пьём эскимо, кушаем колу и никакого конца света

Азик с очень сложным лицом сверлил надпись на экране несколько секунд, потом переглянулся с Варей — её непонимание смешалось с неловкостью. Ага, значит, что-то подозревала. Хотя Азик вообще-то тоже, и ему это не очень нравилось. Один Даня с искренним невинным любопытством приподнялся на локтях и выжидающе смотрел то на одного, то на другую.  — На громкой, — сразу предупредил Азик, когда принял вызов, положил телефон обратно на столик, держа его кончиками пальцев, и отпрянул, будто он сейчас взорвётся. Телефон или Демьян — хороший вопрос.  Бля, надо было сразу проверить, сколько до Вари уже не могут дозвониться. — Ладно, — кажется, не так и долго. Неужели в этот раз почти сразу догадались, что лучше звонить Азику? — Варя у вас? — Я здесь.  — Ты когда домой? Почему ни маме, ни мне не отвечаешь?  Ну… приходилось выключать звук по причине не все преподки заценили «Чайлдфри» на рингтоне, а потом всё равно получать пизды уже от Баженовых, потому что Варька периодически забывала включать его обратно. Хотя Азик подозревал, что делала она это специально, когда приходила к ним с Даней домой, — и её закатанные глаза с несказанным вслух «потому что вы меня заебали» вполне эту версию подтверждали. Азик издал еле слышное «хи-хи»: мояшкина.  — А я, может, и не вернусь, потому что здесь меня любят, ценят и хорошо кормят, — уверенно заявила Варя. — Так маме и передай.  — Мы тебя тоже любим и ценим, а мама готовит не хуже, — Демьян вздохнул, а потом явно обратился к Азику с Даней: — Ей нужно домашку делать. Я всё понимаю, но вы её сильно отвлекаете от учёбы.   — Ну-ну, заюш, не кипятись, щас мы всё разрулим. У меня огро-омный опыт в работе с детьми, — заверил его Азик, откровенно напиздев: он не понимал, что делать с детьми, дети не понимали, что делать с ним, — всё было обоюдно всегда и везде. Даня, которого тот гладил по покачивающейся коленке, посмотрел на него с удивлением, но не стал ничего спрашивать. Окей, да, туповато, Демьян тоже знал, что это очевидное наебалово, поэтому Азик перевёл в шутку: — Даня, как видишь, цел, здоров и счастлив.  — Он ангел. — Ну так и Варвара Сатановна уже почти принцесса Ада, — невозмутимо парировал Азик, конечно, не из идеи, что лучше батя Сатана, чем какой-то отсидевший рандом, которого она даже в глаза никогда не видела, — это спорный момент — а из концепции «дэмн, посмотрите на нас, мы как сиблинги-бесёнки, ответственные за покраску волос в переломный момент жизни, кринж и приколы». — Я уже заметил, но необходимость получить хотя бы основное образование это не отменяет.  Азик посмотрел на Варю — та состроила очень жалобные глаза.  — Я её подкину, — сдался он без особого сопротивления: им с Даней несложно. — Утром. До школы. В трубке послышался вздох смирения.  — Даня, ты здесь? Даня одним движением сел, прижавшись к Азику.  — Да-да, а что?  — Ты за ответственного. Оставляю их на тебя.  Справедливо. У них на троих здесь была одна клетка мозга и та — у Дани.  — Хорошо, обещаю, что мы всё сделаем!  После обмена вежливыми формальностями и короткого гудка по окончании звонка ненадолго повисло молчание. Не то чтобы Азик с Варей горели желанием заниматься домашкой, никто не мог командовать ими в этом доме, но…  — Ну что, будем делать? — Даня оживлённо хлопнул в ладоши и вскочил с дивана. — Я уже дал слово, забрать обратно не могу.  — Окей, только быстро, — Азик спорить не стал, Варька тоже выразила не протест, а удивление:  — Реально? Поможете?  У Азика, конечно, был его трехтысячелетний опыт жизни за плечами, но насколько он поможет при решении задачек по физике, непонятно. Честно говоря, они их всем Адом настолько вертели, что Азик затруднялся сказать. И тем не менее: — Попробуем.  — А у вас там, — она, тоже несколько засомневавшись, обратилась к Дане и показала пальцем вверх, — есть какая-нибудь школа или типа того?  — Она похоже скорее на «Друзей ангелов» или «Секрет небес»? — подыграл Азик, понимая, что у Дани было ещё меньше представлений о том, что проходят в земной школе. — Вы сейчас изучаете богословие? Варька, залезая на стул с ногами, нахмурилась.  — Нет..? — Вот и у Дани вряд ли были уроки химии. Я к тому, что у вас слишком сильно разнятся программы, так что… — Азик взглянул на закусившего губу Даню, который больше всего не любил ощущение собственной бесполезности, и провёл пальцем от подбородка до кончика носа, будто приподнимая. — Без обид, золотце, сейчас найдём для тебя что-нибудь. Варя, что есть?  Судя по её лицу, ничего хорошего.  — Сочинение, матеша, география, биология… Много, — выдала она свой вердикт, подняв глаза, и немного подумала. — Биологию только учить, с ней не поможете.  — Что за сочинение? — По Онегину, — Варя протянула им распечатку с темами, которую первее перехватил Даня. Азик, заглянув туда, многозначительно хмыкнул.  — Саундс фэнси. Ну вроде. Пушкин точно был прикольным челом, писал тоже симпатично.  Варя фыркнула, с вызовом спросив:  — Сможешь на двести пятьдесят слов воды налить?  Азику не дал съязвить Даня, который подошёл к этому явно серьёзнее:  — Нужно двести пятьдесят слов, ты имеешь в виду? Любой вопрос? И просто надо развёрнуто ответить на него?  — Письменно и очень развёрнуто, — Варя покривила губы. — Там читать долго, задолбёшься. Хотя чисто теоретически существует краткое содержание, надо? Я бы честно скатала, но выше двойки не получу. И смысл, если я просто могу не принести, и всё равно её получить?  Даня выглядел настолько непривычно серьёзным и от этого забавным, что ужасно хотелось сделать буп в его котячий носик или задумчиво надутую щёку — но Азик, собрав всю силу воли в кулак, сдержался. Осторожно, он герой, и каждый прожитый день на этой бренной грешной земле пытался не зажамкать Даню целиком, приговаривая «ты почему такой хороший, я тебя нежно покусаю, потом съем». Получалось с переменным успехом, честно говоря, но зато этот отдельный язык любви Азика больше не вызывал непонимания в глазах.  — Нет, я помню, я читал, — Даня улыбнулся, видимо, порадовавшись тому, что мог сделать хотя бы что-то. — Только дашь книжку на всякий случай?  Варькины глаза полезли на лоб.  — Ты напишешь? Даня коротко кивнул, Азик теперь уже не смог удержать руку при себе и вскинул, показывая на него — «дамы и господа, он». Он мог заняться здесь чем угодно — у Азика для этого «чего угодно» было всё необходимое — и выбрал чтение, вязание, садоводство на подоконнике, готовку и мыловарение.  — Постараюсь.  — Капец, ну ваушник, когда успел? — Варя с искренним восхищением протянула ему явно библиотечную книжку. — Удачи.  Даня довольно показал зубы, пошуршал где-то у себя на предмет листочка и карандаша, унёсся на кровать, как обычно разлёгшись максимально по-креветочному (периодическое трёхминутное выпутывание из рук, ног и хвоста каждое утро передавало привет, потому что они часто так делали вдвоём и потом просыпались черт-те знает как), и затих.  — Значит, матеша, — Азик, глазами-сердечками проследив за белым ангельским вихорьком, вернулся к Варе и другим не менее неприятным вещам. — Всё стабильно?  — Да, стабильно хуёво, — она пожала плечами, хрустнула учебником и положила перед собой. — Только математичка приставать ко мне перестала после, эм, вашего визита, теперь я скатываю, она делает вид, что всё окей. Единственное меня кусают за жопу пробники ОГЭ, и вот это уже неприятно.  О, это был величайший пранк за последний год — неслучившийся апокалипсис не считался, это было несмешно — Азик до сих пор им гордился. Варька в новой школе не то чтобы начала сразу учиться хорошо, так ещё и вся в Азика стала понаглее, поэтому вызов в школу не заставил себя долго ждать. Мудрейшая и не захотевшая влипать в сильные неприятности, она не растерялась, спросила, можно ли привести старшего брата, и позвала, естественно, не Демьяна, а Азика. Тому стоило всего лишь воспроизвести легендарную сцену из первого «Кингсмана», чтобы классная и математичка покрутили пальцем и попросили всё-таки привести маму. Азик не помнил, как они это провернули и под каким предлогом, но после Нелли все поняли, что у них вся семейка какая-то приебнутая и отстали. Пока работало — и хорошо.  — Окей, покажи. Вдруг соображу.  Азик в себя так сильно не верил, но всё-таки решил заглянуть в учебник. Метод интервалов, степени, корни и букв внезапно больше, чем цифр… Э, эм… Нихрена непонятно, но очень интересно. Возможно, Варю получится разве что подбодрить тем, что она по крайней мере умела умножать столбиком, а древние люди, например, — нет.  Азик задумчиво засопел, пролистывая учебник назад. Жалко Варька очки не носила — так бы были сейчас очень кстати.  — Корни — это у растений такая часть, через которую они пьют воду.  — А ещё крышечка у слов в русском, — ответила в тон Варя и нарисовала в воздухе дугу пальцем.  — Нет, крышечка — это то, чем закрывают бутылку, — Азик чуть не заржал, вспомнив твиттерский прикол, но сдержался, чтобы сохранить видимость серьёзности происходящего. — А это твоё происхождение. У меня, например, всё через жопу, но в итоге оказалось не так плохо, как я думал. — Ты всё-таки про секс или корни? Азик скептично вскинул брови.  — Ты хочешь это обсудить? Прямо здесь, сейчас и со мной? — Дане стоит закрыть ушки?  Он прищурился, высунул язык — Варя отзеркалила и играла с ним в гляделки с несколько секунд, пока Азик не вспомнил про домашку. Ну, опять-таки, если прям заебаться и разобраться, очень интересно. Наверное. В любом случае это не совсем их путь, они не самураи, и цели у них самые тривиальные: не получить пизды и побыстрее закончить, чтобы продолжить задротить в Нинтендо.  — Не парься так, потом за месяц-два подтяну.  Ладно, Азик бы тоже так сказал — щас онлайн-школ и репетиторов хоть в личку не заходи, везде тебя найдут и начнут настрачивать про вебинары и подготовку к экзаменам с нуля за двадцать четыре часа — если бы вдруг не понял, что что-то всё-таки понял.  — О-о, а ну подожди… Дай мне минуту. И написать.  Азик, получив нужное, упал в кресло-мешок, торопливо заскрёб карандашом по бумаге и замолчал. Варя стала решать то же за компанию, видимо, как понимала сама — так они сидели минуты три с таким видом, будто сейчас решат задачу тысячелетия.  — Че у тебя получилось? Варя явно сомневалась в своём результате.  — Десять. — Сто двадцать три, — Азик постучал кончиком карандаша по бумаге и закусил губу. Ну хоть у кого-то из них же должно быть близко к правде. — А в ГДЗ как? Пару тыков — и Варя всё нашла. Опытная списывательщица, видно, и Азик ни в коей мере её не осуждал.  — Семь корней из одиннадцати, — она откинула голову назад и застонала. Ощущение озарения жестоко наебало Азика. Обидно. — Господи, кто из ваших чертей придумал матешу? Азик опешил. Война, голод, мор, смерть — это, конечно, всё их темы, но только не ебучая математика. Нет.  — Не надо нас настолько демонизировать, окей? Её открыли вы, закрывайте обратно!  — Я надеюсь, все древние математики горят в самом нижнем кругу.  Азик пожал плечами.  — Да ладно тебе, они прикольные ребята. Типа… язычники, с которых ничего не возьмешь и не потребуешь, так что… Первого круга достаточно.  Варя внимательно посмотрела на него и быстро сообразила, что где-то здесь была наёбка.  — Данте был не прав.  — Да что ты говоришь, — Азик улыбнулся и вздохнул, бросив взгляд на свои чёрные ногти. — Красиво, даже более чем, но работает не совсем так.  Варя наклонилась и с неподдельным интересом спросила:  — Расскажешь? — Сначала географию достань, ягодка моя, — Азик щёлкнул её по носу, и та обиженно отстранилась. Он видел всего один предмет, который сразу ранил открывшееся ему на мгновение сердце, и уже чувствовал приближение своей джокеризации — надо было заканчивать. — Потом подумаю.  — Здесь контурная карта. Они одновременно посмотрели друг на друга с очевидно читаемым в глазах «нет».  У Азика промелькнула идея предложить её Дане, которому наверняка бы понравилось её рисовать, но как-то… многовато будет. И так герой — целое сочинение писал — с него достаточно.  — Что-нибудь ещё?  Варя покачала головой. — Ура, мы справились! — Азик театрально похлопал в ладоши и, взяв телефон, откинулся на мягкую спинку. — Тогда катай, че уж теперь.  Ну да, ну попала немножко в плохую компанию, с кем не бывает (Даня не в счёт, он ангел, спасибо, что он всё ещё с ними)— зато с каким довольным «хе-хе» она поскакала скорописью по строчкам. И то что-то не успела — Азику нужно было срочно показать ей тикток, потом второй, третий, и домашка растянулась ещё на полчаса. За это время они успели снова подраться с матешей, поныть, похихикать и словесно погладить Данечку, который в упор не слышал упоминаний самого себя до тех пор, пока к нему не обратились напрямую.  — Котёныш, ты сколько слов уже написал?  Даня вопросительно поднял голову, не сразу поняв вопрос, и потом покрутил исписанный с обоих сторон лист. — А сколько примерно на одной стороне листа может быть?  — Таким почерком где-нибудь двести пятьдесят.  На его лице так и читалось неловкое «ой».  — Тогда я закончил.  Даня, прошлёпав босиком до стола, вручил Варе листок и встал Азику за спину, поставив подбородок на плечо: как бы спрятався, но как бы слушал. Варя же смотрела на сочинение круглыми восторженными глазами. — Трэш, Даня, как круто! Спасибо!  Азик тоже пробежался глазами по тексту и оценивающе покивал головой. Местами были ошибки — ангельская дисграфия? — но… Да, в семье всё поровну: один муж гуманитарий, второй — нихуярий и просто часть элитарной человеческой культуры где-то там в голове затерялась.  — Какой ты умный ангел, Дань, я балдею с твоих мыслей, — Азик повернулся, чтобы мазнуть его губами по щеке. Варька сморщила нос, как будто не она когда-то при встрече первым делом развешивала уши и спрашивала, как дела с Даней, а он смутился.  — Да не за что. Правда, с остальным вряд ли помогу…  Они напряженно переглядывались, прекрасно понимая, что Варя почти ничего не успела, а ещё и должна была что-то учить. Ну кто Азик такой, чтобы её заставлять… Он скорее тот самый бести, который с помпонами поддержит её прогулы ради релакса и клеточек серотонина.   — А что если…  — Сходишь на первые два урока, а потом притворишься умирающей? Варя прищёлкнула пальцами.  — Ты меня понимаешь. Посижу как котёнок-невдуплёныш и пойду-у-у...  Даня нахмурился.  — Вы хотите… чтобы Варя соврала и ушла завтра пораньше? — Мы пойдём есть пиццу, и я думаю, это достаточно богоугодно, чтобы немного пропустить. Только тс-с-с, — Азик ему подмигнул и состроил глазки, воспользовавшись разницей в росте, чтобы взглянуть из-под чёрных подкрашенных ресниц. — Наш секрет.  Азик знал, что он под таким давлением долго ломаться не будет, и не прогадал— данино чувство ответственности, к сожалению или к счастью, имело свои уязвимости.