Тень за спиной

Кто знает заранее, чем закончится жизнь? Для кого-то это глубокая старость и смерть во сне, радость, что до конца своих дней сохранил разум и память, для кого-то болезнь и смерть в муках, сопровождающаяся слезами родных и близких, а кому-то повезет и костлявая заберет его в результате несчастного случая. Мало кому повезло умереть на пике своей жизни. Я умер банально, даже немного обидно, на войне. В самом ее разгаре, когда казалось, что силы сторон равны. Но в ход пошло новое, взятое у американских иностранцев оружие. Отошли на второй план мечи - гордость самураев, да и сами мечники стали не нужны, лишь прогресс и новая сила. На смену традициям пришли новшества, не только оружие, но и одежда, прически, еда. Правда речь сейчас не об этом. Время унесло все в летописи, история Реформации эпохи Букумацу закончилась более полутора веков назад, как и моя жизнь. Я - бывший член синсенгуми, никому неизвестный самурай, медленно умирающий от двух пуль, разорвавших мою грудь. Истеку кровью и умру, так я думал, готовясь уйти из жизни за свою страну и мировоззрение. Просто лежал и глотал свою собственную кровь, которая от каждого вздоха оказывалась в глотке. Медленная и болезненная смерть, ускорить которую некому. Но когда опустилась ночь, а мне осталось жить считанные минуты, я услышал тихие, едва уловимые шаги, между горой уже не принадлежавших ни к одной из сторон людей, и они приближались ко мне. Я тогда ничему не удивлялся, видел многое, но то, о чем меня спросил мужчина средних лет, в традиционном кимоно и с парой мечей на боку, повергло в шок: - Ты хочешь жить? – он присел около меня и смотрел прямо в глаза, источая силу, что плескалась в этих загадочных радужках темного цвета. Я не мог отвести взгляд, хотелось смотреть и смотреть, словно что-то тянуло и порабощало. - Увы, - кровь была по всюду, заливала мне глаза, липла к коже словно смола, - не знаю, сколько мне осталось, - кривая улыбка, - но спасибо, что хотите помочь, - смерть уже берет свое и мои глаза закрываются, хочется уснуть вечным сном, - меня не спасти, - тихий хрип из горла и клокочущая в лёгких кровь. - Я в состоянии это сделать, - почему-то мне показалось, что его глаза отражали ночь, и лишь алая радужка заостряла мое внимание и не давала уйти в загробный мир. Этот взгляд заставлял оставаться в сознании. - Как? – вопрос, который дался мне с трудом, но его я озвучил. От этого кашель и новый поток крови вырвался из моего горла резвым фонтаном. - Не тот ответ, - глаза мои были прикованы к его губам, из-под которых вылезали иголочки белоснежных клыков, - так как ты ответишь, волк Мибу? У меня в горле застряли слова, и не было сил ответить. Глядя на незнакомца, думал, хотел ли я быть тем же существом, что и он, поэтому спросил причину этого предложения. На что монстр улыбнулся и продемонстрировал белоснежный оскал дикого зверя, ответив, что ему стало скучно. Надоело в темноте быть одному. - Спрошу последний раз, бы хочешь жить? - понимаю, еще пара мгновений и все будет окончательно потерянно. Поэтому, сжав зубы, стиснув в руках катану, лишь моргнул, так как на слова сил совсем не осталось. По полю мертвецов, освещенных лишь месяцем луны и только-только загорающимися звездами, разлился заливистый хохот, ставший решающей точкой в моей жизни. В мгновение ока во рту появился привкус чужой крови, незнакомец, взяв меня за шею, смотря этими пробирающими до дрожи алыми радужками, сломал резким движением мой позвоночник. Последнее что я помню перед темнотой - это хруст…