Твоя смерть пахнет розами

– Кацчан, ты мне нравишься,– Мидория вальяжно покуривал сигарету смотря на уходящий в небо дым, звёзды завораживали. Тело перенимало холод ступенек, а на душе было спокойно, словно у змеи застывшей в кольце перед нападением. Тишина ложилась приятным пледом и укутывала все вокруг, давая иллюзию защищенности им обоим. – Я лучше умру чем буду с тобой,– Бакуго улыбнулся и потушив сигарету о носок кроссовок встал, улыбаясь так как умеет только он. Остро, словно наточенный нож и с отвращением к всему сущему, но Изуку привык. Изуку любил эту улыбку. – Тогда я сам тебя убью,– все так же спокойно говорил Мидория. Дым приятно щекотал щеки и даже немного согревал подрагивающие от холода губы и пальцы. Этой осенью ночи выдались и вправду холодные. Правда, Изуку был холоднее. – Что? – Я убью тебя. Если нам так будет лучше. – Что ты несёшь?– Кацуки полными удивления и все такого же острого отвращения глазами смотрел на Деку и не мог поверить в его слова. Он не верил своим ушам. Деку не такой, Деку добрый и милый. Деку боится его до дрожи в коленках и до кипения крови. Но ведь это не Деку. Личность так называемого Деку уже давно была стерта и смыта слезами отчаяния и печали. В его пустом теле остался только Изуку. Изуку и любовь. Бесконечная, возможно не совсем здоровая, любовь к Кацуки. Изуку, спокойный как ночное небо перед грозой, встал с ступенек. Трава шуршала под ногами, а в кармане приятным весом отзывался подарок от Кацуки на его тринадцатое день рождение, складной нож. – Ты... – Я не собираюсь больше спать и слышать как ты трахаешь того подонка. Мне остачертел его мерзкий голос. Может быть я хочу быть на его месте,– Изуку глухо засмеялся, представляя эту картину. Его воротило от этого. Ему так хотелось этого. – Ты же не собираешься меня убивать?! Деку! Что ты вообще творишь?! – Прости, Кацчан. Так будет лучше для нас обоих. Бакуго попятился назад, а Мидория, словно змея, подгадавшая удачный момент, накинулся на Кацуки. Он так долго мечтал об этом! Повалив Кацуки на землю он одним махом руки достал нож из кармана и на секунду затормозив все таки воткнул его в сонную артерию, на прекрасной, смуглой шее Кацуки. По улице прошёлся крик боли и отчаяния, а на кофту Мидории брызнула теплая кровь. На лице Изуку расползалась долгожданная улыбка. Он так давно представлял себе это. Он так давно грезил этим! Тело приятно дрожало от ожидания, а внутри расползалось, словно разрастался плющ, удовольствие. Смотря в глаза Бакуго он видел страх и упивался им. Наконец. Кацуки чувствует себя любимым. Он чувствует себя жертвой. Ах, страх Кацуки был таким сладким и почти осязаемым. Он был прекрасен. – Зачем ты?.. Деку, мы же друзья... – Вот именно. Мы друзья,– Изуку вытащил нож и проткнув выше прорезал артерию вдоль. Кровь, алым фонтаном, побрызгала во все стороны и он облизнулся слизывая ее с губ. Такая соленая. Он мечтал попробовать ее. Он мечтал об этом моменте всю жизнь. Кацуки заскрипел и вскоре совсем перестал двигаться, дыхание медленно останавливалось и становилось все тише, пока улыбка Мидории становилась все шире. Эта картина ложилась маслом на душу, ему хотелось запомнить каждую деталь на его лице. Его Кацчан был идеален, так напуган, так растерян. Мидория встал и совершенно отстраненно взял тело за руки. В душе он был счастлив как никогда. – А ты тяжёлый, засранец,– прошипел он таща Бакуго через двор к воротам. Тишину ночи разрезали лишь шуршание травы и шумное дыхание Изуку. За воротами их ожидал лес, тихий и пугающий. Но радость в сердце Изуку невозможно было разбавить хоть чем то ещё. Перетащив тело за ворота Мидория отпустил его руки и лег возле него. – Милый... Я люблю тебя так сильно... Мне очень жаль...– Радость в дали секунды сменилась грустью. Его милый Бакуго больше не дышит, зачем же он ему отказал? Мидория обнял тело Кацуки и заплакал. Почему жизнь так несправедлива к нему? Почему что бы почувствовать себя любимым ему нужно было убить?! Почему Кацуки теперь мертв?! Почему он ему отказал?! – Кацчан... Я буду очень скучать. Очень, очень. Но не бойся, я прийду к тебе как только расправлюсь с Киришимой... Мы все таки будем вместе, родной... Пролежав так ещё некоторое время он встал и протерев лоб от крови направился в дом за лопатой. Ощущения ножа в кармане повисло петлей вокруг шеи, оно больше не придавало уверености. Прийдя обратно он стал копать яму. Было тяжело, но ради Бакуго он был готов. Готов на все. Ведь это все ради него. Он лишил его жизни только ради него. Им обоим это было необходимо. С глупой улыбкой он продолжал копать. А когда выкопал метра так три то перекинул тело вниз. Смотря сверху вниз на , теперь уже, мертвое тело, Изуку был счастлив как никогда. Хоть печаль и окутала его, счастье все еще зашкаливало. Изуку было так хорошо смотреть в эти бездонные, мертвые, застывшие в вечном и посмертном ужасе глаза. Кацуки такой красивый. – Теперь мне нужно тебя закопать, верно?– Сверкнув глазами он стал закидывать землю на Кацуки тихо что то напевая.– Вот и всё, милый,– Мидория грустно улыбнулся,– я тебя очень сильно люблю. Надеюсь он не будет бить тревогу и нам никто не помешает... Полностью засыпав яму Мидория лег сверху и свернулся калачиком. Слезы градом полились на землю, но улыбка все еще не сходила с его лица. – Спи сладко, Кацчан...