БВК

      Папа был великолепен. Он помог убрать и вымыл посуду, хотя Вика настаивала, что есть же посудомойка. Он отправил Вику спать, несмотря на то, что она была настроена поговорить еще. Только и успела предупредить, что кофе в доме нет, потому что ее от него тошнит. Как ни странно — вырубилась сразу. А утром проснулась от дверного звонка, но встать и пойти открывать не успела: услышала два мужских голоса. Папа сам встретил Колю, принял у него материалы от Милко и закрыл за ним дверь. А потом Вика перевела взгляд на подушку рядом и обомлела: на ней, укрытый маленьким одеяльцем, лежал… плюшевый мишка из детства! Из детства Вики Клочковой, конечно! Она все равно не сдержала радостного вопля: — Михалыч! — вот такое «оригинальное» имя было у этого приятеля. — Чего раскричалась с утра пораньше? — папа засунулся в дверь с широченной улыбкой на лице. — Спасибо, папочка! — она давно не была так счастлива. Так безмятежно счастлива. — Это еще не все подарки! — он подмигнул ей и скрылся. Уже из-за двери донеслось, — давай, вставай и дуй на кухню. Завтракать будем!       Она в темпе умылась и направилась к мечту приема пищи. А там уже было все накрыто. — Это, что, гренки? — Вика округлила глаза, уставившись на собственную тарелку. — Ага! И яишенка, как ты любишь! Или у тебя и на нее реакция? — Да ты что? Нет, только на кофе и овсянку! Класс!       Вот как странно получалось: память была Клочковой, а реагировала она как Абрамова. Клочкова никогда так искренне не радовалась… таким семейным вещам. Только дорогим подаркам и деньгам. Статусным вещам. Но не общению. Пусть папа думает, что его дочь просто… очень сильно изменилась… — Ну вот и ешь! А какао будешь? — Обязательно! Обожаю какао в твоем исполнении! — Помню, ты всегда его пила, — усмехнулся Аркадий, присаживаясь за стол, — только лицо у тебя при этом было… как будто это лимонная кислота! — А у меня раньше всегда почти такое лицо было, — рассмеялась Вика. — Вон, ребят хоть спроси. Как раз перед Катиным отъездом рассуждали, как я изменилась. — Это из-за беременности? — Скорее от осознания ответственности за свою жизнь. Вот, решила взять ее в свои руки. Я бы и без клада справилась, честно. В университете неплохо платят, в основном внебюджет. И няню корпоративную обещали подыскать, если что. График удобный. Квартира у меня какая-никакая была. Маловата, конечно, но ничего. — А отец ребенка вообще собирался тебе помогать? — О, с ним вообще замечательная история получилась, — улыбнулась Вика. — Когда я только узнала о том, что беременна, я вообще не хотела ему говорить. Но он все-таки узнал и начал орать, что не допустит, чтобы я испортила ему карьеру и все такое. Потом предложил свалить за границу, сказал, что оплатит мне проживание в какой-нибудь далекой стране, на выбор. Вот, Гондурас предлагал, например. — Он олигарх или дипломат? — уточнил отец. Вика недоуменно посмотрела на него, и Аркадий уточнил, — ну, чтобы отправить тебя в Гондурас, надо либо кучу денег, либо связанную с МИДом работу. — Да, в министерстве иностранных дел, — кивнула она и продолжила, — но я бы в любом случае согласилась только на Европу. Но кое-что произошло… я внезапно для себя грохнулась в обморок, прямо на работе. И решила, что ну его нафиг, никуда я не поеду. Предложила нормальный вариант: у меня никаких претензий и никогда его не упоминаю, а он забывает обо мне. — И что? Забыл? — Если бы! — Вика усмехнулась. — После этого он и начал проявлять внимание. Потом я поняла, почему: я его зацепила тем, что не просила денег: к этому он, по его словам, был как раз готов. А мне тогда хотелось одного: чтобы действительно забыл обо мне. Но нет, не забыл. Когда я уже начала работать в университете, начались приглашения в ресторан. В закрытые кабинеты, чтобы не дай бог кто не увидел нас вместе и чего не подумал. Мы много разговаривали, созванивались. Он проявлял интерес к тому, как протекает беременность, но только для того, чтобы не терять связи со мной. Мы вроде как даже сошлись, он хотел объявить о нас как о паре, но в конце передумал. Ну и я тоже была рада, потому что не хочу лишнего внимания к себе. А потом, видимо, что-то случилось, и он потерял ко мне интерес. Я звонила дважды, и оба раза невовремя. Он так и не перезвонил, отказался записать мой новый номер телефона. Думаю, он все же решил оставить меня в покое, как я и просила. Так что не стоит о нем волноваться, пап. Он мне ничего не должен и я ему ничем не обязана. — А почему он не интересовался детьми? — Точно не скажу, но думаю, он просто не верит, что они от него. Да, и о том, что у меня двойня, он тоже не знает. — А есть еще претенденты? — удивился папа. — Да, был один. С ним пару месяцев встречалась до этого. — А чего расстались? — А я застукала его в кабинете с секретаршей. — Ого! И он выжил? — усмехнулся Аркадий. — Да, и мы даже в конце концов подружились. А потом он начал врать про меня. В общем, не только он, но активно подтверждал вранье другого человека. Зная, что это вранье. И я ему сказала, что он мне больше не друг, что мы максимум можем быть приятелями, просто знакомыми. И после этого он занялся телефонным терроризмом, задолбал звонками. Хорошо, что я уже переехала тогда, а то он и домой приходил. Я бы не пустила все равно, но его визиты были бы мне неприятны. Собственно, он и есть причина того, что я играю в конспирацию. — А он чего хочет-то? Дружить? — Ну… да! — И вся его вина, что он про тебя врал? — Вроде того. Просто я не знаю, как объяснить… он манипулятор. Серый кардинал, если хочешь. И никогда не виноват, огребают другие. Не знаю, как еще объяснить. На меня просто перевели стрелки, все поверили вранью его приятеля про меня. Причем сам-то приятель сразу пожалел, что ляпнул не подумав, а Ромке все весело было. С его точки зрения, вообще ничего страшного не произошло… — Давай-ка ешь и рассказывай все подряд. Я должен понять, с кем как общаться… — спокойно сказала папа. — Кому в глаз, кому в челюсть. Мне надо знать, кому куда… — Пап! — Вика закатила глаза. — Ты глазки-то не закатывай! Папа сказал надо — значит, надо! — с притворной строгостью произнес Аркадий. — Ну надо так надо, — хихикнула Вика. — Сейчас буду папе жаловаться! Ну надо же! Отвыкла уже… — А ты и не жаловалась почти никогда. По крайней мере, мне, — добродушно улыбнулся он. — Но сейчас еще не поздно начать, имей в виду. Так что жуй и рассказывай!       И Вика рассказала. О Зималеттовских делах. Опустила только информацию об истинной подоплеке их с Сашей отношений на начальном этапе. Закончила уходом из Зималетто и последующим примирением с Кирой, Милко и Андреем. — Ну понятно вроде, — кивнул, наконец, Аркадий. После многочисленных уточняющих вопросов. — Хорошо, что ты ушла из этого гадюшника. — Ну да, я тоже так считаю, пап, — согласилась Вика. — А с Кирой и Милко мы дружим. — Но ты и с этой Катей тоже дружишь, да? — С Катей даже больше и чаще вижусь. У нас с ней больше общего, чем с Кирой, теперь. Кстати, сегодня поедем Катю встречать с ребятами. — Когда поедем? — Так пап, тебе-то зачем? Мы микроавтобус закажем, как провожали, так и встретим. — Нет, я дома не хочу один сидеть, — он принял обеспокоенный вид и добавил, усмехаясь, — боюсь! — А, ну ладно, — Вика невозмутимо кивнула и тут же хихикнула, — возьмем тебя с собой. Заодно с Пушкаревыми-старшими познакомишься. Папа у нее военный, полковник в отставке. Финансист. Бухгалтером у нас в фирме работает. — Хороший бухгалтер? — заинтересовался папа. — Катя говорит, отличный. Думаю, правду говорит. — Да, полковник — это хорошо. А я всего лишь капитан инженерных войск. — Ну и что? — улыбнулась Вика. — Вы все равно все на гражданке!       В итоге Вика созвонилась с Пушкаревыми, договорилась с транспортной компанией и успела до обеда разобраться с шитьем от Милко.       Коля приехал забирать готовые изделия в половине второго. Он был какой-то встрепанный и печальный. — Колись, что стряслось! — потребовала Вика. — Девушка бросила? — уточнил Аркадий. — Не нужна мне такая девушка… — буркнул Коля. — Ну так ты с ней недолго крутил, было бы о чем расстраиваться, — фыркнула Вика. — Причина наверняка в другом… — Да меня этот… Воропаев чуть не убил сегодня! — Оба-на! — удивились отец и дочь. — Что ты ему сделал? Цифры не так посчитал? — нахмурилась Вика. — Он всех достал! И меня, и Киру, и Милко! Ходит и требует с каждого твой новый номер телефона и адрес! На стенку уже лезет! Вика! Ну позвони ты ему! Может, перестанет на людей кидаться?! — неожиданно эмоционально высказался Зорькин. — А ты, Николай, не сломался под пытками, значит? — уважительно проговорил Аркадий. — Молодец! Ты мужик!       Он хлопнул его по плечу. А Вика шокированно сказала: — Чего это с ним? Он же сам отказался, я звонила ему в субботу, предлагала продиктовать… — Ну я не знаю, — развел руками Коля, — может, передумал? — Тоже мне, девица красная, — рассмеялся папа, — семь пятниц на неделе! — Ладно, я все сказал! Пойду я… — вздохнул Зорькин, забирая шитье. Когда за ним закрылась дверь, Аркадий сказал: — Ну, теперь поняла, в чем дело было? — В чем? — она все еще не могла прийти в себя от откровений Коли, а потому соображала медленно. — Приревновал, к гадалке не ходи! — со знанием дела произнес Аркадий.       Вике оставалось только тяжело вздохнуть и закатить глаза. Она не представляла, что ей сейчас со всем этим делать. Одно она знала: торопиться с принятием решения не стоит…