Greensleeves

– Привет, Фил, – устало говорит Фанди. Бенихиме наклоняет голову, уголки его губ едва заметно дергаются. – Здравствуй, внук. Ты как-то больше чем обычно похож на лису… – Прищурившись, говорит он. – Пожалуйста, не начинай, – тихо просит Фанди. – Пожалуйста. – Как дела, приятель? Фанди проводит по лицу когтистой рукой. – Послушай. У меня был очень длинный день. Бенихиме выжидающе смотрит на него (или, по крайней мере, в его сторону.) – Эрета здесь нет, хотя он должен был прийти! – Вспыхивает Фанди. – Но всем, как обычно, плевать на меня! Просто бросить меня в такой важный день… Ах, это должно было произойти сегодня - вся эта странная затея с усыновлением. Эрет должен был прийти и подписать документы. И потом он просто… не появился. По какой-то причине. Бенихиме тихо вздыхает. – Приятель. – Фил… ты и Фил, я хочу, чтобы вы… знали мою точку зрения. Знали о моем взгляде на жизнь. Можно? – Фанди протягивает руку, и Бенихиме немного поколебавшись берет ее, следуя за внуком сквозь рыночную площадь. – Я родился в стенах Л’Манбурга. Я родился и вырос под присмотром человека по имени Уилбур Сут… вместе с Салли! – Он оглядывается на сонную улыбку Ангела. – Ты знаешь, кто такая Салли? – Да, – легко подтверждает Бенихиме, – она была как… оборотень. Штука. Лосось. Немного странно, что из всей возможной информации Бенихиме запомнил именно ее прозвище, но Фанди может с этим работать. – Да. Салли - лосось. Она была бухгалтером. Чертовски хорошим бухгалтером. – Он покупает запеченную картошку на шпажках и протягивает одну из них своему дедушке. – А потом, знаешь, он вырастил меня, я был его-его-его… его мальчиком. Его сыном! Уилбур с гордостью воспитывал своего сына Фанди. Они поднимаются по лестнице в доки. – Я помню, – говорит Бенихиме. – Я помню. – И все было хорошо! – Фанди морщится и щелкает острыми зубами. – А потом… все пошло наперекосяк. Все пошло ко дну, все пошло под откос! Когда я нуждался в нем больше всего, Уилбур просто бросил меня, сошел с ума и, в конечном итоге, уничтожил нацию, которая была моим домом. Бенихиме молча кивает. – У меня, блять, ничего нет, – Фанди ударяет хвостами по дощатому полу. – У меня ничего нет. Нервное кудахтанье, исходящее со стороны Ангела, звучит как звук, который мог бы принадлежать Филу. – Теперь у меня есть отец, с которым я даже не могу сходить на рыбалку. Не могу даже обнять его. Я… – Фанди поджимает губы. – Ты знаешь, как часто я плачу по ночам? Филза устало вздыхает. – Я всего лишь хотел, чтобы кто-то заботился обо мне! – Нервно скулит Фанди. – Мне просто хотелось, чтобы кто-то был рядом! А потом… – Он настойчиво трет влажно блестящие глаза. Он думал, что кто-то на самом деле сможет заменить ему отца. Он правда верил в это. Эрет подошел к нему и сказал «Эй, я могу тебя усыновить». Это вселило в Фанди надежду. Наполнило его сердце ожиданием, что у него может быть хорошая жизнь. И вот теперь он здесь. В моменте, где у Эрета была возможность проявить себя как настоящий отец, но он просто не появился. Фанди зло откусывает большой кусок от своей картошки. – На что я вообще надеялся? – Да… – тихо говорит Ангел. – Это немного расстраивает… – Посмотри на меня, я ем картошку. – Фанди размахивает своей теперь уже пустой деревянной палочкой. – Как какой-то падальщик. Это тяжело, чувак. Филза молча протягивает ему свою картошку, Фанди принимает ее, шмыгнув носом. – Фил, – шутливо скулит он, – утешь меня. Филза приподнимает шляпу и мягко ударяется лбом о лоб внука, в его горле звучит нежный зов стаи. – Все в порядке, приятель. О. О, он действительно воспринял это всерьез. (По совершенно не связанным с этим причинам Фанди понимает, что ему хочется плакать.) – Все в порядке, – нерешительно бормочет Филза. – Я… я вмешаюсь, потому что… – Он задумчиво дергает перистыми ушами. – … очевидно, Эрет чертовски бесполезен. – Эрет просто… – Фанди вздыхает, не утруждая себя тем, чтобы закончить мысль. Его взгляд цепляется за далекую тень королевского замка. – Я буквально собирался осмотреть его дом и проверить все на безопасность, – рассказывает Филза. – Проверить перила, чтобы убедиться, что ты не свалишься с лестниц, что вокруг есть место, где ты сможешь охотиться, если… ну знаешь. Фанди позволяет себе улыбнуться. Охотничьи угодья. Очевидно, современные проблемы требуют современных решений. – Возможно, теперь мне стоит просто вломиться в его дом, – смеется Филза. – Если по-хорошему меня не приглашают. – О нет, пожалуйста, – хихикает Фанди. – Несмотря на все его проступки, это не оправдает сердечного приступа, вызванного твоим внезапным появлением. – Он оборачивается, чтобы снова посмотреть на замок. – Но… – Я думаю, сейчас мы могли бы просто придержать документы об усыновлении у себя, – предлагает Фил. – У него есть время искупить свою вину, но только от тебя зависит, прощать его или нет. – Да, он определенно не… – Фанди расслабленно дергает ушами. – Он определенно не в самом выигрышном положении сейчас. Филза согласно гудит, приглашающее распахивая дверь своего дома. Когда они поднимаются в его комнату на втором этаже, Фанди как будто по-новому оглядывает это помещение. Обстановка скудна – на гране аскетизма – но, по крайней мере, выглядит обжитой. (Даже это выглядит лучше, чем то, что есть у Фанди.) – Фил, – нерешительно начинает он. – Могу я задать себе вопрос? – Да? Фанди вздыхает. – Ты… у тебя есть свободная кровать? Филза несколько тиков моргает, глядя на него. Затем он хромает к своим сундукам и достает оттуда несколько длинных палок. И начинает плести каркас гребаного гнезда. – Я не это имел в виду… я не… – Суетится Фанди. –… я просто спросил про свободную кровать… О, боги. Слишком поздно. Филза уже стаскивает туда свои одеяла. – Я имел в виду буквально кровать, – Он нервно смеется. – Фил… – Я понял тебя, – Филза издает успокаивающую трель, укладывая новенькое гнездо в одном из углов своей комнаты. – Вот так. Теперь у тебя есть кровать. Подожди. – Мне… мне действительно можно здесь спать? – нерешительно спрашивает Фанди. – Конечно, – легко соглашается Фил. Ах. Теперь Фанди действительно плачет. О боже. Ладно. Возможно, этого стоило ожидать. – Эй, эй. – Филза осторожно приобнимает его целым крылом. – Все в порядке. Ты в порядке. Давай спустимся вниз, и я дам тебе воды? Фанди кивает и позволяет дедушке увести его вниз по лестнице. Краем глаза он замечает какую-то фигуру и вздрагивает. – Все в порядке, – шепчет Филза на тэлоне, – Это просто Джефф. – Он поднимает голову, переходя на скрипт. – У моего внука просто плохой день. Ты не против, если он останется с нами на некоторое время? – Конечно, – отвечает незнакомый голос. – Я не возражаю. – Спасибо, приятель. Фанди невольно отшатывается, когда дверь закрывается с громким хлопком. – Тихо, тихо. Мы в порядке. – Филза заключает его в свои крылья и свои объятья. – Мы в порядке. Фанди сжимает руки в кулаки. (Он не может перестать плакать. Почему он не может перестать плакать?) Вокруг него начинает витать пение на тэлоне, акцент настолько древний, что у Фанди не получается распознать ни слова. Филза проводит рукой по его рыжим волосам и мягко толкает на свое плечо, укачивая, как маленького ребенка.

-<>♥<>-

Туббо открывает дверь. – Привет, Фи… Бенихиме бросает в его сторону острый предупреждающий взгляд, из-под его крыльев едва виднеется плачущее тело Фанди. – Хорошо, – неловко шепчет Туббо. – Я вернусь позже.

-<>♥<>-

В другой день Фанди будет чувствовать себя лучше. В другой день он поймет, что Эрет не пришел только потому, что Фанди забыл сказать ему нужное время. Фанди забыл и расстроился из-за пустяка, и разве это не смешная шутка сама по себе? Это будет так забавно, что он будет смеяться, пока не заплачет. В другой день Фанди отправит короткое текстовое сообщение с извинением сбитому с толку Эрету, который даже не знал, что он пропустил. Они оба спокойно поговорят, отменят планы на усыновление, и Фанди начнет переносить свои вещи в дом Филзы. Но это будет в другой день. Сегодня он плачет, и его дедушка рядом, чтобы подарить хоть немного утешения. Сегодня, этого достаточно.

-<>♥<>-

Ангел Смерти смотрит на месиво из слез, рыжего меха и глупой упрямости в своих руках. Я думаю, нам все же стоит остаться, нерешительно замечает Филза. Я тоже так думаю, соглашается Бенихиме. Совсем ненадолго, мгновение ничего не изменит, решают они. Но они лгут, и оба знают это. Однако, решение уже приято. (Они будут жить.)