Silencio Bruño

— О, вы уже здесь… — Эрколе, словно злодей, поприветствовал пришедших ребят. Его мгновенное появление удивило Альберто, ведь только что скользкий сом был у входа! — Сейчас одна из ваших трех задниц прокатится на моем творении! — мужчина приблизился к управлению аттракциона, начав там что-то двигать и нажимать. На его лице отражается зелёный мигающий свет, выходивший откуда-то из экрана. Внутри металлического шкафчика что-то закипело, завертелось, а глаза здорового быка, которые прежде были чёрными как сажа, загорелись карминово-красным оттенком. Зрители данного представления заохали, но упрямая Джулия скрестила руки на груди. — Я уж точно на этой выблевывательнице кататься не буду. Висконти потёр руками, будто наконец поставил вишенку на торте, и встал рядом с подростками. — Раз, два, три королевой будешь, — остановившись указательным пальцем в сторону сердитой девочки, мужчина закатил глаза, в итоге бросая пальцем на Луку — ты! Пагуро ещё не успел насладиться чувством удивления, как тут же перед его носом завертелся бойкий мальчик, смутно напомнивший ему кого-то. — Боишься? — незнакомый, с темно-весенне зелёными любопытными глазами, уверенно шагнул ближе, явно нарушая личное пространство. — Боишься… — теперь уже утвердительно добавил паренёк, оглядывая трех друзей, А тебе слабо, что-ли? Даже не хочешь доказать, что ты круче своей мужиковатой подружки? — как торнадо, пробивая рекорд самой высокой наглости, он тыкает Джулию, от чего она чуть ли не отлетает в палатку с воздушной сахарной ватой. До этого стоявший неподвижно, Альберто вспомнил про умение говорить. — Какого чёрта?! — дополнив фразу каким-то ругательством на итальянском, Скорфано потянул мальчика за ухо куда-то за угол, а тот трагически пищал, пока друзья озадаченно глядели вслед. Ранее глазевшая, разинув рты, на аттракцион толпа, теперь уже жаждала громких разборок, но увы. Заходя внутрь какого-то непонятного шалаша из тряпок, пришедший мальчик, громко хныкнув, вернул себе свое раскрасневшееся ухо. — Что за номера ты сейчас исполняешь?! — разъяренный Альберто громко возмущался шёпотом. — Фредо пришёл навестить братика, что в этом такого? — он начал жевать откуда-то украденную конфету. Альберто сейчас не желал быть в курсе откуда наглый двоюродный младший брат здесь, и почему его семья с ним никак не связывалась, пользуясь тем, что у него нет их данных. — Ты мог прийти ко мне в любое время, найти меня на сраной башне, но не портить настроение мне и моим друзьям! — попытки излагать мысли шёпотом теперь были тщетны, — Зачем заявляться, показывать какой ты гордый, — Скорфано делает акцент в последнем слове. Замечая детский щенячий взгляд, парень вздыхает и, прикрыв глаза, пощипывает переносицу. Почему он сейчас кричит? Небольшая детская шалость — причина пылающей злости? — Прости меня, piccolo, — все также смотря вниз и хмурясь, старший возобновлял беседу, — Думаю, что ты вовсе не достоин того, чтобы я сейчас отчитывал тебя как мама. Так много навалилось за долгое время, не с кем было толковать, порой казалось, что вообще разучился это делать… Фредо, как поживает твои родители? — долго не получая ответа, Альберто в конце концов удозволился поднять, тяжёлую от мыслей, голову. Брата не оказалось. — Вот ведь fesso! Рассерженно и решительно, заставляя переживать и колыхаться засохшие листья на асфальте, а хлипкие занавески раскаиваться в панике, старший вернулся в игру. — Господи, твой слоновий топот было слышно даже в Адранктиде! — гнусаво выразился Эрколе, отражая во всем своём лице неприязнь. — «Адранктиды» не существует, — кажется, бешенство Джулии увеличивалось с каждой минутой. То она притопывала ногой, то легонько стучала ногтями по локтям, а иногда и вовсе кружилась вокруг себя и рычала. Вскоре, пятая точка Пагуро была остановлена на священном седле, с множеством увечий в виде дырок, протертостей и порезов. Перед началом представления, на кучерявую голову надели, такую же старую как и животное, ковбойскую шляпу, а если правильно — стетсон. Забавно думать, что упадёт раньше: ярко отблескивающие во все стороны, стразы на головном уборе (явно пришитые давным давно) или же сам Лука, не менее сияющий лёгкой тревогой и чувством гордости, считая своим долгом не подвести друзей? Альберто оказался по нраву родео стиль воплотившийся в исполнении его друга: от внезапного напряжения на лбу появился лёгкий пот, а щеки начали краснеть. Тело напряглось, Пагуро знал, что когда это испытание окончится он, с большой вероятностью, потеряет ноги, ведь мышцы уже на третьей минуте горели. — Давай, Лука! — Джулия воодушевленно вопила так, словно она была быком. Между тем, животное остановилось. — Это все? Я то думал ты меня похлеще здесь расте-ээ-о!.. — со всей прытью, присущей рогато-копытному скоту, большая механическая игрушка предприняла попытку отшвырнуть наглого человека, чтобы все его зубы остались на память парку, но мальчик с пряно-шоколадными волосами был силен. Особенно силен он был когда не ожидал ничего. Разгневанному быку удалось сбросить шляпу, а Лука лишь посильнее ухватился. — Даёшь жару! Меня не проучить, старый-дряхлый-мистер-дырявый-пыльный Бык! — с каждым словом тело дрыгалось в разных направлениях, — Я смог увернуться от гнева моей подруги, смог выбраться из цепкой хватки друга! Я одержу победу, за всех кто сейчас стоит на этой горячей земле! — отыскав необъяснимый баланс, мальчик стал двигаться плавно. Что-то внутри Альберто разжигалось, заставляло запоминать каждый изгиб благолепного разгорячённого мальчишки, словно позже он нарисует пышную картину, но почему же становилось позорно? Окружающие заохали, зааплодировали, но сварливый создатель не был доволен. Наконец, сравнявшись с землёй, Пагуро смог облегчённо выдохнуть, получить кучу непонятных призов и радостные голоса. — Молодец! — Джулия бросилась на шею едва стоявшему подростку, Скорфано затянул какую-то победную итальянскую песню. — Что там дальше? Спагетти… — Джулия прорычала последнее слово. — Ты не можешь теперь просто не есть их. Это еда придуманная Богами! — Лука получил недовольный взгляд девочки — Не смотри на меня так, ты сама это говорила. — Я не уверен… Но кажется нам сюда? — Альберто указал на большую вывеску: «ТРИ ЗА ДВУХ». Предлог «за» находился в ярком мигающем красном сердце, само название не давало ни одного намёка на правила. Ниже находились столики с огромной кастрюлей свежеприготовленных спагетти, а также коряво написанный постер. «ПОЛУЧИТЕ ТРИ БОЛЬШИХ ОХЛАЖДАЮЩИХ КОКТЕЙЛЯ «ПИРИ», КОТОРЫЕ ЗАСТАВЯТ МЕРЗНУТЬ ВАС ОТ МОЗГА ДО КОСТЕЙ В ЭТО ГОРЯЧЕЕ ЛЕТО! ПОЛУЧИТЬ ИХ МОЖНО ТАК: ВЫ И ВАША ВТОРАЯ ПОЛОВИНКА(ИЛИ ДРУГ/ПОДРУГА, ЕСЛИ ВЫ ВСЕ ЕЩЕ ОДИНОКИЙ ДЕБИЛ) ДОЛЖНЫ СЬЕСТЬ БОЛЬШЕ ТАРЕЛОК ЗА 5 МИНУТ, ЧЕМ ДРУГИЕ ДВА ЧЕЛОВЕКА. ВАМ БУДЕТ ДАНО ДЕСЯТЬ ПОРЦИЙ СВЕЖИХ СПАГЕТТИ ПАПЫ И ДВЕ ВИЛКИ. ПОБЕДИВШЕЙ ПАРЕ ДОСТАНЕТСЯ ТРИ МОЗГО-ЗАМОРАЖИВАЮЩИХ НАПИТКОВ. УДАЧИ, ПАПА ДЖО» За прилавком стоял полный мужчина средних лет, одетый в белоснежный фартук, который определённо был ему мал. На стульях разместилась девушка с парнем, ожидая своих противников. Если отмечать все детали, можно заметить, что, убирая на второй план проблемы этих молодых людей, у них безусловно есть любовь и большое-пребольшое спагетное будущее. — Я к этим задротам ни ногой, — Джулия хотела перекреститься, но её руки одернула вовсе не знакомая ей бабуля, начавшая ворчать что-то на словацком. — Ты будешь кататься на горках? — младший подросток застыл в удивлении. Альберто же сейчас вовсе не волновала участь подруги, страшней было за предстоящее событие. Выход из ситуации? Альберто ест спагетти с Лукой. Почему Пагуро не ест спагетти с Джулией? Все просто: Марковальдо скрутит прямо на этот убожественный свод правил. Но её ведь с такой же вероятностью скрутит после американских горок? Мозг закипал, он точно нуждался в тройной дозе охлаждающих напитков. — Спагетти — длинноногие изделия, — у Скорфано ревность громче мыслей, потому он и сказал бред, чтобы погасить гадкое чувство. Уставившись в пустоту, на душе становилось тягостно от собственных ощущений. Он корил себя за мысли, что желал иногда жить в мире без толерантности, где можно относиться к людям без должного уважения, где можно наплевать в лицо тому, кто писал эту таблицу, где можно в конце концов накричать на Джулию, чтобы она ушла из этой дружбы! Альберто смог бы называть её нежеланным ребёнком. Но знал, что сделав это однажды, потеряет самую важную часть жизни — Луку. Самые тяжёлые мысли он относил к мыслям о ней в их трио. Странные ассоциации мешают принимать её, а попытки разобраться в этом разжигают в старшем ещё больший гнев. — Перестань! — из неопознанных глубин достал звонкий голос мальчика, — Я и моя вторая половинка, — намеренно, странным тоном выделяя эти слова, он вынудил старшего зарумяниться, — идём запихиваться этими экзотическими светло-жёлтыми червями, — решительный схватил парня за запястье, потянув в сторону свободного столика, — нас точно не стошнит!