помоги мне вспомнить.

— Подожди-подожди, то есть ты..вообще не помнишь, что такое рай? — Даниэль несколько удивляется подобному заявлению. В конце концов, Азик же ангел смерти, а то есть падший ангел. Вроде как воспоминания должны были остаться, но их...действительно нет. — Абсолютно нет. — Он пожимает плечами, будто это было нечто само собой разумеющееся: забывать место своего изначального пребывания. — А чего ты так интересуешься? Неужто сможешь помочь вспомнить, а, ангелок? Слышится смех со стороны Азика, пока тот продолжает скроллить ленту тик-тока, а Даниэль действительно задумывается о том, что нужно бы помочь демону вспомнить о том, что же такое небеса. Только есть небольшая проблема: он понятия не имеет, как это можно сделать. На ум приходит одно невероятно глупое и странное действие: он видел нечто подобное у людей, а потом они говорили о том, что такие вещи вызывают невероятно приятные воспоминания. Кажется, поцелуем называлось. Ангел неуверенно подходит к Азику и заявляет о том, что и правда хочет помочь ему вспомнить о том, что такое небеса и рай в целом, а сам Азик только откладывает телефон, с неподдельным интересом смотря на того. И что же эта крылатая зефирка выдаст? А он не выдает ничего. Молча, максимально осторожно наклоняется чуть ниже, поддается вперёд и накрывает губы демона своими. У Азика глаза расширяются от неожиданности. Не он ли змеем-искусителем должен тут быть? Что происходит, какого черта этот ангел творит? Ангел осторожно и весьма нерешительно увеличивает напор, немного давит и отстраняется, завершая первый пробный поцелуй. В конце концов, он — небесное существо и что-то райское в этом поцелуе все-таки было. Даниэль чувствует, как руки Азика скользят вверх по его рукам, останавливаясь чуть ниже плеч и притягивая того поближе к себе во время поцелуя, когда он погрузился в спокойное исследование губ ангела. Даниэль хочет задать вопрос, уточнить, что вопрос будет немного странным, но ему не дают сделать абсолютно ничего: Азик притягивает ангела к себе, целует резко, мокро и грязно. Он ещё долго будет видеть красную мордашку, которая будет с уверенностью заявлять о том, что именно в этот момент он грешил. А даже если и не грешил, то подобные мысли его определённо точно посещали. Азик чувствует, как тело, прижатое почти вплотную, вздрагивает. Невероятно странные, непривычные земные ощущения, в которых он ещё не разобрался. Даниэль отстраняется, смотрит на Азика максимально невинно, настолько, что последнему становится стыдно от собственных действий и он даже на пару мгновений отводит взгляд куда-то в сторону. Даниэль хлопает глазами, а демон в очередной раз задумывается о том, точно ли демон здесь он. Такого змея-искусителя ещё поискать надо, который, сам того не понимая, соблазняет на грех. Разве это по-ангельски? Хотя...он ведь не понимает. Ему ничего не объяснили, он на земле в первый раз и ещё тысячи тысяч оправданий для бедного Даниэля, который прямо сейчас стоит чуть выше Азика и тяжело дышит, хватаясь за грудную клетку. — Ощущения...странные. Что это? — Кажется, подобный вопрос уже задавался. И задавался явно не Азику, но тем не менее чувство дежавю у ангела присутствует. — Это...возбуждение, кажется. Грешишь, мурзилка. — Азик хмыкает, а улыбка с лица ангела мгновенно пропадает. Тот почти ненавидит себя за то, что прямо сейчас не видит эту сияющую от буквально всего мордашку. — А если я тебе скажу, что все ещё не помню, какой там этот ваш рай, ты мне снова поможешь, верно? — Е-если это грех, то нет! — Все мы не без греха, успокойся. И иди сюда.