пьём эскимо, кушаем колу и никакого конца света

«Отправь тому, с кем бы хотел_а провести остаток жизни».  Азик сначала похихикал с сочетания «остаток жизни», а потом на секунду задумался. Ему даже отправлять не надо было — Даня-то вот он, тут лежал, прижавшись, тихо сопел и почти мурчал от ленивых поглаживаний кончика хвоста по икре. Азик смотрел на маленьких обнимающихся котят, смотрел на Даню, снова смотрел на котят, потом думал о них и не видел различий. Азику из уважения к Дане пришлось обзавестись категориями «приемлемо» и «ну такое»: типа, приемлемо — это всё, что не относилось к ну такому, а ну такое — это, допустим, повышать голос (Даня начинал плакать, и Азик потом был готов себя придушить за такие выходки), слишком больно кусаться или будить просто так. С другой стороны, просто так — это пощекотать пятку, а тут дело срочное и серьёзное. Он же утром забудет.  Азик убавил яркость экрана и слегка потряс Даню за плечо.  — Дань, Даня…  Он рефлекторно дёрнулся, сонно замычав, и повернул голову к Азику, который придвинул телефон поближе. — Это мы. Даня, пытаясь разглядеть, смешно сощурился. Азик думал, что он сейчас заулыбается, но его лицо почему-то наоборот стало очень сложным. — Нет?.. Пу-пу-пу-у-у.  Честно говоря, Азик никогда не чувствовал себя настолько преданным с момента своего падения. Капец, а дальше что? «Это не мы, ты мне на самом деле не нравишься»? «Ты не настолько милашка»? «Извини, я не чувствую духовное родство с каддлящимися котёнками и не вижу сходства между ними и нами»? «Мы расстаёмся»? — В смысле «нет»? Даня посмотрел на него и мягко объяснил:  — Ну, мы же не котики, Азь, — ах, окей, понятно. Возможно, Азик немного переоценил его ассоциативные способности. — Я тебя обидел? Если что, меня очень порадовала надпись в начале, если ты имел в виду меня, и котята очень-очень милые! Я бы всех погладил.  Ну нет, он должен понять саму концепцию.  — Но мы обнимаемся как они. Смотри, вот он ему лапку хвостом обвил, я тебе тоже так могу, — Азик в подтверждение своих слов это и сделал. Главное потом не забыть размотать, а то у них уже был инцидент, когда Даня запутался и раздербанил себе нос, да… — Это по вайбу мы, понимаешь? — Что такое «вайб»?  Азик выдохнул.  — В общем, это тоже как способ признаться в любви. — Котята, которые как мы, или вайб?  — Котята. Даня немного подумал.  — А не котята могут быть нами? — Могут.  Он лёг на спину и, смотря в потолок, глубокомысленно рассказал:  — Я сегодня видел у маленькой девочки две плюшевые игрушки, одна была очень милая уточка в очках, а другой, честно говоря, похож на бесёнка…  — Синий и с длинными конечностями?  — Да! — Азик понимающе кивнул. — Я просто подумал, что это тоже могли быть мы.  Даня засиял, а ему только и оставалось подумать, что гуд фо хим, абсолютно ангельское создание, вообще в чём он не был прав?  — Да, мы, — Азик смешливо фыркнул и согласно прикрыл глаза. — Раз ты согласен, то… — Даня, не переставая искриться от нежности, повернулся к Азику, закинул на него руку и обвитую хвостом ногу и спрятал лицо в плече. Отложенный телефон съехал с груди куда-то на кровать, и Азик решил, что хватит с него на сегодня интернета — Тикток пуст, все котята на самом деле были тут.