О страданиях Разумовского и родном Волче

Серёжа не думал, что уже когда-нибудь выйдет из этого злосчастного места. Каждый раз, чувствуя на себе смирительную рубашку, он едва не впадал в истерику, но со временем научился скрывать этот страх, липкий, животный, пробивающийся под кожу страх. Разумовский понимал — Рубинштейн ему явно не друг, этот чокнутый врач буквально испытывал наслаждение , наблюдая за ужасным состоянием Сергея, он хотел узнать больше о Птице и это пугало. Поэтому при очередном появлении «второй личности» рыжеволосый начал делать вид якобы его нет рядом. Серёжа знал, что это может плохо закончится, он просто привыкнет к появлениям того, кто сделал его чумным доктором, но желание выбраться из психбольницы было сильнее. Со своими проблемами он разберётся позже, гораздо позже, а сейчас главным было поговорить с Громом и убедить его в своей адекватности. Как ни странно Сергей относился к полицейскому вполне спокойно. Игорь был честным, познал «всю тягость жизни» и не смотря на радикальные методы Олега-Птицы-Серёжи — мент был за справедливость. Разумовский в такие моменты знал, что окажись он на месте Грома, то поступил бы точно так же. Он преступник и только он должен понести наказание. Поэтому уже около трёх минут Сергей сидел в коридоре под взором нового любопытного санитара и ожидал прихода кого-то из органов. Как передал ему молодой человек работающий в отделе Прокопенко, к нему придет кто-то из доверенных лиц. Уже склонив голову от усталости, парень услышал громкие шаги, а подняв взор, уставился на того, кого думал увидеть здесь меньше всего. Первым желанием было побежать к такому родному для него человеку, крепко прижаться и обязательно потереться о гладковыбритую с момента их "последней встречи" щёку. В следующую секунду пришла мысль о том, что... Это не он. Это очередная галлюцинация. Очередной выброс Птицы, чтобы запудрить мозги такому уставшему и зашуганному Серёже. Крепко зажмурившись, он почувствовал прикосновение санитара к его плечу, новенький, только закончивший университет сотрудник словно подбадривал Разумовского и за это Сергей был безумно благодарен. — Здравствуйте, могу я с Сергеем поговорить. Встреча была назначена пару недель назад, — донёсся до напуганного Разумовского серьёзный, строгий голос. Олег не был таким. Олег не был таким с ним. — Да ,конечно, —кивнул медработник и, заведя Серёжу в комнату предназначенную для посещений с семьей или пришедшими друзьями, вышел. Он снова взглянул на Волкова перед тем как присесть на достаточно удобный стул, который сейчас казался ему жёстким. Бывший армеец сейчас выглядел очень статным. Широкие плечи натягивали узкую до предела рубашку и заставляли лишь догадываться насколько крепко Олег сможет его обнять. Если захочет.. Разумовский не знал его. В достаточно искалеченной скучнейшими воспоминаниями памяти Серёжи друг(?) оставался тем, кем был до ухода в армию. У него могли появиться новые интересы , друзья, семья в конце концов и это всё пугало ещё больше. — Даже не обнимешь, Серый? Или тебе тут совсем мозги запудрили? — сначала весело, а затем настороженно спросил сидящий напротив мужчина. Да, он был именно мужчиной, таким, который всегда поможет, станет опорой и накупит в магазине побольше мяса, зная, что Серёжа почти его не ест. Самого Разумовского же до сих пор можно было звать мальчишкой , трусливым пятилетним ребенком, который понимает, что при желании сможет свернуть горы, но не делает лишь бы не дали по шапке. Чтобы не осудили и не обидели. — Да нет, всё в порядке, — нервно облизнув губу ответил Серёжа и устремил взгляд в окно. Даже будь здесь Пчёлкина, он бы тут же выложил весь план, объяснил ситуацию, но Волков.. Разумовский просто не знал как теперь смотреть ему в глаза. — Серый, — тихо шепнул Олег и положил свою крепкую, сильную ладонь поверх крепко сжатых костяшек Сергея — я всё знаю, — чётко проговорил он, желая, как можно скорее объяснить сидящему напротив, что оправдания ему не нужны — я здесь, потому что сам хотел увидеть тебя, я здесь потому что ты хотел что-то сказать. Если не хочешь говорит это мне - я пойму — толковал брюнет спокойным, расслабленным голосом, нежно глядя в голубые глаза. Как ни странно, но эта мысль тут же усвоилась в голове Серёжи. Здесь его Олег, тот, с которым они могли обниматься часами лежа на траве около детского дома, тот, которому он отдавал всю свою заботу и любовь, на которую был способен, тот, который целовал его перед отъездом в армию. Как всегда. Самозабвенно и чувственно. Давая понять, что обязательно вернётся и защитит его. Не соврал ведь.. — я хочу сказать это тебе, — нахмурившись и осознав всё происходящее, ответил Разумовский. Он до сих пор помнит моменты издевательств детдомовских ребят за то, что он был ни на что не способной тряпкой, поэтому парень не хотел, чтобы Олег считал его ущербным . — Мне плохо здесь, Волче. Очень плохо. Я правда чувствую себя чуть лучше, но.. Они издеваются надо мной. Они хотят,чтобы я пробуждал его , дал завладеть мной, — максимально спокойным, честным тоном сказал Сергей. Он знал, что здесь камеры, но они не писали звук, поэтому его реакцию не должен был понять никто. А спустя пару секунд молчания понял — был бы здесь кто-нибудь другой, он бы ни за что не сказал правду. Для сотрудников Грома у него уже был отдельный план - солгать о том, что Птица вообще не появляется, он чувствует себя чудесно, если не учитывать постоянную вину за содеянное. А с Олегом он так не мог.. — Аллаха на них нет.. — грозно нахмурив брови ругнулся Волков и взглянул на часы — я бы хотел оказать тебе поддержку прямо сейчас , но мне нужно идти. Я клянусь, что вытащу тебя отсюда, — железным голосом произнёс горячо любимый им Волче и всё-таки сжав в крепких, медвежьих объятиях вышел. Серёжа ещё долго стоял в комнате и надеялся, что Олег вернётся совсем скоро ,вспоминая такие родные объятья.