БВК

      Эксперт рассказал о том, что удалось узнать о сокровищах.       Цыплят Петрищев создал как последнее творение, в которое вложил буквально свою душу. Он хотел сделать подарок на Пасху семье государя-императора, но не успел. Его сразила болезнь, вероятно, воспаление легких. Причем болезнь он запустил, не отвлекался на лечение, пока трудился. Император, тогда им был Александр III, узнал о состоянии мастера слишком поздно, никакой врач уже помочь не мог. Однако творение свое Василий успел закончить. Сам отправить ни с кем не решился, просто отписал царю. Царь послал своего придворного, но тот вернулся ни с чем. Рассказал, что Петрищев умер на его глазах, а цыплят обещанных нигде не нашли. Вероятно, их украли раньше. — Но именно бриллианты и записка из статуэток прояснили ситуацию! — эмоциональность рассказа зашкаливала. — Нет, вы не представляете себе, сколько всего открылось благодаря вам, Виктория Аркадьевна!       Оказалось, что записку в статуэтке оставил придворный по имени Андрей Романович Татищев. Так вот он, судя по его же словам, прибирал к рукам все, что плохо или не там лежало. Тащил из дворца. И колье царевны Анастасии, фрейлина которой была слишком халатна, стало жертвой этого клептомана. Татищев сперва выкрал его, затем, когда объявили розыск, выковырял те самые голубые бриллианты, а саму оправу подбросил назад. Она сохранилась, и теперь ведутся работы по восстановлению украшения. А на скромного придворного никто так и не подумал. — Причем клептомания у него наследственная, его папенька тоже этим занимался. И дед, оказалось, тот самый гонец к умирающему Петрищеву. На его совести как раз цыплята, которых он поначалу прятал просто в сейфе, а потом уже приобрел ту шкатулку. — А можно мне ее вернуть, кстати? — оживилась Вика. — Я собираю свою коллекцию, это был бы первый экземпляр… — Нет, именно эту, увы, нельзя! Но! Шкатулка — типовая, у нас таких еще пять, — заверил ее эксперт.       Он кивнул помощнику, и тот выставил на стол перед ней действительно копию первой шкатулки. Вика с радостью взяла, это было своего рода знаком для нее: хватит искать сокровища, работай с тем, что есть. Она была абсолютно согласна. Между тем эксперт продолжил рассказ. — Незадолго до февральской революции у Татищева сработало чутье, и он скрыл сокровища рода, тщательно спрятав план и инструкцию по их изъятию для потомков, которые, как он был уверен, обязательно переживут смутные времена. И он был безусловно прав. Его сын был отправлен в приемную семью из мещан. Это последняя официальная информация. Так вот, та мадам, которая заплатила сыну вашего продавца безделушками с каминной полки, уже, конечно, носила другую фамилию, но семейное древо восстановила после перестройки. Она является праправнучкой воришки и гордится своим дворянством. Уехала в Америку. Про сокровища она вероятно не знала, как и про тайное увлечение своих предков. Знала только о том, что было на виду: о потомственном дворянстве и службе Татищевых при царе. — Тот мужчина говорил, что уже продал книги из той же коллекции, — вспомнила Вика. — Книги — это тоже неплохо, но они скорее представляют историческую, чем материальную ценность. А в записке сам Андрей Романович подробно расписал, где зарыл основное богатство рода. То есть награбленное поколениями до него. Собственно говоря, мы уже договорились с собственником участка, весной начнем поиск и раскопки… — Ничего так, масштабно раньше воровали… — уважительно сказала Вика, когда услышала, во сколько оценил эксперт эту малую часть из всей «коллекции» Татищевых. Тридцать миллионов долларов. С учетом исторической ценности. Это какой же должна быть сумма даже в семьдесят процентов вознаграждения… Вике стало страшно: да за такие деньги и убить могут! Впрочем, и за меньшие тоже. И дадут ли вообще?.. Представитель фирмы, понимая ее волнение, успокоил: — В случае вашего согласия с этой оценкой и компенсацией, мы тоже останемся в выигрыше еще большем, чем обычно. Вам не о чем беспокоиться. Мы не потребуем вернуть деньги, они будут только вашими.       И действительно, как оказалось, не о чем беспокоиться. Она подписала договор о согласии с суммой компенсации за вознаграждение, предоставила реквизиты. Менеджер перезвонил через полчаса и сообщил кодовое слово. Это означало, что доступ к счету он закрыл, как они и договаривались. Вика подписала отказ от претензий и бумагу для налоговой, в которой раскрывался источник поступлений на ее счет. Забрала и копию результатов экспертизы, с описанием истории находок. Это тоже было важно. С тем Вика и отбыла в банк, сопровождаемая адвокатами. Совершенно шокированными адвокатами. Да и сама она была слегка не в себе. Вот такой получился каламбур…       Вике для беседы с адвокатами и менеджером выделили отдельную переговорную. Там все и решили. Рулин и Филин получили свой гонорар плюс бонус. Пока еще с прежнего счета Вики, благо там тоже копилось. Понятное дело, они рассчитывали на большее. Но на сутки все операции по основному счету оставались заблокированными — так решила сама Вика. Пока же Борис энд Борис собирались подыскать новое место под свой офис. Вике их фирма показалась выгодным вложением. Они, судя по всему, были весьма пронырливыми товарищами.       Кроме того, она подписала договор долгосрочного сотрудничества с менеджером, с которым уже и так работала. Сергей Алексеевич Викторов, по словам директора банка, был отличной кандидатурой. Теперь у Вики был свой финансист, который мог инвестировать от ее имени, предоставлять все документы и консультировать ее. Вика собиралась открывать собственную фирму, и он был кандидатурой на должность финансового директора. Но для начала следовало оформить все бумаги. Этим как раз и должны были заниматься адвокаты и финансист.       Потом она просто поехала домой — очень устала. Ее вымотали все эти дела, да и волнительно было. Но Вика держала себя в руках. Дома приняла теплый душ, занялась йогой, помедитировала — и успокоилась. И села за рукоделие. Новое панно рождалось как по волшебству, она полностью отключилась от восприятия внешнего мира, думая только о том, что делает. Очнулась в двенадцатом часу, от того, что затекли ноги. И тут же затрезвонил домашний телефон.       Оказалось, это папа. Беспокоился, что давно не звонила. Вика на самом деле была рада его слышать и подробно рассказала, как идет беременность. И про двойню рассказала. Сказать, что Аркадий Петрович был рад — ничего не сказать. И в ответ тоже обрадовал ее решением переехать в Москву. Что ж, Вика только поддерживала такое желание. Почему бы и нет? И с детьми помочь может, и сам будет под Викиным присмотром. все-таки за шестьдесят уже. — А с Валечкой мы расстались, — выдал он под конец. — Я ей квартиру оставляю. — Вот это новости! — удивилась Вика. — А что так? Квартира-то у нас с тобой на двоих, вроде бы?       Валечка — это гражданская жена, с которой он жил уже два года, третья уже после смерти матери Вики. И вроде бы все было хорошо с этой Валей. Неужели аферисткой оказалась? Клочкова-то таких за версту чуяла, отогнала бы сразу. Пропустила? Может быть. Интересно, как он собирался оставить Вале квартиру, записанную на него и на дочь? — А я ей свою долю перепишу, ты-то все равно не живешь ведь там. А у Валечки мама больная… — Пап, если ты перепишешь на нее свою долю, я продам свою. Или ей, или, если откажется, кому другому. — Вика, не жадничай! — голос отца стал строгим. — Вале с мамой негде жить. — А два года назад они где жили? До того, как к тебе переехать? — Свою комнату в коммуналке Валя уже давно продала!       Да, Вика помнила, что Клочкова тогда подписывала разрешение на прописку Валентины. Что ж, если он перепишет на нее свою долю, Вика ничего не сможет сделать. Но продать без ее ведома они все равно ничего не смогут. Дарить родительскую квартиру этой женщине Вика не собиралась. Квартира, в которой выросла Клочкова, дорога как память… Стоп! Или нет? Не являлось ли это еще одним знаком? Она ведь и так слишком много получила от этой жизни. Она решила ничего не предпринимать. — Хорошо, папа. Ты знаешь, я тебя всегда жду. Приезжай, конечно. Слушай, а может Вале нужна какая-то помощь? Если мама больная. Врачам заплатить?       Он аж замолчал на том конце провода. Потом осторожно спросил: — А я номером не ошибся? — Ну не знаю, попробуй на мобильный. А я вот тебя узнала, ты к своим женщинам всегда был щедр. Даже когда с мамой жил. — А, вот теперь узнаю свою ехидную малышку! — обрадовался отец. — Значит, ты не против, чтобы я оставил квартиру Вале и переехал к тебе? — Нисколько. Но я, извини, на нее ничего переписывать не собираюсь. — И не надо! Им просто комфортно там, до всего близко и подъезд удобный. — Ну вот и хорошо. И ты, правда, узнай, не нужна ли помощь. — Я узнаю, малышка. Спасибо тебе, порадовала отца! Ты там держись, скоро приеду — помогать буду! — Спасибо, папа, дай знать, когда самолет — встречу.       Ну, что тут было поделать? Папа такой папа… Виктория уже начала воспринимать его как своего. Пусть приезжает. Хотя, конечно, в однушку приводить его не стоит. Она все равно собиралась покупать трехкомнатную. Ну пусть будет четырехкомнатная. Даже лучше. С мыслями о том, что вся ее семья будет снова собрана под одной крышей, Вика и уснула.