(не) мой истинный

Субин подсыпал ещё корма Бибе и тяжело вздохнул, наблюдая за довольной крысой, тут же аппетитно захрустевшей завтраком. В квартире Бомгю и Кая висела почти напрягающая тишина — такого никогда не было раньше. Потому что Бин всегда приходил кормить питомцев друга вместе с Тэ, а теперь его нет рядом. Субин прикусил губу. Звучит слишком драматично. Ничего ведь не случилось, правда? То есть да, они целовались, но, чёрт, почему друзья не могут так сделать? Романтично целоваться дождливым вечером, немного пьяными и довольными. Почему вообще надо делать из этого проблему? Зачем постоянно думать об этом моменте? Ну правда… На телефон пришло новое уведомление — косого взгляда хватило, чтобы тут же отвернуться и притвориться, что ничего не было. Что Тэ не написывает ему со вчерашнего вечера — спустя день после произошедшего. Наутро после поцелуя они не списывались и не пересекались, и это позволяло Субину дышать легко. Он просто решил, что обоим нужно время на осмысление произошедшего, а может, никто и правда не увидел в этом ничего «такого», а Тэ сидит в сети и не пишет ему, потому что занят. Или просто так. Не потому, что что-то не так. Но отчего-то Бин напряжённо всматривался в маленькую надпись «онлайн», и что-то внутри него хотело, чтобы она сменилась на «печатает». Зачем? Что он хотел получить от тонсена? Субин понятия не имел. Другая его часть, напротив, была рада тишине. Она подтверждала, что ничего из ряда вон выходящего действительно не произошло. Тем вечером Бин договорился с Тэхёном обсудить их поцелуй — но «потом» — и, если честно, надеялся, что, раз тонсен молчит, обсуждать ничего не потребуется. Ну а если всё же придётся — они сделают это спокойно и без стеснения. Потому что, как Субин успел повторить себе уже сотню раз за последние несколько часов, ничего странного не было. Но вчерашним вечером Тэ написал с просьбой поговорить, и Бин тут же понял, что обещанное «потом» для него ещё не наступило. Он не готов ничего обсуждать с Тэхёном, потому что пока не успел обсудить поцелуй с самим собой. Весь вчерашний день Субин зачем-то посвятил учёбе, с небывалым рвением строча выводы курсовой работы и досдавая какие-то работы. На него это было совсем не похоже, но он предпочёл вообще не думать о причинах своего странного поведения. Потому что с Тэхёном оно не связано. С Тэхёном, который пишет ему и просит поговорить, с Тэхёном, которому Бин сказал, что очень занят и сегодня никак не выйдет; с Тэхёном, о котором он думал весь вечер и всю ночь, заснув лишь под утро. И, наконец, с Тэхёном, разговаривать с которым Бин, кажется, попросту боялся. С его приходом в жизнь хёна слишком уж многое поменялось, и всё это требовало длительной рефлексии и обязательного прихода к каким-то выводам. А Субин не знал. Ничего не знал. Ни зачем он сам полез целоваться, ни почему предпочёл это поиску собственного истинного, ни что означает расставание Джисона и Хёнджина. Где-то глубоко внутри Бин искренне надеялся, это не было серьёзно. Что он вот-вот узнает, что эти двое снова сошлись и больше никогда не расстанутся, поняв, что испытывают хоть какое-то, даже самое извращённое, но удовольствие от этих отношений. Потому что так было бы куда проще. Это бы значило, что соулмейты не расстаются, что живут вместе всю жизнь и любят друг друга. Как мама с папой, как Минхёк с Суджин, как и… он со своим истинным? Если это то, чего он действительно хочет… Субин запутался. Это было единственное, что он понимал точно. Ему бы хотелось, чтобы система в его голове всё же устояла. Чтобы он вскочил и побежал искать своего истинного, а когда нашёл бы — прижался бы как можно ближе и поцеловал — с трепетом и радостной улыбкой, как в фильмах, книгах, рассказах близких и… как было с Тэхёном всего день назад. Да, помимо сложных вопросов о неидеальности системы, был ещё один, не менее запутанный: как относиться к тому, что ему, вообще-то, понравилось целоваться с Тэ? И он бы… возможно… хотел бы повторить этот опыт. Хотел бы поцеловать тонсена ещё разок. Или даже не один раз, если уж быть совсем честным. И Субин не уверен, что это здорово. Желание целовать кого-то другого при живом соулмейте считается изменой? Хотя Бин ведь с ним даже не знаком. И это тоже проблема. Всего несколько дней назад он кричал Каю, что их с Бомгю любовь ненастоящая, что это система и идиотские гормоны заставляют их влюбляться. А что дальше? Сам-то он может пойти дальше своих слов и… что? Отказаться от истинного, чтобы быть с кем-то другим? Кем-то… вроде Тэхёна?.. Субин с воем схватился за голову, пугая домашних крыс. Ну почему всё так сложно? Откуда, блять, такие мысли? До позавчерашнего дня он ни разу даже теоретически не думал о Тэхёне в романтическом плане. Ну, потому что они друзья, у Бина есть соулмейт, а тонсен мечтает снова влюбиться в кого-то другого. Кто вообще сказал, что у Субина есть шанс быть этим «кем-то»? Он с силой зажмуривает глаза, но в темноте всё равно видит блестящие то ли от слёз, то ли от плавающих в пруду звёзд глаза, которые молча глядят в самую душу. А где-то над ними в идиотском, запутанном, как клубок чёрно-белых ниток, мозгу Бина светлячки складываются в цветочное имя волшебного принца из сказки.

«Тэхён»

Тэхён красивый Тэхён милый Тэхён внимательный Тэхён не боится быть честным Тэхён не умеет готовить Тэхён любит кошек Тэхён пережил кошмар, но продолжает улыбаться Тэхён доверяет ему свои печальные истории Тэхён понимает Субина лучше его самого и всегда помогает разобраться в собственных мыслях Тэхён интересуется его увлечениями Тэхён одинокий Тэхён говорит, что Бин помогает ему чувствовать, что это не так Тэхён, который каким-то образом делает день хёна лучше Тэхён, с которым можно поговорить о чём угодно Тэхён, который выглядит хрупким, но на деле очень сильный Тэхён, который чудесно целуется Тэхён, который ощущается, как аромат самых нежных цветов Тэхён, который считает серый цвет красивым Тэхён, Тэхён, Тэхён, Тэхён, Тэхён, Тэхён, Тэхён, Тэхён, Тэхён, Тэхён, Тэхён, Тэхён без конца.

Субин не понимает, с чего это он так резко не может перестать думать о тонсене, но почти сразу понимает, что это процесс давно стал необратимым. Тэ закрался в душу и оплетал всё внутри цепкими лозами, пока не разросся настолько, что проник даже в мозг. Бин чувствует себя заражённым самым воздушным, самым очаровательным в мире вирусом, и ему хотелось бы принять это с лёгкой улыбкой, но всё не так просто. Легко говорить о том, чтобы не связывать свою жизнь с соулмейтом, но действительно решиться на это? Субин не уверен, что сможет. Даже учитывая всё, что видел и знает. Помня, что говорил Джисон о Хёнджине, а что о Минхо — друге детства, с которым не хотелось бы расставаться. Чёрт. Минхо. Какой-то совершенно неизвестный Минхо всё ему портит и сметает правила бушующим торнадо. Что, если Субин совершит ошибку и Тэхён станет его собственным Минхо, о котором он будет сожалеть до конца жизни? Но кто может гарантировать, что Бин ничего не потеряет, если… если что? Выберет Тэ? Да это даже звучит нелепо, в плане… ему вообще никто не предоставлял выбора. С чего он взял, что, даже если он пошлёт своего соулмейта к чертям собачьим, Тэхён захочет быть с ним? И с чего он взял, что он сам действительно этого хочет? Что, если он ошибается, и все чувства, которые Субин испытывает к тонсену — исключительно дружеские? Вдруг он понимает самого себя неправильно? Он ведь ни разу не влюблялся, тогда откуда, блять, ему вообще знать, каково это — любить кого-то в романтическом плане. Бин жмурится и пытается прислушаться к своим ощущениям. Как вообще понять, чего он действительно хочет? Кроме того, чтобы срочно увидеться с Тэ. И обнять его. Очень крепко — так, чтобы между ними не осталось свободного пространства, чтобы чувствовать запах его шампуня, чтобы мягко поглаживать спину и чувствовать, как тонсен довольно мычит. Господи боже… Что ему делать? Бежать сломя голову в университет Кая за своим счастьем? Только где именно ему стоит искать его? Где-то среди старшекурсников или..? Субин рассеянно наблюдал за Бибой и Бобой, которые миловались в своей клетке, и почти завидовал. Может, всё не так плохо? Может, ему действительно только кажется, что он видит в Тэ кого-то большего, чем просто друга? Просто гормоны разыгрались после поцелуя, тем более он был первым в его жизни. Бин поднялся на ноги, запихивая телефон в карман. Весна заканчивается, ему нужно думать об учёбе и сессиях, а не… обо всём этом. Но по пути в университет он просматривает сообщения Тэ, не находясь с ответом. Им нужно поговорить? Наверное, и правда. В идеале — Субин признается, что с ним что-то происходит, и скажет, что, возможно, позавчерашний поцелуй открыл ему на это глаза. Но это в идеале, а Бин не совсем такой. И он промолчит, потому что слишком боится возможных последствий. Субин блокирует мысли о поцелуе и честно учится весь день. Отвечает на лекциях, рассказывает слепленные во время бессонных ночей доклады, пьёт газировку с Чаном во время обеда и слушает о его недавно найденной истинной, стараясь не пускать в голову лишних мыслей. Усердно кивает на слова о том, какая девушка замечательная, сколько у неё интересов, отличных от интересов Чана, какая она умная и красивая, потом поздравляет хёна и старается звучать как ни в чём не бывало, отвечая на вопрос, нашёл ли он свою половинку «Нет, пока нет». Прощается и топает на очередную пару, пытаясь не растерять на ходу улыбку, снова отвечает на вопросы, записывает задания, а после занятий задерживается в библиотеке и, не обращая внимания на усталый гул в голове, делает домашнюю работу. Греческие и английские буквы мельтешат перед глазами, норовя слиться в какой-то неведомый Бину язык, а телефон рядом больше не пиликает, благодаря трусливо нажатой кнопке «Не беспокоить». Бину стыдно, но он заваливает этот стыд блок-схемами и текстами, пока за окном не начинает темнеть, а по всему телу не разливается слабость от голода. Когда он опускается за столик в ближайшей кофейне, пальцы сами вытаскивают телефон и открывают диалог с Тэ. Чат забит сообщениями со вчерашнего вечера. «Мы можем поговорить?», «Субин, почему ты не отвечаешь?», «Ты занят?», «Я вижу, что ты читаешь». Переписка заканчивается пропущенным вызовом, после которого ничего нет, и от этого Бин чувствует себя последним мудаком. После всех этих сообщений, после наверняка до ужаса переживающего Тэ, после его попытки позвонить Субин просто поедет домой? Забьёт? Потому что ему страшно? Потому что запутался в себе и совсем не знает, что ему делать? Но Тэхён-то ни в чём не виноват. Он ведь всего лишь был собой. Всего лишь доверился Субину. Потому что они друзья. Бин чешет голову и еле держится от того, чтобы не надавать себе тумаков. Каким образом он вообще вляпался во всё это дерьмо? Он глядит на экран, какой-то частью себя надеясь, что Тэ напишет ещё одно сообщение, и тогда хён точно не сдержится и ответит. Может, даже позвонит и извинится, скажет, что заработался и забыл обо всём, а сам Тэ и недавний поцелуй тут совершенно ни при чём, честно-честно… Но тонсен ничего не пишет, его вообще нет в сети, и Бин кусает губы, понятия не имея, что делать. Ехать домой? Заниматься, учить конспекты, а может, вернуться к плану по поиску своего истинного? Своей будущей и единственной пары, с которой он встретится, соприкоснётся, после чего сразу влюбится по уши и всё у него будет хорошо. Бин поднимается и стремительно покидает кофейню под удивлённые взгляды официанток. Сердито топает по улице и бормочет под нос: «Ты тупое говно, Субин, тупое-претупое». Он заходит в метро, мнётся полминуты и едет домой.

🤍🖤🤍

Но не к себе. Звонит в квартиру Тэхёна и ждёт, закусив губу до боли. Он совсем не знает, что будет говорить и, если честно, всё ещё предпочёл бы избежать разговора вовсе. Но всё ведь не так просто, правильно? Ему следовало понять это уже давно, ещё до того, как жизнь буквально ткнула его носом в историю Джисона и Хёнджина. Ничего не будет, как в сказках, мультиках и фильмах, и, даже если он найдёт своего истинного, который действительно будет хорошим человеком, это не убережёт их от конфликтов. Надо учиться решать их. Не зря же жизнь ткнула его ещё и в историю Хюки с Бомгю. Тэхён не открывает, и Субин нервно теребит в пальцах край футболки. Злится или просто не слышит? Или вообще не дома? Тогда будет ужасно неловко… За раздумьями он даже не додумался уточнить, где тонсен вообще. Поэтому Бин торопливо достаёт телефон и заходит в чат. Тэхён был в сети пару минут назад, но новых сообщений нет. Субин набирает в грудь воздуха и звонит. Гудки эхом отражаются в пустом сознании, заполняя всё пространство и снова заставляя думать о тонсене. Полминуты, минута, полторы — кажется, что ему уже не ответят, но за миг до того, как он бы окончательно отчаялся, по ту сторону трубки слышится неуверенное «алло?». — Привет, — выдыхает Бин, нервно сглатывая. Почему-то он сильно разволновался, так, что сердце в груди разогналось, а голос зазвучал на тон выше обычного. Почему? Он с таким, кажется, ещё ни разу не сталкивался. — Почему ты мне не отвечал? — голос Тэ пропитан обидой, и от этого где-то в мозгу с новой силой загорается надпись «Мудак». — Я тебе столько писал, ты же видел мои сообщения. — Прости, я… испугался. — Тэхён с ним всегда честен, так ведь? И Субин тоже не хочет врать, выпаливая правду, а к лицу отчего-то приливает кровь, вдруг становится жарче. Странное ощущение, и Бин пока не знает, нравится ли оно ему. — Почему? — Тэхёна едва слышно: где-то на фоне шумит и гремит что-то, — должно быть, он в транспорте или на улице. Но интонация, с которой вопрос прозвучал, впивается в сердце, словно шипы дикой розы, и выворачивает его наизнанку. Тэ больно из-за того, что он сказал? Тонсен решил, что Субин испугался его? — Прости, я… это всё так странно, то есть… я… я не понял, как мне к этому относиться… но не должен был… — Мне было очень обидно, — коротко отвечает Тэ, и Бин умолкает. Конечно, ему тоже было бы. — Я тебе вчера весь вечер написывал. — Прости… — в третий раз повторяет Субин, и между ними повисает молчание. — Я не люблю, когда меня игнорируют, — произносит наконец Тэ. — И я… злюсь на тебя, если честно. Ты вчера был мне очень нужен. Эти слова обжигают. Вот чёрт. Субин взволнованно молчит, про себя повторяя чужой ответ. Тэхёну он вчера был, оказывается, очень нужен. — Прости, Тэ-Тэ, я не должен был так делать. Я поступил как полный мудак, просто…. не знаю почему, я разволновался из-за этого поцелуя и- — Чёрт с ним, с поцелуем, я хотел с тобой встретиться! — Тэ почти выкрикивает это, и Бин словно видит перед собой большие обиженные глаза. — Я… мне… ты правда был мне нужен. Блядский еблан Чхве Субин. Он был нужен Тэхёну не из-за разговора о поцелуе. А он в это время, словно маленький ребёнок, игнорировал его и пытался не думать о позавчерашнем. — Что случилось? — с беспокойством спрашивает Субин, и голос тонсена опять утихает. — Уже ничего. Прости, может, я что-то не так понял, но я думал, ты сказал, что, если мне будет плохо, я могу позвонить тебе, и ты ответишь. Субин не находит, что ответить. Он и правда говорил так и сейчас не хотел отказываться от своих слов. Хотел верить, что если Тэ будет одиноко или грустно, то Бин примчится к нему, и они весело проведут время. Так же и наоборот. А что по итогу? Пообещал и сразу же это обещание нарушил? Да уж, отменный друг, ничего не скажешь. — Мне… мне правда очень жаль. Тэ по ту сторону экрана тихо вздыхает. — Ну, ты хотя бы извинился. Но мне правда ужасно обидно, Субин. Спасибо хотя бы за то, что позвонил. — Да, кстати об этом… — Бин вертит головой и чешет затылок. — Ты сейчас далеко от своего дома? — Что? Ну, вообще-то да, а почему ты спрашиваешь? — Чёрт, — Субин хлопает себя по лбу и досадливо выдыхает. — Я ступил. — Что случилось? — Я… типа… приехал извиниться. На пару секунд повисает тишина. — Чего? Почему? И правда, Субин, почему? Что насчёт сначала подумать, а потом уже делать? — Решил, что по телефону не то… — мямлит он, отметая двусмысленный вариант «хотел тебя увидеть». Тэхён тихо смеётся. — Знаешь, где сейчас я? Подъезжаю к твоему дому. — Чего? — теперь уже очередь Бина удивляться. — А что? Не могу заехать к тебе? — Но… я просто… думал, ты злишься на меня… Зачем тогда… Тонсен снова вздыхает. — Я и злюсь. Правда злюсь. Но я… вообще-то считаю тебя своим близким другом, так что решил приехать и разобраться со всем лично. Раз уж ты игнорируешь мои сообщения. Бин прикусывает язык при последних словах. — Серьёзно? Тонсен усмехается. — Ну, сначала я хотел обидеться и игнорировать тебя в ответ, но ты, во-первых, мне ничего и не писал, а во-вторых, это глупо. Я предпочитаю решать конфликты или хотя бы пытаться это делать, а не игнорировать их существование. Я насмотрелся на любителей устраивать скандалы по любому поводу и пытаюсь быть не таким. — Ясно. Я сейчас приеду, оставайся там. — Я буду ждать, — Тэ говорит коротко и негромко, но Бин по голосу чувствует, что тонсен улыбается. Не сильно, нет, совсем немножко, но он точно знает, что это выглядит очаровательно. Бин забегает в пекарню недалеко от дома и судорожно ищёт лимонные чизкейки. Он не рассчитывает ими расположить тонсена к себе, «купив» его прощение; просто голос у того был такой расстроенный, а сам Субин сейчас чувствует себя таким мудаком, что ему хочется хоть как-то порадовать Тэ. Тэхён сидит на скамейке во дворе хёна в наушниках и болтает ногами. На нём милая светлая кофточка с принтом котика и такие же светлые джинсы с нарисованными явно от руки цветами. Пушистые пряди, спадающие на лоб, и прикрытые глаза — Тэ выглядит, как сказочный принц из аниме. Как и всегда, впрочем. Бин почему-то не решает сразу окликнуть его и подходит вплотную, борясь с желанием запустить пальцы в мягкие волосы. — Привет, — уже второй раз за день тихо здоровается, а Тэ открывает глаза и внимательно смотрит на него. — Привет. — Не замерз, пока ждал? — Субин ляпнул первое, что пришло в голову. Конечно, не замёрз, сейчас же грёбаный май. Тэхён поднимается со скамейки и мотает головой. Он смотрит прямо в глаза Субина, и в его взгляде читается всего понемногу: и радость, и непонимание, и обида. Из этих капелек собираются два больших глубоких озера, проникающих куда-то очень глубоко в Субина, и под этим взглядом он чувствует, как немного тает. Почему-то кажется, что вокруг стало жарче, чем было; сейчас держать зрительный контакт выходит сложнее, чем всегда. Почему? У него такого ни разу не было. Он заболел? Или это Тэ вызывает в нём все эти непривычные ощущения? — Субин, что случилось? Я что-то сделал не так? Пожалуйста, скажи мне правду, — Тэ произносит это запальчиво и куда менее грозно, чем Бин ожидал. Его голос чуть подрагивает от волнения, как и… губы? Субин заставляет свой взгляд оторваться от них, пухлых и милых, и вновь посмотреть в лицо тонсена. — Нет, Тэ-Тэ, ты ни в чём не виноват, это всё я… Я… я правда очень хуёво себя повёл, и мне очень жаль. Правда. — Он всё же не выдерживает внимательного взгляда и опускает голову. Становится совсем уж стыдно, и последние слова он почти шепчет: — Я себя опять накрутил… Мне жаль, что я не оказался рядом, когда ты этого хотел. Тэхён тоже опускает взгляд, рассеянно катая носком ботинка какой-то камушек. — Мне было очень одиноко и… плохо… Просто всё как-то навалилось, знаешь, а потом ещё… сестра позвонила. Чёрт… — Тэ отворачивается и смотрит куда-то в сторону, и Бин обеспокоенно разглядывает его лицо с поджатыми губами и чуть блестящими глазами. — Я… очень хотел кому-то выплакаться. — Тонсен трёт глаза руками и едва слышно всхлипывает. — Если честно, я чувствую себя эгоистом. У тебя же и правда могут быть дела, а я тебе скандалы закатываю. Но я правда… правда очень хотел, чтобы ты приехал. А потом ты ещё сказал, что ты… испугался? Это из-за меня? Ч-что я сделал? Я не понимаю, и мне так неприятно от всего и… от себя тоже. Я… еблан, наверное. Субин с удивлением смотрит на чуть ли не плачущего тонсена перед собой и сильнее всего хочет, чтобы это остановилось, чтобы у Тэ было всё хорошо, чтобы он улыбался, а не плакал. Но он одёргивает себя за такие мысли. Просто потому, что Тэхён прекрасен любым, это простой и очень понятный ему факт. В конце концов, слёзы — это нормальное проявление эмоций, лучше уж выпустить их, чем постоянно ходить и фальшиво улыбаться. — Тэ-Тэ, не накручивай себя. Ты ни в чём не виноват, я же сказал. Уж кто тут еблан, так это я, можешь поверить. — Тэ поворачивается и несмело, будто неверяще, глядит на него. — Если… ты всё ещё хочешь кому-то выплакаться… я тебя выслушаю. Тэхён медленно кивает. — Чуть позже. Я… хочу поговорить о вчерашнем. У меня правда большой триггер на игнор, родители постарались, — он морщится и пренебрежительно взмахивает рукой, — в общем, я бы хотел тебя попросить больше так не делать. Я понимаю, что ты занятой, но… вчера же ты не поэтому не отвечал, да? Субин пристыженно кивает, и Тэхён тихо вздыхает. — Я начинаю искать проблему в себе и… бояться, что я всё испортил. И что… общение сойдёт на нет, а я… не хотел бы, чтобы наше общение сошло на нет. Ты много для меня значишь, Субин, правда много. — Я понимаю. Мне правда очень жаль, Тэ, я обещаю, что этого никогда не повторится. — Субин робко касается руки тонсена, серьёзно глядя в большие глаза, пытаясь всеми силами доказать, что он верит в своё обещание. Тэхён стоит того, чтобы стараться. Тот кивает и облегчённо улыбается. — Спасибо. Для меня это многое значит. — Не хочешь зайти? — Бин кивает в сторону подъезда, и улыбка тонсена становится шире. — Давай. Следуя за Тэ в дом, Субин пытается унять мысли, от которых уже кружится голова. Тэхён такой красивый, такой невероятно красивый, и он так приятно пахнет, и хочется усадить его на диван и слушать до вечера. Пусть пьёт свой любимый чай с лимоном и сахаром и говорит о чём угодно, а Субин будет слушать. Он по-прежнему не знает точно, что делать со всеми этими мыслями, но, глядя на спокойную полуулыбку тонсена, вдруг понимает, что ему очень спокойно. Совсем не хочется переживать и волноваться насчёт странных чувств. В конце концов, не такие уж они неприятные. Тэхён с порога торопится в ванную, а оттуда — на кухню, где уже слышится дружное мяуканье. Креветка, лежащий до этого под боком Ли, поднимает голову и встаёт, навострив маленькие светлые ушки. — Привет, малыш. — Тэ усаживается прямо на пол перед котёнком и тянет к нему руки. — Он меня уже всего исцарапал, — жалуется Субин, наблюдая, как Креветка забирается на руки тонсена и позволяет гладить себя. — Я по нему так соскучился, — признаётся Тэхён, и Бин усаживается рядом, зарываясь пальцами в шёрстку собственной кошки. — Можешь приезжать к нему, когда захочешь. Глаза Тэ сверкают. — Жди ежедневного вторжения. — Я только за, — усмехается Субин и встаёт на ноги. Он заваривает чай и достаёт из пакета чизкейк Тэхёна, пока тот играет на полу с котёнком и рассказывает, что с новым рисунком всё никак не клеится. — Мне нужно закончить его как можно скорее, но он как будто проклят, серьёзно. С остальным всё вроде хорошо идёт, а на этот портрет вдохновения вообще нет, я как будто через силу рисую. Чай заваривается, и вот они уже сидят за столом, на стульях, которые оказались вдруг сдвинуты друг к другу почти вплотную. На коленях Тэ спит Креветка, а сам он уплетает чизкейк и жмурится от удовольствия, но Бин видит по лицу, что тонсен волнуется, а, делая глоток чая, сжимает губы слишком уж плотно. — Так… что вчера случилось? Тэхён опускает взгляд, покусывая губы. — Сестра позвонила. Субин навостряет уши. До этого тонсен лишь раз упоминал о своей семье, явно не горя желанием рассказывать о ней. — И… что произошло? — осторожно интересуется он, и Тэ утыкается лицом в собственные ладони, потирая глаза и тяжело вздыхая. — Ничего не произошло, но… бля, я чувствую себя таким чмом, ты бы знал. Типа… ну правда. Бин с изумлением поднимает брови. Как Тэхён, который подкармливает уличных котят и обожает лимонные конфеты, может оказаться… каким-то не таким? — Почему? Тэхён кладёт голову на стол и снова вздыхает. — Мама права: когда я уехал из своей семьи сюда, я же по факту их правда кинул. Я… пытаюсь делать вид, что это не так, потому что хочу верить, что я хороший человек, но… блять, я не знаю. Сестра сказала, что отец вчера сел за руль бухим и чуть не разъебался, а там была наша младшая… алкоголик ебучий… — Он поджимает губы, и от глаз Субина не укрываются сжатые кулаки. — А потом ещё мать написала, сказала, типа, если бы я там был, я бы этого не допустил. Как, блять? Но я уже начинаю думать, что она права. — С твоей сестрёнкой всё в порядке? — напряжённо спрашивает хён и облегчённо выдыхает, когда Тэ кивает. — Чистое везение. У отца два перелома, но… плевать. Чёрт, чёрт, чёрт, ну почему им просто не быть нормальными родителями! Я так переживаю за сестёр и брата, вдруг отец снова это сделает? И объясните мне кто-нибудь, почему в очередной раз проебались мои родители, а виноватым себя чувствую я? Это тот случай, знаешь, когда я говорю, что мне похуй на их слова, но на самом деле нихуя подобного, и я думаю об этом опять и опять! Может, я должен был остаться там? Как-то… не знаю… помешать отцу хвататься за бутылку? Не дать им завести больше детей, чем они могут содержать? Боже, что за бред я несу? Но я… я просто не хочу, чтобы так было… Голос тонсена дрожит и под конец ломается-таки, и Субин не выдерживает, осторожно притягивая его к себе и крепко обнимая. Разбуженный котёнок спрыгивает с колен Тэ, утыкающегося лбом в плечо хёна и всхлипывающего. — В последние годы это был полный пиздец. Меня так заебало просыпаться посреди ночи, потому что отцу надо, чтобы я сбегал в магаз и притащил ему ещё пива, это… это просто так мерзко, ты бы знал. Не могу думать, что мелкие сейчас живут так же… Сестра сказала, что и сама собирается переезжать в город к своему истинному, и самое отстойное, что она меня ни в чём не винит, но я чувствую себя полным гандоном. — Тэ-Тэ, ты чего? Я… я думаю, в этом нет твоей вины. Во всяком случае, в том, что твои родители — безответственные му… люди. Тонсен качает головой. — И с ними я оставил мелких. Что, если они и правда угробят их одним днём? Может, правильнее было всё-таки остаться? Как ты думаешь? Тэ поднимает на хёна ждущие ответа глаза, и тот растерянно смотрит в ответ. — Я… не знаю. Не уверен, что тут есть «правильный» ответ. Ты так поступил, потому что у тебя были причины. Тонсен шмыгает носом. — Я хочу знать, что я хороший человек. Я должен таким быть, понимаешь? Но… что если нет? Может, я просто мудак, который бросил свою семью? Субин вздыхает. — Тэ-Тэ, ты ничего никому не должен. — Ты не понимаешь. Я просто… я привык, наверное. После того, как все подростковые годы провёл, воспитывая брата и сестёр вместо родителей, житьё почти одному, ещё и в чужом городе, кажется чем-то неправильным. Типа… мне очень нравится Сеул, но я постоянно чувствую, что поступаю неправильно. И так уже пару лет. — Думаешь, тебе станет легче, если ты вернёшься? — Субин осторожно поглаживает тонсена по волосам, и тот пожимает плечами. — Я не знаю. Может, я буду чувствовать, что поступаю правильно, но тогда мне придётся попрощаться со своими планами на жизнь. И я никогда не стану художником, а я… всегда этого хотел. Мне повезло, что там, дома, у нас была соседка, которая помогала мне с рисованием. Госпожа Хэвон. Если бы не она, меня бы тут не было. — Почему? Тэ всхлипывает и опускает взгляд. — Ну, меня выгнали из школы в последний год обучения, потому что я много пропускал. Мать всегда говорила, что семья должна быть в приоритете, что она важнее образования, но они с папой всё равно очень… рассердились. А госпожа Хэвон меня утешала и говорила, что я всё смогу. Я работал в магазине и платил ей за уроки, а она готовила меня к экзаменам. Её дочь меня подтягивала по математике, я даже думал, что она моя истинная. Я им правда благодарен и не хочу, чтобы оказалось, что они зря старались, но иногда хочется бросить всё и вернуться. Там хуёво, но зато я всегда в компании и занят. Нет времени на… мысли. И, может, так всем было бы лучше? — Тэхён утирает тыльной стороной ладони мокрую щёку и всхлипывает, вновь глядя в самые глаза Субина. — Но, с другой стороны, придётся опять терпеть постоянные оры родителей. Я правда не понимаю, зачем им столько детей? До этого ведь всё было нормально… раньше я злился за это на мелких, но они ведь не виноваты. Блять, и эти вечные сцены отца… Знаешь, когда он напьётся, это так… так… не знаю, — снова громкий всхлип, — я до сих пор вздрагиваю, когда рядом кто-то повышает голос. Это просто пиздец… Я так надеялся, что у меня всё будет не так. Я думал, мы с моим соулмейтом будем счастливы, будем любить друг друга и никогда не поднимем друг на друга руку, как… Я…. я просто так хотел чувствовать себя любимым, Субин, понимаешь? — последние слова произносятся ломаным шёпотом, а в больших тёмных глазах читается столько отчаяния, что Бин боится, что и сам вот-вот разревётся. — Я всегда этого хотел и не понимал, почему соседка относится ко мне лучше, чем собственная мама. Я в детстве часто к ней ходил, когда не совсем не хотелось возвращаться домой. Но… знаешь, однажды, когда я опять пришёл и рассказал, что мне плохо, она меня успокоила, а потом сказала, знаешь что? «Тэхён, я не смогу заменить тебе мать». Это было очень жёстко, но так честно. Мама меня никогда не успокаивала. И с уроками не помогала, и не обнимала тоже. Я вообще без понятия, любит ли она меня хоть немного! Я не знаю, любит ли меня хоть кто-то, а я… правда этого хочу!.. — Тэхён… — Мне вчера было так одиноко… Хотелось просто… чтобы меня… кто-то обнял и сказал, что всё будет хорошо. Я… пытаюсь сам себе это говорить и продолжаю вести себя как обычно, но иногда я чувствую, что не справляюсь. Джисон третий день не ночует дома, даже Креветки теперь нет, и мне вдруг стало так плохо… Я не хочу, чтобы так продолжалось дальше. Я очень хочу быть не один!.. Тэ плачет навзрыд, снова пряча лицо в плече Субина, который обнимает его и честно не знает, как ответить другу. Внутри уже давно разрослась вина, уколяя сердце Субина ядовитыми шипами вновь и вновь и забивая все лёгкие шершавыми листьями, от которых тяжело дышать. Сейчас в горле у него стоит ком. — Тэ, я… мне очень жаль. — Я так не люблю чувствовать себя одиноким, это… это просто пиздец какой-то, если честно. Прости, что опять разнылся, я так не хотел… просто… блять… когда-нибудь я смогу спокойно говорить о своих чувствах… прости… — Не нужно извиняться. — Субин поглаживает дрожащую от тихих рыданий спину и чувствует, как у самого на глаза наворачиваются слёзы. Он не может представить детство Тэ, не может осознать каково это — жить в семье с алкоголиком, быть нянькой для младших детей, когда ты сам ребёнок, и постоянно слушать родительские ссоры. Но ему бесконечно жаль, что тонсену пришлось пережить такое. Это, должно быть, куда страшней, чем то, что показывают в фильмах и пишут в книгах. Жить в настоящем кошмаре — не наркотическом, не вызванным депрессией и мечтами о сведении счётов с жизнью, а бытовом, но от этого не менее страшном: когда родители друг друга не любят, а страдают от этого дети. И кто-то живёт в этом изо дня в день и не может никуда деться. — Мне очень жаль, что тебе пришлось так жить. Но… ты больше не там, Тэ-Тэ. У тебя есть Джисон, ты его столько поддерживал. Я уверен, если ты позовёшь его погулять — он согласится. И с Бомгю вы, кажется, неплохо общались… Тэ всхлипывает и кивает. — Наверное. Он мне даже писал вчера, спрашивал, как там Тото. Мы даже неплохо поболтали… правда, он сказал, что у них там с Каем опять всё не так гладко… Субин вздыхает. Чего и следовало ожидать. — Я думаю, вы с ним тоже вполне можете подружиться. Ну и… у тебя есть… я? Я очень перед тобой виноват, правда, мне ужасно стыдно. Я и подумать не мог, что тебе будет так плохо… Тэ утирает слёзы, качая головой. — Я тоже поступил эгоистично. Ну я уже говорил… Наверное, мы оба виноваты, поэтому я тоже хочу извиниться. Прости, Суби, я не должен был разводить такое нытьё из-за нескольких неотвеченных сообщений… Ты же не виноват в том, что у меня куча тараканов в голове… — Как и ты не виноват в моих тараканах. Я не должен был врать тебе, и мне очень стыдно. Я хочу, чтобы ты знал: я тебе доверяю, и мне с тобой очень комфортно. Правда. Что-то в глубине больших глаз загорается, и губы тонсена растягиваются в слабой улыбке. — Спасибо. Я… рад, что мы всё решили. Он утирает слёзы, стыдливо опуская глаза, пока Бин откровенно пялится на чужие руки, задаваясь вопросом, всегда ли они были такими красивыми. Должно быть, он до этого просто не обращал внимания, но ладони у Тэ небольшие, а на разноцветных ногтях наклейки с цветами и животными. В голове вдруг возникает желание переплести их пальцы. Абсолютно неожиданно и неясно, с чего это, но оно мигает где-то на задворках сознания, слепя Субину глаза. Он снова бросает взгляд на чужие руки и с усилием воли поднимает его, подавляя странное желание. Оно кажется совсем неуместным и смущающим, от него горят щёки и становится неловко смотреть на Тэ. Вдруг он по взгляду поймёт, о чём Субин думает? — Всё нормально? — Тонсен смотрит в лицо хёна, и тот поспешно кивает. — Да, прости, я… — Бин делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Почему он вообще разволновался? И с каких блядских пор по его телу бегают мурашки, выдающие его состояние с головой? Что их вызвало? Объятия с Тэ, его чарующий тихий голос или всё вместе? — Я задумался. — Боже, когда-нибудь я накоплю денег и пойду к психологу лечить свою тупую голову. — Тэ хмыкает и тянется взять на руки почти не сопротивляющуюся Креветку. — Ладно, раз мы закончили изливать друг другу душу, какой у нас план? — Что? — Субин трясёт головой, пытаясь выбраться из странных мыслей. — Ты о чём? — Ну, план по поиску твоего соулмейта. Что мы делаем дальше? Ты говорил, что выяснил, что твоя половинка должна быть старше тебя, значит, завтра осматриваем наших старшекурсников? — А… да, точно, точно. — Субин рассеянно моргает. Ну да, его половинка, его любовь, его судьба — вот это вот всё. — Ну так что? С кого начнём? Бин мнётся несколько секунд, наблюдая, как тонсен поглаживает довольного котёнка, и выдаёт нерешительное: — А не хочешь завтра после пар в кино сгонять? Тонсен изумлённо приподнимает брови. — В кино? Но как же… твой соулмейт? — Да забей, — небрежно отвечает Бин, надеясь, что голос не выдаёт его волнения. — Типа, раз он или она — моя судьба, значит, мы сами рано или поздно наткнёмся друг на друга, разве не так? Тэ растерянно чешет голову. — Да, наверное, ты прав… Просто мне показалось, ты уже довольно близок. Помнишь, как вы почти столкнулись на лестнице? — Помню, — Субин не сдерживается, и в голосе проскальзывает раздражение. Ну чего Тэ-Тэ так заладил об этом соулмейте? Истинный то, истинный это — да какая разница? Это почти злит. Только вот непонятно почему. — Ну хорошо, я не против. Что пойдём смотреть? — Да что хочешь. Ты, кажется, говорил, что любишь детективы, давай посмотрим, что есть в прокате. Хочешь ещё чая? Не дожидаясь ответа, он поднимается и торопится к чайнику, чувствуя на себе удивлённый взгляд. — Ого, ты помнишь… Приятно. А сам что хочешь посмотреть? — Согласен на детектив. Субин с удивлением подмечает, что ему, в общем и целом, плевать, что смотреть. И это странно: он никогда особо детективы не жаловал, потому что дедукция и догадливость никогда не были его сильными сторонами, и понять, кто убийца, ему почти никогда не удавалось до самого финала. Бин за день успел уже устать от собственного необъяснимого поведения и таких же мыслей, поэтому просто смирился. В конце концов, с Каем он тоже часто ходил в кино, и Кая он тоже считает милым. Возможно, даже очаровательным. Да. Определённо. Но, садясь назад за стол с полными чая кружками он понимает, что нет никакого «да» и уж точно нет никакого «определённо». Он понятия не имеет, почему смущается, когда Тэ касается его руки, забирая напиток, и отчего щёки начинает жечь, стоит только тонсену улыбнуться. Да он и сам не может подавить улыбки, присаживаясь рядом и рассказывая по просьбе Тэ о недавно прочитанной древнегреческой комедии. Тонсен внимательно слушает, задаёт вопросы и комментирует сюжет, немного неумело рассуждая о греческой мифологии, и от этого почему-то становится очень приятно. Впрочем, кто не любит, когда к его увлечениям проявляют интерес? Они болтают обо всём и ни о чём одновременно, а когда вновь доходят до учёбы и Субин раз в сотый сочувствует насчёт проблем с вдохновением, Тэ вдруг выдаёт, внимательно оглядывая его лицо: — Слушай, а ты случайно не хотел бы мне попозировать? Субин давится чаем. — Извини? — Ну… — Тэхён опускает взгляд и смущённо ёрзает на месте. — Ничего такого, просто… мне ведь остался только один портрет, и я подумал… Мне бы… хотелось попробовать тебя нарисовать? Я ведь уже говорил, мне… очень нравятся твои глаза. — О, — только и получается выдать. Бин делает долгий глоток, надеясь, что со стороны его волнения не видно. Почему-то мысль, что тонсен будет его рисовать, будоражит что-то внутри, прямо в животе. Словно листья лоз, оплетающих всё в нём, приятно щекочут его. — Хорошо. Хорошо, давай. Тэ-Тэ очаровательно улыбается, и Субин несдержанно улыбается в ответ. В этот момент он не задаётся вопросами о странности и правильности испытываемых ощущений. Ему просто… комфортно? Да, именно так, как он и говорил тонсену. Собственные эмоции немного пугают его последние два дня, потому что, бог — свидетель, он никогда раньше не сталкивался с подобным, но, кажется, эти чувства вполне безобидные и даже приятные. Субин не знает, как их охарактеризовать и назвать, но, наверное, он не против испытывать их к тонсену. Они не замечают, как за разговорами проходят почти два часа, а когда Тэхён поднимается и собирается домой, Бину очень хочется уговорить его остаться на ночь, но он стесняется настаивать. Перед выходом Тэ вдруг поворачивается и крепко обнимает его. От этого жеста по всему телу вновь бегут мурашки, и Бин чувствует, что ноги его едва держат. Хочется растечься лужей прямо здесь, хочется никогда не разрывать объятий с тонсеном, напротив, прижаться поближе, снова расплыться в немного дурацкой улыбке. От утренней паники не остаётся и следа. Субину спокойно и приятно с Тэ — тогда какой смысл волноваться? Да, неизвестно откуда появившиеся чувства немного тревожат его, но он не станет поступать опрометчиво и совершать необдуманных поступков. Лучше продолжить жить как раньше, дать новым ощущениям время прижиться или уйти и пока просто быть рядом с тонсеном. Проводить часы за чашкой чая, болтая обо всём на свете, слушать рассказы о картинах, котиках, найденной недавно музыке, новых выученных на укулеле мелодиях и об очередных попытках приготовить что-то сложнее лапши. Субина это вполне устраивает.

🤍🖤🤍

Креветка осторожно обнюхала остатки недоеденного риса, и Субин потёр глаза, рассеянно глядя на котёнка. Тэ ушёл несколько часов назад, пора бы уже и спать ложиться, но он вдруг вспомнил, что не доучил билеты к экзаменам, и мучался с ними уже, по ощущениям, вечность. Смотря на то, как котёнок зевнул и свернулся в комочек прямо на столе, Бин чувствовал только зависть. Тоже хотелось уронить голову на руки и уснуть крепким сно-… Вибрирующий телефон вырвал его из приятной дрёмы и заставил чуть ли не подскочить на месте. Это тонсен? Забыл что-то? Но на экране высветилось другое имя — «Пингвинёнок». Субин удивлённо приподнял брови и ответил на видеозвонок, прислоняя телефон к кипе книг. Кай по ту сторону экрана помахал ему и улыбнулся, но общий его вид был скорее понурый, нежели радостный. — Привет, Пушистик. Бин думал, что будет как минимум холоден, но не сдержался и по-доброму усмехнулся на прозвище. Он не может долго злиться на Хюку. — Привет. Кай почесал затылок, и опустил взгляд, и нерешительно прошёлся языком по губам. Субину знакомы эти жесты: самые явные признаки того, друг нервничает. — Как у тебя дела? Бин пожал плечами. — Неплохо. А у тебя? Кай вздохнул. — Не знаю… Мы собираемся домой. — Уже? — Субин сделал глоток остывшего кофе, стоявшего возле ноутбука, и умолк, терпеливо ожидая, когда друг перейдёт к сути. Тот хмыкнул. — Староста позвонила и надавала нам виртуальных пиздюлей. Я, конечно, откупился, как всегда, но… учёба и всё такое… — Понятно. Биба и Боба по вам соскучились. Кай улыбнулся. — Вы с Тэхёном их хорошо кормили? — Тото пытался покормиться мной, — пожаловался Субин, и тонсен захихикал. — Он это любит, да. Как там твои поиски суженого? Бин махнул рукой. — Иду завтра с Тэ-Тэ в кино. — Тэ-Тэ? — Кай изумлённо похлопал глазами. — Мужчина, что вы творите? Растляете малолетних? — Я сейчас сброшу звонок. — Ну ладно-ладно, я просто не понимаю. Вы же не соулмейты, так? — Нет, а что? По-твоему, это странно? Кай отвёл взгляд и пожал плечами. — Ну… Вы так много времени проводите вместе… В смысле… — Слушай, Кай, я хочу знать: что, если я решу встречаться не со своим соулмейтом? Кай широко распахнул глаза. — С Тэхёном? — Не обязательно с ним, — ответил Субин, качая головой. — Мы с тобой об этом совсем не говорили, но я много думал об этом в последнее время. Как ты отнесёшься к тому, что не захочу быть со своим истинным? Кай молчал некоторое время, и Бин не торопил его, внимательно наблюдая за лицом друга. Ему правда было важно, что тот скажет. Наконец Хюнин вздохнул. — Слушай, не буду врать, для меня это всё странно. Но ты мой лучший друг, Субин, и я в любом случае буду на твоей стороне. — Он затих на несколько секунд и продолжил уже тише: — Мы, кажется, в последнее время довольно мало проводили времени вместе. Я вчера вдруг это понял, потому что… Блять. Я думал о нашем с тобой диалоге про… ну… нас с Бомгю, и… может, ты был прав. Мы с ним несколько дней наедине, и, если честно, мне уже на стену хочется лезть. У нас постоянно такая напряжённая атмосфера, я просто с ума схожу. — Кай опустил голову, и последние его слова были едва различимы: — Мы постоянно ссоримся. Некоторое время между ними стояла тишина. Субин совсем не знал, что сказать. С одной стороны, хотелось посочувствовать другу, за которого было правда грустно, а с другой — хотелось даже немного позлорадствовать, ответив острым «я же говорил». Но это явно не то, что им сейчас было нужно. — Знаешь, когда я это понял, мне стало так стыдно перед тобой. А ещё я понял, что соскучился. Субин, ты… меня простишь? За то, что я тебе не поверил? Я просто… думал, мы со всем справимся… Мы же соулмейты. — Всё хорошо, я на тебя не злюсь. — Субин ободряюще улыбнулся, и Кай поднял голову. — Честно? — Да. Ты же тоже мой лучший друг. И мне очень жаль, что у вас с Бомгю так всё получается. — Я не хочу его терять, Субин-и. Но я очень боюсь, что мы не справимся. Меня пугает, что, когда я впервые подумал, за что вообще его люблю, не смог придумать ответ. Я… пытался игнорировать это, но это глупо, да? — Ты всё ещё не можешь придумать ответ? — спросил Бин, внимательно глядя на напряжённое лицо друга. Кай молчал несколько секунд, поначалу сильно хмурясь, но в конце концов на его губах появилась слабая мечтательная улыбка. — Я люблю то, как он выглядит, когда говорит о роке. Это скучно… для меня… Может, потому что я ничего не понимаю в роке? Но он, знаешь, так и светится. Гю однажды говорил, что хотел бы сыграть в клубе пару песен, и сейчас я думаю, что мне следовало тогда поддержать эту идею. Может, стоит напомнить ему об этом? Типа… мне всё ещё не нравится рок, но если Боми так его любит, то ему точно надо попробовать! Я уверен, он хорошо играет. Он же самый крутой… О, ещё я люблю, когда Гю со мной флиртует: это немного кринжово, но весело. А ещё мне нравится, что он умеет быть серьёзным… иногда даже слишком, но это всё от его ума, наверное. Боми много думает о всяком, и… с ним интересно разговаривать. Почему мы так редко это делаем? Это так тупо, да? О, о, я люблю, когда он меня обнимает. У него такие тёплые объятия… Мне неловко об этом говорить… Бомгю-я иногда зануда, но он такой хороший… Наверное, даже лучше, чем я заслуживаю. Знаешь, я даже не уверен, что я был для него достаточно хорош. — И что ты планируешь делать? — серьёзно спросил Субин, и Кай тяжело вздохнул. — Я… я правда не хочу его потерять. Но если всё будет так продолжаться, то… кто знает? Может, пора что-то поменять? Мне страшно немного, если честно, такого в фильмах не показывают. Но знаешь, я думаю, если он будет рядом и всё ещё будет говорить, что любит меня, тогда я, наверное, справлюсь. Мы. Мы справимся. — И я так думаю. — Бин вновь улыбнулся, и на этот раз друг вторил ему, показывая робкую, словно неуверенную улыбку, которую хён всегда так любил. — Я не знаю, почему он не говорит мне о своих волнениях. Может, он мне не доверяет или не хочет, чтобы я волновался, но я не хочу жить, зная, что Боми переживает из-за наших отношений. Тем более я тоже переживаю. Я обязательно попытаюсь что-то сделать. — Отличный план. Надеюсь, у вас всё получится. — Спасибо… Субин, как ты думаешь, может, сходим куда-нибудь, когда я вернусь? Погуляем или потусим у нас? Только не в музей! Субин рассмеялся. — Можем просто посидеть у вас дома и поиграть в приставку. Кай просиял. — Давай! Закажем кучу еды и нажрёмся! Я привезу тебе самый вкусный соджу, Субин. — Договорились. Кай поднял палец вверх. — Кстати, о музее. У меня тут есть одна идея… Как думаешь, Бомгю понравится, если я свожу его на свидание в какую-нибудь галерею? Субин усмехнулся. — Я думаю, тебе виднее, что ему понравится, а что нет. — Ты прав. Ему точно понравится, но я совсем в этом не разбираюсь! Что мне делать, блин! — Кай щёлкает пальцами. — Придумал! Дашь мне номер Тэхёна? Он точно шарит за эту тему. Подскажет, куда лучше идти. — Конечно, дам. Сейчас напишу ему, что тебе нужна помощь. Кай застенчиво улыбнулся. — Спасибо большое. Правда.