Компонент огня

      Под ярким солнечным светом, свойственным январю, проходят школьные уроки. Ами пытается вникнуть в каждый предмет, вовремя сдаёт задания учителям и старается участвовать в общественной жизни класса. На март запланирован День здоровья, который будет проходить на стадионе на территории школы. Каждый школьник должен собрать команду из четырёх человек — членов своей семьи — и участвовать в соревнованиях; программа обсуждается, и ученики могут выдвигать свои предложения, складывая их в специальный ящик, размещённый в вестибюле первого этажа.       Мероприятие будет состоять из четырёх дисциплин, по одной для каждого члена семьи, а закончиться непременно должно будет эстафетой для всей команды. На выбор представлены десять соревнований: бег на короткие дистанции; армрестлинг; скалолазание, кружок по которому есть в школе; стрельба в виде ярмарочного ларька с мишенями, ведь в подвале школы давно установили тир; челночный бег; подтягивания; бадминтон; прыжки на скакалке; плавание (если к этому времени подготовят крытый школьный бассейн); забрасывание мяча в корзину.       Девушка весь месяц наблюдает, как наполняется ящик для голосования, а после участвует в подсчёте результатов. После занятий учитель распаковывает ящик, и каждый школьник в группе зачерпывает горсть сложенных бумажек и садится пересчитывать. У Ами большинство голосов за армрестлинг и плавание (последнее ей совершенно не нравится, ведь это означает надевать купальник и мочить волосы, а ни то, ни другое ей не по душе), но в общем подсчёте побеждают попавшийся ей армрестлинг, бег на короткие дистанции, бадминтон и стрельба.       Она недолго обсуждает с мамой, кого позвать в команду (что скорее связано с малочисленным составом семьи и близких к ней друзей). Естественно, в неё войдут мама и папа, а вот с четвёртым участником мнения у родителей расходятся: отец предлагает кандидатуру Йомо — он будет хорош в армрестлинге — но мама замечает, что любой из них будет хорош, ведь на их стороне неоспоримое преимущество — они гули и сильнее большинства людей. Она предлагает Джузо, ведь он, как никто другой, будет хорош в стрельбе, к которой нет склонности ни у кого из семьи. Отец нехотя соглашается.       До соревнований остаётся ещё много времени, и учителя предлагают школьникам составить генеалогическое древо семьи, чтобы на Дне здоровья развесить их на досках и дать каждому возможность познакомиться с семьёй учащегося. Учителя выдвигают много условий для учащихся из семей гулей и следователей, которых, по мнению Ами, вечно дискриминируют в сравнении с остальными людьми. Всё из-за перемирия, которое вынудило гулей и следователей буквально раздеться догола — взять хотя бы то, что в свободном доступе есть досье на каждого из них. Из требований для следователей — нужно указать звание представителя и, если тот мёртв, то указать причину смерти или причастного гуля. Для гулей же указать ранг (по системе Управления) и прозвище, а если тот оказывается убит следователем, то указать его имя.       С этой новостью Ами приходит домой с учёбы.       — Генеалогическое древо? — Мама хмурится, явно недовольная этой новостью. — Это будет проблематично.       — Боюсь, мы сможем собрать только три поколения, — добавляет отец.       Девушка не понимает хмурый настрой родителей, ведь это хорошая возможность для неё самой познакомиться с родственниками.       Отец достаёт семейный фотоальбом и лист бумаги и вынимает из альбома старые маленькие фото, как для официальных документов. Отец с сестрой кажутся совершенно не похожими на своих родителей, которых Ами помещает в самом верху листа с левой стороны. Дальше разветвление, и встают фотографии папы и тёти Ату. Ату всегда вызывала большой интерес у девушки — она была той, кто по факту воспитал её отца, но папа всегда с болью отзывается о сестре, и становится ясно, что он всё ещё скорбит по ней. Ами не хочет ранить чувства отца, хотя любопытство никогда не угасает.       С работы мама приносит фотографию Ретты из личного дела и гордо размахивает ей.       — Это было непросто, — отзывается она, — в её деле теперь ксерокопия, а это — оригинал.       Также она отдаёт дочери фотографию своей мамы — красивой шикарной блондинки, у которой из общего с мамой только цвет глаз.       — А дедушка? — Спрашивает Ами.       Женщина неприязненно хмурится.       — Он плохой гуль, — отвечает она, — и не достоин быть в твоём древе.       Ами не решается расспросить подробнее и вклеивает только имеющиеся фотографии.       Мама и её сестра, Ретта, действительно оказываются похожи как две капли воды, и единственное, что их отличает — это длина волос и взгляд: у мамы он светлый, лучезарный, а Ретта выглядит хмурой, но вместе с этим высокомерной. Отец с сестрой очень похожи друг на друга, но если папу все считают привлекательным, то они просто не видели Ату. Статная, с точёными чертами лица и идеально уложенными волнистыми волосами, взгляд наполнен силой и достоинством — Ами становится особенно жаль, что она не застала её.       Дальше она кропотливо подписывает каждое фото, переписывая данные из личных досье. «Лиаретта Мотидзуки, старший миротворец, гуль SS ранга «Каракал» (реабилитирована)» — она выписывает слово в слово и только после читает примечание: «Реабилитирован/а — участвовал/а в создании вакцины для гулей и разработке особого питания». Ами хмыкает, сомневаясь, насколько это участие было добровольным.       Заполняя данные Атуми, Ами не сразу замечает, что дата рождения совпадает с датой смерти, а, заметив, громко ахает. «Пятое сентября», она умерла в день своего тридцатидвухлетия. Ами становится невыносимо грустно от этого. Её убила сестра мамы, Ретта. К ней она и приступает после.       «Лиаретта Кофетуа, следователь Особого класса», дальше дата рождения и дата смерти, «убита гулем Безликим». Девушка поджимает губы — этот факт очень похож на акт мести, хотя она не представляет, как у отца могла подняться рука на кого-то настолько похожего на маму.       Она заканчивает оформление генеалогического древа и гордо выставляет перед собой листок. Она довольна проделанной работой.       На следующее утро Ами относит его учительнице, и та кладёт древо в стопку других работ. Девушка краем глаза замечает, что у её одноклассников генеалогическое древо состоит из четырёх, а то и из пяти поколений, и мгновение колеблется, прежде чем решить, что её работа ничуть не хуже других.       Вечером родители зовут Тори и Джузо на ужин в кафе местной кухни. В наполненном заведении они находят свободный столик с двумя кожаными диванчиками недалеко от кассы. Тори и Джузо скидывают куртки и бросают на вешалку, Ута снимает свою и помогает супруге снять пальто. Вещи оказываются на вешалке, и пятеро садятся за столик.       Тори рассматривает меню, блаженно вздыхая от простоя в конструкторском бюро, говоря о нём, как о долгожданном отдыхе. Всё-таки сезон строительства закрыт до весны. Джузо и Лиа сплетничают о своём руководстве, а Ута рассказывает об успехах мастерских, которые последние пару недель работают самостоятельно практически без его участия.       Лиа заказывает мисо-суп, Ута — фильтр-кофе, Тори размышляет о десерте, а Джузо решает заказать и первое, и второе: рамён с кацудоном. Тори, Джузо и Ами отходят к кассе, решив выбрать напитки из ассортимента.       — Как твои дела в школе? — Спрашивает Тори.       — Неплохо, — отвечает Ами, — скоро промежуточное тестирование, надо хорошенько подготовиться.       — Ты постарайся, — девушка подмигивает.       — Непременно, — усмехается Ами.       Приходит очередь Тори, они с Джузо меняются местами, и девушка дотошно допытывает кассира о составе всех десертов, что есть в кафе.       Оказавшись рядом с дядей, Ами чувствует, как на неё нахлынывают все те вопросы, ответы на которые она не получила. Она выпрямляется, сравниваясь в росте с парнем, и глубоко вздыхает.       — Джузо, а ты… — Следователь оборачивается, и девушка внезапно осознаёт, что находится в неподходящем месте, чтобы задавать такие вопросы, — а ты не будешь десерт? — Выкручивается она.       — Сегодня я обедал пудингом, — отвечает парень, — теперь хочется чего-нибудь основательного.       Девушка угукает.       Они выбирают напитки, Джузо с Тори вновь меняются, и парень оплачивает заказ.       Ами оборачивается на родителей, которые мило воркуют за столом. Мама наклоняется и целует тыльную сторону ладони папы, оставляя коричневый след — глядя на него, она смеётся. Отец стирает след от помады, оборачивается к жене и целует её в губы. Отстранившись, мама с усмешкой стирает помаду с его губ.       — Они так влюблены, — доверительным шёпотом говорит Тори над ухом Ами.       — Ага, — растерянно вздыхает девушка.              Следующий день выдаётся снежным. Всё заволакивает белой простынёй снега, пряча асфальтовые дороги и пожухлую листву деревьев. Даже во время поездки на машине голова Лии оказывается в снегу, когда она проделывает скромный путь до Управления. День проходит ни к чёрту: Коори раньше времени требует квартальный отчёт, хотя из квартала прошла лишь пара месяцев, вода в кулере на этаже кончилась, и ближайшая поставка будет только через два дня, интернет сбоит, и Лии приходится несколько раз набирать одни и те же сообщения из-за всплывающих ошибок в почте.       Заканчивая работу, Лиа отвлекается на пришедшее сообщение. Оно от дочери. «Жду тебя после работы в Макдональдсе у Управления, мне нужно сказать кое-что важное. Пожалуйста, не говори Джузо». Спустя секунду Джузо тоже приходит сообщение. Лиа смотрит на Сузую с подозрением:       — Тебе написала Ами?       — Нет, — безразлично отвечает тот.       Лиа приходит в нужное время в кафе и садится напротив дочери.       — Мы ждём ещё кое-кого, — отвечает девушка.       В заведение входит раскрасневшийся от мороза Джузо.       — Ах ты лжец, — проговаривает Лиа крайне разочарованным тоном, — я же тебе верила.       — Я умею держать слово, — гордо произносит он. Ами довольно кивает.       — Я хочу задать очень важный вопрос. — Девушка глубоко вздыхает. — Он касается Уты.       Лиа внимательно слушает, скрывая удивление от того, что дочь называет отца по имени.       — Только прошу вас: будьте честны со мной, — вкрадчиво проговаривает девушка.       Следователи кивают.       Девушка собирается с силами.       — Мой настоящий отец — Джузо, верно? — Выпаливает она.       Лиа вскидывает брови в изумлении.       — Ого, — только и комментирует Сузуя.       Женщина бросает на него злой взгляд и вновь оборачивается к дочери.       — Дорогая, — она протягивает ладони через стол, едва не касаясь своими пальцами пальцев девушки. Её голос звучит сдержанно, хотя заметно, насколько она поражена. — Можно спросить тебя: с чего вдруг ты пришла к такому выводу?       — А, да, — растерянно отвечает Ами, удивляясь, что мама не пытается отрицать это, — я давно заметила, что могу есть гораздо больше нормальной еды, чем ты, и логично предположить, что я больше являюсь человеком. У меня ещё не проявился кагуне, и даже какугана ещё не было, — тараторит она и в заключение добавляет: — и я высчитала дату предполагаемой беременности от своего дня рождения, и тогда вы ещё были женаты.       — Ага, — Лиа поджимает губы, старательно подбирая выражения, — судя по твоему настрою, я сейчас тебя огорчу, но между мной и Джузо никогда не было романтических отношений. — Она видит сверкающий взгляд дочери, будто эти слова ничего для неё не значат. — И близости тоже не было. — Уточняет она.       — Но вы же были женаты, — отвечает Ами, теряя запал.       — Были женаты, — соглашается Лиа.       — И жили вместе…       — И жили вместе. — Она отстранённо смотрит в сторону. — Я рассказывала тебе, что у этой свадьбы были свои причины, не связанные с нашими желаниями.       — А как же то фото, где вы целуетесь на службе?       Джузо хихикает. Лиа бросает на него ещё один свирепый взгляд.       — Прости, — он поднимает руки, — но все так любят припоминать тот раз, — говорит Джузо, подразумевая под «все» Уту.       — Ну да, — Лиа вздыхает, — боюсь, это был наш единственный поцелуй.       Ами сидит растерянно, не веря своим ушам.       — А как же беременность? — Жалобно проговаривает девушка, будто бы это последний шанс.       — Я не очень люблю эти термины, — женщина поджимает губы, — но да, выходит, я изменяла Джузо.       — Осуждаю, — вклинивается следователь, сдерживая улыбку.       Лиа в бешенстве от того, что парень не относится к разговору серьёзно.       Может, Лии этот разговор не нравится, а Джузо воспринимает его как шутку, но Ами крайне обнадёжена своей идеей, что читается в каждом её взгляде и жесте.       — Но… как же так, — голос девушки дрожит, — значит, мой отец действительно Ута? А я столько сейчас наговорила, — она тихо плачет, — я так верила в эту идею, что совсем не смотрела вокруг, — Ами прячет в ладони лицо.       — Дорогая, — Лиа отнимает ладони от лица девушки, — скажи мне, почему ты так держишься за эту идею? Тебе не нравится твой папа? Разве он плохо к тебе относится?       Ами мотает головой.       — Нет, я… — она судорожно выдыхает, справляясь со слезами, — я просто думала, что, может, так лучше. Я хотела думать, что…       «Мой отец знаменитый следователь, а не свирепый гуль».       И Лиа, и Джузо улавливают эту мысль.       — Ну, дорогая, — Лиа встаёт и обнимает дочь за голову, и та утыкается в лацканы пальто мамы, — родителей не выбирают, — пытается пошутить она, — всё же хорошо?       — Угу, — стонет Ами, глубоко дыша.       Когда девушка успокаивается, Лиа заказывает ей колы, чтобы приступ плача не вернулся вновь. Ами часто извиняется, искренне сожалея о случившемся разговоре и о своих мыслях. Лиа не винит её, давно поддавшись сочувствию к ведомости подростка, ведь та явно подцепила эту идею с новогоднего бала.       После они садятся в машину, и Ами просит подвезти её до подруги. Лиа соглашается, но просит, чтобы девушка не задерживалась допоздна, и быстро довозит подростка до дома Юко. Она прощается с дочерью и ловко выезжает с парковки. В дороге женщина достаёт электронную сигарету, что всегда лежит в машине, и глубоко затягивается, выдыхая дым через нос. Салон заполняет сладкий запах жвачки.       — Не вздумай рассказать об этом Уте, — предостерегает Джузо Лиа.       — Ни в коем случае, — отзывается следователь, — я бы очень расстроился на его месте.       — Это разобьёт ему сердце, — с невыносимой печалью отвечает Лиа и снова затягивается.       Когда Лиа входит в дом, внутри сладко пахнет готовящимся ужином. Она глубоко вдыхает, наслаждаясь насыщенным ароматом специй и мяса, снимает пальто и обувь и проходит на кухню, где Ута, стоя в одной пижаме, склоняется над кастрюлей. Он явно сегодня не покидал дома.       — Привет, — тепло здоровается Лиа, опираясь на дверной косяк.       — Привет, — оборачивается Ута, — а где Ами?       — У подруги.       — Уже темнеет, — замечает мужчина, — не слишком ли поздно?       — Она большая девочка, — усмехается Лиа, — если будет слишком поздно для автобуса, она позвонит нам.       Ута нехотя соглашается. Женщина подходит ближе и коротко целует супруга в губы в знак приветствия, но затем осыпает короткими поцелуями его щёку и шею. Она остро ощущает странное сочувствие к Уте, несмотря на то что он не подозревает, какой разговор произошел между ней и дочерью.       — Дорогая, — мурлычет он, — у меня же всё выкипит.       Лиа тихо усмехается и крепко обнимает мужчину. Он неуверенно обнимает её в ответ и касается щекой волос.       — Ты у меня самый лучший, — шепчет она.       Женщина слышит его удивлённый вздох.       — Тебя кто-то обидел? — Спрашивает он.       «Обида» — очень подходящее слово для того чувства, с которым она распрощалась с дочерью.       — Учти, я оторву ему голову, — полушутя добавляет Ута.       — Не надо, — она слабо смеётся и гладит мужа по спине. Затем отстраняется и садится за стол. — Сделай мне, пожалуйста, кофе, — просит она, и муж кивает.       Спустя две минуты кофемашина заканчивает работу, и Ута передаёт Лии чашку кофе. Женщина добавляет в неё молока.       — Мне скоро уходить на ночное дежурство, — говорит Ута, накрывая кастрюлю крышкой и выключая огонь.       Женщина кивает.       — Дорогой, почему ты остался работать в Управлении после того, как твой срок закончился? — Спрашивает она, отпивая кофе.       — Мне понравилось чувствовать себя полезным, — усмехается мужчина и продолжает серьёзней: — я работаю на благо общества, меня награждают государственными наградами — я чувствую, что имею отношение к чему-то большому и значимому. Гораздо более важному, чем изготовление масок или рамок для картин.       Его последняя фраза не звучит пренебрежительно, но Лии всё равно не нравится заложенный смысл.       — Ты же не собираешься оставлять мастерские? — Спрашивает она.       — Конечно, нет, — уверяет её Ута, — это дело всей моей жизни. Может, в глазах человечества эта работа ничего не стоит, но она дорога моему сердцу.       Лиа понимающе кивает, затем в последний раз отпивает кофе, отставляет пустую чашку и поднимается из-за стола.       — Я пойду переоденусь, и мы с тобой поужинаем, — предлагает Лиа, — а то, боюсь, ты можешь не дождаться Ами.       — Хорошо, — отзывается мужчина и достаёт глубокие тарелки.       Лиа проходит наверх в спальню. В это время входная дверь отворяется, и в дом робко заходит девушка. Она снимает куртку и обувь и вслушивается. Ами замечает, что на кухне отец один, и бежит в направлении кухни, врезаясь в мужчину и крепко обнимая его. Он неловко обнимает её в ответ.       Подруге Ами призналась в случившемся разговоре, и Юко долго убеждала её в том, как ей повезло родиться дочерью своего отца. Она руководствовалась лишь внешностью, да так яростно, что Ами каждый раз гадала, не влюблена ли она в её отца, но слова подруги помогли ей успокоиться и загордиться тем, что её отец именно Ута.       — Я люблю тебя, пап, — говорит она.       — И я люблю тебя, малышка, — отвечает отец и целует девушку в волосы.       Лиа выходит на кухню и с улыбкой глядит на отца и дочь. Ами медленно выпускает папу из объятий, и он выпрямляется.       — Давайте ужинать, — говорит Лиа, и оба оборачиваются в её сторону.