БВК

      К своему удивлению, Воропаев не чувствовал никакого морального удовлетворения. Наоборот, досаду: до такой ситуации доводить он не хотел.       Андрей сидел за столом, тяжело дыша, уставившись в столешницу. Воропаев сказал: — Кира, Милко, прошу вас выйти. Нам надо поговорить. Федор, и вы тоже. Спасибо.       Когда лишние вымелись, Воропаев тяжело опустился на стул рядом с неприятелем. — Андрей, надеюсь, ты в состоянии меня выслушать, не пуская в ход кулаки?       Тот неопределенно мотнул головой, что Александр принял за согласие. — Во-первых, никто ничего Екатерине Валерьевне не сделает. Не забывай, мы все зависим от нее, она — автор бизнес-плана и практически хозяйка нашей компании. Обижать ее не в наших интересах, да и нет желания. Она тут скорее жертва, как и Вика. Во-вторых, приношу извинения за те свои слова, они были сказаны в запале. Просто достал ты уже всех с этим враньем. — Да я и сам не был рад тому, что сдури сказанная фраза так зацепит и маму, и Киру, — глухо сказал Андрей. Александр опешил: не ожидал от него такой откровенности. — Я уже хотел сказать, что пошутил, когда сболтнул про Вику. Просто назло Кире и всем вам. А они… Бл...! Воропаев, ты не представляешь, как мне самому было погано! А сейчас еще хуже! — С трудом представляю. Но тебе виднее, тут верю на слово. — А ты правда говорил с Изотовой? — Правда. Только не сразу после показа, а перед новым годом. Кира проболталась в разговоре с Кристиной, что решила проследить за тобой, и я решил: раз она это позволила себе, то почему бы и мне не позволить? — И много наследил? — криво усмехнулся Андрей. — Да я не следил за тобой, с этим и Кирин детектив справлялся, — с готовностью объяснил Воропаев. — Я больше по финансовой части раскапывал. А про вашу затею с Малиновским я узнал вместе с Милко, когда мы подслушали ваш разговор около мастерской… — Вот оно что… То есть ты давно знал? — Верно, как и Милко. Но даже соедини мы усилия, Кира верила тебе. Это, конечно, один из главных ее недостатков, но тут точно требовалось орудие помощнее. Если ты решил врать до конца, тут тебя ничто не остановит. Признаться честно, я думал, ты и сегодня выкрутишься. Если бы ты не сделал ставку на тот эпизод, о котором я выспрашивал Изотову… — Ясно, сдала меня Лерочка с потрохами! — Нет, с потрохами тебя Катенька сдала — Кире. А я так, немножко поспрашивал. — Я не хотел, чтобы Катя узнала. Я сказал ей… — Я знаю, что ты ей сказал. Скажи, а Клочкова лично тебе что-то плохое сделала? За что ты ее так ненавидишь? — А что ты ее так защищаешь? — вскинулся Жданов и подозрительно уставился на него. — Ромка вот уверен, что ты с ней спал. — А, так это Малиновский ревнует? — рассмеялся Александр. — Что, Викуся дала ему отставку? — Признай, она же шпионила для тебя? — не обращая внимания на его слова, спросил Жданов. — И компьютер Кате тоже она сломала! — Знаешь, если бы у нее с Ярославом все тогда получилось, может, и не было бы этой ситуации. И НиКамоды бы не было. Правда, я бы стал президентом раньше, но ведь именно этого ты и боялся? — Да. Ты бы не стал — на тот момент, вытаскивать компанию. Распродал бы, да? — Ну отчего же? Я бы сделал, чтобы ее спасти, все, что мог — для начала. А уже потом, когда она возросла бы в цене, можно и продаже подумать. — Видя, как Андрея начинает перекашивать от этих слов, сочувственно добавил, — Жданов, ты, что, тупой? Продать свою часть я мог в любой момент. Зачем бы я рвался к управлению? — Но ты же сам говорил… Каждый чертов раз! — Так это ж такая радость — Ждановых дразнить! — усмехнулся Александр, рискуя заработать еще один удар от Андрея. Но тот только хмуро посмотрел на собеседника.       Александр вздохнул: — Не буду я ничего продавать, успокойся уже. Или это Малиновский боится, что я ему пинка дам? Да черт-то с ним, если пакостить не будет. — Это договор о намерениях? — Жданов немного успокоился, но смотрел все равно подозрительно. — О нейтралитете, если хочешь. Работай спокойно там, где ты есть, и мне не мешай. Вот вытянем компанию, там проголосуем снова. Но если вы, два придурка, начнете вредить, или, например, помогать мне словить косяки, как условились в том разговоре около мастерской — не обессудь, приму кардинальные меры. — Уволишь? — он скептически хмыкнул. — Это как минимум. — А как максимум? — Уверен, ты не захочешь это знать. — Угрожаешь? — Предупреждаю. И, потом, не забывай: навредишь мне — навредишь Зималетто. Я понимаю, для Малиновского — это всего лишь досадная мелочь и небольшой побочный эффект, но ты-то, я надеюсь, искренне радеешь за компанию? — Ладно, мы договорились, — кивнул Жданов после недолгого молчания. — Работаем спокойно и мирно до того, как Зималетто расплатится с долгами, а там… сойдемся в финале, да? — Да, отличная мысль. И к Кире с Викой не лезь. Пусть дружат. — И не потребуешь извиниться перед Викусей? — Рекомендую держаться от нее подальше. — Понял, понял. Не имею претензий к ней. Разве что она ко мне. — Переживет. Так мы договорились, да? — Да. Идеальный вариант. — Ну, давай, тогда, работай, иди. И я пойду. — Ага…       Воропаев вышел из конференц-зала прямо в свой кабинет и обнаружил там Киру, которая лежала, свернувшись в позу эмбриона, на диванчике. — Выпить хочешь? — вздохнув, спросил он. — Не-а, — глухо отозвалась она. Какое тут работать? Надо было выслушивать и утешать. Тяжела братская доля… — Марина, — он включил коммуникатор, — два чая с мятой, пожалуйста. — Хорошо, Александр Юрьевич. — Двигайся, — он бесцеремонно пихнул сестру, сдвинув ее согнутые ноги, и уселся рядом. — Как ты вообще? С утра до этого времени тебя не видел. — Как видишь, все еще жива, — вяло отозвалась Кира. — Не слишком заметно, — подначил он. — Пушкарева правда вчера приходила? — Да, но не вчера, а сегодня. В обед встречались. — И как поболтали?       Кира бросила на него хмурый взгляд и саркастически сказала: — Отлично поболтали. Просто отлично. Не хочу сейчас об этом, тем более с тобой. Но знаешь что? Радует одно: ей пришлось гораздо хуже, чем мне сейчас. Она еще в понедельник узнала обо всем от женсовета и Милко и теперь винит себя в том, что Вику оболгали. Представляешь? — сестра невесело рассмеялась. Александр пожал плечами. — Идиотка-идеалистка. Типичная русская интеллигенция. У таких всегда есть ответ на первый извечный вопрос. Хотя… там папа, вроде бы, военный? — К черту их всех! — вздохнула Кира, но все же села, спустив ноги на пол. — Но на самом деле, сейчас… мне все легче воспринимать, чем тогда. Гораздо хуже теперь думать о том, как теперь говорить с Викой… — А ты не думай. Успеешь еще. — Да. Я не знаю, что скажу ей. А еще и Юлиана… Нет, просто не могу сейчас об этом даже думать… — Вот и правильно! — улыбнулся Александр. — Не думай. Сейчас выпьем чаю, и все покажется не так страшно. И ты не забыла? Мы же идем сегодня в ресторан, да? — Какой ресторан? — удивилась Кира. Потом кивнула и вспомнила. — А, точно. Да, с сестрой Жени. — А как у тебя с ним, кстати? Двигаетесь куда-нибудь? — Мы еще не целовались, если ты об этом. — Нет, такие подробности мне не нужны, — фыркнул он. — Я просто хочу понять, хорошо ли тебе в его обществе. — Хорошо. Даже слишком хорошо. Весело, интересно, легко. Приятно… — Но не возбуждает, да? — Да. Впрочем, я так и думала. Просто… какое-то духовное родство, что ли? — Ясно с тобой все! — он усмехнулся. — И нечего ржать! — возмутилась Кира. — Просто Женя — порядочный человек! Он знает, что я недавно рассталась с парнем, и не форсирует события. — Умный малый. Дружи с ним, разрешаю! — Александр сделал величественный царский жест, и тут же получил от сестры удар кулаком в бок. — Вот спасибо! — с наигранной злостью прошипела она, в то время как он попытался отклониться, но наткнулся на спинку. — Кира! Я не только твой брат, но и президент компании, в которой ты работаешь! Меня нельзя бить! — наигранно возмутился он. — Господин президент, уж простите, что я так фамильярно! — пыхтела Кира, пытаясь достать его, чтобы ткнуть еще раз, в то время как он удерживал ее руки. Их родственную потасовку прервал стук в дверь. Марина появилась с двумя чашками ароматно пахнущего чая.       Воропаев с радостью отметил, что страдания Киры уже не так велики, как раньше. Действительно, отболело. Наверное. Ему хотелось в это верить.