Осенний поцелуй

Я прошу, не надо Говорить неправду. Другом себя называть не спеши. Шорох листопада, лунная соната — Всё, что мне надо сейчас для души.

      Сижу на земле, потирая ушибленное колено. Всё-таки Череватый, видно, прикопал — только вышла из здания, где проходили съёмки готического зала, как на меня вылетел какой-то мальчишка на самокате. Я не успела даже разглядеть его лицо, как почувствовала тонкие холодные пальцы на своём плече…       Поднимаю глаза и вижу обеспокоенное лицо Лины. Девушка протягивает руку, помогая подняться. Заботливо отряхивает мою куртку и колени, тихо замечая:       —Ангелин, тебе бы колено обработать… Кто тебя так уебал?       В непонимании вскидываю брови и как-то слишком резко спрашиваю:       —А тебе какое дело? Я тебе не подружка, девонька! За помощь, спасибо, а дружить — это к Череватому… Вы с ним как раз сработаетесь…       Девушка, будто не слыша, достаёт из своей сумки влажные салфетки и осторожно стирает землю и кусочки камней с разбитых коленей. Клеит лейкопластырь, поднимается и молча уходит. Обиделась…

Осенний поцелуй, сок рубиновой вишни. Как жаль, что ничего у нас летом не вышло, Но впереди вся осень, ты мне нужна очень, И я тебе нужна, я тебе нужна.

      Лина стоит за оградой деревенского кладбища, глядя куда-то в уплывающий закат. Она не разговаривает со мной вне съёмок с момента того самого случая. Кто угодно может подойти к ней, поговорить, поделиться радостями и горестями… Недавно слышала, как Ариэль звал в кафе…       Но почему-то именно сейчас так хочется обнять это хрупкое золотце. Беру из автобуса термос с вишнёвым чаем и платок. Осторожно подхожу к девушке и накидываю свою шаль ей на плечи, осторожно обнимая, и протягиваю дымящийся чай…       Зелёные глаза смотрят на меня удивлённо и даже немного испуганно. Но от чая медиум не отказывается, вдыхает аромат пряностей и сильнее старается укутаться в шаль. Я всё ещё обнимаю девушку со спины. И кажется, что в этом мире нет ничего более правильного, чем стоять вдвоём у погоста и смотреть на алеющий закат…

Кто бы мог подумать, Что злодейка юность Так невпопад возвращается вновь! Как это ни странно, мой двойник с экрана Снова поёт и поёт про любовь!

      Я ужасно её ревную… В особенности к Ариэлю. Чёрный принц околдовал своим глубоким голосом всех телезрительниц и практически всех экстрасенсов… Лина тоже попала под эти невидимые чары…       Вот и сейчас мы сидим в комнате ожидания, а он поёт… поёт исключительно для Джебисашвили. И глаза её горят, и сердце грохочет так, что я слышу его, находясь на расстоянии вытянутой руки. Той самой, что тянется ко мне и сжимает мою ладонь под столом…       Сидя на кровати в номере, перебираю светлые кудряшки лежащей на моих коленях Лины и тихонько напеваю колыбельную…       —Ты прости, девонька, не умею я как Ариэль, не дано…       —Изосимова, ты лучше, ты — охуенная, потому что моя…

Осенний поцелуй после жаркого лета, Ты, может быть, одна так почувствовала это. Ты, может быть, одна захотела тот вечер Со мною испить до дна.

      —Твоя? — я заглядываю в зелень любимых глаз и искренне жду ответа.       —Ну что за глупые вопросы, Ангелин? Ты разве ещё не поняла, что другого варианта нет? — она говорит с такой серьёзностью, что невозможно не верить. — Изосимова, я же люблю тебя…       —И я тебя люблю, голубушка…