответил? — Шото услышал тихое постукивание по телефону. — Хммм? О, нет, я раскладываю пасьянс. — Я ненавижу тебя, — со стоном сказал Шото. — Да, добро пожаловать в клуб, малыш. Хотя проблемы не вижу. Просто позвони ему и договорись. Бла-бла-бла, какое-то дерьмо об «эмоциональной уязвимости», как сказал бы вам Фуюми. — Да, это не произойдёт. От этого не оправиться. В дверь Шото тихо постучали. Наверное, Мидория с кексом сочувствия из столовой. Что-то очень ценное и серьёзно необходимое в эти трудные времена. — Мой друг здесь. Пойду погрязну в разговоре. — Веселись, — отмахнулся Тойя, и Шото бесцеремонно повесил трубку. Итак, он открыл дверь, не особо задумываясь о своём растрёпанном виде. Он отсиживался в своей комнате с сегодняшнего утра, отказываясь читать уведомления на смартфоне и прячась от солнечного света. Конечно, Мидория уже видел его в подобном, не очень ухоженном виде. Он видел даже хуже. Не раз, а дважды его друг относил Шото домой после того, как тот напился до потери сознания в Applebee’s так, что бар, который был хуже этого, по общему признанию, было нелегко превзойти. Вместо Мидории с десертами по другую сторону двери стоял Бакуго. Шото открыл дверь, моргнул, и как только рот блондина открылся, он снова закрыл её. Прямо перед его лицом. Он уставился на внутреннюю сторону деревянной двери, одновременно сбитый с толку и абсолютно подавленный. Неужели он перенёс сердечный приступ и умер, и теперь это был его ад? Его чистилище? Тихий стук повторился, к большому разочарованию Шото. Ему почти хотелось, чтобы Бакуго сдался и ушёл. Что бы он ни собирался сказать, Шото не хотел этого слышать. За те двенадцать часов, что он провёл за просмотром, «судебного запрета» скорее всего, это был худший случай, который мог придумать его разум. Медленно Шото снова открыл дверь. Выражение лица Бакуго, которое казалось подавленным, когда он прикусил нижнюю губу, сменилось робкой надеждой. — Привет, — поздоровался он. Его голос был тихим. Мягким. То, как он обычно говорил, когда они ходили на недо-свидания, Шото сомневался, что это когда-нибудь повторится. — Привет, — кивнул Шото, по-прежнему оставляя дверь открытой ровно настолько, чтобы он мог заглянуть внутрь. — Я принёс твой рюкзак. — объяснил Бакуго. — Ты, э-э, как бы оставил его. — Спасибо, — ошарашенный Шото открыл дверь немного шире, чтобы принять свой рюкзак, который ему протягивали. — Мне правда жаль, — начал Бакуго. Шото поставил свой рюкзак и тут же покачал головой, пытаясь его успокоить: — Нет. Нет- нет. Я… Мне не следовало посылать фотографию, я просто предположил… — Нет, Тодороки, это действительно моя вина. Я… могу войти? Мне нужно всё объяснить. Шото кивнул, открывая дверь достаточно широко, чтобы пригласить Бакуго пройти через порог. Он бы убрался, если бы знал, что кто-то — не говоря уже о Бакуго — придёт, но сейчас было слишком поздно. В то время как комната Бакуго выглядела скудно, комната Шото выглядела ещё более заурядно. Без отделки и неопрятной. Среди множества другого хлама в одном углу было свалено бельё, а на его столе осталось по меньшей мере пять пустых бумажных кофейных чашек, которые он собирался выбросить, но, похоже, так и не нашёл для этого времени. Его кровать, на которой он хандрил весь день, была в беспорядке. Простыни смялись, а одеяла свалились в комок там, где Шото закутался в беспомощную кучу жалости к себе. Шото жестом пригласил Бакуго сесть на его рабочий стул — единственное место, куда он мог приземлиться, не считая смятой кровати и почти чистого пола. Кацуки сел на стул, повернувшись лицом к Шото, когда тот сел на край кровати. — Я не смог вчера пойти в поход, потому что у Киришимы был день рождения, — Бакуго остановился, чтобы вздохнуть, потирая лицо рукой. Он нервничал? — Это был ужин со всеми нашими друзьями. Ты всплыл в разговоре, и Серо тебя раскрыл. Не секрет, как я к тебе отношусь, что я чувствую и парочка из них решила, э-э, подтолкнуть нас. Так что на самом деле это была не опечатка. Они просто… забрали мой телефон, заявив, что если ты испытываешь тоже, что и я, то ответишь. Мы все видели, как пришло уведомление, но после этого я решил дать заднюю. Шото едва мог сосредоточиться на полном объяснении. Его сердце затрепетало, и тяжесть, казалось, упала с груди. Бакуго только что признался, что испытывал ответные чувства. — Ну, тогда и мне нужно кое в чём признаться. — В чём? — Это звучит хуже, чем есть на самом деле, но я попросил Ииду провести пожарную подготовку, чтобы я мог проникнуть в твою комнату и украсть твой телефон. Шото казалось, что Бакуго гневно отреагирует или будет шокирован, или вообще подумает, что его предали, но вместо этого он громко рассмеялся. — Ты действительно не подумал, что я возьму его с собой? — ухмыльнулся он. — Не могу сказать, что это приходило мне в голову, нет, — признался Шото. — Мы даже попробовали ещё раз в спортзале. — Значит, ты втянул в это Деку? — Я никогда не претендовал на звание хорошего друга. — Отличное развлечение. — Ха-ха, — раздался саркастический, чересчур громкий смех Шото. — Значит, вы просто друзья? — Да, но почему ты?.. — Просто проверка. Они сидели в неловкой тишине. То, как его и Мидорию приняли за пару, было за пределами понимания Шото, но он не сомневался, что это как-то связано с комедией ошибок, которая привела их к этому моменту. В конце концов, он спросил: — Значит, ты не сердишься на меня? — Скорее, удивлён. — В свою защиту скажу, я думал, что ты больше никогда не заговоришь со мной, если увидишь… это. — Почему ты так думал? — Бакуго наклонился вперёд, к нему. — Я не знаю, я просто… — Я уже несколько месяцев угощаю тебя обедом, идиот. — Ой. — И делаю заметки для тебя. Чёрт, я даже пригласил тебя на свидание, а ты меня сбил с толку. У меня всё плохо. — Ты не приглашал меня на свидание. — Я спросил тебя, не хочешь ли ты как-нибудь поужинать вместо ланча, и ты сказал: «Зачем нам это делать? Обычно мы отправляемся в поход утром, и обед имеет больше смысла». Мое эго было уязвлено почти неделю. Шото помнил, как он хандрил после этого разговора, но он не думал ничего об этом. Он просто предположил, что у Бакуго был предстоящий экзамен и, должно быть, он недосыпал из-за учёбы, что он сам отмахнулся делать после своего первого года. — Ой, — повторил, и до него начало доходить осознание. На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Бакуго заговорил снова. — Ну, теперь, когда всё ясно, не хочешь ли ты со мной пойти поужинать? Например, ты хочешь пойти на настоящее свидание? — Ты имеешь в виду, что всё ещё хочешь попробовать, даже после всего того смущения, которое я причинил нам обоим сегодня? — О-о, да. Ты нравишься мне, включая глупые выходки. Шото почувствовал, как его лицо озарилось искренней улыбкой. — Хорошо, тогда это звучит замечательно.