БВК

— Ты же знаешь о том, что имущество Зималетто заложено? — Катя начала очень издалека, намереваясь, видимо, ввести Вику в курс дела относительно всего, не только своих отношений со Ждановым. — Кира еще восьмого говорила, что Зималетто уже принадлежит другой фирме. Только она не знала, что за фирма и кто ее владелец. — Я, Вика. Ее владелец — это я. Так получилось, — вздохнула Пушкарева. — Ты?! Но… ты, что, настолько богата?! — изобразить недоумение было не сложно. — На самом деле — нет, — она мотнула головой. — Просто… Андрей… Павлович попросил меня создать фирму для подстраховки, как раз если дела пойдут плохо, то я бы прикрыла Зималетто от других кредиторов. И вложил в эту фирму свои деньги. — А деньги-то откуда у тебя на фирму? Да и у Жданова… — А… ты помнишь историю с откатом от Краевича? — Ага, как же! Воропаев тогда аж зеленый от недовольства уходил, когда пришел тебя разоблачать, а ты уже все Жданову рассказала. Даже Кира тебя тогда зауважала и велела мне брать с тебя пример, а то так и буду всю жизнь кофе подавать.       Коля хихикнул, да и Вика с Катей улыбнулись: кофе Вика сейчас точно не могла подавать. По разным причинам. — Ну вот, те сто тысяч долларов Жданов все-таки взял, но сам. Они стали уставным капиталом нашей НиКаМоды, — продолжила Пушкарева. Потом Коля играл на бирже и увеличил капитал в несколько раз. И когда все стало совсем плохо, я дала кредит Зималетто, почти всю сумму. Этого было конечно мало, чтобы покрыть все долги, но появились юридические основания передать имущество компании в залог НиКаМоде. Потом начался судебный процесс, чтобы передать и полный контроль над финансами. Таким образом, во время процесса, до решения суда, никакие операции с отчуждением капитала и собственности Зималетто не могли состояться. — Ага! То есть это такая защита от кредиторов? — Вика сделала вид, что догадалась. — Вот именно. Лично мне не нужно это имущество, — Катя вздохнула. — Я уже вообще хочу, чтобы все это забылось, как страшный сон… — Так а я-то тут при чем? Нет, мне интересно, конечно, но я же не акционер… — Сейчас, я к этому веду. Мы тут провели расследование. С девочками в «Ромашке» поговорили в обед. Потом с Милко встретились — Ольга Вячеславовна посоветовала. И он много чего рассказал… Так, начну с главного… — Давай, лучше я? — предложил Коля, и она кивнула. — Значит, этот урод Жданов… — Коля! — шикнула Катя, но как-то без огонька. — Мне нравится начало, — улыбнулась Вика. — Ну вот, он с какого-то перепуга решил, что я хочу прибрать к рукам Зималетто, пользуясь тем, что я вроде как жених Пушкаревой, а она, с его точки зрения, в меня влюблена и готова ради меня на все. — Да ладно?! — Вика усмехнулась. — И что? — И он решил отбить меня у Коли, — она криво улыбнулась, — чтоб компанию не потерять. — Погоди… то есть Жданов и ты, что ли?.. Из-за компании?.. — Да! Да, Вика! Это все я. Я — та самая любовница Жданова, которую Кира Юрьевна так долго искала… — горько усмехнулась Пушкарева. — Оба-на… — Вика действительно удивилась. Выходило, что и сам роман Пушкаревой и Жданова был постановкой ради спасения Зималетто? — То есть для Жданова это с самого начала было… игрой ради спасения компании? — Именно так я и думаю, — хмуро сказал Коля. Катя промолчала. — Он… говорит, что любит меня по-настоящему, — наконец, выдавила она. — Но это не важно. Я порву с ним, потому что не верю. Я… я думала, что он искренний. Что Кира душила его, а со мной он стал свободным… — От Киры он точно стал свободным, — покачала головой Вика. — ну, ты даешь, Катя! Погоди, а стихи Лохвицкой… — Да, это я… Я любила и люблю его. Даже сейчас. Идиотка… Нет, мы больше не будем вместе. Не после такого, конечно. Никогда его не прощу! — И правильно! Найдешь себе еще лучше! — активно закивал Коля. — Погоди, Кать, — Вика покрутила головой. — А зачем он про меня-то сказал? Ну и просто сказал бы Кире, что расстается из-за того, что она за ним шпионила? Они же с Марьяной тогда у тебя во дворе в машине сидели, и потом она детектива наняла… Это была бы понятная и весомая причина. Я-то чем ему так насолила?! — Погоди, то есть… то есть в моем дворе была не ты с Кирой? Марьяна?!       На Катю было страшно смотреть. Ого! А Вика и не знала, что ее обвиняют еще и в этом! — А он сказал, что видел тебя… — Да нафиг мне это надо? Я ребенка жду, мне эти шпионские игры до лампочки, между прочим. Я себя берегу! — возмутилась Вика. — Кира мне утром на следующий день все рассказала. Говорила, что Андрей пришел под утро какой-то чужой, что ее объятия его раздражали… Слушай, и ей тогда показалось, что у него возникли к этой неведомой любовнице искренние чувства! — Вранье. Все вранье, Вика. Ему наверняка было просто досадно, не успел переключиться. — Ну это уже не мое дело, — Вика пожала плечами. — Но вот узнай я про тебя тогда… Да, я бы точно рассказала Кире. Без обид, Кать. А теперь не буду, не о чем беспокоиться. Тем более они уже все равно расстались. — Я сама ей все расскажу. Я так не могу жить, понимаешь? — Да понимаю. Ты у нас патологически честная. Не буду отговаривать. Да и мне интересно посмотреть на физиономию Кирюшки, когда она узнает правду. Хотя, ты знаешь, она так верит Жданову, что может не поверить даже тебе. Так он, значит, мстил мне за то, что я якобы принимала участие в слежке? Серьезно? — А ты не ему не только этим насолила, — глухо сказала Катя, не глядя на нее. — Они с Малиновским решил, что на тебя Воропаев запал, вот Андрей Павлович и решил… отомстить… И еще он уверен, что ты для Александра Юрьевича шпионила, когда… — Когда ты начала подделывать отчеты для совета, да? — усмехнулась Вика. — Да, в точку — согласно кивнула Пушкарева. И еще… Знаешь, этого и Андрей не скрывал, но… Малиновский большую часть времени с тобой встречался, потому что… Потому что Жданов велел ему отвлекать тебя от Воропаева…       В этот момент Вика очень сильно порадовалась, что у нее не осталось эмоций Клочковой. Вот, значит, как, Ромочка… ну, что ж, она ведь уже приняла решение слать его в далекие дали. Только утвердилась в этом мнении. — А, так это еще и месть Ромки, что ли? Вот два придурка, — Вика покачала головой. — Так, черт с ними, все понятно. А дальше-то что? Давай, колись, когда у вас со Ждановым все завертелось? — Да почти сразу после того, как НиКамода начала судебный процесс против Зималетто. Видимо, их озаботило то, что я много времени провожу с Колей. Он меня и с работы встречал тогда. Сначала были открытки, мягкие игрушки, потом посещение заштатных кафе, где его никто не может узнать. Даже песню мне пел в караоке… — Блин! Вот это романтика! — восхитилась Вика. — Пушкарева, я не могу это слушать! — возмутился Коля. — Иди тогда чайник поставь? — улыбнулась Вика. — Да уж, пойду! — Зорькин встал и направился на кухню, расположение которой уже знал. — А переспали мы в первый раз на мой день рождения… — Катю несло, видимо, никому другому такое она рассказывать не могла. Не маме же и не подружкам из женсовета, в самом деле! — А, это когда я тебя накрасила? Ну, после кино? — Ага… — Пушкарева горестно вздохнула и замолчала. — Так, ладно, если не хочешь говорить — не надо… — успокаивающе сказала Вика. — Вика, ты, что, не понимаешь, что я хочу… пытаюсь тебе сказать? — простонала Катерина и уставилась на нее. — Это я виновата в том, что ты пострадала! — Да ладно! — Вика махнула рукой. — Пока, с моей точки зрения, никакой вины у тебя передо мной быть не должно. Два козла используют беззащитных девушек в своих целях. Так бывает. Главное, теперь мы обе все осознали и сможем дать им отпор… — Вика! Он не хотел, чтобы Кира узнала обо мне, и подставил тебя! А это могло навредить тебе, ведь ты ждешь ребенка! А если бы с тобой что-то случилось? Никогда себе этого не прощу!.. — С ума сошла, что ли? — хмуро сказала Вика. — Мудак прикрылся беременной женщиной, таких в Москве пруд пруди. Но ты виноватой от этого не становишься, понимаешь? Мы же только что разобрали, что у Жданова тоже ко мне счеты накопились? — Все равно, это из-за меня… Если бы не я, он бы не стал с тобой так поступать… — Пушкарева, ну что ты заладила-то, а? Не виновата ты передо мной, и все тут. А насчет Киры — думай сама. Наверное, она должна знать правду. Но ты действительно можешь пострадать. Меня бы они и пальцем не тронули… Хотя, тебя тоже не тронут — ибо Зималетто в твоих руках. Короче, решай сама, ладно? — Спасибо тебе, — глухо пробормотала Пушкарева. — Я думала, ты будешь злиться… Я была даже к этому готова… — А мне вредно злиться, я беременная, — ухмыльнулась Вика. — И, потом, у меня сейчас наступили очень хорошие времена. А если бы не Ждановский демарш — так бы и сидела у Милко в мастерской. Никакой свободы! — Правда не сердишься? — Правда не сержусь. Поначалу было очень обидно, когда только ушла, но потом… Потом поняла, что это просто судьба! Все в моей жизни правильно, хорошо происходит, веришь? — Правда? — расплылась в искренней улыбке Пушкарева. — Истинная, — кивнула Вика. — Несправедливость — это обидно, но бонусов я получила больше, чем ущерба. у меня было время, чтобы эмоции схлынули, и я смогла воспринять эту ситуацию адекватно. А то, что ты все рассказала, очень хорошо, нам обоим стало легче, правда? — Да, гораздо, — она несмело улыбнулась. — А я чай заварил! — очень вовремя раздался голос Зорькина из кухни. — Ну все, пошли пить чай, — обрадовалась Вика. — Коль, глянь в холодильнике, там у меня кексы остались!       Неприятная тема если и не была забыта, то значения больше не имела. К тому же, Вике тоже надо было поговорить с ними обоими.