БВК

      Вика зашла на кухню и огляделась: все было чисто и красиво. Вряд ли Саша сам тут наводит марафет, скорее домработница. Электронные часы показывали восемь. Вероятно, он в курсе, а значит, может себе позволить опоздать на работу. А ей и тем более некуда спешить. Вика заглянула в холодильник: и масло, и бекон, и яйца имелись. Поискала соль в шкафчике — и тоже нашла. Хорошо! Еще убедилась, что есть тостерный хлеб, сливочный сыр и собственно тостер. Ну, чтобы точно наелись. Она принялась готовить.       Вика не знала, какую яичницу любит Саша, поэтому сделала классический вариант: поджарила бекон, потом — яйца. Заправила хлеб в тостер, но включать не стала. Тосты можно сделать, пока они будут мыть руки и садиться. Даже если яичница успеет остыть, горячий хлеб придаст завтраку правильный вкус. Она почти все приготовила, когда в комнате, где боксировал Воропаев, раздался странный звук, как будто что-то упало. Выключив плиту, Вика направилась туда.       Она увидела, что боксерская груша лежит на полу, а сам спортсмен стоит рядом с недоуменным видом и чешет затылок рукой в перчатке. А потом он повернулся в сторону двери и увидел Вику. И как бы извиняясь улыбнулся. В этот момент у нее перехватило дыхание: Александр выглядел, здесь и сейчас, в глазах Виктории очень… привлекательным сексуально. Он стоял, а по его лицу стекали капли пота. Видимо, хорошо поработал над несчастной грушей. Вику просто фантастически тянуло к нему. Интересно, а это взаимно?.. Но тишину было просто необходимо прервать, поэтому Вика криво улыбнулась, все еще завороженно глядя на него, и сказала немного хриплым от переживаний голосом: — Эй, Рокки, там поджарилась… яичница…       При этом ее взгляд сфокусировался на капельке пота, стекающей от его виска к шее. Она почувствовала то самое банальное томление внизу живота, о котором пишут в дамских романах и которого Абрамова никогда не испытывала сама. Да, все верно. Она хотела его, и это было правдой. Сама. Без всяких ухищрений и провокаций со стороны Воропаева. Просто увидев его после бокса. — Поджарилась, говоришь? — отреагировал он и сделал шаг в ее сторону. Не отрывая взгляда от ее лица.       Зубами сорвал застежку с правой перчатки и стряхнул ее на пол. Второй шаг — и туда же отправилась левая. «Беги! Беги, пока не поздно!» — кричал Вике здравый смысл, но его рекомендации были конечно проигнорированы. Александр подошел вплотную, а Вика уже почти дрожала от сжигавшего ее желания. И она словно со стороны увидела, как ее рука поднимается и проводит ладонью по его щеке, ощущая мокрую дорожку пота. Это прикосновение действует на Сашу, словно электрический разряд. Мгновение — и девушка прижата к косяку, а жадные губы мужчины завладели ее ртом. Он целовался просто отпадно, у Вики закружилась голова. Она провела руками по его голому торсу, проникнув ими под футболку. Стон-рычание, который он издал, вызвал и ее всхлип-вскрик. Потом она почувствовала, как он подхватывает ее под задницу и поднимает вверх. И несет обратно в спальню. Уже на кровати он дает себе волю, жадно целует не только губы, покрывает поцелуями шею и грудь. От каждого поцелуя ее бросает в жар, но Саша хоть и с великим трудом, но сдерживается. Очень хочется ворваться в ее тело прямо сейчас и двигаться сильно, рвано и бешено, по капле вытравливая накопившееся сексуальное напряжение, но он не желает действовать так. Он собирается беречь ее. Быть нежным. Позаботиться. Но как же это сложно, когда она проявляет такое нетерпение!       Между тем Вика умудряется спустить его шорты и боксеры под ними, а он — развязать свой же халат на ней и сорвать ее трусики. Уже не до политесов и любования фигурой, оба стремятся к одному и тому же. Александр лишь на пару мгновений задерживает дыхание, запечатлев в памяти ее жаждущее секса лицо, и ему кажется, что красивее и желаннее Вики никого на свете нет и не было. С почти болезненным стоном он входит в нее, в то время как она приподнимает бедра, чтобы проникновение было более глубоким. Он сразу начинает двигаться, чувствуя ее ответные действия. Очень медленно, словно раскачиваясь, затем ускоряя темп. Когда он уже на грани того, чтобы взорваться от облегчения, Вика сбивается с темпа, что-то бессвязно стонет и шепчет, вцепившись пальцами в его плечи, а потом судорожно дергается, сжимаясь вокруг его плоти своей. Дыхание совершенно рваное, а жилка пульса на шее прямо видно, как сильно бьется. И Саша не выдерживает, целует эту самую жилку, в ответ получает очередной — уже слабый стон. И наконец-то кончает, тихонько рыча от удовольствия. Сквозь сомкнутые губы и стараясь не лечь всем телом на Вику, упираясь локтями в матрас. Наконец, эта сладкая пытка заканчивается, последнее движение — и он сразу выходит, почти без сил падая лицом вниз рядом с партнершей. Переворачивается на спину и совершенно идиотски улыбается. Он — счастлив. Цель достигнута.       Но буквально спустя пару секунд после осознания этого факта он похолодел: а что же дальше? А что… думает она? Он забылся, полагая, что на этом все и дальнейшие планы не важны! Ох, как бы эта ошибка все не испортила! Потому что останавливаться на этом моменте он уже не хотел…       Воропаев повернулся на бок и посмотрел на Вику. Та лежала по-прежнему на спине с закрытыми глазами и улыбалась. Ей понравилось? Безусловно, оргазм был не наигранным, страсть — искренней. И даже инициатива практически полностью исходила от нее. Его как током шарахнуло, когда он увидел ее на пороге комнаты! Как она на него смотрела! Как будто хотела съесть! Ему очень понравился этот взгляд. Даже слова оказались не нужны… Он притянул ее к себе, обнял крепко и поцеловал в висок. — Как ты? — Так хорошо… — ответила она, по-прежнему не открывая глаз, но продолжая улыбаться. — Всего лишь хорошо? — подначил он, придав голосу притворную обиду. Приподнялся на локте и заглянул ей в лицо пытливо. И тут она открыла глаза, продолжая улыбаться. Да, тот самый взгляд, который как омут. Ее рука потянулась к его лицу и ласково погладила по щеке. Она накрыл ее руку своей, а потом поднес к губам и поцеловал, так же не отрывая взгляд. — Такого… точно никогда не было… — отозвалась она. Да! Значит, он получил высший балл! И уточнять не надо, за что… — Никогда не думал, что спорт настолько полезен. Я пришелся тебе по вкусу только после бокса? — Да, словила фетиш, — согласилась она, — когда увидела тебя вспотевшего около поверженной груши… — То есть тебя вот это торкнуло? — с любопытством спросил он. — Не цветы и не походы в ресторан, да? — А что в них удивительного? — она качнула головой. — Хотя приятно, да. — Значит, надо было тебя сразу сюда привести и побить при тебе грушу, да? — попытался иронизировать он. — Не думаю, что это так работает. Тут нужна еще определенная степень доверия друг к другу. Пожалуй, важнее было добиться того, чтобы я привыкла к тебе. Так что и походы в ресторан, и разговоры сыграли свою роль. И сейчас, вероятно, все-таки дело было не только в боксе. Просто когда я надела твой халат, я почувствовала, что он пахнет тобой. И мне понравилось. Вот это, наверное, было главным…       Воропаев молчал. Он пытался осознать, что только что услышал. Это даже не признание в любви, это гораздо больше. Нет, не то что бы он ожидал от нее восторгов и комплиментов. Они вполне могли быть фальшивыми. Пожалуй, Александр ждал какой-то новой игры от Виктории, перехода на другой уровень флирта. Да чего угодно, но не этого признания! Он даже не мог сформулировать, что оно означало. В чем она только что призналась? Вот это как называется? Он не знал, потому что с ним такого тоже никогда не случалось. Решив не заморачиваться, Саша просто поцеловал ее.       На этот раз они не торопились. Первый «голод» был уже утолен, можно было насладиться друг другом более тщательно. Ей не хватало этого тактильного контакта. Поцелуев, поглаживаний, переплетения руки и ног. В процессе оба освободились от остатков одежды. Он хотел быть нежным, просто до безумия хотел. Не было ничего нового в том, чтобы кончить вместе с ней и в нее. Новое было в том, чтобы понять: насколько они увязли друг в друге. До какой степени привязались. Выходило, что очень сильно. И дело было не в ребенке, которого она носила. Даже совсем не в нем. Просто… ему было хорошо с ней. А ей было хорошо с ним. Вот к такому простому выводу пришел Александр, когда они отдыхали после второго раунда.       Он не хотел разжимать объятия. Хотел продолжать чувствовать ее рядом, прижатой к его телу. А она… она наслаждалась каждым мгновением. Вдыхала запах его тела, испытывая удовольствие даже от этого. Ерошила его волосы, запуская в них пальцы руки, а вторая рука в это время была сплетена с его. — Надо все-таки перекусить, — он первым прервал молчание. — Да, яичница сто раз остыла, — хихикнула Вика. — Но ничего, поджарим тосты к ней. — Ага, идея — супер, — он поддержал. — Да и на работу мне пора. Наверное. Я вчера предупредил, что буду только после обеда. — Точно. И у меня дел накопилось. Два дня толком в доме ничего не делала. — Позавчера тоже устала? — Уже не помню. Помню, пришла и вырубилась. — Надеюсь, у себя дома? — Да, никто не умыкал, — улыбнулась Вика. — Теперь это позволено только мне! — строго сказал он. — Договорились! — она хихикнула. — Пошли завтракать, киднеппер! — Нет, ну так меня еще не оскорбляли! — притворно возмутился он. — Ничего, я приложу все усилия, чтобы ты долго не обижался… — она потянулась и поцеловала его. Он с интересом наблюдал за ее действиями. Поцелуй, однако, подействовал возбуждающе, несмотря на то, что он недавно кончил. Вика очень тонизирует, это следовало признать. Он с энтузиазмом ответил на поцелуй, но с сожалением оторвался от ее губ. Да, надо было собираться. — А вкусная получилась яичница, — констатировал Александр, когда они уже пили заваренный им чай. — Или мы такие голодные? — она отхлебнула чай, мечтательно глядя на него поверх чашки. Его халат на ней слегка сполз с плеча, так что Вика выглядела очень соблазнительно. — Да, я вот до сих пор… голоден. — Он усмехнулся, поиграв бровями. — Но подожду вечера, пожалуй. — А что вечером? — она сделала вид, что удивилась. — Вечером мы едим у тебя дома, ты, что, не в курсе? — Забыла ежедневник, в котором все записано, — усмехнулась она, понимающе кивая. — И почему я не удивлен? — он картинно вздохнул, закатив глаза. Оба рассмеялись. — Ладно, я что-нибудь приготовлю. — Можем заказать, если в лом готовить? — Да, нет, я могу. Разве что времени не хватит. — Дела? — Они самые. — Расскажешь о них? — Ну не сейчас же? — Действительно…       В молчании оба оделись. Душ Вика решила принять уже дома. Вызвала такси.       Он вышел одновременно с ней, поцеловал ее на прощание и посадил в машину с шашечками. — Я позвоню, — сказал он. Вика кивнула и снова улыбнулась ему. Когда такси уже скрылось из вида, Саша подошел к своей машине, привалился к ней спиной, закрыл глаза и с улыбкой поднял лицо к небу. Кажется, ему начинало нравиться это состояние заслуженного, а не украденного счастья…