БВК

      За дверью обнаружился Роман Малиновский. Что ж — не сказать, что вовремя, но уж лучше сразу все решить. Вика с улыбкой открыла. Тот улыбнулся в ответ немного смущенно и протянул ей букет гвоздик — белых. Типа белый флаг выкинул? Сдается на милость победительницы? Ну-ну… — Привет, проходи, Ром.       Вика поцеловала его в щеку и посторонилась, пропуская внутрь. — Ты есть хочешь? — заботливо поинтересовалась она. Тот удивленно на нее уставился. — Ты что-то готовишь? — Уже приготовила. Есть перцы, фаршированные мясом, и грушевый мусс. — Да я, наверное, не голоден, — с сомнением протянул Малиновский, сглотнув слюну. — Боишься, что отравлю? Ладно, не навязываюсь… но учти — там вкусно. Чаю хоть выпьешь? — Чаю — давай. Хотя я бы что-нибудь покрепче выпил, если честно. Я вообще-то пришел серьезно поговорить, Вик. — Да, я как раз тоже хотела с тобой поговорить, Ром. — Тогда ты и начинай, — решительно кивнул он. — Тогда пошли на кухню, чайник поставлю.       Малиновский явно нервничал, но его можно было понять. Вика налила ему зеленого чая с мелиссой, он успокаивал. И сказала: — Ром, я начну издалека. Помнишь, тот день, когда ты вернулся из Праги?       В тот самый день случилось эпохальное событие в жизни Клочковой: она застала Ромку и ту самую грудастую Тропинкину, секретаршу с ресепшна, в весьма компрометирующей ситуации прямо на столе в его кабинете. — Может, хватит уже? — раздраженно проговорил Малиновский, вспоминая. — Я уже извинился… — Я не об этом. Понимаешь, в тот вечер мне было очень, очень плохо. Ты ушел, а я места себе не находила. И я решила, что сравняю счет. — То есть? — То есть я тоже тебе изменила. Понимаешь? — Стоп-стоп! — он вскинулся и уставился на нее. — Ты хочешь сказать, что ребенок все-таки не от меня? — Да, это точно не может быть твой ребенок. Попробую объяснить, почему я не сказала раньше: не знала, какой срок беременности. А в больнице мне сделали УЗИ и по развитию плода определили, что беременность не более четырех недель. Двадцать два дня примерно. То есть это точно не ты — там было бы пять-шесть, а то и больше. Понимаешь? Там совсем другая картина, но я-то этого не знала, пока врач не объяснил. А когда я только поняла, что беременна, я сразу подумала на тебя, потому что у нас с тобой все было достаточно долго и более-менее регулярно, понимаешь? — Погоди, а как же эти — ну, критические дни-то? — Они прошли, как раз когда ты был в Праге, но были не такие, как обычно. Там совсем мало было, извини за подробности. И я подумала, что это могли быть выделения, характерные для первых недель беременности. Такое бывает, я читала. Вот и перепутала, решила, что это мой вариант. — Так… то есть я не буду отцом? — переспросил он в ступоре. — Не в этот раз и не со мной. И тебе не надо на мне жениться. Ты свободен, и прости, что перепугала тебя.       Из груди Романа вырвался полустон-полувздох облегчения. И он откинулся на спинку стула, расплывшись в улыбке. Вероятно, мечтал, как теперь пустится во все тяжкие, будучи совершенно свободным мужиком. Хорош кобель, ничего не скажешь. — Так а кто отец-то? Он знает? — наконец, вернулся он в реальность. — Да я не помню даже, Ром, — она махнула рукой. — Просто сняла какого-то мужика посимпатичнее в клубе — и все. Утром сбежала, пока он дрых. — Вот оно что… — протянул он, расцветая улыбкой. — Полегчало? Поздравляю! — радостно улыбнулась Вика. — А я вот мусса еще хочу. — А знаешь, что? — он рассмеялся. — Что ты там говорила про перцы? Тащи, поем с удовольствием — пахнет очень вкусно!       Ромка ощутимо расслабился, они оставили эту сложную и неприятную тему. Замяли, как говорится. Пока он наворачивал ужин, она попросила рассказать, как прошел показ. — Да, точно, когда я тебя отвез в больницу и договорился о вип-палате, я конечно вернулся в отель, — с охотой рассказал он. — Знаешь, что Андрей уволил Изотову? — Да ты что? Давно пора! — кивнула Вика. — Она напилась прямо перед показом, представляешь? И вешалась на Андрея в присутствии Киры. — О как… совсем крыша у девки поехала! — И я о том же. У одних на место встает, у других едет… — Это был комплимент или камень в мой огород? — усмехнулась Вика. Ромка заржал. — Безусловно комплимент. Спасибо тебе, Вик. Правда. Ведь кто тебе мешал не говорить об этом? Подумаешь, какие-то две недели разницы? А я и правда был готов на все. Ну, почти… — Да я понимаю, и это делает тебе честь. А я вот в больнице лежала и думала: ну вот, женю я тебя на себе. Но лучше от этого не будет никому, понимаешь? Всем будет плохо. Тебя силком в брак затащила бы — ты б на волю рвался и психовал, как Жданов, когда Кира ему звонит. Мне было бы плохо — я бы точно знала, что ты на самом деле не хочешь быть со мной.       Женщины такие вещи сразу чувствуют, но по глупости на что-то там надеются. Ребенку было бы плохо: он бы являлся причиной несчастья обоих родителей. А дети, я читала, чувствуют в сотни раз больше и острее взрослых. В общем, страдали бы все, даже если бы ты реально был отцом. А уж тем более если речь бы шла об обмане. — Ну, я так далеко не загадывал, — он покачал головой, — но ты абсолютно права. Вряд ли бы мы долго вместе пробыли. Зато у тебя были бы алименты… — Ну да. Но это все фигня. Детям на первых порах не так много нужно, на самом деле, а я свои аппетиты ради малыша поумерю. И штамп в паспорте или запись в свидетельстве о рождении — это тоже фигня. Главное, чтобы ребенок был здоров. — Вот это верно. Малыш ни в чем же не виноват, да? — Да. А так — одни плюсы. Ведь теперь это будет только мой ребенок, понимаешь? Тот чувак вообще идет лесом, я даже не помню, как он и выглядит-то. Так что мне не надо будет делить малыша ни с кем. Ни перед кем отчитываться не нужно. Воспитывать можно так, как считаю нужным. В общем, все отлично. Прямо новая жизнь. Доработаю до декрета, а из него уже не выйду в Зималетто, скорее всего. Найду что-то другое. — Хорошие у тебя планы, — кивнул он. — Но я готов тебе помочь, если что, дружески. Ты примешь мою помощь? — С удовольствием, Ром, — деловито сказала она. — Вот когда буду менять квартиру на побольше — тогда с переездом попрошу помочь. Сможешь? — Да легко! Слушай, ну ты конечно даешь… Действительно — такое облегчение! А тебе деньги разве не нужны? — Нет, Ром. Я же теперь ни в клуб, ни в солярий не могу ходить. И за фитнес тоже считай платить не надо. Знаешь, какая экономия? — Да ты серьезно настроена, — улыбнулся Малиновский. — Ну, ладно. В общем, если что — я дружески всегда готов помочь. — Я запомнила. — Ну и молодец. Так что, пойду я? — Конечно, Ром, ты тоже молодец, что пришел и нашел время поговорить вне Зималетто. А то там нас бы уже подслушали. — Да, это точно. Ты, кстати, когда выходишь? — У меня есть еще два дня. Хоть высплюсь. — Да, ты уж теперь береги себя. Главное, с питанием у тебя проблем нет, готовишь ты классно. Перцы — просто объеденье. — А то! Вот, пока делать нечего, наготовлю впрок, чтоб когда домой приду — только разморозить или разогреть. — А я тоже так поступаю, только сразу готовую еду покупаю и в морозилку. Выручает на самом деле. — Вот и славно. А кстати, — напоследок спросила я, — Изотову кем-то заменили на показе? — А, новость дня же! — просиял он. — Марьяна нас выручила, ее Федор по просьбе Андрея примчал. Никто и не заметил потери бойца, так сказать. И Милко доволен. Теперь она у него в фаворе. Да что там Милко — сам Павел Олегович ее поддержал и лично благодарил. — Бедная Света! — Вика покачала головой. — Как она переживет такой взлет карьеры соперницы? — Сие мне неведомо. Сегодня она в истерике не билась. Да секретарши, наверное, толком и не знают. Кто ж им расскажет-то? — Уверена — Марьяна лично и расскажет, — усмехнулась Вика. — Хотя Марьяне бы надо поберечься, конечно. Женская месть страшна! — По себе знаешь? — Ну да, и сама мстила, и мне тоже. Думаю, может, мне с этими неформатными помириться? Ну чего нам делить-то? — А правда, Вик, помирись, а? Достали уже эти склоки… — Все, решено! Вернусь на работу и помирюсь. Но тут и от них зависит, как пойдет.       Они подошли к входной двери, Рома надел куртку. — Ром, между нами нет обид? — спросила она под конец. — Никаких, Вика, — улыбнулся он и обнял ее на прощание.       Когда он ушел, Вика выдохнула с облегчением. Ну, в принципе, она и предполагала, что с Ромой будет не так сложно. Заснула успокоенная и довольная. И спала, сколько хотела!