Допросы

***

Приходи на меня посмотреть. Приходи. Я живая. Мне больно. Этих рук никому не согреть, Эти губы сказали: «Довольно!» Анна Андреевна Ахматова

      — Не боишься, что Князь увидит нас? — Спрашивает Саша, лениво повернув голову в сторону своего спутника.       Тот сосредоточен на лошади под собой. Миша боится, нет, опасается, что кобыле взбредёт что-то эдакое в голову, и она резко рванёт с места и убежит далеко-далеко, а на вопли не отреагирует. Да, Мише сто раз успели уже объяснить, что лошадь преспокойная, дрессированная и не станет вольничать. Однако Миша слишком накручивает себя, от чего не может расслабиться.       — Да что он нам сделает? Пошутить только или проигнорирует. Он не мент, чтобы я его боялся. Прекрати задавать глупые вопросы, — грубее, чем это нужно было, отвечает нервный Миша.       Он не хочет обижать Сашу, невиновного в том, что Миша согласился на эту прогулку на лошадях. Леонтьев просто предложил попробовать побродить по местности верхом на конях, «как князья». Миша же согласился, чтобы Саша не подумал о фобии. Она же прямо сейчас душила Горшенёва, ненавидящего моменты, когда ситуация не была у него под контролем. Исправить положение не получится. Ну не может же Миша наклониться и прошептать на ухо кобыле: «Ты это давай поспокойнее, подруга, а то я очень боюсь упасть с тебя и сломать свой хребет, понимаешь, да?»       — Как скажешь, — Саша, в отличие от того же Андрея, не предпринимает попыток докопаться до сути.       Он просто тяжело вздыхает, меняется в лице и немного ускоряется. Непонятно как, но лошадь слушается без лишних команд. Или же Миша просто-напросто не видел, как Саша приказал двигаться быстрее. В любом случае, сейчас нужно не об этом думать, а брать себя в руки. Саша не станет сюсюкаться и выпытывать причину плохого настроения: он не имеет привычки устраивать допросы, зато любит ждать, когда люди сами во всём сознаются и выложат все карты на стол. Миша же ненавидит самостоятельно говорить о проблемах. Ему нужно, чтобы кто-то задавал вопросы. Раньше этим занимался Андрей, но отношения с ним перешли обратно на уровень крепкой дружбы. Место вроде как любовного интереса занял Саша.       Он лёгкий в общении, понимает и поддерживает стремление Миши «утяжелить» новый альбом. Рядом с Леонтьевым просто, но при этом как-то пусто. Миша знает — его любят, но не до безумия и одержимости. Для Саши эти отношения являются просто чем-то приятным и, возможно, интересным. Он явно не готов играть в «переводчика», как Андрей», и часами напролёт разбираться в чужих чувствах. Саша считает — ему в первую очередь стоит разобраться в себе. Миша злится из-за этого. Потому что он сам такой человек, ставящий свои эмоции выше других.       Саша — хороший человек, способный поддержать, но только при условии, что ему прямо расскажут о проблемах. Миша же не может просто сесть и начать изливать душу. Почему-то подобное кажется невероятно постыдным и в некотором роде даже унизительным. Саша не знает о взглядах Горшенёва: тот никогда не говорил о них и всё время только отшучивался, а не устраивал серьёзных бесед.       Миша неуверенно поворачивает голову в сторону Саши, глупо и наивно ожидая, что тот переступит через свои привычки и прямо спросит о том, что происходит. Тогда Миша преспокойно сможет рассказать о своей небольшой фобии перед лошадьми и нынешними переживаниями.       Однако Саша молчит и смотрит куда угодно, но только не на Мишу. Он беспомощно сжимает в руках повод. Тот уже мокрый из-за пота от чужих ладоней. Это вызвано нервами и переживаниями. Миша уже миллиард раз успевает пожалеть о решении согласиться на эту прогулку. Сам Саша не первый раз сидит в седле, оттого на лице Леонтьева нет ни тени переживаний. Миша же уверен, что у него на лице царит такое выражение, которое прямо сообщает окружающим правду: «Мне очень-очень плохо, я хочу вернуться обратно домой и больше не прикасаться к лошадям». Саша наверняка понимает всё, но упорно молчит, как труп.       Миша тяжело вздыхает. По правде говоря, он согласился прокатиться на лошадях, потому что ожидал от Саши тех самых Андреевских допросов. Отношений с последним нет уже почти год, а Миша всё не может отвыкнуть от той игры в вопрос-ответ. Горшенёв отчаянно продолжает ждать подобной инициативы от других партнёров. Саша не смог стать исключением из правил.       — Ты так уверенно в седле держишься, — нарушает молчание Миша, чья лошадь громко фыркает.       — Спасибо, я катался и до сегодняшнего дня. Знаешь, иногда хочется сесть на лошадь и просто уехать, куда глаза глядят, чтобы никто больше не мучил своими ожиданиями, которые ты не можешь оправдать, — спокойно, даже безразлично, говорит Саша и поправляет очки, сползшие на нос. — Сам понимаешь, как чужие ожидания раздражают. Особенно, когда они тупые и бессмысленные.       Миша забывает о страхе, когда слышит слова об ожидании. Становится одновременно стыдно и мерзко от всей ситуации. Андрей бы обязательно успокоил и объяснил, что происходящее является не более, чем простым недоразумением. Однако рядом с Мишей не Андрей, а Саша. Опять же он неплохой и заботливый человек, но не тот, кто так нужен Мише.       Тот пытается проанализировать чужие слова. Они могут являться намёком на ненавистную правду, от которой Мише хочется сбежать прочь. Но при этом речь может идти о роли второго вокалиста или замены Андрею. Последнее маловероятно, но нравится Мише, ведь его вина полностью отпадает.       — Будешь закругляться или пока не хочешь? — Спрашивает Саша, смотря куда-то вперёд и поглаживая одной рукой гриву лошади.       — Так вот думаю, что через пять минут мы можем пойти обратно, — говорит Миша, а его кобыла прижимает уши к голове.       — Я про тебя спрашиваю. Мне хочется ещё полчасика побродить здесь, — Леонтьев облизывает губы.       Андрей никогда не говорил так. Он всегда заканчивал какое-либо занятие сразу после того, как Миша говорил об этом. Саше же важен в первую очередь собственный комфорт, Мишин стоит на втором месте.       — Я закончу через пять минут, — тихо проговаривает Миша, а о своей фобии не произносит ни слова.       Саша ни о чём таком не спрашивает.

***