Покорность

— Прямо все сделаешь, что я попрошу? — лукаво спрашивает Итэр и глаза прищуривает, всматриваясь в спокойное лицо адепта. — Тогда встань на колени, — беспечно просит он и тут же давится воздухом, когда Сяо беспрекословно подчиняется, опускаясь на колени и смиренно склоняя голову. Итэр удивленно раскрывает рот, чтобы сказать, что он пошутил, но тут же захлопывает его обратно. По венам растекается обжигающее удовлетворение, а внутренний голос едва ли не мурчит от удовольствия. Такой неподвластный, сильный, всегда грубый Сяо так легко и безоговорочно подчинился простой просьбе, даже не приказу. Итэр заинтересован. Он подходит ближе, запускает ладонь Сяо в волосы, мягко поглаживая его по макушке. Ведет рукой ниже, пальцами щекочет нежную кожу за ухом, очерчивает острую скулу и останавливается на подбородке. — Сяо, скажи, если для тебя это слишком, — шепчет Итэр, ярко осознавая, что переходит грань. Ту незримую, тонкую грань, удерживающую их отношения на близком, но не достаточно интимном уровне. Сяо в ответ лишь кивает, плотно сжимая челюсти и тихо выдыхая. Его лицо спокойно, глаза прикрыты, словно все это для него не представляет никакой угрозы. И Итэр понимает, что если он сделает что-то не так, то Сяо легко может ему что-нибудь сломать или просто исчезнуть, не удостоив ответом. Итэр боится облажаться. Он сглатывает вязкий ком в горле и вновь тихо «приказывает»: — Высунь язык. Он честно пытается придать голосу строгие, властные нотки, но у него не получается. Выходит чересчур мягко, словно просьба, потому что это же Сяо. Его Сяо, с которым они максимум целовались на крыше гостиницы и спали вместе в одной кровати. Это же Сяо, которого хочется только лелеять и оберегать, дарить ему тепло и заботу. Ему не хочется приказывать. Но сейчас все «хочу» мешаются в какой-то адский коктейль из всех возможных фетишей, и Итэр даже немного пугается того, как собственное желание обладать начинает копошиться где-то в грудной клетке. Сяо не медлит. Он послушно раскрывает рот и высовывает язык, все еще не открывая глаз. У Итэра подкашиваются коленки. Он словно зачарованный скользит двумя пальцами в раскрытый рот, получая в ответ тихий, едва слышимый стон. Сердце в груди ухает куда-то в пятки, тут же подпрыгивая обратно, к самому горлу. И Итэру кажется, что он задохнется. Вот так просто умрет от недостатка кислорода, потому что он не может сделать ни вдоха. Подушечки пальцев скользят по влажному языку внутрь и обратно, и Сяо протяжно, хрипло выдыхает, заставляя Итэра вздрогнуть от пробежавших по телу мурашек. Блять. Им нужно было остановиться сразу же. Но почему же никто не хочет прерывать эту маленькую игру? — Иди, ляг на кровать и сцепи руки в замок над головой, — вновь просит Итэр и замечает, что Сяо распахивает глаза. Его взгляд затуманенный, расфокусированный. Щеки у него пышут огнем, а влажные губы блестят так завораживающе, что Итэр с трудом заставляет себя оставаться на месте. Он словно загипнотизированный наблюдает за тем, как Сяо поднимается на дрожащих ногах. Как он, чуть шатаясь, доходит до кровати и ложится спиной на нее, послушно поднимая руки и переплетая пальцы над головой. Это безумие. Итэру кажется, что сейчас что-то случится. Селестия упадет на землю, мир схлопнется в великом взрыве или просто Моракс пронзит его своим копьем, потому что все это… слишком. Он на ватных ногах идет следом. Кровь в висках пульсирует так громко, почти оглушающе, и если бы сейчас кто-то в этой комнате устроил погром, то Итэр бы не услышал. Потому что он словно под каким-то зельем, словно опьянен самым лучшим мондштадским вином, словно… Блять, он словно умер и заново воскрес минуту назад. Он аккуратно залезает на кровать, ставит колени по обе стороны от ног Сяо и наклоняется ниже, опирается на дрожащие руки и замирает так, всматриваясь в чуть дрожащие ресницы напротив. Его лицо так близко. Губы чуть приоткрыты, все еще влажные и такие манящие. И Итэр больше не хочет медлить. Он наклоняется осторожно, касается на пробу, и крышу окончательно сносит от того, как Сяо едва слышно поскуливает от удовольствия. Бездна. Итэр судорожно впивается в эти любимые губы, мажет языком по кромке зубов, целует нервно, нетерпеливо, дурея от удовольствия. Ловит каждый тихий стон и сам с трудом сдерживается, чтобы не застонать. Сяо горячий. Просто обжигающий. Кожа под майкой словно разгоряченная лава. Он подается навстречу прикосновениям, отвечает на поцелуи исступленно и покорно, все еще держа руки сцепленными над головой, потому что ему не разрешали их расцеплять. Потому что Сяо обещал, что сделает все, что его попросят. Итэр отстраняется лишь на мгновение, чтобы стянуть мешающую майку, чтобы отбросить все мешающие тряпки в сторону и обхватить губами напряженный сосок. Сяо стонет протяжно, выгибается в спине и бедрами подается навстречу, потираясь о стоящий член Итэра через одежду. Он мечется, словно зверек — такой дикий и осторожный когда-то, сейчас так легко подчиняющийся своему хозяину. — Ты можешь меня коснуться, — шепчет Итэр, и Сяо снова подчиняется. Расцепляет пальцы и осторожно кладет ладони на спину, притягивая Итэра еще ближе, заставляя его почти упасть сверху. Это все так неловко, так интимно, так странно для них обоих. Блять. Итэру кажется, что он точно взорвется прямо сейчас. Он целует шею, скользит языком по кадыку, едва задевает зубами ключицу. И если бы только Сяо знал, каких усилий Итэру стоит сдерживаться, чтобы не укусить, не оставить свои метки по всему телу… — Будь… грубее, — сбивчиво произносит Сяо и тут же покрывается красными пятнами от смущения, зажмуриваясь до звезд перед глазами. Блять, блять, блять… Итэр почти рычит, чувствуя, как внутри рвутся последние ниточки адекватности. Он кусает резко, беспорядочно, оставляя синяки на шее, на груди, на плечах… Сяо под ним мечется, стонет надрывно и тихо шепчет «ещё, ещё, ещё…». Руками шарит по спине, зарывается пальцами в светлые волосы и послушно вытягивает шею, открывая все больше пространства для новых укусов. — Какой же ты послушный… — довольно урчит Итэр и слышит тихий всхлип в ответ. — Такой покорный, горячий… — Замолчи, — шипит Сяо, сгорая от подобных слов быстрее спички. — И не подумаю, — довольно шепчет Итэр и вновь кусает, на этот раз сосок, тут же зализывая место укуса. Он наглеет с каждой секундой все сильнее, опьяненный свалившейся на него властью. Сяо такой податливый, мягкий, дрожащий от удовольствия, что хочется его всего — целиком и без остатка. Чтобы он кричал еще громче, исступленнее, чтобы ползал на коленях, чтобы делал все, что ему прикажут. Итэр матерится про себя, отгоняя внезапное наваждение. Все это потом. Не в первый раз, когда Сяо и так позволяет ему слишком много. Не сейчас, точно не сейчас… Итэр спускается поцелуями по животу, цепляет нетерпеливо штаны, дергает их ниже, стягивая вместе с бельем, и Сяо протестующе мычит, приподнимаясь на дрожащих руках. — Я не готов, Итэр, стой! — шепчет он, в попытке остановить все это. — Тебе неприятно? — тут же замирает Итэр, а в груди сердце почти останавливается. Потому что он боится услышать, что Сяо все это не нравится. Он боится, что им придется остановиться сейчас. Боится, что перегнул палку… — Мне очень приятно, но я так не могу. Я хочу, чтобы было хорошо тебе, — объясняет Сяо, и Итэр выдыхает с облегчением. Конечно, это ведь Сяо. Он не может просто принимать что-то хорошее в свою сторону. Он уверен, что не заслуживает этого. Он считает, что подобное нужно заслужить. Итэр все это хорошо знает. Они уже через это проходили в самом начале. Он давит ладонью на грудь, принуждая лечь обратно. — Ты сегодня слушаешься меня, помнишь? — тихо произносит Итэр, и сам удивляется тому, как изменился собственный голос. — Ты даже не представляешь, какое удовольствие я испытываю, глядя на тебя вот такого. Сцепи снова руки за головой и получай удовольствие, — бархатным, но в то же время таким подчиняющим голосом говорит Итэр, и Сяо просто не может сопротивляться. Он вновь поднимает руки, переплетает пальцы и закусывает губу, пытаясь подавить в себе стыд и волнение. Итэр шумно сглатывает. Он впервые видит Сяо полностью обнаженным, поэтому на несколько секунд просто залипает, разглядывая аккуратный член с красной налитой головкой, плотно прижимающейся к животу. Это точно конец света. Эта бездна затягивает его все сильнее, опуская на самое дно, где скрыты все его порочные желания и мысли, которые он копил в себе так долго. Итэр нетерпеливо накрывает ладонью член, чуть сжимая и вновь удивляясь тому, насколько же он горячий. Сяо хрипло выдыхает, кусает губы до крови и вжимается в матрас, надеясь, что это поможет не сгореть от стыда и смущения. Итэр улыбается. Проводит несколько раз ладонью вверх-вниз и наклоняется совсем низко, опаляя горячим дыханием чуть влажную головку. Сяо дергается, скулит словно побитый щенок и снова шепчет что-то о том, что это грязно, неправильно, и вообще Итэр не должен таким заниматься, но тут же давится стоном, когда мокрый язык мажет по чувствительной коже. Итэр лижет старательно, проходится языком по всей длине, щекочет головку, а пальцами поглаживает яички, превращая Сяо в сгусток нервов, ярко реагирующий на любые прикосновения. В уголках его глаз видны слезы, и Итэру его почти жаль. — Останови меня, только если станет неприятно, — произносит Итэр и пропускает член в рот на половину. Ощущения такие непривычные, незнакомые. Итэра самого трясет не меньше, но он умело скрывает это, потому что хоть у кого-то из них должен быть мнимый контроль над ситуацией. Головка плавно скользит внутри, и Сяо стонет так громко, как ни разу до этого. Итэр двигает головой неспешно, даже не пытаясь брать до упора. Он знает, что у него не получится, а давиться и портить момент он не хочет, поэтому помогает себе рукой, как может, вырисовывает языком какие-то узоры и втягивает щеки как можно сильнее, стараясь делать все «правильно». Нескольких секунд достаточно, чтобы Сяо начал несильно подмахивать бедрами в такт, с каждым разом стараясь толкнуться все глубже и глубже. Итэр двигается активнее, старательно пряча зубы. Это нереально. Это за гранью осознания. Итэр опускает одну руку ниже, сжимая собственный член в ладони сквозь одежду. Все тело прошибает импульс удовольствия. Он едва ли может делать все одновременно. Движения головой становятся рваными, резкими, беспорядочными. Все чувства собираются в крепкий узел в паху, и Итэр кончает первым, так и не выпуская член изо рта и посылая вибрации от собственного стона. Он на автомате находит в себе силы двигаться дальше, и Сяо кончает следом, изливаясь прямо в рот. Итэр морщится. На вкус не особо-то приятно, но это мелочи. Он отстраняется медленно, глотает и падает прямо так, оставляя легкий поцелуй на бедре. Сяо дышит тяжело, дрожит сильно и не двигается, замерев в одном положении. Итэр устало поднимает взгляд и видит, что пальцы Сяо все еще сцеплены, да так крепко, аж до побелевших костяшек. — Сяо, ты можешь расслабить руки, — мягко просит он, и Сяо со вздохом наслаждения разнимает одеревеневшие пальцы и медленно двигает кистями. В голове Сяо ни единой мысли. Он пуст настолько, что даже голоса в голове отошли на задний план, заглушаемые волнами удовольствия, до сих пор разливающимися в душе. Итэр же думает о том, как он мог столько времени не замечать этой стороны характера Сяо. Если бы он только заметил, то пошутил бы гораздо раньше.