БВК

      Утром вторника голова совершенно раскалывалась. Много же они выпили накануне, прежде чем Андрей уговорил их с Малиновским не драться и заняться действительно важным делом! Но радовало одно: между этими разборками Александру удалось дозвониться до нужных людей, которые проследят и за Ярославом, и за его окружением. И Марина в конце дня рассказала, что Ветров действительно приходил и спрашивал, о чем идет речь в кабинете президента. Услышал, что о женщинах, и ретировался. Все к лучшему.       А с Романом заключили временное перемирие. Решили оставить Вику в покое — на время. Пока не разберутся с проблемами на производстве. А тут надо было ой как плотно разбираться…       Утро началось как обычно — таблетка анальгина помогла. А в обед с ним связались нанятые люди и осчастливили информацией, что Ветров только что не просто встречался с Хмелиным, но и получил от него деньги. В евро. Это был конец. — Жданов, круглосуточный пост у новых станков, — буркнул Воропаев Андрею по телефону и велел Локтевой, как только ее начальник вернется, отправить его к нему. Малиновский заскочил и сообщил, что завпроизводством уже отправлен в отпуск после получения премии. В дальнейшем он будет трудоустроен в другой офис Зималетто — в Подмосковье. А Галина Вырубова приступила к новым обязанностям еще до обеда. Но висел вопрос с новым графиком работы вышивального цеха. И тут нужен был финансист, чтобы просчитать все те факторы. А Ярослава, как надеялся Александр, завтра тут уже не будет. Да что там завтра — уже сегодня.       Ветров явился спустя полчаса после обеденного перерыва, совершенно довольный жизнью и ни о чем не подозревающий. — Александр Юрьевич, вызывали? — заглянул внутрь. — Заходи! — Воропаев даже достал свою знаменитую трубку, встретив своего уже бывшего человека вальяжной позой, откинувшись в кресле. Этакий а-ля Сталин, что означало неминуемые репрессии. И Ветров это знал. — Что-то случилось? — настороженно спросил он. — Пока нет, но вполне может. — Что именно? И как я могу помочь? — Можешь, Ярослав. Именно ты — можешь. — И чем же? — С этого момента ты в бессрочном — пока оплачиваемом отпуске. Зарплату получишь за месяц вперед. — Не понял… — удивленно посмотрел на него Ярослав. Даже как-то обиженно. — За что? — А сам не догадываешься? — усмехнулся Воропаев. — Ты, мой финансовый директор, должен был быть всегда вне подозрений! А ты?! Ну, признавайся, за сколько ты меня продал Хмелину? — Да с чего вы взяли? — разволновался Ветров. — Еще раз: сколько ты взял у него денег сегодня? Или были еще эпизоды? — Он просто помогает мне закрыть долг перед… казино… — наконец, выдавил Ветров, доставая платок и промакивая вспотевший лоб. — Давай, рассказывай с начала, — твердо сказал Воропаев. — Садись — пока в кресло.       И Ветров рассказал. Все с самого начала. В казино он стал ходить недавно. И поначалу все шло хорошо — он проигрывал заранее припасенную сумму и уходил, получив дозу адреналина. Но потом ему стало крупно везти: Хмелин дал пару советов, как лучше делать ставки… А потом Ярослав проиграл. Потом снова выиграл. И опять продул, причем капитально. И сразу всю сумму было не отдать, не с его запасами. Пятьдесят тысяч евро. — И добрейший Анатолий Сергеевич тебе ее одолжил? — Ну… мы же друзья… Я отдам! — Я не верю, что ты это говоришь! Ярослав, тебе лечиться надо! Ты попался в ловушку, тебя развели как младенца! — Да что с меня взять-то? — удивился Ветров. — Ты — финансовый директор компании-конкурента, много чего можно взять! — Александр в раздражении хлопнул рукой по столу. — К-какого конкурента? — удивился Ветров. Какое-то время Александр вглядывался в его лицо, надеясь найти следы обмана. Он точно знал — когда Ветров врет, то краснеет. А тут бледный сидел, как смерть. Или ему плохо? — Анатолий обычный предприниматель… — Он управляющий фирмы «Фонтана», крупнейшего дистрибьютора итальянской одежды в России… — выдал Александр скорбным голосом. Ярослав схватился за сердце. — Я… не знал… — он тяжело дышал, ему явно было нехорошо. И Воропаев позвонил Марине, чтобы вызвала скорую. Она приехала вовремя — финдир словил сердечный приступ. Воропаев попросил его помощницу Светлану Локтеву съездить с ним в больницу. Туда, по ее словам, Ярослав вызвал нотариуса и представителя риэлторского агентства и оформил доверенность на продажу своей квартиры. Он собирался отдать весь долг до копейки.       А пока деньги для казино собрали втроем: Андрей, Роман и Александр. Воропаев лично занес всю сумму и вручил казначею, получив взамен расписку Ветрова. И очень обрадовался, когда встретил Хмелина именно там. — Добрый вечер, Анатолий Сергеевич, — радостно сказал Воропаев, когда подошел к нему.       Тот держался непринужденно, сделав вид, что искренне рад встрече. — Александр Юрьевич! Признаться, не ожидал вас тут встретить, но очень, очень приятная встреча! Партию? — Не думаю. Нам бы поговорить с вами надо. Вы так не считаете? — Главное — так считаете вы, Александр Юрьевич, — усмехнулся Хмелин. Им предоставили кабинет для переговоров. — На эту встречу я должен был прийти не один, в компании своего бывшего финансового директора, Ярослава Ветрова, — сразу заявил Воропаев. Хмелин сделал вид, что удивился. — И к чему же такой официоз? — Официозом было бы обращение в антикоррупционный комитет, но я этого делать не собираюсь — пока. — А, вот вы о чем? Вы ничего не докажете. Не стоит и стараться. Я одолжил Ярославу денег исключительно из дружеского расположения… — Он тоже так считает. Поэтому, чтобы не чувствовать себя обязанным, поручил мне вернуть вам долг. — Насколько я понял, именно этими деньгами вы уже рассчитались с казино. — Хмелин самодовольно усмехнулся. — Чем же вы собираетесь возвращать долг Ярослава мне? Или сумма у вас с собой? — Не совсем, — улыбнулся Воропаев и достал мобильник. — Пора, — сказал в трубку. — Сейчас принесут, не волнуйтесь. Надеюсь, расписка у вас с собой? — Ну разумеется. Только сегодня получил, — скривился Хмелин. И заговорил уже не так спокойно. — Послушайте, это хорошие деньги, Александр Юрьевич! Вы вполне можете взять их себе, в знак моих дружеских намерений… — Да с такими друзьями, как вы, любезный Анатолий Сергеевич, и врагов не надо, — Александр тоже усмехнулся. Усмешка вышла злой. В это время в кабинет прошли Андрей с Романом. Хмелин перевел на них удивленный взгляд. — Всем добрый день, — сказал Жданов. — Хотя кому как, — прибавил Роман. — Расписку, Анатолий Сергеевич, — напомнил Воропаев. Нехотя тот достал бумагу. Роман взял, прочитал и кивнул. Жданов поставил на стол мягкий портфель, раскрывая его. — Пересчитайте, — рекомендовал Александр. Пересчет провели с помощью человека казино, который в их присутствии воспользовался счетчиком купюр. Жданов тут же демонстративно поджег расписку и отряхнул руки. — А где же все-таки Ярослав? — все же спросил Хмелин, когда трое зималеттовских акционеров уже собирались уходить. — Что вы с ним сделали? Уволили? — У Ярослава внезапно случился сердечный приступ, так что он в больнице, состояние тяжелое, — веско произнес Воропаев. Андрей с Романом за его спиной синхронно вздохнули, подняв глаза вверх. Слова и тон Александра вкупе с этой мизансценой произвели нужное впечатление на конкурента, тот отшатнулся, пробормотав: — Вы страшный человек, господин Воропаев… — Вот и помните об этом, — невозмутимо отозвался Александр и добавил, — а Зималетто как побеждала, так и будет побеждать в войнах продаж. Исключительно честными методами.       Они ушли, оставив за собой последнее слово. Когда покинули здание казино, Малиновский прочувствованно произнес: — Это было круто, мужики!       Воропаев и Жданов были с ним абсолютно согласны, но тем не менее, Александр не мог позволить им всем сейчас почивать на лаврах, а потому немного осадил: — Не расслабляться! Пока не выпустим коллекцию на рынок и не получим результаты продаж. И не забываем про новую коллекцию и японцев!       Роман с Андреем укоризненно посмотрели на него, и Жданов, с явным страданием в голосе, повторил фразу конкурента: — Ты точно страшный человек, господин Воропаев! — Расцениваю как комплимент!       Абсолютно довольный Александр сунул в рот любимую трубку, усмехнулся и зашагал к машине. Эту подачу они отбили. Интересно, предпримут ли конкуренты что-то еще? Он очень надеялся, что сегодняшней демонстрации окажется достаточно…