Ты был скомпрометирован

      Был один человек, который легко перешёл от жизни под водой с талоканцев жизни на суше с народом Ваканды. Человеком, которому пришла в голову эта идея, являлся Аттума. Аттума, который убедил многих талоканцев присоединиться к нему на Ваканде, бросить оружие, сделать инъекцию, которая избавляла их от зависимости от моря и жить мирной жизнью на суше. Аттума, который женился на вакандской женщине, которая была лучшим воином их земли. Аттума, у которого теперь была семья с той вакандской женщиной-воином, Окойе.       Нэмор постучал в дверь их дома. Если кто-то мог помочь ему, может быть, исправить ситуацию между ним, Шури и Яциль, то только они. Стоило попробовать. Аттума открыл дверь и сначала удивился. Поняв, кто стоит перед ним, он расслабился, мягко улыбнулся и приветствовал Нэмора с распростёртыми объятиями.       Аттума предложил ему сесть, когда пошёл на кухню, чтобы приготовить им напитки. Нэмор взял чашку и вгляделся в содержимое, не зная, что это. Аттума улыбнулся и сделал глоток.       — Это горячий шоколад, но не такой, как у нас. Сюда добавляется молоко и сахар. Это придаёт ему сладкий вкус. Попробуй. — Аттума касается кружки Нэмора и подносит её к его рту.       Нэмор неуверенно смотрит то на Аттуму, то на кружку и делает небольшой экспериментальный глоток.       — Вкусно. Спасибо тебе, — говорит он и ставит чашку на стол, стоящий перед ними.       Аттума, довольный, делает ещё один глоток, прежде чем спросить:       — Так что привело тебя сюда?       Нэмор откинулся на спинку дивана и огляделся. На стенах висели картины племени Ваканды и по всему периметру находились украшения племени Окойе. Были также штрихи моря, такие как рыболовная сеть, растянувшаяся на целую стену, на которой были различные морские безделушки, такие как ракушки, жемчуг и другие яркие вещи.       Кроме того, над всем этим висело оружие. Достаточно высоко, чтобы быть вне досягаемости. Оружие Аттумы и Окойе были гордо выставлены на всеобщее обозрение. Гостиная была украшена растениями и цветами. Солнечный свет падал через окна. Она была современной, но имела нотки племенных жилищ. Здесь было место для приёма пищи, книг и просто удобные сидения с подушками. На втором этаже, как предположил Нэмор, располагалась спальня.       — Я восхищаюсь тем, что ты сделал здесь, для себя, своей семьи и для нашего народа. Я втянул их в эту войну. За это я не могу простить себя… но ты, ты вывел их с той войны. Ты дал им выбор другой жизни. Солнце, землю, почву, богатую питательными веществами. Мир с Вакандой. Я благодарю тебя за это, — ответил ему Нэмор. Аттума кивнул в ответ, когда выслушал слова Нэмора. Тот продолжал:       — Я хочу снова иметь возможность обнять свою жену. Я хочу видеть своего ребёнка. Что я могу сделать? Меня до сих пор наказывают за ошибки прошлого? — спросил он Аттуму. Он не ожидал, что у Аттумы будут ответы на этот вопрос. Это был скорее риторический вопрос, нежели что-то ещё.       Аттума вздохнул и откинулся обратно в своё кресло, которое находилось напротив Нэмора с небольшим столиком между ними.       — Нэмор, это были довольно БОЛЬШИЕ ошибки. Убийства. Война. Это не то, с чем можно просто смириться.       — Я знаю, — ответил Нэмор с ощутимой горечью.       — Да, с тех пор прошли годы, но шрамы всё ещё есть. Когда Шури смотрит на тебя. Когда они обе смотрят на тебя. Шури, вероятно, думает о своей матери и о своём народе. Как тебя не было рядом с Яциль.       — Я не знал! — с болью произнёс Нэмор, вспоминая экраны и слова, написанные огромными красными буквами, с которых всё началось. Аттума смотрел на него с жалостью.       — Ты прекрасный лидер, но ты всегда были эмоционален. Даже когда ты похоронил свою мать, твоя реакция была слишком яркой. Чистые эмоции. Никакой логики. Только ярость. Были времена, когда я сомневался в твоём лидерстве. Времена, когда я думал повернуться против тебя и взять Талокан под свой контроль. Я решил не делать этого, но из-за твоей несдержанности ты оказался в такой ситуации, — он сделал паузу. — И королева-мать Шури. Как ты думаешь, что произойдёт, когда ты бросал эти гидробомбы? Что она уплывёт, как мы? Использует жабры, чтобы дышать под водой?       — Я не… — пробормотал Нэмор, когда его захлестнули сожаление и чувство вины.       — Думал — вот слово, которое ты ищешь. Весь гнев. Вся ярость, когда ты штурмовал Ваканду. Ты не думал, Нэмор, — сказал Аттума Нэмору, не ругаясь, но в его голосе слышался металл.       Раньше, когда Нэмор правил Талоканом, Аттума не говорил с ним так. Он бы без вопросов принял его приказы. Теперь Нэмор больше не был королём, не правителем, больше не был Богом, которого нужно было бояться. Шури и Ваканда показали, что даже такие, как Нэмор, могут быть лучшими в области технологий. Что при правильном подходе к науке одарённости, мутации могут быть подсажены или удалены. Были ли «боги» реальными? Нэмор был просто «человеком» с одарённостями? Нэмор принёс солнце своим людям, но Шури дала им возможность вернуться на землю. Это тоже сделало её Богом? Как бы то ни было, для Аттумы Нэмор был бессилен. Ни армия, ни нация не были под его контролем. Силён, быстр, могуществен — да, но и только.       Чужой голос прервал разговор. Это была Окойе, находящаяся в соседнем помещении. Она спросила Аттуму, пришёл ли к ним кто-то, потому что она слышала голоса. Она присоединилась к ним в комнате, где сидели двое. Нэмор наблюдал, как Аттума встал, аккуратно положив руку на спину жены, чтобы помочь полностью беременной Окойе сесть рядом с ним.       — Сколько у вас детей? — спросил их обоих из любопытства Нэмор.       Аттума поцеловал её в щеку, а затем поцеловал живот сквозь облегающую одежду.       — Это будет наш третий. — Он гордо улыбнулся.       — И финальный, — ответила Окойе.       Аттума игриво покачал головой.       — Она сказала, что это последний.       Окойе просто закатила глаза. Нэмор смотрел на них обоих, сидящих близко друг к другу, их руки соприкасались, явно любящие друг друга.       — Как вы двое… как это случилось?       Аттума обнял её, и улыбка появилась на его губах и отразилась в глазах.       — Она лучший воин, которого я когда-либо видел. В тот день, когда я увидел её на мосту, я просто не мог оторвать от неё глаз. — Затем он посмотрел на неё, дождался, пока она посмотрит в ответ, и поцеловал. — Я никогда не встречал воина, который мог бы сразиться со мной. Не было никого, подходящего мне. Ну, кроме тебя, но ты понимаешь, о чём я говорю. — Нэмор кивнул. — Никто не был достоин моего клинка до неё. То, как она двигалась. Это было похоже на танец. Гладкий. Элегантный. Опасный. — Аттума снова посмотрел в сторону жены. Не отрывая от неё глаз, он сказал: — Прекрасный. — Затем он снова посмотрел в сторону Нэмора и продолжил свою историю:       — Даже когда мы вторглись в Ваканду, всё, о чём я мог думать, это она. Чтобы увидеть её. Чтобы сразиться с ней. В тот день я игнорировал всех остальных и искал её. Даже когда она смотрела на меня в гневе, я хотел её. Когда я снова столкнулся с ней на корабле в образе… как ты назвала этот костюм? — Он посмотрел на свою жену.       — Полуночный Ангел. — Аттума улыбнулся.       — Да, в образе Полуночного Ангела, это был счастливый день. Самый счастливый день в моей жизни. Перед тем, как мы стали мужем и женой. Задолго до нашего первого поцелуя, занятий любовью и нашего первенца. Поэтому, когда ты сказал нам прекратить борьбу с Вакандой, я надеялся увидеть её снова при других обстоятельствах. Ты допустил нашу встречу… пока не передумал. — В голосе был слабый намёк на дерзость.       Окойе виновато посмотрела на Нэмора.       — Он имеет в виду войну. Он оставался союзником Ваканды и стал для меня кем-то другим. Он был послушным, верным, в отличие от моего первого мужа-предателя. Мы разделяем одни и те же ценности нашего народа — защиту, желание поддерживать мир. Чем больше времени я проводила с ним, тем больше я влюблялась в него. — Аттума взял руку Окойе в свою при этом и сжал её, положив себе на колени.       Аттума наклонился вперёд к Нэмору.       — Если хочешь загладить вину перед Шури и Яциль, пусть они увидят, что ты не тот человек, которым был раньше.       — Как? — Нэмор спросил искренне, полный надежды.       Окойе посмотрела на них обоих.       — Шури сказала мне, что раньше ты хотел вести войну с поверхностью. Что ты ненавидел всех на поверхности. Это всё ещё правда?       — Нет. Больше нет. — Нэмор покачал головой.       — Тогда покажи им это. ПОМОГИ людям с поверхности. Может, объяви о своём присутствии. Покажи миру, что ты хороший. Что ты не хочешь причинить им вреда. Это не значит, что стоит раскрыть Талокан и выдать им вибраниум. Просто дай своей семье увидеть свои намерения. Если у тебя действительно доброе сердце, они увидят это в твоих действиях.       Аттума и Окойе одновременно подняли глаза к потолку, услышав грохот, за которым последовали крики двух детей, переругивающихся друг с другом. Аттума посмотрел на Нэмора так, словно тот внезапно устал.       — Нам придётся идти. Позволь проводить тебя до выхода. — Аттума встал. Он протянул руку, помогая своей жене, и провёл Нэмора к двери. — Желаю удачи, — сказал Аттума, когда открыл дверь.       — Спасибо, Аттума. — Нэмор кивнул и покинул резиденцию.

***

      Шури и Яциль сидели на диване в одном из модернизированных жилых помещений дворца. Одним из их любимых занятий было смотреть телевизор вместе, будь то какое-то шоу, документальный фильм или новости. Они сидели и разговаривали о мире, о лаборатории и о том, над чем работала Шури. Яциль рассказывала о своих находках, когда исследовала море. Редко они упоминали её отца, Нэмора. Это была больная тема для них обеих.       Яциль осознала всё это медленно. Она знала, что её мать всё ещё любит отца, если судить по тому, как она произносила его имя. С тоской по её голосу всякий раз, когда Шури упоминала его. Кроме того, её мать ни разу не вышла повторно замуж. Никогда не пыталась найти второго мужа, несмотря на давление. Её мать всё ещё называла себя замужней женщиной, несмотря на то, что они с Нэмором почти не виделись.       Этого казалось было достаточно, потому что каждый раз, когда Шури видела Нэмора, в ней возникали противоречивые чувства. Чувство вожделения к нему, любви, которую она испытывала к нему, и гнева, связанное с воспитанием Яциль в одиночестве. Гнев, вызванный войной и жизнями, которые потеряли обе стороны, её матерью и горем, которое преследовало её в течение многих лет, в сочетании с горем от потери брата. Столько чувств возникло у Шури, когда она видела его.       Чувства, которые нахлынули на неё потоком, и с которыми было так трудно разобраться. Не видя его. Не общаясь с ним, она не могла справиться с этими чувствами. Не говоря уже о чувстве одиночества, его недостатка, желания его и вины. Вины за то, что Шури скучала по нему, желала его и даже испытывала вожделение после того, что он сделал с ней, с её народом и с королевой-матерью. Он озадачил её. Действительно озадачил. Она не знала, что с ним делать и что думать, когда дело касалось Нэмора, поэтому просто игнорировала всё это.       Чтобы не думать о нём, она не проверяла, как он и где находится, несмотря на то, что могла отслеживать его местоположение с помощью искусственных нанотехнологических крыльев, которые она сделала для ноги, которую повредила сама во время их первой битвы. Шури старалась не выпускать Нэмора из виду, чтобы не думать о нём. Чтобы контактировать с ним, если он сам сделает первый шаг, чего, к счастью, он не сделал.       Они смотрели телевизор, когда зазвенели бусы кимойо Шури. Это был Эверетт Росс. Она ответила и услышала его голос.       — Ты видела это? Включи любую новостную станцию, — сказала ей голограмма, проецируемая светом из бус. Яциль схватил пульт и сменила канал. Нэмор был повсюду. Они обе смотрели на экран с широко раскрытыми глазами.       — Росс, что это? — спросила Шури, всё ещё не веря своим глазам.       — Ты меня спрашиваешь?! Подожди, я отправлю тебе несколько файлов. — Бусы зажужжали, и Шури постучала по ним. Различные голографические экраны всплыли в воздухе. Все с изображениями Нэмора и видео с ним же. Росс посмотрел на неё и заговорил вновь:       — Они называют его атлантийцем, а в новостях окрестили Акваменом. Кто придумал эту чушь, я не знаю. Но это не самая интересная часть. Вот, посмотри это видео.       Фигура Росса превратилась в новостной ролик, и Шури прокрутила его с помощью проектора на своём запястье. Росс продолжал говорить, пока шло видео:       — Множество видео. Все они о человеке, помогающем людям в море. Будь то перевёрнутые лодки. Спасение утопающих. Борьба с пиратами. Атака кораблей китобоев. Он даже не скрывается. Наоборот задерживается, чтобы поговорить с людьми и позволить им поблагодарить его. Шури, ради всего святого, они считают его божеством. Люди думают, что он какой-то хранитель или бог океанов.       Шури и Яциль посмотрели экраны.       — Зачем ему это делать? Он не хочет иметь ничего общего с поверхностью. Он хотел воевать со всеми, а не помогать.       Росс покачал головой, не зная, что и сказать.       — Я думал, это твоих рук дело. Видя, как вы двое… — он посмотрел в сторону Яциль. — Неважно. В любом случае, я хотел довести это до твоего сведения. Он не причиняет никакого вреда. Просто получает много внимания.       — Спасибо, Росс, — ответила Шури, и звонок закончился.       Яциль улыбнулась, пока смотрела продолжающееся видео. Она посмотрела на свою маму, которая всё ещё наблюдала за происходящим в ошеломлённом молчании.       — Мама, я устала и пойду спать. Люблю тебя, увидимся утром, — она наклонилась, чтобы обнять и поцеловать свою мать перед тем, как уйти спать.       Яциль вышла из комнаты. Вместо того, чтобы пройти по коридору в свою комнату, она пошла в противоположном направлении и покинула дворец. Она постучала по своим бусинам кимойо и попросила Гриота выявить местонахождение Нэмора. После того, как он был найден, она сказала «Перевоплощение», и её улучшенное боди материализовалось на её теле из бус. Это был не костюм Чёрной Пантеры. Просто супер улучшенный плавательный костюм, тот же, что она носила раньше, когда впервые увидела Нэмору.       Взмахнув крыльями на лодыжках, она взлетела в небо. Когда Яциль достигла местоположения Нэмора, то оказалась на другом конце света, посреди океана. Впереди летели вертолёты с включёнными прожекторами, направленными на воду. Она быстро нырнула ниже, чтобы скрыться из виду. Из-под воды она могла видеть, как Нэмор парит в воздухе рядом с вертолётами. Она могла слышать, о чём они говорили, благодаря своему обостренному слуху, как и у её отца.       — Трубопровод прорвало под водой. Нефть уже повсюду, — Яциль услышала чьи-то слова.       — Я найду способ, как запечатать его для вас, — ответил Нэмор.       Послышалась благодарность, за которой вновь раздался голос Нэмора:       — Я делаю это не ради вас и не ради спасения вашей нефти. Ваша нефть загрязняет мои владения. Она причиняет боль животным. Я делаю это для них.       Яциль услышала всплеск, который, как она предположила, означал, что Нэмор вернулся в воду. Она повернулась, чтобы оглядеться, но обнаружила, что Нэмор стоит прямо у неё за спиной. Он подозрительно, вопросительно посмотрел на неё.       — Нужна помощь в герметизации трубопровода? — спросила Яциль с радостной улыбкой.       Тело Нэмора расслабилось, как и его выражение лица. Он улыбнулся ей.       — Да, не отказался бы.       — Тогда веди. — Яциль поплыла вперёд, и Нэмор начал погружаться глубже. Яциль последовала за отцом.       Это было приятно, плыть с ним бок о бок, помогать людям, помогать животным и морю. Ей это понравилось. Она улыбнулась про себя. Ей это понравилось. Они добрались до трубопровода, он извергал чёрную нефть, как гейзер.       — Как мы запечатаем его? — спросил Нэмор вслух, наблюдая за извержением масла из трубы. — Я мог бы обложить его камнями. Обернуть водрослями. Я не знаю, выдержат ли они, — размышлял он, разглядывая трубу.       Яциль также посмотрела на порванный трубопровод. Затем она посмотрела в сторону Нэмора.       — Мама, я имею в виду, Ваканда не знает, что я здесь. Поэтому не может быть и речи о том, чтобы просить у них помощи. В Талокане есть ученый, верно? Я знаю о волоконно-оптических кабелях из водорослей. Давай спросим у них.       Нэмор посмотрел на неё нерешительно.       — Я не возвращался в Талокан со времен войны. Я не думаю, что они будут рады мне.       — Ну, давай я попробую? — предложила Яциль с детской искренностью в её голосе. Нэмор кивнул и поплыл к Талокану.       Они подплыли к круглому камню, стоящему перед течением. Нэмор удивился, когда Яциль проплыла впереди его и изобразила приветствие талоканов, чтобы активировать течения. Она переместила своё тело вперёд, и течения унесли её через подводные каналы и пещеры. Вода вытолкнула её в проём, и перед ней предстал Талокан во всей своей красе.       Но было темно. Вокруг мерцали биолюминесцентные огни, но их было мало. Оставшееся пространство было погружено во тьму.       — Что случилось с Састуном? — спросил Нэмор, подплыв к ней и оглядевшись.       — Састуном?       — Солнце из вибраниума. Солнце, которое я принёс своему народу. Солнце, которое твоя мать вместе с учёным усилила и заставила его сиять так ярко, как никогда, — ответил Нэмор, когда посмотрел на тёмное подводное царство. Место, которое раньше было его королевством.       Они плыли вперёд к сердцу Талокана. Не успели они далеко уплыть, как их окружила стража. Стражники с оружием наготове сопроводили их внутри королевства в бывший тронный зал, где когда-то сидел Нэмор. Он посмотрел на резной трон из скелета мегалодона, который стоял пустым. Яциль, несмотря на направленное на неё оружие, удивлённо огляделась вокруг с улыбкой на лице.       — Нэмора! — воскликнула она и поплыла к ней, когда та появилась в поле зрения. Яциль легко обогнала охрану, будто её здесь и не было.       Она доплыла до Нэморы и обняла её. Нэмора, совершенно растерянная, стояла, безвольно опустив руки. Яциль отплыла и поприветствовала Нэмору по-талокански.       — Простите! Я просто так счастлива увидеть вас снова. С тех пор, как мы впервые встретились, я хотела увидеть вас снова, но я не могла спуститься сюда. А потом…. — Она подпрыгнула, как будто что-то вспомнила. Яциль повернулась и двинулась к Нэмору. — Мне и моему отцу нужна ваша помощь. Вы были первым человеком, который пришёл на ум, потому что вы такая крутая и всё такое…       Нэмора подняла руку, как будто прося замолчать. Яциль шла на поводу подростковых инстинктов. Она ничего не могла с собой поделать. Видеть Нэмору в первый раз было всё равно, что увидеть знаменитость. Она была полностью поражена звездой. Яциль была поражена взглядом женщины, её аурой, насколько она была свирепа и сильна. Она была «такой классной», вспомнила Яциль, когда подумала о ней.       Женщина смотрела в сторону Яциль, а затем в сторону Нэмора. Яциль последовал за ней, а Нэмора подплыл ближе к Нэмору, который всё ещё был окружён стражниками. Яциль взмахнула руками, удерживая вертикальное положение в воде.       — Под водой прорвало трубопровод. Не могла бы ты помочь нам запечатать его? — попросил Нэмор, его голос был мягким, он старался казаться не угрожающим.       — Для людей? — спросила Нэмора на языке майя.       Яциль плавала перед ней, поставив себя между ней и Нэмором.       — Нет, для животных и океана, — ответила она также на языке майя.       — Нефть уже повсюду, она убьёт их. Если мы запечатаем трубу, все будут спасены. Особенно косатки. Я хотел покататься с вами на косатках. Я думала предложить вам при следующей встрече. — Она остановилась. — Если вас интересует подобное. Я могу понять, если нет. — Яциль опустила глаза, как будто ей было грустно. — Я просто.       Нэмора снова подняла руку вверх, и Яциль замолчала.       — Очень хорошо. Талокан поможет океану, — ответила она и махнула страже.       Нэмор посмотрел вверх, на корпус Састуна, а затем на Нэмору.       — Что случилось с Састуном?       Она поплыла вперёд, и они последовали за ней. Нэмора указала вниз, на изломанные линии водорослей и волоконной оптики.       — Многие ученые сейчас живут в Ваканде. Мы не смогли починить его. Учёные, которые остались здесь, не знают, как оно работает. Сейчас трудно выращивать зелень вроде кукурузы. Талоканцы, родившиеся здесь, не хотят уходить. Они не хотят другого, нового образа жизни, поэтому они остались. Но мы голодаем, — ответила Нэмора, пока они плыли ниже, туда, куда вели нижние помещения под Састуном.       Яциль сочувственно улыбнулась.       — Мы можем его починить. Правда, папа? — Она с гордостью посмотрела на него. Нэмор до сих пор витал в своих фантазиях, думая о Яциль, называющей его «папой». Он просто тупо кивнул.       — Мама многому меня научила. Мы можем починить его для вас, и вы можете помочь нам починить трубу.       Нэмора кивнула в ответ.       — Договорились.       Нэмора вела их в лаборатории, которые когда-то были полны талоканильских учёных. Яциль плавала туда-сюда, брала какие-то инструменты, откладывала их обратно. В основном это был вибраниум. Нэмора и Нэмор наблюдали за ней в трепете и молчании. Она стучала молотком и орудовала найденными инструментами, придавая вибраниуму форму. Для этого она использовала тепло подводных вулканических трещин. Яциль двигалась со сверхчеловеческой скоростью. Скорость её отца, мозги её матери — всё это работало вместе сообща.       Через день были готовы новые кабельные корпуса, а также новая проводка. Под руководством Яциль, Нэмор, Нэмора и некоторые талоканцы заменили старую сломанную проводку и закрепили новый корпус вокруг неё, которая раньше была простой водорослью.       — Всё готово. Зажигайте, — уверенно сказала Яциль.       Пирамида, в которой находился Састун, открылась, и появился сам Састун. Он сиял ярко, отбрасывая тени на стены. Талоканцы вышли из своих домов и с удивлением смотрели на солнце.       Так много улыбок. Так много счастливых лиц. Это напомнило Нэмору о том, когда Шури впервые посетила Талокан и впервые увидела Састун. Нэмор посмотрел на свою дочь и увидел ту же радость и восхищение на её лице, то же выражение и улыбку, как у её матери, когда она впервые увидела Састун. Он не смог сдержать слез, когда посмотрел на неё и снова на Састун.       Талоканцы всё прибывали и смотрели на Састун в изумлении и удивлении. Один закричал и указал на группу незнакомцев, наблюдающих со стороны. Все в унисон посмотрели в сторону Нэморы, Яциль и Нэмора.       Солнце взошло, и рядом с ним Нэмор. Должно быть, он ответствен за это… Талокан больше не был погружён во тьму. Всё благодаря Нэмору. Их змеиный Бог вернулся. Их змеиный Бог снова спас их. Талоканцы собрались перед Нэмором. Каждый поприветствовал его по-талокански. Для Нэморы стало очевидным, что она больше не является действующим правителем. Она встала на место рядом с остальными людьми и также поприветствовала Нэмора.       Двое детей-талоканца подплыли к Нэмору, неся его корону Бога-змея. Нэмор склонил голову, когда они надели ему украшение, а потом уплыли обратно.       — Спасибо, Талокан. Я скучал по тебе. Я скучал по всем вам. — Он снял украшение и передал его Яциль, которая с трудом удержалась от того, чтобы надеть его самой. — Талокан, нам нужна твоя помощь. Наши животные умирают. Нефть льётся в наши океаны и загрязняет всё вокруг. Ничто не может выжить. Мы должны защищать эти воды. Соберите свои инструменты и следуйте за мной.       Идя впереди, синие талоканцы последовали за Нэмором, который вновь стал их лидером, к океану. С помощью инструментов и водорослей они заделывали протечки в поврежденной трубе, пока они не прекратились.       — Жди здесь, — сказал Нэмор Яциль и вынырнул из воды.       Прошло несколько дней, и большая часть самолётов улетела. Один из них летел впереди, вертолёт службы новостей, который периодически заходил на посадку, он остановился, заметив Нэмора. Они полетели навстречу друг другу. Под прицелом камер Нэмор обратился к людям, находившимся внутри:       — Ваш трубопровод был запечатан. Нефть остановилась. Теперь вы можете начать свои усилия по уборке. Мы живём в этом океане. Пожалуйста, помните об этом. Прекратите заполнять его отходами. Прекратите охотиться на животных ради спортивного интереса. Прекратите использовать воду в своих корыстных целях, иначе вам придётся иметь дело со мной.       Яциль слышала, как люди благодарили его. Кто-то спросил, как его зовут, как его назвать, но он нырнул в воду, не дав им ответа. Яциль, всё ещё державшая в руках украшение бога, гордо улыбнулась ему.       — Что дальше? Пойдём ловить пиратов? Или, может быть, китобоев? Торговцев слоновой костью? — спросила она взволновано.       Нэмор посмотрел на неё, затем на Нэмору и талоканцев.       — Спасибо всем за помощь, — Нэмор отдал честь по-талокански, и все опустили головы и ответили тем же.       Бусы кимойо Яциль завибрировали и дико запищали.       — О нет. У меня проблемы, — сказала она, а потом вздохнула.       Не раздумывая, всё ещё держа в руках корону змеиного бога, она сорвалась с места и полетела в сторону Ваканды. Нэмор последовал за ней. Нэмора и остальные талоканцы последовали за ней под водой.       Внезапный приток талоканцев вызвал тревогу по всей Ваканде. Войска моментально собрались на пляже, вместе с Шури, М’Баку, Аттумой и другими наземными талоканцами, которые были в союзе с Вакандой. Яциль приземлилась на песок, а затем рядом приземлился Нэмор.       — Яциль! — закричала Шури и побежала к дочери.       — Мама! Я в порядке! — крикнула та в ответ, когда Шури подбежала ближе.       Шури провела руками по лицу и плечам Яциль, осматривая её и убеждаясь, что с ней всё в порядке. Та улыбнулась, всё ещё держа украшение в руках. Шури опустила глаза, и Яциль улыбнулась шире. Она повернулась и протянула руку, подзывая Нэмор. Тот подошёл и взял свою дочь за руку.       — Это Нэмор, мам. Правитель Талокана. Видишь? — сказала Яциль и с гордостью протянула украшение. — Мы предотвратили прорыв в трубе и разлива нефти в океан. Ты бы видела это. Папа успокаивал людей. В Талокане снова сияет солнце.       — Талокан? — спросила она, посмотрев на Яциль, а затем на Нэмора.       Именно тогда она посмотрела за спину Нэмору и увидела сотни синих талоканцев, стоящих в воде на некотором расстоянии от Нэмора на пляже. Нэмор повернулся к ним, ещё раз поблагодарив за помощь и что они могут вернуться домой. Каждый из них отдал честь, прежде чем исчезнуть под водой, Нэмора ушла последней.       Яциль помахала Нэморе, и на что та повторила жест, растерянно помахав в ответ. Затем Яциль по-талакански поприветствовала сушу, что сделала и Ваканда, и Нэмора сделала то же самое, продемонстрировав их новый союз, прежде чем погрузилась под воду.       Шури молча наблюдала за происходящим. Аттума и М’Баку встали рядом с ней перед Нэмором и Яциль.       — Ваканда приветствует тебя, Нэмор, правитель Талокана, — сказал М’Баку, а затем отдал знак «Ваканда навсегда», за которым последовал жест Талоканила. Нэмор вернул жест.       — Спасибо.       Аттума понимающе посмотрел на Нэмора. Взгляд его буквально говорил: «Ты сделал это, я же говорил, что у тебя всё получится».       М’Баку протянул руку, указывая на берег.       — Пойдём. Ты должен рассказать мне об этих сомалийских пиратах. Я не знал, что это ты надрал им задницы.       Нэмор оглянулся на Яциль и Шури, прежде чем последовать за Аттумой и М’Баку на материк.       — Пока, пап! — крикнула Яциль.       Нэмор повернулся и помахал ей, после чего продолжил идти.       Шури вздохнула. Она понятия не имела, как переварить только что произошедшее.       — Смотри, мам, — вновь подала голос Яциль и надела корону своего отца. — О Баст! Какая она тяжёлая!       — Сними её, — нежно сказала Шури, протянув руку, чтобы помочь дочери снять её. — Нам здесь больше делать нечего. Пойдём за остальными.       Яциль улыбнулась и пошла рядом с матерью, следуя за М’Баку, Аттумой и остальными в Золотой город, к королевскому двору.

***

      Офисное кресло было развёрнуто к недавно выключенному экрану. На стенах были различные эмблемы ЦРУ. Кабинет был просторным и роскошным. Определённо, это был кабинет не простого госслужащего.       Графиня Валентина Аллегра де Фонтен «Вэл» и бывшая жена агента Эверетт Росс, бывшего директора ЦРУ, которого долгое время продвигали на ещё более высокую должность, прикусила губу, а затем оглядела мужчин, сидевших за длинным столом, который тянулся через всю комнату.       — Мы видели это раньше. Во время атаки той ночью на корабль. Доктор упомянул что-то о голубых людях. Синие люди, наш детектор вибраниума уничтожен. Это не может быть совпадением. Потом этот «Аквамен», как его называют журналисты, выходит из воды и оказывается умеет ЛЕТАТЬ. Держу пари, что он лидер синих людей. Я готова поспорить, что ОН может привести нас к вибраниуму.       — И как же мы его заставим? Вы видели новости. Он очень силён. Он сможет отбиться от любого нашего оружия, — спросил один из офицеров.       Де Фонтен улыбнулась.       — Мы поймаем его в ловушку. Словим на крючок, как рыбу, и поставим метку. Поймаем и отпустим.       Она встала и начала ходить по комнате, продолжая говорить:       — Я видела новости. Я видела, что он делал. Помогает людям. Защищает людей. Я не забыла, что случилось на том корабле той ночью или не забыла о потере нашего единственного детектора вибраниума. Мы что-нибудь придумаем. Что-нибудь грандиозное. Что-нибудь масштабное, где он должен помочь.       — Например?       И злая улыбка распространилась по лицу Де Фонтен.       — Помните Титаник?       — Вы собираетесь потопить круизный лайнер?! — спросил офицер с недоверием.       — Нет, на круизном лайнере произойдёт НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ. На корабле, где будут размещены наши люди под прикрытием. Мы пометим его. Тогда он приведёт нас к вибраниуму.