БВК

— Вау! И правда с секретом! — обрадовался Виталик. — А что там внутри? Что это такое крошечное? — Стоп! Ничего руками не трогать! — воскликнула Вика. — У меня есть лупа!       Она вытащила ее из швейного ящика и поднесла к поддону шкатулки, который выдвинула на максимальную длину. — Вот это да! — восхитилась она. — Какие малюсенькие! — Ну-ка, а мне?! — потребовал Мудров. Взял лупу и тоже рассмотрел, потом рассмотрели и Коля с Катей. — Красота какая… — улыбнулась Пушкарева. — Ну да, красота, — вздохнул Зорькин. — Это, что, золото? — Золото точно есть, — сказал Виталик, присмотревшись. — И блестит что-то, алмазы? — Похоже на то. — Получается, ты нашла клад? Вика, ты же знаешь, что его по закону надо сдать в правоохранительные органы? — напряженно спросила Катя. — Кать, ну а куда еще? Это же историческая ценность. — Вот именно. А мы… мы свидетели! Да, мальчики? — Конечно! — решительно сказал Виталик. В голосе Коли не было уверенности. — Вот бы на Сотбис выход иметь… — мечтательно произнес он. — Описание и сопроводительные документы где возьмешь? — отреагировала Вика. — Это только через криминал, но с ним, поверь, даже связываться не стоит. — Блин, это ж сколько стоит-то? — покачал головой Виталик. — Вик, да даже если тебе выплатят четверть стоимости… — Что, я тогда вызываю такси? — вздохнула Вика. — А может, и в статуэтках что-то есть? — спросил Зорькин, с интересом глядя на балерин. — Давайте уже там их тоже вскроем, а? — попросила Катя. — В смысле, в органах? — Кстати, там вполне может тоже что-то такое быть, эти три вещи продавцу достались от одной бабушки! — напомнил Виталик. — Надо дядь Валеру надо позвать… — тихо сказал Коля. — Ой, точно! У папы есть знакомый, тоже полковник, только милиции! — вскинулась Пушкарева. — Он очень честный, как папа! Точно не зажмет!       А дальше все закрутилось очень быстро. Катя четко, по-деловому сформулировала отцу проблему: найден клад, нужно организовать приемку и эксперта. Пушкарев быстро нашел своего приятеля, им сообщили адрес отделения, куда надо подъехать. К моменту прибытия владелицы сокровищ со свидетелями, в отделении, несмотря на то, что праздник, действительно присутствовал и музейный работник — эксперт. Который чуть не упал в обморок, увидев, что скрывала неказистая на вид шкатулка. — Это же Василий Петрищев! — он сходу опознал изделие мастера. — Его работы имеют мировую художественную ценность! «Жемчужные цыплята» встречались мне только в описаниях, даже рисунков не сохранилось! Ну как же вам повезло! — А я вообще везучая, — спокойно заметила Вика. — А почему жемчужные? — А потому что из крупных морских жемчужин, собранных вручную, сделаны их гнездышки! — То есть это не керамика? — Нет, нет, ни в коем случае!       Музейщик фанатично смотрел на коллекцию, Вика улыбнулась: вот уж мужику повезло! Для него это действительно подарок к Рождеству. А вообще эта вся ситуация сегодня напоминала сказку. Кто бы сказал ей, что такое может произойти с ней… Но именно с ней-то как раз и происходят подобные события. Попадание. Почти волшебные панно. Двойная беременность. Вика улыбнулась: она окунулась в чудеса полностью, и пока все еще счастлива. Пусть так продолжается очень-очень долго. И даже если не дадут денег… Пусть хоть люди увидят «жемчужных цыплят»! — Это что же, наш ответ Фаберже, что ли? — решился подать голос Валерий Сергеевич. — У них яйца, у нас цыплята? — Не говорите ерунды, милейший! — не отрывая взгляда от цыплят, отозвался эксперт. — Во-первых, Фаберже был всего лишь владельцем фабрики, замечу, российской фабрики! Во-вторых, знаменитые яйца изготавливал не он, а другие мастера, которые на него работали. Фаберже — это всего лишь фабричная марка, а Петрищев — это второй русский «левша»! Гений! Самородок! Каждое его творение уникально! И делалось не на заказ императорской семьи, как у этого обрусевшего немца, а по велению сердца! Истинный талант! Ну и в-третьих, яиц Фаберже больше полусотни, а наборов, подобных этому, всего семь. — Вот оно как… — протянул Пушкарев, задумчиво кивая. — И сколько это может стоить? — осторожно поинтересовался Зорькин. — Ну, как вам сказать, молодой человек, — вздохнул музейщик. — Лично для меня оно бесценно. — Мы спрашивали об экспертной оценке, — мягко сказала Вика. — Вы в состоянии назвать хотя бы примерную стоимость этой коллекции? — Порядка десяти миллионов долларов, — наконец, признался музейный работник. — Может, и больше. Но это очень примерная оценка. Коллекция не будет продана на аукционе, как уже упомянутые яйца Фаберже, а безусловно перейдет в собственность государства, а это значит… — Что вряд ли заплатят много, если вообще заплатят, — хмыкнула Вика. — Видите ли, Виктория Аркадьевна, — эксперт нехотя оторвался от созерцания цыплят, — все зависит от того, насколько готовы богатые люди, настроенные, так сказать, патриотически, компенсировать государству затраты на ваше вознаграждение. Если готовы — то все может произойти завтра-послезавтра. Потому что я предоставлю результаты экспертизы уже к утру, затягивать нельзя. Если нет… Что ж, тогда придется подождать. Но закон на вашей стороне, вы подтвердили, что именно вы нашли сокровище… — Что ж, будем надеяться, что патриотически настроенные олигархи заплатят за эту красоту, — вздохнул Виталик. — Да ладно, — улыбнулась Вика, — я не тороплюсь. Меня больше интересует, не заиграют ли по частным коллекциям. Хотелось бы увидеть это в музее… — Увидите! Это я вам могу точно обещать! — с жаром сказал эксперт. И все ему поверили. В конце концов, это, наверное, и было главным.