Нечто. Кошмар из ниоткуда

8 августа, вторник

      На следующий день в офисе НИФа воцарилась некая суета, связанная с выездом руководства и высокопоставленных работников на объект повышенной аномальной активности. Подобным местам всегда присваивались коды, и, где концентрация мистико-сверхъестественной паранормальщины зашкаливала, таким код «оранжевый» был обеспечен.       Во внутренний двор вышли некоторые люди.       Директор Фонда Аномалистики Владимир Геннадьевич Филимонов в чёрном пальто из гладкой кожи с длинными полами (такой гардероб был необходим из-за неестественного для августа прохлады) и классической фетровой шляпой на голове.       Его «правая рука», коим являлся секретарь Дмитрий Андреевич Масленко, держащий в руках деловые портфели со всякой разнородной документацией.       Невысокий и поджарый консультант по вопросам и проблемам парапсихологии Богдан Степанович Арефьев, которому уже удалось побывать на месте событий, в замызганном кафтане и в пенсне с грязными линзами в стеклянной оправе около пятидесяти девяти лет (он окончил — ни много ни мало — психологический факультет МГУ и получил диплом кандидата наук за защиту диссертации по исследованию трудов Выготского), из которых за свои последние тридцать он работал на разные учреждения, применявшие научный подход к мистическим явлениям и псевдонаучным (или лженаучным) дисциплинам, их изучавших (кроме того, он изначально был приближённым товарищем Филимонова и стал его непосредственным подчинённым, когда перешёл работать в НИФСППЯ с момента даты регистрации юридического лица, de facto будучи негласным сооснователем конторы (порой его даже называли «серым кардиналом Фонда»); до этого Арефьев читал лекции в МГЮА на тему взаимосвязи психологии с философией).       Достаточно некогда полковой военный врач, служивший в Афгане, пятидесятилетний и вечно улыбающийся Анатолий Борисович Кравец родом из Белоруссии с сияющей (будто отполированной и лакированной) лысиной, ныне занимавший должность внештатного медика.       А также полный и уже обрюзгший Виктор Николаевич Глызин сорока двух годов от роду, осуществлявший хозяйственно-технические нужды и вождение служебных автомобилей.       И все пятеро ровными и чёткими шагами, словно торжественно маршируя по плацу, прошла на НИФовскую автобазу, в распоряжении у которой имелся весьма не дурной и солидный автопарк. Вспомогательные рабочие бригады материально-технического обеспечения буквально только что завершили подготовку транспортного средства для выезда специалистов. Удлинённый и вытянутый внедорожник «Land Rover Defender» 1990 года выпуска, заранее оборудованный и экипированный необходимыми агрегатами, встретил их монотонно-классическим оттенком чёрного цвета. Этот автомобиль ранее использовался военными спецслужбами и принадлежал Кравцу, который впоследствии передал его Арефьеву за ненадобностью, а тот в свою очередь заставил джип перекочевать в собственность Филимонова.       Один из рабочих снабжения подошёл к группе и вручил пятернёй, покрытой перчаткой, главе организации заветные ключи, что хранились как зеница ока не хуже всех архивов Фонда. Он пискнул ими, и машина разблокировалась. Все они впятером заняли каждый свои места — спереди расположились Глызин в водительском кресле и Филимонов на кресле переднего пассажира, а задние сидения Масленко разделил между собой, Арефьевым и Кравцом. Глызин тем временем повернул ключи в замке зажигания, «Дефендер» мерно затарахтел, мирно загудел и тронулся с автостоянки. Проехав ворота со шлагбаумом, автомобиль покатил по оживлённым улицам Басманного района, плавно перебравшись в тихий квартал Лефортова. По предварительному сигналу Масленко «Дефендер» притормозил возле главного входа в бывший Головинский дворец. Оттуда в сопровождении двух молодцеватого вида хлопцев в военной форме вышел капитан службы караульного гарнизона Алексей Масленко, которого те провожали до машины. Брат открыл ему дверь, и тот сел в автомобиль. — Здравия желаю, товарищи! — чисто по-армейски отсалютовал он всем, кроме Дмитрия, которому крепко пожал руку и братски приобнял со словами: — Здоро́во, Митя! — Здравствуйте, товарищ капитан! — отозвался Филимонов почтенно. — Приветствую, — вкрадчиво прошептал Арефьев. — И вам не хворать, Алексей Андреевич, — проговорил Кравец с выразительным, отличительным и броским белорусским акцентом.       Тугодумный технарь-работяга Глызин вместо приветствия промычал что-то нечленораздельное. — Надеюсь, Дмитрий Андреич уже уведомил вас обо всём? — вопросил Филимонов. — И вы не нуждаетесь в объяснениях причин вашего присутствия здесь? — Так точно! — чётко ответил Масленко-старший и тут же кратко дал ответ на второй вопрос по существу: — Никак нет! — Тогда всё в порядке! — с напыщенным пафосом провозгласил директор НИФа. — Будьте готовы к трудностям на месте аномальной зоны! Да и путь туда близким не назовёшь… Ну ладно, чем оперативнее мы начнём расследование, тем лучше разберёмся во всём происходящем… Глызин, трогайте! Вперёд, в дорогу, навстречу новым открытиям, во славу науки!..       Масленко-старший, смущённый узкими сидениями и невозможностью откинуть ноги вследствие близости передних кресел, с чувством собственного достоинства расселся гордо и сердито одновременно.       А внедорожник плавно обогнул территорию общевойсковой академии и, проехав мимо военно-клинического госпиталя имени Бурденко, лениво покатил по эстакаде в направлении на юго-запад в сторону Калуги.