С золотыми вкраплениями в глазах

Мысли улетают в потолок.

Я не помню, что было вчера.

Ты молчишь о том, что одинок.

Свет горит до самого утра,

А я гасну на твоих глазах.

***

Серкан шумно вздохнул, откатываясь на стуле чуть назад и закрывая ладонями глаза. Он уже как три часа сидел за разработкой нового проекта, однако у него не получилось придумать ничего дельного. Мужчина изо всех сил пытался сосредоточиться на дизайне, только вот его мысли вновь и вновь возвращались ко дню Рождения Селин. И, может, ситуация была бы хоть чуточку краше, если бы Болат, как и подобает жениху, вспоминал свою невесту — виновницу торжества, но он о ней не то, чтобы не думал, он о ней даже не вспоминал. Склонившись над бумагами, Серкан невольно представлял Эду, упрямо возмущающуюся, с нескрываемой грустью в глазах на него глядящую и тихо сопящую на его плече. Селин уверяла его в меркантильности и жадности Йылдыз, и если сначала Болат в это правда верил, то сейчас… сейчас в его голову непозволительно часто лезли сомнения. Эда ощущалась как что-то донельзя родное и уютное, к ней ему хотелось прикасаться, а в её парфюме — задыхаться, наклонившись как можно ближе к девичьей шеи. — Аллах-Аллах… — отрицательно покачав головой, обессилено протянул мужчина, — о чём я вообще думаю?.. эта девчонка… она ведь просто хотела моих денег… она ведь обвела меня вокруг пальцев и получила пакет акций… да и…она ведь уже нашла себе нового мужа… Тяжело вздохнув, Серкан потянулся к стоящему на столе стакану. Он не помнил, откуда у него появилась эта привычка, однако теперь не один его день не обходился без воды с лимоном. — Почему я вообще о ней думаю? — поставив стакан обратно на стол, более бодрым голосом сказал Болат, — мне нужно работать! Однако стоило ему опустить взгляд на пустой лист, как былой запал мгновенно пропал: ему совершенно не хотелось что-либо делать. Побегав глазами по белой бумаге, Серкан не придумал ничего лучше, чем достать старые проекты, чтобы хоть как-то замотивировать себя на рабочий процесс. Наклонившись вперёд и открыв один из ящиков стола, парень достал стопку различных папок с готовыми заказами.

***

Ты под одеяло с головой

Прячешься и тонешь в голосах,

В письмах неотправленных тобой,

В зимних бесконечных холодах.

Разве нужно быть так далеко,

Чтоб вернувшись, больше не терять…

***

В очередной раз взяв в руки папку, молодой человек уже думал открыть ту, как его взгляд невольно зацепился за серый квадратный альбом с торчащими листами бумаги. — Это ещё что такое? — удивлённо протянул Серкан, откладывая папку куда-то в сторону и протягивая руку к незнакомой ему вещице. Парень с интересом взял альбом на кольцах, принимаясь изучать тот. Обложка была просто серой: не было ни номера заказа, ни имени клиента, ни даже даты. Молодой человек, слабо пожав плечами, торопливо открыл альбом, дабы узнать к какому же заказу относилась эта вещь. Только вот вместо ожидаемых чертежей и плана территории Болат увидел собственное фото: там он сидел в тёмном кресле, а за его спиной горел слайд какой-то презентации. Чуть ниже была приклеена фотография Эды, удобно устроившейся на сидении и хмуро глядящей куда-то вперёд. Ещё ниже красовалась надпись:

«Тут началась наша обоюдная ненависть и безмерная любовь».

— Что это такое?.. — негромко проговорил мужчина, растерянно глядя на страницу, украшенную алыми следами губ. Серкан неуверенно выташил торчащие с последних страниц листы, надеясь найти в них хоть какое-то пояснение. В левом углу каждого листка была не очень аккуратно написана дата и, найдя самую старую бумажку, мужчина придвинул её к себе. Лист, исписанный знакомым, но непривычно кривым почерком, был слегка памят, местами буквы заметно расплывались от капнувших на них, как легко догадался парень, слёз. Устало вздохнув, Болат принялся читать письмо, о существование которого он никогда не должен был знать.

______

      Тебя нет рядом всего неделю… а кажется, что целую вечность… но ты ведь обещал мне, что вернёшься, поэтому я верю, что совсем скоро ты придёшь домой… мы будем долго-долго обниматься, потом я приготовлю тебе самый вкусный ужин, заварю твой любимый жасминовый чай, а потом мы пойдём в кровать: Сириус устроиться у нас в ногах, ты уснёшь, а я всю ночь буду просто лежать на твоей груди, наслаждаясь твоим присутствием…       Сейчас в доме так пусто без тебя, тут, кажется, слишком много комнат для нас с Сириусом… мы в основном сидим только в спальне, иногда я спускаюсь вниз, чтобы передать Сириуса Сейфи… я плохая мама для нашего мальчика, я не хожу с ним гулять, прости… мне сейчас так плохо… я вообще ничего не хочу… Тётя говорит, что мне лучше вернуться к ней, но разве я могу оставить тебя?..       Ты сейчас, наверное, в одном из городков Италии… думаю, ты всеми силами пытаешься вернуться домой… если что, не переживай, я договорилась с несколькими поисковыми группами, они совсем скоро найдут тебя… и мы будем вместе, теперь уже навсегда.

______

Болат с трудом втянул носом воздух, чувствуя, как лёгкие неприятно сводит от боли. Когда он был в Словении, то, наслушавшись речей Селин, не раз просил Айдан не сообщать Эде правду. Он думал, что девушка просто притворяется грустной при его матери, и он даже представить не мог, что на самом деле испытывала Йылдыз. — Я ведь должен был сообщить ей о том, что жив… — чувствуя себя до ужаса виноватым, негромко пробормотал молодой человек, — как я вообще мог не поверить собственной матери?.. Неуверенно притянув к себе следующую бумажку, выглядущую отнюдь не лучше предыдущей, он продолжил читать.

______

      Прошло два месяца… в ArtLife столько проблем, у меня ничего не получается… я пытаюсь сделать всё возможное, чтобы сохранить твою любимую компанию, но, Серкан, у меня ведь даже образования нет, что я могу?.. кажется, что ничего… я ничего не понимаю в этих дурацких документах… я вообще ничего не понимаю… я прочитала столько статей, посмотрела столько видео, но… всё без толку… у меня ничего не выходит…       Я пыталась выглядеть сильной, пыталась сохранить у сотрудников боевой настрой, пыталась быть такой же, как ты… но у нас какой-то бесконечный завал из проблем, и я не справлюсь… я, как последняя дура, разревелась прямо на совещании с клиентом… прости, я не хотела позорить компанию, просто… просто у меня уже сдали нервы… я никогда не чувствовала себя настолько беспомощной и жалкой… всегда была лучшей из лучших, а теперь… худшая из худших… и почему у такого талантливого архитектора такая глупая жена?..       Но, обещаю, я что-нибудь придумаю… я всё исправлю… я ведь знаю, как дорог для тебя «ArtLife»… я всё сделаю, чтобы к твоему возвращению всё наладилось… клянусь…       Ты только, пожалуйста, возвращайся скорее… мне тебя так не хватает…

______

Болат, сухо прокашлявшись, потянулся за водой, желая как можно скорее избавиться от вставшего в горле кома. Открыв по возравращению сводки за последний год, Серкан не постеснялся сделать Йылдыз длинющий выговор о том, что она чуть не разорила его компанию, несколько раз загнав ту в недопустимое положение. И если сначала его крайне разозлил ответ девушки, звучащий как: «Да иди ты к чёрту! Я на управляющего не училась, поэтому скажи спасибо, что пока тебя не было, я не распродала твою фирму несчастную! Ненавижу!», то сейчас он взглянул на ситуацию абсолютно иначе. Эда могла без проблем продать акции «ArtLife» и начать жизнь с чистого листа: она могла продолжить учиться, могла позволить себе хорошую квартиру, а могла слетать куда-нибудь на отдых, но Йылдыз предпочла бороться за то, что дорого было не ей, а ему. Она старалась сохранить дело его жизни, жертвуя своей: своим сном, своими нервами, своим временем, своими силами. Осторожно отложив лист в сторону, молодой человек взял следующий, замечая, что почерк на том выглядит гораздо лучше, а сами буквы не плывут от капель слёз.

______

      Сегодня был моё день Рождения, и, задувая свечи, я загадала… конечно, я не могу сказать, иначе не сбудется, но, уверена, ты и сам знаешь моё желание… а я верю, что скоро оно исполнится.       Ещё недавно я придумала, что подарю тебе на день Рождения. Я подумала, что будет здорово сделать альбом с нашей историей, с нашими забавными фотографиями. Я сделала пока только две странички, но мне уже очень нравится. Думаю, когда ты вернёшься, тебе понравится не меньше, ты ведь по мне тоже скучаешь… и, честно, когда я смотрю на наши счастливые лица на снимках, мне становится чуточку легче…       Единственное, теперь мне придётся прятать этот альбом вместе с этими записками (которые я никогда тебе не покажу, Серкан… не хочу, чтобы ты грустил из-за меня), ведь ты можешь вернуться в любой момент, и я бы не хотела испортить сюрприз.       Люблю тебя и безумно скучаю♡

______

— Она так ждала меня… она ведь меня по-настоящему любила… Аллах-Аллах, что я за человек вообще?.. я же всё испортил… — хрипло пробормотал молодой человек, медленно пролистывая несколько серединных страниц альбома. Там были нарисованны их портреты, их совместные фотографии с Сириумом, было несколько снимков из офиса, было фото, где они спали в обнимку на заднем сидении минивэна, и, судя по подписи ниже, их сфотографировал Энгин, когда они ночью возвращались с какого-то объекта за чертой Стамбула. — Да… будь Эда просто хорошей актрисой, она бы точно не делала всё это… — внимательно рассматривая последний снимок и милые наклейки на той же странице, устало протянул Болат, — наверняка у нас было ещё множество прекрасных воспоминаний… как жаль, что я всё забыл… Тяжело вздохнув, парень взял последнюю записку.

______

      Сегодня я взяла свою первую награду в сфере ландшафтного дизайна… и я вроде должна быть счастлива, но… мне так на неё плевать… без тебя всё такое бессмысленное, такое серое, такое пустое…       Тебя нет уже целых семь месяцев… когда же ты вернёшься?.. пожалуйста, приходи домой… умоляю, вернись ко мне… обними меня и никогда больше не отпускай, прошу…       Я скучаю… я ужасно скучаю…       Я уже не могу без тебя …

______

Отложив записки в сторону, мужчина принялся листать альбом, долго-долго разглядывая каждую фотографию и с интересом читая каждую надпись, аккуратно выведенную женской рукой.

***

Сколько стоит вся твоя любовь?

Я готовлюсь всё тебе отдать…

***

Кареглазая бездумно глядела в экран телевизора, пытаясь понять, что в этой жизни она делает не так, почему Серкан с каждым днём становится к ней сначала на шаг ближе, а потом на два дальше. — Это ещё кто?.. — услышав короткую трель дверного звонка, тревожно прошептала Йылдыз, поднимаясь на ноги. Стрелка часов почти дошла до одиннадцати часов ночи, тётя давно ушла спать, а Мело сидела в своей комнате, смотря какой-то сериал. Неуверенно подойдя к двери, Эда удивлённо взглянула на Сириуса, который неожиданно радостно велял хвостом, нетерпеливо скребя лапой по косяку. Посмотрев в дверной глазок, кареглазая, видя до боли знакомый силуэт, недовольно вздохнула. — Ты совсем уже?! Время видел?! — без особого энтузиазма открыв дверь, раздражённо прошептала девушка, — клянусь, если ты мне скажешь, что нужно до утра доделать какой-то проект, то я тебя прям тут убью! Болат глухо усмехнулся, отрицательно покачивая головой и приветствуя Сириуса. — Прости-прости, ты права, уже поздно, но… — протягивая вперёд серый альбом с записками, негромко произнёс молодой человек, — сегодня я нашёл это, и… Бросив удивлённый взгляд на забытую в доме Серкана вещицу, шатенка торопливо выхватила ту из мужских рук. — И это больше не имеет к тебе никакого отношения, забудь, — не дав парню закончить, непривычно холодным голосом сказала Йылдыз, — и не смей шутить над этим, я серьёзно, Болат. Если уж ты влез в мои личные записи, то хоть раз в жизни будь джентльменом и сделай вид, словно ты никогда это не читал. Эда торопливно спрятала альбом за спину, искренне надеясь, что парень не будет припоминать ей ещё и это. Ей и так хватало его колких фраз, высмеивающих их прошлые отношения… отношения, в которые кареглазая вложила всю душу и сердце… — Ты не так поняла, я и не думал использовать это против тебя, — в примирительном жесте приподнимая руки, спокойно произнёс Болат, — я лишь хотел поблагодарить тебя… правда, спасибо, что до последнего верила в меня и пыталась сделать всё возможное для «ArtLife». Я понимаю, как для тебя это было сложно, но ты отлично справилась, спасибо тебе большое за это. Кареглазая нервно усмехнулся, не торопясь с ответом. Она не хотела с ним ссориться, но молчать ей не хотелось больше. Он сделал ей больно… слишком больно… — Тебе напомнить, что ты мне сказал, когда вернулся? Я чуть не разрушила твою компанию, не так ли?.. — с заметной грустью ответила Йылдыз, опираясь плечом на дверной косяк, — а за веру… да, представляешь, я ждала человека, которого любила больше жизни, только вот, этот человек даже не сообщил мне о том, что с ним всё в порядке… хотя мне хватило бы и пары слов, чтобы спокойно спать по ночам, но… видимо, я не заслужила даже этого… Приподняв подбородок, девушка торопливо заморгала, пытаясь избавиться от накопившихся в уголках глаз слёз. Она не хотела быть перед ним слабой, не хотела, чтобы он видел, что делает с ней одним своим существованием. — Селин говорила, что тебе нужны были только мои деньги, поэтому я не хотел тебя видеть. Я же не знал, что ты так тяжело переживаешь моё отсутствие, — чуть замявшись, попытался оправдаться Болат. Эда тяжело вздохнула, мысленно заполняя заявление на увольнение. Она не сможет с ним работать после всего того, что скажет, но и не говорить она больше не может… — Ты мог не говорить, где ты, мог написать просто: «со мной всё хорошо, потом всё объясню»… ты мог поверить своей матери, она говорила тебе про меня, но, допустим, на меня тебе было плевать… — сделав глубокий вдох, относительно спокойно продолжила кареглазая, — но о своих друзьях ты тоже не подумал… неужели ты считал, что Энгин с Пырыл вычеркнули тебя из своих жизней также, как ты их? Думаешь, им не было больно от твоего исчезновения? Думаешь, они о тебе не переживали? Думаешь, что все люди такие же бессердечные эгоисты, как ты? Мужчина неуверенно пожал плечами, с сожалениям признавая, что он отвратительно поступил со своими самыми близкими людьми. — А если возвращаться ко мне, то… Серкан, неужели ты не догадался открыть интернет и прочитать пару статей обо мне?.. неужели ты не видел, кто моя бабушка?.. я не горжусь её заслугами, но, как бы то ни было, они перечёркивают теорию о том, что я была с тобой ради денег… — девушка опустила подбородок вниз, смотря на то, как Сириус трётся мордочкой о мужскую ногу, — и, честно, я не понимаю, как ты не заметил, как Атакан использовала тебя… — Не поверишь, но я не догадался, Селин много рассказывала о тебе, показывала некоторые статьи, и у меня сложилось впечатление, словно я всё знаю, — мужчина нервно сцепил руки в замок, с лёгкой печалью в голосе отвечая, — а насчёт последнего… Эда, разве я мог ждать подобного от девушки, которую я знал с детства?.. я искренне верил в её заботу и опасения… Болат с трудом втянул носом воздух, ощущая, как выстроенный из обманчивой иллюзии мир рушится, оставляя после себя кровоточащие раны где-то внутри, где-то меж рёбер. — Прости за всю боль, что я тебе причинил… — виновато проговорил молодой человек, опуская глаза, — надеюсь, в новом браке ты будешь счастлива, Эда. Йылдыз отрицательно покачала головой, понимая, что напоследок будет правильно всё рассказать. — Не буду, — неуверенно прошептала кареглазая, искренне не понимая, как обычный вечер превратился во всё это, — Дениз… он мой лучший друг, а наш брак… это фикция… я хотела чтобы ты меня ревновал, надеялась, что это поможет тебе вспомнить нашу любовь, но… я ошиблась… тебе не нужна ни я, ни наше прошлое, ни наша любовь… Девушка невольно отступила назад, заходя глубже в дом. — Сириус, мальчик мой, пойдём, — торопливо стирая с щеки несколько горячих слезинок, негромко проговорила Йылдыз, стараясь скрыть хрипоту в голосе, — давай, пошли домой. Пёс, лизнув напоследок тёмную штанину, быстро забежал в дом, опустив хвост. Йылдыз, бросив на мужчину беглый взгляд, потянулась к металлической ручке. В последний момент успев перехватить дверь, парень не позволил Эде закрыть ту. Без приглашения зайдя в коридор, Серкан слегка небрежно притянул к себе кареглазую, обнимая ту и опуская ладони на её поясницу. — Ты же сама хотела долго-долго обниматься, ведь да? — сквозь слёзы улыбнулся он, чувствуя, как приятно сладкий цветочный аромат касается обоняния, — ужин, конечно, уже стоит пропустить, а вот чай… хочешь, я тебе сделаю самый вкусный жасминовый чай, м? Йылдыз растерянно покачала головой, с трудом понимая, что вообще происходит. — Что ты делаешь?.. — не отталкивая, но и не обнимая в ответ, удивлённо протянула кареглазая. — Говорю тебе, что я не отказывать ни от тебя, ни от нашего прошлого, ни от нашей любви… я совершил ошибку, огромную ошибку, и если ты позволишь, то я хочу попробовать всё исправить? — ласково поглаживая девушку по пояснице, с искренней надеждой в голосе произнёс молодой человек. Задумчиво вздохнув, Эда смаргнула очередную слезинку. Она хотела, очень хотела начать всё сначала, но… ей разве по-прежнему не обидно от его поступков и по-прежнему не больно от его слов? — Сделай мне чай, а потом пойдём в мою комнату, — неуверенно прошептала Йылдыз, выбираясь из мужских объятий, — кухня справа, а чай стоит в баночках на крайней полки, ты увидишь. Болат кивнул, следуя по сказанному маршруту. Эда же, убрав альбом в одну из своих стоящих в коридоре сумок, подошла к телевизору, дабы выключить тот и уже в тишине дождаться мужчину, пытаясь осознать всё произошедшее.

***

Сердце

Шепчет

Тебя

Крепче держать…

***

— У тебя тут очень уютно, — с интересом рассматривая девичью спальню, искренне сказал Серкан. Йылдыз лишь слабо кивнула в знак благодарности. Покрепче сжав керамическую ручку и прижав к губам край кружки, кареглазая аккуратно сделала несколько глотков горячего чая. Она думала, каждый день думала о том, как однажды Серкан станет её прежним Серканом: как он её вспомнит и вернётся к ней, как крепко он её обнимет и как сладко поцелует. И он вернулся, но не вспомнил. И он обнял, но не поцеловал… — Честно… это всё так странно, — поднимая грустный взгляд на стоящего около её рабочего стола парня, негромко произнесла Йылдыз, — ты сейчас здесь… в моей комнате… ты сделал мне чай… ты сказал, что хочешь начать всё сначала… — она устала покачала головой и, тяжело вздохнув, прошептала, — и это всё похоже на сон… на мой очередной глупый сон… — опустив подбородок вниз, с явной ноткой разочарования продолжила она, — но во снах ты другой… во снах ты мой… во снах ты меня помнишь… любишь… а в реальности?.. Йылдыз каждую ночь представляла, как они вновь воссоендиняться, как будут засыпать в родных объятиях друг друга, как тепло будет на душе в этот момент. Только вот, сейчас Эда не чувствовала ничего подобного: она не чувствовала себя его близким человеком, не чувствовала себя его любимым человеком, не чувствовала и крупицы желаемого облегчения. Кареглазая вслепую протянула руку к прикроватной тумбочке и поставила на ту кружку с чаем, а затем легла на постель, прижимая колени к груди и опуская ладошки на щиколоти. — Я помню какие-то отрывки, поэтому, возможно, со временем я всё вспомню, — приободряюще сказал Болат, неуверенно подходя к кровати девушки, — но… в любом случае, у нас будут новые воспоминания, не менее счастливые, вот увидишь. Парень осторожно сел на пол и аккуратно положил ладонь на женскую руку, тихонько проводя подушечками пальцев от девичьего локтя до запястья и вновь обратно. Йылдыз лишь слабо улыбнулась, с трудом сдерживая слёзы. Всё было так неожиданно, так запутанно, так сложно. — Просто… мне страшно… — не встречаясь с Серканом взглядом, неуверенно пробормотала Эда, — я боюсь, что ты снова уйдёшь… я… я ведь не перенесу этого снова, — глухо всхлипнув, сипловатым голоском продолжила она, — я не смогу… Наклонившись чуть вперёд и мягко сжав девичье запястье, Болат приподнял её руку, а затем оставил на той ласковый поцелуй. — И не надо, потому что, Эда, обещаю, я больше никуда не уйду, — серьёзно сказал мужчина, а затем шумно вздохнул, смотря на то, как текут с женских глаз слёзы, как они скользят по нежной коже её лица, как впитываются в ткань накинутого на кровать пледа. Парень, опустив правю руку чуть ниже, ласково сжал женскую ладошку, а левой — потянулся к девичьему личику, тихонько стирая подушечками чуть шершавых пальцев горькие дорожки слёз. — Прости… пожалуйста, прости, — виновато пробормотал Серкан, искренне не понимая, как он, никогда ни в чём не ошибающийся, смог допустить всё это, как он смог так оступиться, — еслибы я знал правду, я бы так не поступил… — Но ты не знал… или не хотел знать… — с трудом сглотнув солоноватую слюну, тихо ответила Йылдыз, — и мне до сих пор от этого очень больно… но… — подняв на мужчину полные слёз глаза, добавила она, отодвигаясь немного назад, — обними меня… останься со мною на ночь… на эту… и на все следующие… Болат осторожно лёг на край кровати, неуверенно положил ладонь на женскую талию, чувствуя, как Эда прижимается к его груди, как утыкается холодным влажным носом в его шею и как тяжело дышит. Он оставил ласковый поцелуй на её лбу, стараясь хоть немного успокоить. Он бы никогда не смог простить за то, за что сам просил прощения… И он никогда не простит себя за то, что однажды сделал… — Я останусь, обещаю, — опуская вторую руку на девичью макушку и тихонько массируя кожу той, прошептал молодой человек. Запрыгнув на кровать и поудобнее устроившись на той, Сириус положил лапу на мужскую стопу, а мордочку — на женскую голень. Эда расслабленно вздохнула, чувствуя, как вяжущая горло боль отступает, а внутри, меж рёбер, становится тепло. Покрепче прижав к себе Йылдыз, Серкан уткнулся носом в копну её шелковистых волос, чувствуя себя так непривычно уютно и спокойно. — Когда я был в Словении, я не мог спать без таблеток… мне было очень плохо… мне, как я думал, не хватало привычного дома, но… — тихонько поглаживая подушечкой большого пальца талию девушки, негромко прошептал Болат, — сейчас я понимаю, что мне не хватало тебя, твоего запаха… с тобой любое место кажется домом… — устало прикрыв глаза, продолжил он, — так странно… я так мало помню, но… так много чувствую… при чём с самого первого дня нашей встречи… тогда в офисе моё сердце реагировало на тебя по-другому, не так как разум… ты уже тогда ощущалась непривычно родной и близкой… — Жаль, что нам пришлось всё это пережить… — положив ладошку на мужское плечо, с сожалением пробормотала Йылдыз, а после заметно спокойнее добавила, — но главное, что это всё осталось позади… и мы снова вместе… наша маленькая семья в сборе… Кареглазая оставила влажный поцелуй на мужской шее и, негромко вздохнув, закрыла глаза, чувствуя, как неприятная усталость забирает её в сон. — Маленькая семья… — невольно повторил Серкан, чувствуя, как приятно становится от этих слов, — теперь, Сириус, сынок, твой блудный отец дома. Йылдыз глухо усмехнулась от его слов, тихонько погладив пальчиками мужчину по плечу. И уже через пару минут в тёмной спальне стало тихо — слышалось лишь умиротворённое сопение.