Родной человек

Когда я впервые перешёл порог твоей квартиры, ты сказала мне, чтобы я чувствовал себя как дома. Тогда я совсем по-другому воспринял твои слова. Тогда я совсем не думал, что ты и есть мой дом, что без тебя я уже не смогу. Знаешь, до сих пор не понимаю, как ты решилась на этот шаг: впустить меня в свой маленький мир, поставить на ноги и поделиться своим теплом, любовью... Знаешь, ты первый и единственный человек, кто так заботился обо мне. Черт, было так непривычно, но в то же время так приятно. Никогда не забуду, как внутри меня прошла буря, вытеснив темное и болезненное прошлое, заменив на маленький зеленый росток под названием «Будущее». Знаешь, а я всегда видел гораздо больше, чем все остальные. Не в физическом плане, нет, я как будто нутром чувствовал тебя. Может, это всё-таки судьба? Ведь для других ты всегда была в образе начальницы-стервы: строгая, упрямая, колкая. Язва, одним словом. А в тебе я видел всё то, что скрывается от чужих глаз: ранимая, нежная, волшебная. Ты словно маленький ураган с большими голубыми глазами и добрым сердцем. «Мой ураганчик.» На твою долю выпало немало бед. Я видел, как ты тяжело переживала потерю ребёнка, потом — разрыв с мужем. Не спрашивай, как я всё это узнал. Ведь сама проблема в том, что я не смог поддержать тебя в такой трудный момент. Ведь я всё видел, Оль, но ничего не сделал, понимаешь? А знаешь почему? Потому что был конченым эгоистом. Делал вид, что ничего не значишь для меня, находил женщин для коротких интрижек, глушил свой внутренний голос. И знаешь, я смог. Со временем абстрагировался и окончательно убил в себе какие-либо чувства. Жить стало легче. Ведь никогда ещё любовь до добра не доводила. Я так думал. «Пока окончательно не утонул в тебе…» Больше десяти лет я работаю с тобой бок о бок. И, вроде бы, должен знать тебя как облупленную, но с каждым днем я открываю в тебе что-то новое и влюбляюсь еще больше. Когда делаешь вид, что злишься, ты смешно морщишь носик, прям как ребёнок, а потом, когда понимаешь, что тебя раскусили, хитро улыбаешься и тянешься за поцелуем. Когда я вижу твои слёзы, я знаю, что тебе нужно побыть одной пару минут, и только после этого ты разрешаешь себя обнять. Ты любишь, когда я целую тебя в лоб — об этом говорят твои ямочки на щечках. Ещё тебе безумно нравятся поцелуи в шею. Когда мы ссоримся, то всегда сразу же миримся. Потому что не могу я долго обижаться на тебя. Да и не хочу. Ах, да, ещё мы оба гордые и до безумия упрямые идиоты. Но мы научились находить компромиссы, хоть в первое время это было ой как непросто. Знаешь, на работе ты неприступна, как скала, но когда перешагиваешь порог дома, становишься совсем другой. Боже, как же я люблю, когда мы с тобой вдвоём валяемся на кровати, смеёмся, а потом по инерции целуемся ночь напролёт. Боже, как я люблю просыпаться в твоих объятиях, готовить для тебя завтрак, а потом провожать тебя на работу, предварительно испортив весь твой макияж. Кстати, ты всегда сначала ворчишь, а только потом отвечаешь на поцелуй, напрочь забыв про помаду. Но я ведь знаю, что тебе безумно это нравится. Нравится эта гонка за лидерство. И ты всегда мне проигрываешь… Боже, знала бы ты, как я тебя ревную! Ревную не только к работе, но и к мужчинам, окружающим тебя. Первое время я был готов убить Костю Кулыгина, когда видел ваши переглядки, ваши уединённые разговоры. Потом хотел покалечить твоего мужа. Не только за то, что у него наглости хватило распивать с тобой вино, но и за то, сколько боли он тебе причинил. До сих пор руки чешутся подправить ему лицо, несмотря на то, что у ЗАГСА я попросил у него прощения. Но по твоей улыбке я понял, что ты меня раскусила. Ты поняла, что эти извинения были издевкой над ним. Поняла и ничего не сказала. Значит, ты была не против. Когда же речь шла обо мне и о твоей ревности, в первое время мне это даже льстило. А когда я чуть не потерял тебя из-за истории с Дианой, я старался не давать тебе поводов. Твое доверие не так легко заполучить, а потерять его я не готов. Но ведь ты и так знаешь, что я полностью твой. Весь без остатка. Как и ты — моя. Мы подтвердили это в ЗАГСЕ, обменявшись кольцами и скрепив наш брак поцелуем. Господи, я был самым счастливым человеком на свете! Мне так и хотелось кричать на каждом углу, что теперь мы — семья, что теперь ты — моя жена. Любимая, законная. Ну а конспирация — это так, мелочи. Это был наш с тобой маленький секрет, который мы с удовольствием хранили долгое время. Это было нечто интимное для нас, то, что должно остаться между двумя людьми. Это наш выбор, и я согласен на все правила игры. Знала бы ты, как я ждал нашу первую брачную ночь. Хоть ты и сказала, что у нас было много таких ночей, но эту я запомню на всю свою жизнь. В тот вечер ты вернулась домой безумно уставшей. Ты мечтала о вкусном ужине и теплой ванне, а я, как Джин, исполнил все твои желания. Твоя улыбка не сходила весь вечер и всю ночь с твоего прекрасного лица, а я смотрел на тебя и не верил, что всё это происходит со мной. Даже ущипнул себя для уверенности. Чтобы убедиться, что это не сон, что лежишь такая красивая рядом со мной и с трепетом отвечаешь на поцелуи. В ту ночь я отдал тебе всю свою нежность, что хранил в глубинах своего сердца, и всю свою душу. Я признавался тебе в любви, целуя каждый миллиметр твоего тела, ловил каждый твой вздох и наслаждался этими минутами. А в голове было лишь одно: «Моя!» А потом всё оборвалось. Время замерло в тот момент, когда я понял, что ты не дышишь. Вот ты целуешь меня, а в следующую секунду — темнота и удушающая тишина. Зову тебя по имени, касаюсь твоего лица, не верю во всё происходящее. «Только дыши! Ну же, Оля, дыши!» Не помню, как ответил на звонок, ведь всё моё внимание было приковано к тебе. Водитель фуры пытался помочь, но всё тщетно. Адски болела рука. Но эта боль не сравнится с болью внутри. «Боже, спаси её! Оля!» Я шепчу тебе успокаивающие слова, говорю, что всё будет хорошо, хотя внутри всё сжимается от осознания, что теряю тебя. Это неправда! Это какой-то страшный сон. Так не должно всё закончиться! «Слышишь, родная? Это все неправда. Давай, очнись! Я же умру без тебя…» Я не верю в Бога, но сейчас готов поверить в кого угодно. Молю о помощи. Лишь бы ты дышала. Глаза щиплет от слёз, руки дрожат, а вдалеке я слышу голос Кулыгина. Сейчас помогут. Тебя вытащили из машины, а я стоял и не верил, что это происходит с нами. Ещё утром ты разбудила меня нежным поцелуем, прижалась к моей груди и сообщила, что нам пора на работу. Недовольно что-то пробурчав, я отвернулся от тебя, а ты укусила меня за плечо за непослушание. Я вновь повернулся к тебе. Ты улыбалась. А после этого мы ещё час не вылезали из кровати, в следствие чего опоздали на работу. Но ты не злилась на меня и даже не отчитала за такую оплошность, как любила это делать в прошлые разы, когда я не желал выпускать тебя из объятий. Ты просто вновь улыбнулась и напомнила об игре «начальник-подчинённый», закрепив всё это своей коронной фразой о рабочих отношениях. А я и не был против. Ведь знал, что вечером ты вновь окажешься в моих объятиях… Дальше всё было как в тумане. Я сидел в скорой и держал тебя за руку, всё так же умоляя всех богов спасти тебя. Твоя рука такая холодная, а в моей голове уже появились мысли, как тебя согреть. Ты бы точно как-нибудь съязвила на этот счёт, а я бы поддержал тебя какой-нибудь колкой фразой. Два сапога — пара. Муж и жена — одна сатана. Как угодно можно назвать наш тандем. Но его не будет, если ты не откроешь глаза… Прошло время, но ты так и не очнулась. Душевная боль сковала меня. Моментами осознавал, что не чувствую своего тела, только душу, что пытается найти твою. Ну где же ты, Оль? Открой же глаза! Я так тоскую по тебе… Каждый день прихожу к тебе в больницу, приношу твои любимые розы, рассказываю последние сплетни, надеюсь, что вот сейчас, в эту минуту, ты улыбнёшься на очередную историю про Витю Ушакова. Но ты всё так же спишь глубоким сном, как Спящая красавица, и не хочешь просыпаться. А я всё жду тебя. Всегда буду ждать. Ведь ты — моя, а я — твой. И никакие обстоятельства не изменят этого. Проходят месяцы. Я не сдаюсь и тебе не позволяю. Я знаю, что ты слышишь, я знаю, что ты борешься. Я знаю, что очнёшься. Я верю в это. До сих пор. Ведь чудеса случаются? И знаешь, мне кажется, я единственный человек, который верит в это. Когда Рая сообщила, что ты нахмурилась во сне, я думал, что сойду с ума от счастья! И знаешь, ей ведь никто не верит. А я неугомонно прошу как можно больше деталей. Врачи говорят, что всё бессмысленно, дальше — хуже, хотят отключить тебя от аппаратов. Идиоты! Но я буду бороться за тебя, Оль. Я не сдался тогда и не сдамся сейчас. «Ведь я так сильно люблю тебя!» Момент, который убил во мне веру — твоё завещание. Арефьева, ты дура! Нет, ты не просто дура, ты — беспощадная стерва! Каждое слово в завещании — острый клинок. Мне больно! Я чувствую, как медленно умираю. Я не хочу в это верить, я не хочу принимать твои слова, я не хочу уважать твой выбор. Я не хочу! Пустые бутылки разбиваются в твоём новом кабинете. Я кричу, проклинаю всех на свете и плачу. Не хочу никого видеть, не хочу никого слышать. В ушах пелена, сквозь которую я слышу голос Кулыгина. Мне нужно кому-то выговориться. Я схожу с ума. «Помогите!» Вновь стою возле тебя. Я не спал всю ночь, переваривая всё то, что должно произойти в следующие минуты. Отказываюсь принимать реальность. Отказываюсь слушать слова врача, друзей, коллег. Они хотят отключить тебя, Оль! Ну же, родная, открой глаза! Прошу всех выйти, чтобы в последние минуты побыть с тобой наедине. Твои глаза сомкнуты, губы слегка приоткрыты, а мои любимые кудряшки разбросаны на подушке. Подхожу к тебе, встаю на колени, беру твою руку и шепчу какие-то слова. Бред сумасшедшего, не иначе. Целую твоё запястье, тянусь к губам, вновь прошу тебя дать хоть какой-нибудь знак, чтобы прекратить это безумие. Но ты упрямая. Не хочешь мне помочь… Все вновь заходят в палату, с сочувствием смотря на меня. Я подхожу к ним. Даю согласие. Нет, я не смогу на это смотреть. Это выше моих сил. Плюнув на всё, я выхожу из палаты, не скрывая слёз. Опираюсь на стену, закрыв лицо руками. Время вышло. Я потерял тебя… «Прости меня!» Но вдруг слышу твой голос. Я не понимаю, что происходит. Неужели я всё-таки сошёл с ума? Если это так, то вызывайте мне бригаду. Я согласен на всё. Но тут смотрю на коллег и понимаю, что мне не послышалось. Срываюсь и, как полоумный, бегу к тебе. Падаю на колени, держу твою руку и снова плачу. Теперь уже от счастья. А ты смотришь на меня и слабо улыбаешься. Называешь моё имя, а я целую твою ладонь, не до конца веря в происходящее. Может, опять сон? Если всё так, то это самый прекрасный сон. В тот день я не отходил от тебя ни на шаг. Ты всё время спала, а я боялся потревожить твой сон. Прислушивался к твоему дыханию, следил за твоими непроизвольными движениями во сне и был счастлив. Спустя долгое время я вновь счастлив! Разговор дался мне тяжело. Рассказывать о твоём завещании, а в ответ слышать отчаяние — выше моих сил. Ты устало смотрела на меня, а я чувствовал себя таким виноватым! Прости меня, что оставил тебя тогда. Прости, что ушёл, что не был рядом, когда тебе была нужна моя поддержка. Бесчувственная скотина здесь только я. Но ты прощаешь меня. Снова. Ты просишь поцеловать тебя, а я только рад выполнить твою просьбу. Наклоняюсь и нежно касаюсь твоих губ, даря им необходимую влагу. Ты улыбаешься и хочешь повторить, а мне это только в радость. Это такое счастье — чувствовать тебя, дарить тепло и свою любовь, отдаваться тебе без остатка и понимать, что всё взаимно. Моя жена, моя вторая половинка, моя жизнь. Больше я никуда тебя не отпущу. Так и знай. Каждый день я приходил к тебе. Иногда оставался на всю ночь вопреки запретам врачей. Ты тоже ворчала. Говорила, что мне нужно отдыхать, и отправляла домой. Но я, как непослушный мальчишка, делал всё по-своему. Как же ты не понимаешь, я всё время хочу находиться рядом с тобой. Хочу слышать твой голос, видеть твои голубые глаза, касаться твоих губ. Мне это необходимо, ведь я чуть не потерял тебя. Да я и сам вижу, что ты не хочешь, чтобы я уходил. Я чувствую это, я это вижу. И ты можешь сколько угодно отрицать, но я знаю, что нужен тебе сейчас, как никто другой. В одну из таких ночей ты так и не смогла выгнать меня. Я держал твою руку, что-то говорил, а ты внимательно слушала и опять улыбалась. А я так люблю твою улыбку. Особенно сейчас, когда нас настигли трудности, мне так важно, чтобы ты улыбалась. В какой-то момент ты попросила меня лечь рядом с тобой, раз уходить я не собираюсь. «На стуле же неудобно спать!» И я вновь подчинился тебе. Осторожно, стараясь не создавать лишний дискомфорт, я лёг рядом и мягко прижал тебя к своей груди. Ты сделала глубокий размеренный вздох и обняла меня в ответ. Вновь открылось второе дыхание. Я зарылся носом в твои волосы, чувствуя себя снова живым. Гладил твои плечи, целовал макушку и мысленно благодарил вселенную за тебя. Так мы и уснули. Вместе. Твои первые шаги были очередным испытанием. Я был рядом и видел твою боль. Да что уж говорить, меня самого внутри колошматило не по-детски. Но ты необычайно сильная и до жути целеустремлённая женщина, которая если захочет, сможет всё. И я знаю, что скоро ты не только начнёшь ходить, ты побежишь. Я верю в тебя, как и ты в меня, а вдвоём мы точно горы свернём! Только нужно потерпеть, милая. Совсем немножко. «Любимая, я рядом, и я обязательно помогу тебе.» И ты справилась! Твои счастливые глаза, в которых я увидел слёзы, смотрели на меня так наивно, что у самого вспотели ладони от волнения. Ты в порыве обняла меня за шею и крепко поцеловала. А я разделил с тобой эту радость, мысленно повторяя: «Мы смогли!» Я и подумать не мог, как буду скучать по нашему уютному гнездышку. Я знаю, что ты тоже мечтаешь сбежать из этой чертовой больницы. Знаешь, ты так сильно хотела домой, что когда я в очередной раз приходил навестить тебя, твой лечащий врач жаловался мне на твоё поведение. Как маленькая, ей-Богу. А я стоял, слушал эти жалобы и в очередной раз убеждался, что мы с тобой ну просто идеальная пара. После я зашел в твою палату, ты побежала ко мне с распростертыми объятиями, а я крепко прижал тебя к себе и поцеловал в шею. Всё, как ты любишь. Так и проходили наши дни. А когда от тебя устал уже весь медперсонал, тебя со спокойной душой отпустили домой. Но и там я не сумел сдержать твой порыв, поэтому на следующий же день я обнаружил тебя на подстанции. Ну не женщина, а беда. И как я живу только с тобой, Арефьева? Рутина заманила нас в свои сети. На твою умную головушку свалилась куча проблем, и как бы я ни уговаривал тебя остаться на больничном, ты всё равно сделала всё по-своему. Упрямая женщина, прям как моя мать! Кстати, ваше знакомство я вообще хотел избежать, потому что вы обе как две бомбы замедленного действия. Столкнуть вас лбами означало лишь одно — мне трындец. Одну непоколебимую и гордую женщину я еще смогу выдержать, но когда их две — пиши пропало! Но избежать мне этого не удалось, к сожалению. Ты проследила за мной. И знаешь, от этой новости я до сих пор в полнейшем шоке. Как ты, Арефьева Ольга Кирилловна, решилась на такой шаг? Просто в голове не укладывается: Арефьева и слежка. Ну говорю же, женщина с сюрпризами. И испугался я не на шутку, знаешь ли, когда вы обе уставились на меня, требуя объяснений. Я же тонкая душа, а вы как две пантеры выпустили свои когти. Тьфу на вас! Но ладно, я сумел избежать разговора, хотя ты ещё долго обижалась на меня, когда отказывался рассказывать историю про свою весёлую семейку. И это действительно очень больная тема для меня, Оль. Но несмотря на всё это, я благодарен тебе, что дала мне время и не допытывала меня расспросами, пока я сам не решусь рассказать всю правду. Кстати, я уже говорил, что ты очень мудрая женщина? Я благодарен тебе за колоссальную поддержку, когда моя история всплыла наружу. Одно твоё прикосновение — и я расслабился. Мне важно было знать, что ты поймёшь, почему я не общаюсь с матерью. Мне важно было почувствовать, что я, наконец, не один. И ты помогла мне. Из нас действительно получилась отличная команда. Как там говорил Ушаков? Дрим тим? После близкого знакомства с моей мамой мне так и хотелось вас подколоть. Вы обе ничегошеньки не помнили, а у меня так язык чесался как-нибудь да приукрасить наше приключение в караоке. Но пожалел вас, родных. Не стал издеваться. Ну, если только совсем чуть-чуть. Подумаешь, рассказал, как с бутылкой текилы вы пели песни и пытались отобрать друг у друга микрофон. Пффф, главное, что не рассказал о том, как вы донимали бедного диджея и как разбили бутылку дорогущего виски, на которую ушла, кстати, часть моей зарплаты. Поэтому ходить куда-то с вами обеими — себе дороже. Но все эти моменты мы вскоре немного забыли, так как у тебя начались серьёзные проблемы на работе. Ты узнала, что тебя снимают с должности, и такого потерянного взгляда я давно не видел. Ты позвонила мне и попросила приехать. Я сразу же сорвался и примчался на подстанцию. Зайдя в кабинет, кинулся к тебе, мягко прижимая к себе и даря нужное тепло и поддержку. Как же мне хотелось уберечь тебя от всего этого. Как же мне хотелось помочь тебе, но мы оба понимали, что не в силах что-то исправить. Тогда я напился и решился на разговор с мамой. Впервые за долгое время. И знаешь, узнал много нового о своих родителях. Разговор затянулся, и я не заметил, как уснул. Идиот, даже не предупредил тебя, а ты, поди, волновалась! Но спасибо маме, которая сообщила о моём местонахождении. Я безумно был рад тебя видеть… Удивило меня вот ещё что. Ты опустила руки, сдалась, приняв поражение. Оль, не узнаю я тебя! Ты же боец, так какого лешего ты отступаешь? Я вижу, как эта ситуация с подстанцией тебя подкосила и вижу, как ты устала. Но вот так просто отдать место заведующей этому хмырю? Ни за что! Раз ты не хочешь больше добиваться справедливости, этим займусь я. Потом ещё спасибо скажешь. Если бы не Костя Кулыгин, я бы тоже пал духом, вот честно. Представляешь, он наведался к тому самому Орлову и выяснил, что ты остаёшься на своём месте. Господи, у меня камень с души упал после такой новости! И я, немедля, решил сообщить это радостное известие лично. Но не всегда наши желания совпадают с реальностью… Ты не брала трубку, а в моей голове уже разыгралась фантазия. Стрелок внутри, ты тоже, и я не знаю, что с тобой. Я снова переживаю этот момент. Момент неизвестности. Жива ли ты? Не тронул ли он тебя? А если этот идиот всё-таки посмел тебя тронуть, я убью его собственными руками! Пытаюсь протиснуться сквозь толпу, попасть внутрь, но меня грубо отталкивают назад. Просят, видите ли, не мешать. А как мне стоять здесь спокойно, зная, что тебе может угрожать опасность? Издевательство какое-то! И тут все мы слышим выстрел. А потом серию выстрелов. Внутри всё сжалось. Стало страшно за тебя и за Раю, а еще страшнее было вновь потерять тебя. Но все обошлось. Я увидел, как ты вместе с Глебом на руках выбегаешь из здания и скрываешься в одной из скорой. Сердце бешено бьется, и я, не раздумывая, бегу следом за тобой. «Жива! Главное, что ты жива!»