why you're not mine?

Парни сидят в своём любимом кафе, находящемся на крыше какого-то высотного здания. Из окошка, у которого они присели, видна Сеульская телебашня, изящно сверкающая в опустившихся сумерках. Сону рассказывает своему лучшему другу Джею о сегодняшней прогулке со вторым лучшим другом-передругом – Сонхуном. Старший сидит, сложив руки перед собой на столе, глядит на своего названого донсэна. Он так счастлив, когда вспоминает о нём, когда рассказывает, как вдруг запрыгнул ему на спину, а тот начал его катать, о том, как они веселились и смеялись со всего, что видели. Но больше всего Чонсона раздражало то, что Ким говорил о милой, благородной, почти как у принца, внешности этого "друга". Его глаза так и мелькали теми сердечками, которые часто показывают в мультфильмах, и Джей, кажется, даже слышал шорох от крыльев порхающих в животе у младшего бабочек. А Сону будто не замечал убийственного взгляда своего приятеля, который всегда был рядом. Он ведь всегда был с ним, что бы не случилось: бросил один парень – Джей успокоит и купит шоколадно-мятное мороженое, поссорился с другом – беги к Джею, он выслушает все новости из школы. Но Ким никогда не замечал, что все рассказы о парнях причиняли боль его хёну. И какая коварная улыбка таилась на его губах, когда младший говорил, что он расстался со своим бойфрендом. Миловидной внешности официантка приносит на подносе два сосуда: один, с молочным шоколадным коктейлем – для Сону, другой, с красным полусухим вином – для Джея. Ребята принимают свои напитки, и Ким продолжает свой мучительный для Чонсона монолог о родинках на переносице Сонхуна, о руках, что крепко держали ноги младшего во время очередных покатушек. Единственным желанием Джея в такие моменты становится – заорать о своих чувствах другу. Или Сону действительно не видит всей той недружеской нежности, что открыто сверкает в зрачках Пака, когда тот смотрит на него, или он не просто напросто не хочет её видеть. Но тогда встаёт разумный вопрос – почему? И это "почему" можно приставить сразу к нескольким вопросам. Например, почему Сону не хочет принимать то, что в него влюблён Джей, его лучший друг? Почему он не может сказать о том, что чувства Джея невзаимны? Неужели этому доброму и неспособному на садизм пареньку приносит удовольствие наблюдать за ревностью и осознанием безвыходности на лице Чонсона каждый раз, когда разговор заходит о личной жизни? Первый бокал тёмно-красного лекарства исчезает в мгновение ока, тогда как стакан, украшенный сливками, плитками шоколада, и двумя торчащими трубочками, в руках Кима остаётся нетронутым из-за постоянной болтовни. Джей призывает ту же девушку и заказывает вторую порцию, чего Сону даже не замечает. Так проходит уже целых двадцать минут, в крови Чонсона уже четыре бокала, а в горле у Кима лишь два глотка. В голову Джея ударяет алкоголь и раскрывает постоянно закрывающиеся дверцы мозгового шкафчика с тайным содержанием в виде глубоких чувств к этому милому лисёнку, который сейчас сидит напротив и говорит не о нём. Доставая с первой полки мысль о том, как классно было бы, если б Сону сейчас замолчал, посмотрел на него, пьяного и плохо скрывающего ревность, и вдруг спросил, о чём тот думает. Обратил бы хоть какую-то толику внимания. Но ничего из этого не случается. Поэтому Джей обращается к мысли на следующей полочке сознания, о чём же гласит она? Как минимум, о желании парня резко встать, приземлиться на диванчик, где сидел Сону, и усадить донсэна себе на колени, крепко обнять за плечи или талию и просто сидеть так, наслаждаясь видом ночной столицы. И это даже не было бы для них чем-то неестественным, ведь они лучшие друзья и часто обнимаются. Но, опять же, все сидят на своих местах, и ничего не происходит. Тогда Джей переходит к мысли номер три, бросающей перед глазами картинку близко расположенных лиц двух друзей, как дыхание обоих чувствуется на губах друг у друга, а до желанного поцелуя остаются считанные миллиметры. И вдруг... Вдруг откуда-то из зала доносится скрип кресла и детский плач. Чонсон оборачивается на звуки, и боковым зрением видит, что то же сделал и Сону. Мать пытается успокоить ребёнка – берёт его на руки, предлагает различные вкусняшки со стола, но ребёнок от всего отказывается. Поэтому мать достаёт телефон, что-то там тыкает и отдаёт гаджет своему сыну, наверное, включила мультики. Друзья смотрят на тут же успокоившегося мальчика годов трёх, а потом поворачиваются друг к другу, встречаясь взглядами. – Так, на чём я остановился? – Сону милым жестом прикладывает указательный палец к губам, надувая их уточкой, но сразу же вспоминает остановленную тему. – А ты знал, что Сонхун ещё и в ТикТоке есть? Я только вчера узнал и зашёл на его... Джей больше не может это терпеть. – Подожди, Сону, – прерывает Джей младшего. – Мне нужно выйти, – сказал и, не дожидаясь ответа, встал и пошёл в уборную. Там Чонсон начал снова думать о чём-то. Со знакомства Сону и этого Сонхуна прошёл уже месяц, и весь месяц при каждой встрече двух приятелей, Ким безустанно говорил об этом парне. Чонсон даже удивлялся, как можно так долго говорить об одном человеке? Информация должна была наконец закончиться, а интерес пропасть, но ничего из этого не происходило, и Пак лишь смиренно терпел. А чего он ждал? Да в принципе, он и сам не знает. Кажется, что влюблён. Ему несложно было понять, что по отношению к Сону в его душе не только дружба, но сложнее воспринималась информация о том, что Киму на него плевать с высокой колокольни. Парень считает Джея просто хёном, и как прикажете жить? Хочется уже наконец вылить свою любовь на кого-то, и Джей даже пробовал. Он общался с их с Сону общим другом по имени Чонвон. Это был славный малый, но по сравнению с Кимом, а Чонсон всегда всех сравнивал именно с ним, Ян был слишком активным, он был уверен в себе и, как показалось Паку, не нуждался в заботе и трепетном к себе отношении. А Сону именно такой, он любит нежность, с ним надо помягче, чем с остальными, его надо радовать всегда, его просто невозможно не любить. Его нужно только любить. Джей не смог найти этому мальчику замену ни в ком, и не особо он этого хотел. Чонсон противоречил сам себе. С одной стороны он понимал, что не может ничего сделать, если Сону влюблён не в него. И это его выбор, он не собственность, чтобы Пак имел право предъявлять мальчику что-то о том, что Ким не может любить кого-то, кто не он. А с другой – Джей хотел проехаться колёсами своей машины по связанному телу Сонхуна и услышать противный хруст ломающихся костей, когда вдруг увидит его перед домом Сону в ожидании парнишки перед очередной прогулкой. Ревность заставляла Джея чувствовать себя настоящим психопатом. Парень вспоминал кадры из фильмов с жестокими способами убийств и даже представлял, как некоторые воплотил бы в жизнь. Вернувшись за столик к "другу", Джей возвращается в реальность, такую жестокую и нещадящую. Присаживается на своё место напротив Кима, тот смотрит на него. Складывает руки перед собой на столе в замок и устремляет взгляд прямо в глаза Сону. Мальчик не выдерживает и пяти секунд, поэтому отводит голову в сторону окна и прикрывает рот, открывающийся в смехе. Но Джей продолжает глядеть в самые зрачки, а через них и в мозг, и в душу парнишки, потому что ему в данный момент не смешно нисколько. Более менее успокоившись, Ким возвращается к Чонсону, но в глаза долго не смотрит, потому что не может выдержать его взгляда. Джей всё же начинает говорить: – Тебе нравится Сонхун. От такого заявления выражение лица Сону обрело какие-то непонятные черты, явно выражающие шок. Он даже усмехнулся, но потом снова вернулся в состояние лёгкого шока. – Не думаю, что прям нравится, – начал оправдываться донсэн. – Это был не вопрос. Тебе нравится Сонхун, – совершенно серьёзным голосом повторил Джей, а Сону лишь молча ждал продолжения. – Но проясни-ка мне одну деталь. Почему мы с тобой дружим уже больше двух лет, и меня ты не замечаешь, а в первую же встречу с этим грёбаным тиктокером начал каждый день заливать о его прекрасности? Чем я хуже его? – Сону молчал, опустив глазки на руки на коленках. – Тем, что не снимаю видео в ТикТок? Что я не фигурист? Что у меня нет тех "шикарных" родинок на носу? Это для тебя главные показатели? – Нет! Что ты! Конечно, это не так, хён! – запаниковал Ким. – Я для тебя хён? Просто хён? – вскидывая правую бровь вверх, спросил Джей. Парниша кивает головой. – Классно. А ты не думал о том, что я не хочу быть твоим хёном? – Что? Что это значит? Ты хочешь прекратить нашу дружбу? Но почему? – Вот и сейчас ты ничего не понимаешь, – сказал Джей, устало откидываясь на спинку. – Да, Сону, я не хочу быть твоим другом. Я хочу быть твоим парнем, – он посмотрел на реакцию парниши напротив, тот лишь неподвижно сидел и смотрел на поверхность стола под руками старшего. – Хочу целовать твои губы, целовать пока не закончится кислород. Я буду парнем лучше, чем он, Сонхун этот. Теперь ты понимаешь, о чём я? – Не совсем, Джей... – старшему немного испуганным казался его голос. Поэтому Джей без лишних слов встал и сел рядом с Сону, почти так, как хотел. И продолжил раскрытие своих чувств. – Значит так, радость моя. Единственное, чего я от тебя сейчас попрошу, так это о выборе. Ты должен выбрать кого-то из нас: я или он. – Но я не могу выбрать! – продолжал беспокоиться Сону. – Не можешь или не хочешь? – молчание. – Я тебя никогда ни о чём не просил, всегда лишь давал и исполнял твои желания. Так исполни мою одну просьбу – скажи, кто тебе нужен. – Сону вновь порывается что-то сказать, но Джей опять его останавливает. – Понимаю, что так с ходу ты не можешь принять решение. Поэтому даю тебе на раздумья ровно 24 часа, – он посмотрел на свои наручные часы и зафиксировал время. – Сейчас 8:57 вечера. Завтра ровно в 9 вечера я буду ждать тебя в парке на нашей скамейке. Придёшь, значит, выбрал меня. Если же нет... – парень глубоко вздохнул и медленно выдохнул. – Я всё пойму и не посмею мешать твоему счастью. – Джей, ты... ты серьёзно?.. – запинаясь в словах от шока, спросил Сону. – Я не буду этого делать. Нет! Я хочу, чтобы вы оба были в моей жизни, ведь вы оба мне нужны! – Нет, лучик мой. Ты должен выбрать одного. Джей придвинулся к Сону и приобнял его за плечики. Казалось, ещё чуть-чуть и донсэн заплачет. Чонсон подзывает к себе всё ту же девушку-официантку и просит счёт. Через некоторое время им на стол кладут ящичек с бумажкой, и Пак кладёт туда пару купюр. Парни встают и уходят, молча проходит вся дорога от выхода из кафе до машины старшего, и от парковки до самой двери дома Сону. Наверное, он просто уже начал обдумывать свой ответ, поэтому Джей не настаивал на разговорах, ведь понимал, что младший не сможет ничего сказать, кроме как опять о всё том же Сонхуне. Ким очень медленно крутит ключи в замке, видимо, слишком глубокие его раздумья. Ребята прощаются, и Чонсон садится обратно в машину, чтобы посидеть в ней ещё минут тридцать, наблюдая, как за шторами тенью шагает по комнате силуэт. Сначала просто туда-сюда, потом исчезает из вида, а после вновь возвращается с полотенцем на плечиках. Проходит немного времени, и свет выключается. Теперь Пак может вернуться и в свой дом. Дверь просторной квартиры открывается после двух прокрученных щелчков, фигура проходит в темноту, где лишь на полу и стенах маленькими точками светятся уличные фонари и вывески поблизости. Сняв обувь и повесив пальто на крючок, парень направляется прямым ходом на кухню. Времени уже чуть за полночь, потому что Джею вдруг захотелось покататься по району ночью. Первым делом рука тянется к холодильнику, но там не находится нужного болеутоляющего средства. Значит, надо поискать по шкафам над раковиной и плитой, но и спустя минут десять поисков там тоже ничего не находится. От злости, что нет того, что надо, а надо было именно любимое вино, хотя бы один бокальчик, Джей пошёл спать. Пришёл, переоделся, делая всё во мраке пустой квартиры, и завалился на кровать. Закрыл глаза и мгновенно уснул. На следующее утро Джей просыпается только в час дня, и он очень этому рад, поскольку ждать ответа остаётся немного меньше, чем если бы он проснулся в обычные 8 утра. Поесть кое-как, ведь в глотку не лезло ничего, и продолжить лежать, слушая какой-то скомбинированный искусственным интеллектом плейлист в ютубе на основе ранее прослушанных треков, и думать, думать, думать. О том, почему не все могут быть счастливы в этой жизни, почему не все люди нуждаются в тебе так же, как и ты в них. В общем, депрессия, подстадия первая. Джей даже усмехнулся сам с себя. Вновь пойти, съесть кусочков пять максимум и лежать, страдать дальше. Так убить весь день и, когда остаётся тридцать минут до встречи выскочить резко с кровати, чуть ли не падая, одеться за три минуты, выбежать из квартиры, не запоминая, закрыл дверь или нет. Подойти к машине, сесть за руль и нажать на газ, разворачивая авто. Нервно постукивать пальцами по рулю, когла стоишь на светофорах, а потом вдруг вспомнить, что Сону может выбрать и не его. Что, может, он зря сейчас несётся на встречу, представляет, как будет целовать его намазанные гигиеничкой губки, держа лицо за милые щёчки. Но продолжать верить и надеяться, что счастье выберет его. Остаётся семь минут до решения вопроса. Джей не может просто сидеть на их скамейке, постоянно включает телефон, встаёт и ходит из стороны в сторону, а потом снова садится. Времени ровно девять вечера, солнце село и его заменили фонарные столбы. Как грустно осознавать, что даже Солнце можно заменить. Интересно, а сможет ли Чонсон найти в ком-то замену Сону в случае отказа? А что он вообще будет делать, если выберут не его? Пойдёт и повесится или выпрыгнет с окна? Что если убить Сонхуна? Тогда Сону сразу бы прибежал к Джею, и тот бы начал успокаивать своего милого. Но Пак не будет этого делать, он ещё не настолько поехал кукухой, чтобы убивать. Осталось две минуты. Джей садится снова и замечает знакомую фигуру, направляющуюся робким неспешным шагом в его сторону. Да, это Сону собственной персоной. Сердце Чонсона начало плясать ламбаду, или что там танцуют от счастья. А Сону всё ближе и ближе, и, как только паренёк подошёл достаточно близко, чтобы друг смог разглядеть его грустное и печальное лицо в свете фонаря, тогда Пак наконец понял, что сегодня ему не повезло. – Ты выбрал его? – тихим голосом спрашивает Джей. В ответ получает только кивок. – Тогда не стоило тебе приходить... – Джей, прости меня пожалуйста, прости, – из его лисьих глазок хлынули слёзы. – Я не хочу, чтобы ты уходил. Пожалуйста, не уходи, – мальчик схватил хёна за рукав пальто и начал трясти. – Ты тоже мне нужен! – Нет, радость моя, – мягко улыбнувшись, Джей взял ладони милого донсэна в свои руки. – Прощай, мой милый. Легче не стало ни одному из парней. Сону уже зарыдал навсхлип, а Чонсон лишь шмыгнул носом. Медленно приблизился к личику младшего, держа его за щёчки как в своих мечтах, и пойеловал лёгким и нежным движением. Но только не в те мягкие манящие губы, а просто в лоб, как настоящий хён. Понимая, что оставлять мальчика в такой кондиции – не лучшая идея, старший ведёт Кима к машине. Когда оба сели в авто, он спросил: – Адрес принца своего знаешь? – пытаясь сделать как можно более непринуждённый голос, сказал Джей. – Говори. Бедный рыдающий мальчик, захлёбываясь в своих слезах, которые пытался сдержать изо всех сил, но не получалось, назвал адрес, и машина тронулась с места. Добравшись до нужного дома в полной тишине, парни выходят из автомобиля. Глаза Сону опухли и очень сильно покраснели, а тело изредка подрагивало в остаточной истерике. Джей знает, что одно неловкое движение, и слёзная плотина прорвётся, тогда начнётся второй заплыв рыданий. Хол, лифт, коридор – вот они и дошли до нужной входной двери. Сону продолжает стоять неподвижно, поэтому Джей сам стучит в дверь. Внутри слышится голос хозяина квартиры, дверь открывается, и Чонсон теперь может взглянуть на того, на кого его променяли. Ну что сказать, привлекательный парень. Сонхун моргает и непонимающе смотрит на Джея. Парень подталкивает Кима к его принцу. – Он выбрал тебя, поздравляю, – боль разъедала Чонсона изнутри, и ему хотелось уйти как можно быстрее. – Ты только береги его и не обижай. У тебя он должен жить, как королевская корона в Букенгемском дворце. Если я узнаю, что ты вдруг посмел причинить ему боль, сам о смерти попросишь. Сонхун от такого просто был в шоке. Принимая вновь зарыдавшего Сону в объятия, он молча кивнул. Джей закрыл дверь и пошёл на улицу к своей машине. Хотелось плакать, очень долго и горько плакать. Также хотелось бить и самому биться об стену головой. Ну и ещё Джей понял, что без бутылки очередного красного тут не обойтись. Поэтому по дороге домой, парень заехал в винотеку, там выбрал себе то, которое понравилось чисто по названию, и поехал в своё пустующее место жительства. Зайдя туда, он открыл бутылку и поплёлся за ноутбуком, чтобы купить билет куда-то, где ему не будет грустно. Почему бы не переехать во Францию? Джей как раз учит французский. Пак покупает один билет на самолёт до Парижа, выпивая огромными глотками вино. Время вылета выбирает ближе к ночи следующего дня, потому что собирать чемодан сегодня он не в состоянии.

3 years ago

Проходит три года после переезда Джея совсем в другую страну. В ту самую ночь Чонсон удалил Сону из друзей во всех соцсетях, удалил все их совместные фото и видео, которые младший постоянно просил сделать. И номер кинул в корзину, но каждые 59 дней он восстанавливал его, потому что удалять это солнышко из своей жизни насовсем Пак не желал, а корзина очищается каждые 60 дней. Они никогда не виделись, даже когда три месяца назад Чонсон вернулся в Корею, чтобы навестить родителей. Парень очень часто думал о том, чтобы вновь поискать Сону в Инстаграме или ещё где-то. Но так и не решился это сделать. Наверное, они там счастливы.