Silencio Bruño

— Что?! Как? Почему? — Лука не знал, радоваться ему или недоумевать. С одной стороны, он будет ближе к своим друзьям, но с другой стороны: как родные приняли такое решение? — Видишь ли, пока тебя не было, мы обустроились здесь, заработали… Если вы не против, ты можешь жить здесь иногда, вместе с Альберто, — проговорила Даниэлла. Глаза Пагуро мгновенно расширились и забегали по каждому гостю, не веря в это, губы расплылись в счастливой улыбке, а ноги бросились в радостный пляс. — Да ну вас! Вы ещё спрашиваете?! Я согласен, мы согласны!!! — мальчик принялся обнимать каждого, а затем он обратил внимание на зависшего друга. — Альберто, ты чего застыл? Ты не рад?.. — младший медленно подошёл обратно к другу. В голове затаились сомнения, как тягучая темнота, которая окутывает страхом каждую ночь. — Тебе вовсе необязательно там жить, только если ты хочешь… — этими словами, бабуля Пагуро заставила старшего почувствовать себя членом семьи. Эти посиделки, разговоры, действия заставляли его быть частью огромной любви. Когда отец ушёл у него не осталось ничего, никого. Никого, с кем бы он мог поделиться своими мыслями, идеями, радостью, печалью. Альберто был предоставлен сам себе, он выяснил, какая же гравитация все-таки сволочь! Он упадёт, обойдясь только царапинами и небольшими синяками, он даже утонуть не может! Чем он заслужил чувствовать эту пустоту и одиночество, страх того что будет, что произошло, чего он не знает. Прежде всего, Скорфано был в гневе. В каком же гневе он был на своего отца… В конечном итоге, Альберто перестал злиться и принял этот факт, пусть через долгое пролитие слез и огромное противостояние себе, но принял и успокоился. Ведь сейчас, под звездным небом, летним ветерком, чувствует, что нашёл новую семью. Он обрёл любовь и поддержку, встретил тех, кого достойно заслужил, и он будет жертвовать собой, если надо, ради них. — У тебя че там, развивается теория большого взрыва в голове? — Джулия всмотрелась в большие глаза Альберто и слегка потрясла его плечо. Старший перевёл взгляд на маму Пагуро, которая ждала, что же он скажет. — Я согласен, спасибо вам огромное! — засветившись, мальчик кинулся тонуть в объятиях. Это одно из самых лучших чувств в мире, не важно, обнимаешь ли ты свою любимую бабушку или друга — во время соприкосновения ваши ауры становятся светлее. Друзья решили переночевать у Джулии, как раньше, ведь очень скучали. — Ребята… — девочка вполголоса подозвала мальчиков в свою комнату, дабы показать им из-за чего у неё такие круглые глазища. Лука шикнув и стукнув Альберто, в честь того что он был излишне разговорчив, потянул за собой. В скромной комнатке, по которой разлилась тьма, а из окна виднелась бледная луна на растянувшемся синем небе, находились два маленьких огонька, явно наблюдавшими за тремя людьми. — Это что? — Лука предпочёл поддаться детской глупости, схватить всеми пальчиками Альберто за бедра и, в случае чего, обороняться им. — Я откуда знаю? — девочка все также тихо мямлила себе под нос, не желая отрывать глаза от странных желто-голубых огоньков. — Так почему ты просто не включишь свет? — Скорфано процедил сквозь зубы, нехотя оттягивая от себя крепко примкнувшегося друга, который вот-вот станет с ним единым целым. — Включато-выключатель в том конце комнаты… — Марковальдо указала рукой в конец мрачной комнаты. Название «включато-выключатель» показалось Пагуро каким-то странным, как будто, будь оно едой, у него был бы вкус несъедобных голубых водорослей. — Иди ты, — Марковальдо пихнула рядом стоявшего друга, — ты самый смелый — тебе разбираться, — старшему самому хотелось узнать, что же за тайну хранят эти яркие цвета, но гораздо интереснее было наблюдать за Лукой. — Мне кажется, у вас в головах Бруно. Так или иначе, Пагуро переступил порог, остановившись. — У-уу… Страшно… — протянув каждую гласную, он отважился пройти дальше. — Хватит пытаться нас напугать, это не смешно, — Джулия нервничала, поскольку главный её страх это темнота. — ААА! — огоньки, которые до этого сидели не двигаясь, куда-то исчезли, а от Луки раздавался громкий визг падающих, скользящих, летящих вещей и безделушек в темноте. — Оно на мне! ОНО НА МНЕ!!! — в комнате раздался настоящий гул, Лука прыгал как дикий кенгуру во все стороны, издавая звуки подобно дельфину и вороне, застывая на месте и теряясь от страха. Джулия рванулась и осветила комнату одним нажатием ладони, а Альберто начал валяться со смеху. — ЕНОТ! — Джулия бережно сняла енотика, который вцепился в Пагуро от страха. — Ты напугал енота, — сказала она, с нежностью вглядываясь в широкие глаза животного, осторожно гладя его шерсть. Пока Лука строил из себя королеву драмы, главную жертву данного представления, девочка успела дать Альберто указания. Сначала ему приказала нести рыбу, тот перепугался, а она, вздохнув, попросила принести орехи. Скорфано пошёл кухню, но вовсе не радуясь от того, что младший останется с девочкой, хоть и на пару минут. Что они там будут творить, пока его нет? Пагуро делал вид, что тяжело дышал и скрючившись валялся на полу. — Может, уже хватит? — Джулия укрыла жёлтым полотенчиком сидящее на столе животное, которое любопытно и молча поглощало взглядом всю комнату. — Пан-ничес… А-та… к-к… — мальчик ещё немного попридуривался и резко вскочил, — О! Джулия! Тошнуля? — девочка рыкнула, сверкнув капелькой злости в глазах, перевела взор на друга. — Чего?! Ровно в это время, Альберто, со своим вполне высоким ростом, пытался дотянуться до орехов, которые, будто по закону подлости, были на самой верхней полке. Звать взрослых было долго, стулья на которые можно было бы встать заняты, а терпение Скорфано уменьшается с каждой секундой. Он вставал на носочки и подпрыгивал, шатая все что по близости, но был уверен в том, что Джулия сделала это специально. Он вообще думал, что каждая её просьба сделана для того, чтобы отдалить Альберто от Луки. И, скорее всего, она намеренно нашла посадила енота в другой конец комнаты, затем сказала что боится темноты, пихнула друга и послала его за орехами, чтобы совершить запретные действия, рассказать секрет, а может что-то ещё, о чем Скорфано не желал бы знать. Эти мысли спровоцировали хозяина тела совершить манипуляции с плохим намерением, а именно — одновременно с подступающими слезами со всей силы шандарахнуть ногой нижнюю полку так, что верхняя затряслась и, словно от страха, выплюнула орехи в хлопчато-бумажной упаковочке Альберто под ноги. Похоже, иногда от злости есть польза. Подавленный своим поведением и догадками, настроенный на худшее, он понесся вверх по ступенькам, чуть не скатившись кубарем. По пути подскользнувшись, Скорфано с тяжёлым дыханием ворвался в комнату, в которой по прежнему сидели друзья, разглядывая енотика. Облегчённо вздохнув, он протянул подруге мешочек орехов. — Что с тобой случилось? — наблюдательный Лука не смог упустить то, что витало в воздухе с появлением Альберто. Определённо, кроме запыхавшего тела, ничего особенного не было, но младший будто ощутил на себе все, что чувствует Скорфано. Какую-то неоправданную обиду вперемешку с ненавистью, пропитанную болью и грустной радостью. Да уж, если бы это были чувства Пагуро, он бы давно сошёл с ума. — Я в полном порядке, — медленно протянув каждую ударную гласную, а затем глубоко выдохнул. — Да, обычно ты более, ну… Энергичный. По рассказам Луки. Я вижу только твою… другую часть, — Джулия обратилась к старшему, легко поглаживая спокойное животное. Скорфано стало не по себе. Глупый. Думал, что ревность не будет так видна. Может, её и не видно? Альберто считает себя достаточно убедительная лжецом, но слова подруги заставили его усомниться в этом.