Секунды

      Чёрная дверь сводит их с ума.       - Сегодня опять идёт снег.       - И эти жуткие панельные здания снова наводят на тебя такую тоску, что ты хочешь повеситься? – чуть улыбается Союз.       Раньше США натянул бы улыбку в ответ, но это «раньше» было слишком давно и сейчас едва вспоминается, поэтому сил хватает лишь на кивок. Прошло много таких дней с тусклым небом и холодом, пробирающим до самого нутра. Считать он давно перестал – уже не мог отличать серые туманные утра от серых туманных ночей.       - Это закончится? – спрашивает США в очередные моменты отчаяния.       - Нет. Тебе стоит уже смириться, - остекленевшие глаза Союза смотрят вглубь него.       Тот лежит под одеялом, и его бледное лицо с распахнутыми глазами вызывает страх даже сквозь пелену всепоглощающего равнодушия.       Иногда, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о чёрной двери, США рассказывает Союзу всё, что приходит в голову.       - Знаешь, у моего отца был прекрасный сад. Он самолично выкупал разные сорта со всех уголков мира. Я играл там в детстве, когда он позволял приехать.       Союз слушает, не моргая и не дыша, не отвечает.       - Он был сожжён из-за невнимательности какого-то садовника, кажется. Но иногда я вспоминаю их запах, их свежесть, как солнце и ветер играют с листьями, ощущение мягких бутонов в ладонях.       США ненавидит тишину, которая разрывает ушные перепонки с тех пор, как он здесь появился (хотя он не помнил начала, и, вероятно, не запомнит и конец).       - Я люблю тебя, - он мягко прикасается к щеке Союза, надеясь немного согреть. - Ты же помнишь это? Я всегда буду любить тебя. Потому что без тебя моя жизнь потеряет смысл. Я не представляю себя без тебя, я уже даже не помню себя.       Лежащее на кровати тело бессмысленно смотрит куда-то ему за плечо.       Чёрная дверь втягивает их в безумие. Однажды США не выдерживает и начинает расспрашивать.       - Что за ней? Я не смог найти ключи. Через неё можно выйти?       Разбитое зеркало в ванной кричит, что всё здесь мертво и гниёт, и один ты, идиот, не можешь это принять.                                     ***       Постель перепачкана в крови.       Союз смотрит на него неотрывно, устало и невыносимо больно. США тихо шепчет мольбы о прощении и целует в ледяной лоб, осторожно прикрывая ему глаза.       Теперь, если посмотреть на его лицо, то кажется, будто он просто снова измотан работой и потому заснул. Только грудная клетка и живот вспороты, а внутренности вывернуты на одеяло. В них копошатся какие-то личинки, но запаха разложения нет – видимо, он просто привык к нему за столько времени.       США стряхивает с предплечья пару букашек и сжимает окровавленный ключ. Он смотрит на чёрную дверь. Возможно, кто-то наблюдает за ним – а может, грязная квартирка на окраине города абсолютно пропитана разъедающим одиночеством.       На ватных ногах подходит вплотную и вставляет ключ, поворачивает. Дверь распахивается – и США окончательно растворяется в пустоте.