БВК

      Вика ехала в такси, а на лице играла счастливая улыбка. Сашка хочет объявить об их отношениях! Клочкова, наверное, уже прыгала бы до потолка и всем сразу растрепала. Как там в фильме «Иван Васильевич меняет профессию»? «Алло, Галочка, ты сейчас умрешь!..» А вот Абрамова, хоть и была довольна, все же скорее опасалась последствий. Уж больно неоднозначными личностями они оба были. Пока-то все хорошо, да вот только знают друг друга пока плохо. Но и это не главное, на самом-то деле.       Откровенно говоря, жить вместе с мужчиной Абрамова всегда боялась. Ванечки не стало, когда ей было двадцать, и лет десять она не могла ни на кого смотреть в этом смысле. А потом… Потом работа захватила ее. Да и контроль над телом обрела — спасибо занятиям йогой. А кроме того, каждый божий день Вика слышала истории своих пациенток и понимала: она это терпеть не сможет. Угождать кому-то она не привыкла, как и мириться с теми привычками, которые ей не придутся по вкусу. Но главная проблема с Сашей, как ей казалось, — его властность. Это вот его: «Скажи, что ты моя!», откровенно говоря, напрягало. Еще куда ни шло во время секса, в виде игры, как сегодня. Но она понимала, что Воропаев будет стремиться ее контролировать и в повседневной жизни. Такой человек просто. И в быту это будет выглядеть еще хуже. Слышала она о таких случаях. Любовь до гроба, а вместе никак. Тем более дети. Конечно, ради них можно какое-то время потерпеть. Можно поработать над собой, но стоит ли оно того? Да и получится ли… Вот Клочкова изменила свой образ жизни ради Пашенникова, и что? Много счастья ей это принесло? Нет, тут надо крепко подумать, как теперь быть.       Дома ее сразу закрутили дела. Приняв душ, Вика засела за перевод для Жени. Как раз закончила очередной текст, шла по графику. Потом снова перекусила и прилегла отдохнуть. Спать не хотелось, просто лежала и размышляла. Все о том же. О Саше и их отношениях. Интересно, он испытывал такие же сомнения или уже все для себя решил? В три часа он позвонил. — Привет, как ты? — Привет, все хорошо. Вот, с переводом закончила, отдыхаю. А ты как? — А я… я тут подумал, что ты права. Может, нам и правда не стоит торопиться с признаниями?       Облегчение, которое испытала Вика, ни с чем было не сравнить! — Как хорошо, что ты это сказал! — она не сдержала ликования в голосе. — Почему? — а вот его голос радостным как раз не был. Неужели он думал, что она будет настаивать на раскрытии тайны? Еще чего! — Да я вот тоже сомневаюсь, что рассказать всем сейчас — хорошая идея. Просто… нам хорошо, когда мы вместе. Но рассказывать кому-то, особенно Кире, значит дать им понять, что мы будем продолжать вплоть до свадьбы. А у нас таких планов нет. Вообще не понятно, сколько наши отношения продлятся. Страсть имеет обыкновение вспыхивать и угасать… — Думаешь, у нас только она? А как же ребенок? — Не означает, что мы должны обязательно жить вместе. Тут вообще сложно. Нам бы понять, сможем ли мы терпеть друг друга рядом сами по себе. С детьми все усугубляется обычно. — Ты не хочешь быть со мной? — кажется, его голос стал металлическим. Вика поспешила его успокоить. — Очень хочу! Просто… я не понимаю, как. Сможем ли мы приспособиться. Сойдемся ли мы характерами. Бытовыми привычками. Для того, чтобы все понять, нужно время, понимаешь? И я… просто боюсь пока кому-то рассказывать, потому что… в общем, от нас будут ожидать того, чего мы не можем показать. Пока. — Да, ты правильно рассуждаешь, — голос Воропаева стал совсем холодным и отчужденным. Неужели обиделся? Наверняка… — Значит, оставим все как есть? — Да, давай, оставим, как есть? Нам ведь правда хорошо вместе? — Это так, ладно. Значит, договорились? Пока молчим? — Да, Саш, так будет лучше… — Да, тогда сразу еще скажу, что в кино я не смогу пойти. У меня образовалась важная встреча вечером, как раз в семь. Не обидишься? — Ничего страшного, Саш. Все в порядке. — Ну все, бывай. Я позвоню…       А вот это был тревожный симптом. Воропаев решил дистанцироваться. Вике стало не по себе. Она за последние дни привыкла к его знакам внимания. К его ухаживаниям. В конце концов, к тому, что он ее по вечерам привозит домой, и не важно, в какой именно дом. Но в то же время — это было облегчением, знать, что сегодня она рассчитывает только на себя и никого не ждет.       Грустила Вика недолго — потом попросту стало некогда. Сначала позвонила Катя. — Вика, давай встретимся в пять, мне с тобой до кино надо поговорить. В шесть подойдут Коля и Виталий. — Хорошо, — вздохнула Вика. — А где встретимся? — Давай в кафе около кинотеатра?       Так и договорились.       Через пятнадцать минут позвонила Кира. И тоже с приглашением встретиться и посидеть в кафе, но завтра, в обед. Вика согласилась — никаких планов на то время пока не было.       Она спокойно собралась, захватив с собой бутылочку лимонной воды — на всякий случай, мало ли? И отправилась на метро. Давно уже не ездила в подземке, соскучилась по этому воздуху. Ехала с улыбкой на губах: такие простые радости тоже были нужны. Катя уже сидела в кафе и ждала ее. — Привет! Как у тебя дела? — спросила Пушкарева. — Отлично дела, а у тебя? — А мне Андрей с утра звонил…       Вике стало ясно, почему они встречаются так заранее. Что ж, взялась дружить — надо выслушивать! — Так-так? И что сказал? — Сказал, что надеется, что я не изменю своего решения спасти Зималетто, несмотря на то, что… — она замялась, замолчав. — Так, давай, договаривай, Пушкарева! — нахмурилась Вика. — Гадость какую-то сказал? — В общем — да, — вздохнула Катя. — Несмотря на то, что я разбила ему сердце своим предательством… — Вот скотина! — вырвалось у Вики. — А ты? — А я сказала, что он может не беспокоиться и что соблазнять меня ради спасения Зималетто ему больше не требуется, поскольку свои обязательства перед компанией я выполню в полном объеме. — Так… Поругались? — Ага. Он тогда сказал, что я ни черта не смыслю в человеческих отношениях и что разговаривать со мной бесполезно. И бросил трубку… — Капец! Он не пьяный опять был? — А по телефону непонятно, — пожав плечами, ответила Катя. — Да… получается, вы совсем всё с ним, что ли? — Получается — так… — И что дальше делать будешь? — Думаю, приму предложение Юлианы и съезжу в Египет. А там… ну вдруг, мне понравится? Продолжу работать у нее. — Ну да. А наша фирма? — Коля будет вести дела. Он все умеет, не переживай. Да и я помогу, как смогу. В Египте я неделю всего. А потом, даже если буду с Юлианой работать, все равно успею документы посмотреть. Да и у нас сейчас все налажено ведь уже. И еще, Вик, я думаю, что Юлиана сможет подсказать, в какой реальный бизнес нам вложиться. Но решать все равно будем мы вчетвером. — Ладно. Хорошо, давай так. Действительно, ну что ты дома будешь сидеть? Тебе надо связи нарабатывать, да? — Вот именно, — кивнула она. — И тебе, кстати, тоже. И ребятам. Все должны быть в курсе дел. — Хорошо, значит, будем все. Ты с какого числе едешь? Десятого? — Ну да, до шестнадцатого. — А у меня пятнадцатого папа приезжает, — поделилась Вика. — Да ты что? А квартира готова? — Так я к чему и веду? Надо бы новоселье до этого отметить. Я собираюсь туда переезжать. — Когда? — Думаю, сегодня-завтра закончат с мебелью и техникой, расплачусь с людьми и сразу перееду. Поможете с ребятами шмотки перевезти? — Конечно! Я и родителей позову! — Разве что на новоселье!       Катя, поначалу грустившая, воспрянула духом. Она любила, как оказалось, все семейные праздники и с удовольствием помогала маме прибираться и готовить. Ну а Вике было в радость увлечь подругу. Да и поддержка ей, какой бы сильной личностью она ни была, все равно требовалась. Хотя она бы этого никогда не признала…