Его кошка

      — Хорошая работа, Кира-сан, — чиновник протянул платок. Промокнула слезившиеся глаза и сморщилась, заметив розовую влагу на белоснежной ткани. — Сегодня вы справились быстрее. Может выпьем кофе после работы?       Опять? Ну сколько можно? Или надеется, что на сотый раз я соглашусь? А может так и сделать ради прикола?       — Спасибо, Ярой-сан, но лучше…       Дверь резко открылась, впустив не только посетителя, но и солнечный свет. Он так сильно резанул по глазам, что я зашипела от возникшей боли и крепко зажмурилась.       — Это вы, Квива… квивалиц… э-э-э Кира-сан?       Проглотив проклятия, просто кивнула.       — Мне сказали, что вы можете помочь с поиском! Вот фото! — Некто явно массивный в три шага прошел к столу и швырнул фотографию прямо мне в руки. — Нужно как можно скорее найти, время идет на минуты.       — Как и у всех.       — Что простите?       — Закройте дверь, свет глаза режет!       — А! Сейчас! — снова громкие шаги, а затем такой хлопок, что я отчетливо услышала, как осыпалась штукатурка. Невольно подумала на Всемогущего, только голос не его и так он себя не ведет. Как только остаешься с ним наедине, он превращается в кроткого и заботливого мужчину, чуткого и донельзя вежливого.       — Полегче, Локрок…       — Некогда, я же говорю — на минуты!       Слегка приоткрыла глаза, немного поморгала, но картинка никак не желала фокусироваться, все плыло. Однако силуэт героя оказался вовсе не великана, а обычного мужчины.       — Девочка. Нужно найти! Возможно похищение…       Ну и грубиян попался! Обычно герои себя так не вели, но его прощает то, что как он говорит, время срочное. Но блин, сказать «пожалуйста» или на худой конец «здравствуйте» можно и при любой срочности. И не откажешь, хоть предел я превысила на сегодня, к поиску маленьких детей я питала особую слабость. Никогда не могу отказать.       Нащупала фотографию и приступила к работе.       Уже сидя в машине со своим телохранителем, который вез нас домой, смогла расслабиться.        Прошёл месяц, как я работаю в Комиссии по делам общественной безопасности тем, что помогаю героям в поиске людей или опасных предметов. Такая вот плата за то, что мне предоставили гражданство и квартиру в Японии, а также личного телохранителя.       Поначалу с департаментом искали ВЗО, но все попытки героев напасть на его след вышли провалом. Он уходил в последний момент, а потом нашел способ закрываться от моих способностей. Департамент решил отложить его поимку на время, разрабатывая более тщательный план и подготовку выбранных героев. А меня приставили к Ярою-сану тренировать способности, чтобы стать более полезной, что ли. Мужчина он оказался приятным, но для меня слишком назойливым в плане выпить вечером кофе или сходить поужинать.       Глаза зацепились за новогодние украшения улиц. Скоро Рождество и Новый Год, у прохожих приподнятое настроение, все чаще видны счастливые улыбки. Наблюдая за ними, ощутила щемящее одиночество в груди. По вечерам не хватало дружеского общения, никак не относящихся к теме работы. Возвращаясь в квартиру, меня ждало одиночество — я падала на диван, собирая немного сил после трудового дня, ужинала и снова ложилась на диван, прогоняя мысленно день. Тут нечем было заняться. Телевизора нет, книг тоже, а телохранитель за стенкой крайне неразговорчив и, такое чувство, вообще не доволен, что его пристроили ко мне. Ну по крайней мере наши чувства были взаимными.       Квартира оказалась небольшой, в ней не было ничего лишнего, а из необходимого все по минимум: гостиная совмещалась с кухней; крохотная ванная с душевой и унитазом, а в спальню едва входили кровать и шкаф. Стены давили, но были уже своими, и это немного радовало. А за стеной жил телохранитель, без которого не уйти без его ведома даже в вестибюль, так как наши квартиры примыкали к друг другу и имели общий коридор и единственную входную дверь. Кто жил в общаге, тот поймет, о чем я. Заходила я как-то к своей одногруппнице за конспектами, и у нее была почти такая же планировка, только санузел и кухня были общими на две комнаты. Жуть.       Но мне грех жаловаться — квартира досталась бесплатно в хорошо охраняемом жилом корпусе, куда вход на территорию только по пропускам, как и в само здание. Ну и как бесплатно… приходится отрабатывать такой щедрый подарок от правительства, работая на него же. Теперь, если героям требовалась помощь в поиске злодея или гражданского, подключали меня. Я смотрела и находила «жертву» используя силы, так что раскрываемость преступлений и поимка преступников увеличилась почти на максимум для тех, кто просил помощи. Департамент радовался, довольно потирая руками, герои благодарили и иногда дарили сладости, а я стала постоянным посетителем аптек по скупке глазных капель. А что поделать, когда в самый ответственный момент, етить всех через одно место, у меня заканчивалось время предела.       Помню, чиновник все здание поставил на уши, чтобы найти кого-нибудь с целебной причудой, не ожидая кровавых слез. А дальше вошло в привычку, и у него всегда с собой были капли и чистые салфетки, а у меня темные очки.       Всего месяц жизни в таком темпе, но как я устала морально и физически. И хочу сказать, усталость была крайне неприятной. Как и одиночество.       Как же мне не хватало солнечного Хизаши, хмурого Шоты и Сойки-сан. Все бы отдала, чтобы встретиться с этими людьми, но выходить за пределы жилого комплекса нельзя, только до машины, на которой отвозили на работу и назад тем же маршрутом. В магазины нельзя — только доставка. Единственное что могла — наблюдать за ними, но после рабочего дня могла только несколько минут — глазам необходимо восстановиться.       Машина резко вильнула вправо и затормозила. Я так глубоко задумалась, что совсем не смотрела по сторонам.       Огромный монстр, покрытый полностью в камень, резко возник перед машиной и был виновником экстренного пируэта телохранителя. Всего в нескольких сантиметров остановились у отбойника, отчего мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, а потом мой спутник выдал такой отборный японский мат, что я невольно пополнила свой словарный запас. Не ожидала такого красноречия от сурового и неразговорчивого мужчины.       Похоже, монстр услышал, что в его отношение обратились очень нелицеприятно, развернулся в нашу сторону и ухмыльнулся.       — Вот черт!       — Чего вякнул, кусок дерьма?! — рявкнул монстр, а телохранитель потянулся к кобуре под пиджаком.       — Кира-сан, оставайтесь в машине…       Ага, конечно! Оставайтесь там, что каменюка решил разнести. Логично, ничего не скажешь! Или я вам так надоела, что решили избавиться от балласта таким способом?       Монстр замахнулся, но осекся на посторонний шум за ним. Размышлял всего секунду, резко посмотрел на меня и улыбнулся, обнажая каменные зубы.       — Заложник… пойдет…       Э-э-э, я?! Да что за фигня тут творится?!       Прежде чем он успел протянуть руку, а мой телохранитель пистолет, резко закричала, не отрывая от монстра взгляд.       — Замри!       Одновременно с этим появилась белая лента, обвила монстра, и он упал пластом, чудом не задев машину.       Только вот меня больше ничего не волновало, сердце предвкушающее застучало в груди от долгожданной встречи. Как я и думала!       Вслед за лентой возник Шота. Желтые очки скрывали его глаза, но я чувствовала, что он весь сосредоточен на враге. Стянул его чуть сильнее, ожидая сопротивление, но не встретив его, нахмурился.       Я широко улыбнулась и выбралась из машины, под возмущенный возглас телохранителя, который тут же вылез следом.       — Простите, господин герой, мне пришлось немного вмешаться.       Он резко развернулся ко мне. Ткнула в поверженного пальцем.       — Он хотел взять меня в заложники, мне пришлось его обездвижить.       Шота покачал головой и улыбнулся.       — Спасибо.       А затем прикоснулся к громиле, и тот вернулся в человеческую форму.       К Шоте подбежали молодой парень и девушка в геройских костюмах, и, как только перевели дыхание, занялись преступником. Мужчина дал им несколько указаний и подошел ко мне. Телохранитель напрягся, но заметив мое настроение, отошел в сторону покурить.       — Как ты? — одновременно задали одинаковый вопрос.       Ух, если бы не свидетели вокруг, кинулась бы на хозяина с объятиями, а так пришлось жадно пожирать его глазами, мысленно отметив про себя бледный и уставший вид, а еще, похоже, недельную щетину. При мне он таким помятым старался не ходить.       — Я в порядке. — Решила первая ответить. Про него и так все ясно — весь в работе.       — Что с твоими глазами?       Вот черт, очки не надела! Надеюсь, кровавых разводов нет на лице.       — А это… — невольно стала крутить прядь волос. — Специфика работы такая. Но ничего страшного! А…       Толком поговорить нам не дали. Молодые люди уже вовсю жестикулировали, что у них все готово. Я качнула головой в их сторону.       — Новые напарники? А где Мик?       — Это?! Ха! Ученики. — Шота рассмеялся. — А Мик с другой группой на патруле. — Он перестал смеяться, неловко потер шею. — Рад был тебя увидеть… и… что у тебя все хорошо.       — Не так уж и хорошо. — Улыбка сникла. Шота в ту же секунду снял очки и шагнул ближе. Его глаза встревоженно всматривались в мое лицо, а после следующих слов удивленно расширились: — Мне тебя не хватает.       — Кира-сан, — телохранитель появился в самый неподходящий момент, постучал по крыше машины, — мы слишком долго на открытой местности…       Да чтоб тебя! Времени совсем не осталось.       Шота ему кивнул и подошел ко мне очень близко. Даже руку тянуть не нужно, чтобы его коснуться.       — У тебя появился телефон?       — Да.       Он пошарил рукой в маленькой сумочке на боку.       — Позвони как освободишься! — протянул мне визитку. Теперь эту карточку я ни за что не потеряю, старая ведь исчезла навсегда. — Я буду ждать!       — Как только доберусь домой, обязательно позвоню!       Шота кивнул на прощание и поспешил к своим, а я в машину.       Вот почему всегда так: когда возвращаешься домой в обычный день, дорога занимает несколько минут, а когда тебе срочно нужно вернуться — время предательски тянется. Пока добрались, успела вбить телефон Шоты, коротко поговорить с телохранителем. Он спросил, что у нас за отношения.       — А зачем вам знать?       — Мне совершенно ни к чему. Это моя работа. А если планируете с этим человеком в дальнейшем видеться, я должен ему пропуск выписать на входе и…       От последних слов меня проняла такая радость, что не будь он за рулем, обняла от всей души.       — Мы с Шотой друзья!       Спутник промычал что-то под нос и больше не проронил ни слова.       Поговорить по телефону толком не получилось, Шота был занят на работе. Единственное, решили созвониться ближе к выходным и встретиться. Так будет намного лучше, можно будет обсудить все новости. И обстоятельства складывались лучшим образом — сегодня четверг.       Хотела уже положить телефон на стол, как он вновь ожил. А вот этого я не ожидала.       — Тошинори-сан?       — Кира-сан, доброго вечера. Я вас не отвлекаю?       — Нет. Все хорошо.       Ого! Никак не ожидала, что Всемогущий мне позвонит. Мы, конечно, договорились встретиться, но герой очень занятой человек и он никак не мог выкроить даже минуту в своем графике. А еще сам руководил операцией по поиску Безлицего.       Попросил завтра встретиться после моей работы. Я, конечно, согласилась, но стало сильно не по себе. А еще телохранителя предупредить…       Мужчина отнесся к этому с пониманием. Кому-кому, а Герою № 1 он без колебания доверял. Попросил только позвонить, чтобы смог меня забрать и повторил инструкцию, чтобы без него из здания носа не показывала и находилась рядом со Всемогущим, пока он не явится. Согласно покивала головой, поблагодарила и пошла готовиться к следующему дню.       На следующий день после работы Всемогущий в своей негеройской форме ждал меня возле двери кабинета и лучезарно улыбался. А когда заглянул в мои глаза ужаснулся.       — Кира-сан, что с вашими глазами?       — Здравствуйте, Тошинори-сан, — я легонько поклонилась, — ничего страшного. Работа такая.       Он покачал головой и повел меня на внутреннюю парковку.       — Ого! Это ваша машина?       — Ну да. — Он не понял, почему я удивилась, но блин, это же какая-то нереальная гоночная машина черного цвета. Я нервно сглотнула. Надеюсь, гнать сильно не будет. Большую скорость я не переношу. Интересно еще одно, как он объясняет другим, почему с виду такой неказистый человек водит крутую и дорогую машину? Эх, чужая логика для меня потемки.       Слава бабулечке, ехали на нормальной допустимой скорости. Одного взгляда на меня ему хватило понять, что показывать на что способна его ласточка, не стоит. Правда я вроде ничего такого не делала: села, пристегнулась, перекрестилась и вжалась в сидение так, как будто мы уже неслись. Да-да я никак не показала, что боюсь. Никакого намека. Нет-нет.       Когда подъезжали уже к его офису, он принял свой геройский вид и махнул охраннику у входа.       — А почему вы сменили облик?       — Ну как… все в офисе знают, что машина моя. У них появились бы вопросы, если за рулем сидел Тошинори Яги, а не Всемогущий. Ха-ха.       — И то верно. — Что за х… кх-м, какая невероятная идея. Мне кажется, к нему уже подкрадывается синдром второй личности. Интересно со мной сейчас Доктор Джекилл или мистер Хайд? Какой интересный человек!       Припарковавшись, мы вышли из машины. Всемогущий огляделся по сторонам и сдулся до состояния анорексика. А я ощутила себя той самой Алисой, ведь в моей голове только и кружилась фраза: «Все чудесатее и чудесатее».       — Кира-сан, вы голодны? Тут есть замечательный буфет…       — Спасибо, но можно просто кофе.       Он кивнул и провел наверх, попутно рассказывая все о здании, сколько сотрудников здесь трудятся. Было, конечно, интересно, только я постоянно отвлекалась на витавшую атмосферу работы. Из кабинетов постоянно кто-то выбегал либо уткнувшись в листы бумаги, либо с их огромной кипой. Не было такого, чтобы люди стояли в коридоре и праздно болтали или пили кофе. Все заняты.       Мы пришли в кафетерий. Всемогущий остался у стойки заказывать кофе, а я выбрала самый дальний диванчик в углу, нам здесь не помешают болтать, а из окна открывался восхитительный вид на город. Небо постепенно окрашивалось в лиловый оттенок. Скоро закат.       — Прошу. — Тошинори-сан поставил передо мной стаканчик, а сам устроился напротив.       — Потрясающее здание! И это все ваш офис, Тошинори-сан?       — Не совсем, только десять верхних этажей, — смущенно потер нос Всемогущий и нервно пригубил кофе.       — А почему вы… — и как бы потактичнее спросить про весь этот цирк, который показал пока мы сюда добирались. И разве так должен вести себя босс, шугаясь каждого проходящего человека? — А в прочем не важно. Как ваше самочувствие?       — А-хах, лучше не бывает, — и как кашлянет, что изо рта почти фонтаном брызнула кровь. Я в этот момент как раз решила сделать глоток, но после увиденного пить резко расхотелось.       Он достал белоснежный платок и приложил ко рту.       — И в самом деле…       Прокашлявшись, он виновато потупился.       — Простите Кира-сан, не хотел напугать.       — Можно просто Кира. Я не могу привыкнуть к приставке «сан». К тому же, я вас намного младше.       — Тогда и вас прошу обращаться только Тошинори. Ведь вам так намного легче, верно?       Я легонько улыбнулась.       — Спасибо!       — Я вот что хотел спросить, — мужчина подсобрался и чуть наклонился вперед. Его голубые глаза смотрели не мигая, тяжело. — Он видел меня таким? — И легонько качнул кровавым платком.       Я сглотнула. Показалось, что даже воздух сгустился. Не убьет ведь меня от правды? Перед тем, как ответить, глубоко вздохнула.       — Он видел, как вы превращались в вашу нынешнюю форму тела. Несколько раз мы застали такой момент, и знаете, хорошо, что моих сил тогда не хватало. Потом он решил вычислить ваш лимит… — я передернулась, отгоняя фантом боли, опустила глаза вниз. — Но я никогда не показывала, как вам потом было плохо. — Ткнула пальцем на платок. — Это было очень личным, и я не могла… просто не могла…       Тошинори положил свою руку поверх моей.       — Он вас пытал?       На глаза выступили слезы. Ну вот, размазня! Не собиралась я реветь.       Просто кивнула головой и часто заморгала, так что не сразу заметила протянутую мне салфетку. Благодарно ее взяла и промокнула глаза. Зря только тушью накрасила. Буду сегодня пандой.       — Извините, Кира-сан, что заставил вспомнить. Вы так хорошо держались в зале совещаний и бодро рассказывали, что и подумать не мог, как вам до сих пор больно.       — Я же просила без «сан», — улыбнулась. — У меня просто появился хороший друг, который поддерживал.       — А-а-а, Сотриголова… — Он отпил кофе. . — Он сильно переживал за вас, когда вы сидели в допросной. Если бы Тсукаучи-сан… кх-м… его не вразумил… Ой! Он вам не рассказывал?       Так! Стоп! А вот это Шота как раз пропустил! И даже виду не подал, конспиратор! Ладно, с него я спрошу лично. Да и самом деле, что я так завелась? Должно же ведь приятно быть, что любимый заступался, рвался вытащить меня с «камеры моральных пыток». Должно? Должно! Досадно только как-то, что сей рыцарский порыв остался без моего внимания. Эх, хозяин…       — Вы извините меня, но мы же не об этом хотели поговорить?       — Да верно, что же это я… Кх-м, даже не знаю, с чего начать… — у его каждой формы своя манера речи? Что за неуверенный то такой?! — Может, м-м-м было то, что вы не рассказали комиссии? То, что вы не могли рассказать?       — К сожалению, — пожала плечами и задумалась. Вроде ничего не упустила. — Думаю, мне нечего добавить, но видите, я рассказала то, что видела и слышала все субъективно и сокращенно. Я могла бы показать, возможно видения вам помогут.       — Интересно было бы посмотреть.       — Предупреждаю, местами не сильно приятно!       — Больно?       — Ха-ха, нет, что вы! Воспоминания мои неприятные.       — Тогда нам понадобится место более укромное, чем кафетерий. Пройдем в мой кабинет.       Он решительно встал, ойкнул и попросил подождать. Мгновенно исчез и вернулся уже в геройской форме.       Я только рассмеялась от его конспирации. Комично в своем же офисе играть в шпиона! Вот только если мы шли по офису в первый раз, все были заняты работой, то сейчас люди выворачивали шеи нам вслед, все здоровались и радостно улыбались Всемогущему. Теперь стало понятно, зачем он устраивал такой цирк.       — И почему вы не бережете силы? Вдруг они вам резко понадобятся?       — Будет странно, если в кабинет Всемогущего зайдет офисный работник Тошинори Яги с девушкой и останутся там надолго.       — Ну да, Всемогущий с девушкой в кабинете вызовет куда меньше вопросов.       — Вот и я так подумал!       — Это был сарказм.       — А-а-а.       Войдя в кабинет, герой его запер на замок, чтобы нас никто не побеспокоил. Я не стала осматриваться, села на диван и похлопала рядом с собой.       — Присаживайтесь поудобнее, Тошинори, и давайте руку. Устрою вам бесплатное кино.       — Это опять был сарказм? — Он расстегнул верхние пуговицы рубашки.       — Только последние слова…       Закончила глубоко за полночь. Всемогущий сидел весь поникший и молчаливый. Ни слова не проронил, когда показывала Ному и опыты. Только чувствовала, как рука, что держала меня, сжималась сильнее. Дай он волю эмоциям, сломал в два счета, пикнуть бы не успела.       — Надеюсь, я ничего не сделала такого, что могло сильно вам навредить?       Он пораженно обернулся и заморгал, будто все еще находился там, и не сразу понял, что все позади. Затем мгновенно принял свою геройскую форму и сгреб меня в медвежьи объятья.       — Теперь я точно не успокоюсь, пока не вытрясу все дерьмо из этого ублюдка и не засажу в самый глубокий подвал Тартара. За то, что вы там пережили, ему не будет покоя даже в тюрьме, не сомневайтесь.       Я и не сомневалась больше. Оказавшись в больших объятьях, почувствовала себя маленькой девочкой, после кошмара. Вот просто кто-то тебя обнял и понимаешь — все проблемы позади и веришь любым словам. Позорно признавать, но я разревелась от облегчения. На меня не злятся, хотят помочь и защитить. Все страхи позади и на сердце стало немного легче.

***

      Мы договорились встретиться с Шотой ближе к вечеру еще рано утром, но вот время подходит, а от него все еще нет весточки. Решила первая не звонить, вдруг еще занят. Приготовила нам небольшой ужин на двоих — крабовый салат и голубцы. Вроде он сам явил желание попробовать русскую кухню, так что я старалась целый день. Ну и для себя любимой наморозила на месяц вперед, чтобы потом не извращаться с готовкой. В дверь постучали. Ого! А я номер квартиры Шоте не говорила…       Гостем оказался мой телохранитель. Он извинился, что потревожил и протянул мне кейс.       — Прислали из министерства. Это одежда…       — А спасибо…       Мужчина кивнул и ушел к себе. Эх, хреновый сожитель. Только по делу и просто так без повода парой слов не перекинуться. Показала закрытой двери язык и поспешила примерять обновки. А работать с министерскими шишками есть плюс— стараются выполнять самые нереальные просьбы — изготовили одежду, которая будет превращаться вместе со мной. Как удобно!       Всего один комплект одежды — лосины и короткий спортивный топ. Вот бы еще и нижнее белье сделали, но у меня в пожеланиях язык не повернулся сказать. Обойдемся и этим. Примерила. Все сидело как влитое, словно вторая кожа. Превратилась в кошку. На полу остались только мой лифчик и трусики. Эх… все-таки белье попросить придется. Вернулась назад, покрутилась перед зеркалом и улыбнулась отражению. Сгодиться! Можно пока зима и под основной одеждой носить, а-ля многофункциональное термобелье. Накинула сверху халат, чуть позже переоденусь и набрала Шоту. Ой, а его телефон оказался выключенным. Возможно разрядился. Он ведь как раз говорил, что у него сегодня выходной, можно не волноваться…       Спустя два часа я вновь попробовала дозвониться — безрезультатно. Даже сбегала к пропускному пункту, спросить, не приходили ли ко мне, но охранник только развел руками.       Ладно Магомед, на какой горе ты там застрял? Вернулась к себе, села на диван и закрыла глаза.       Вот же ж! Ну когда, когда же наконец он перестанет вести себя так безрассудно. Почему пошел один и не согласился, чтобы его подвезли.       «Как только доберусь до него, всю душу выпотрошу, но добьюсь внятных ответов, хоть при смерти будет. Ой, тьфу-тьфу, мысли не туда зашли!»       «Хотя еще туда! Как только выздоровеет, сама прибью. Так спокойней будет!»       Я превратилась в кошку, выскользнула в окно на близрастущее дерево, спустилась по нему вниз и побежала так быстро, как могла.       Первоначальный гнев сменился такой тревогой, что заболело в груди.       «Пусть все будет хорошо! Пусть он просто уснул от усталости!»       Крови я не увидела, но какой же он был бледным.       Дома и прохожие слились в одно сплошное пятно. Не знаю, сколько я так неслась, пока в голову не постучала мысль, что Шота живет очень далеко, и мне просто не хватит сил до него добраться. Резко затормозила и огляделась. Нет никакого знакомого ориентира, чтобы подсказало хотя бы, где я и как далеко еще бежать.       Вот черт! Так сильно переволновалась, что перестала логически думать. Паника захлестнула, что прочие мысли улетучились. Чуть не заревела от своего бессилия.       «Так, Кира, успокойся и дыши. Просто дыши.» — пронеслись в голове слова бабули. Она всегда так говорила, когда эмоции захлестывали меня с головой. Чуть не взвыла белугой от случайного воспоминания, но образ спокойной бабули немного отрезвил, и я сделала то, что она всегда мне говорила.       Немного помогло прийти в себя и чуть вернуть мысли в голову.       Поддавшись некому ребячеству, мысленно взмолилась, представляя вновь свою любимую родственницу:       «Помоги!»       Легкий ветерок пошевелил усы и всколыхнул шерсть на голове, как легкое мимолетное поглаживание. Рядом зашелестел фантик и, подхваченный ветром, полетел в сторону красной машины с открытым кузовом, но не упал на землю, а кружился рядом, явно давая знак.       «Спасибо»       Быстро пересекла проезжую часть и успела запрыгнуть в кузов в самый последний момент, прежде чем машина тронулась с места. Помогла ли мне бабуля, моя ли это сила или вовсе просто богатое воображение под действием отчаяния, но хотелось верить, просто верить, что мне помогли продвинуться ближе к своей цели. Так легче двигаться дальше.       Поразмышляю над этим потом. Чуть высунула морду наружу, наблюдая за обстановкой. Не пропустить бы знакомый ориентир. Прошло много времени, когда я заметила знакомый парк. Как свезло! Ведь именно здесь мы искали с Шотой флешку. Спасибо, красная машинка, но дальше я сама, тут рукой подать до его дома.       На светофоре выпрыгнула из нее и побежала как можно быстрее по знакомым проулкам. А оказывается, етить, не так уж и близко бежать.       Дыхание давно сбилось, что чувствовала металлический привкус во рту, лапы сковала тяжесть, но до дома осталось немного, можно потерпеть.       «А могла бы такси вызвать»       М-м-м… спасибо гениальная идея что так вовремя пришла. В следующий раз так и сделаю!       Почти из последних сил доковыляла до дома, шатаясь, как заядлый пьяница, с высунутым языком, а лестница показалась недоступным Эверестом. Только мысль в голове, что до Шоты остался один пролет придавала сил.       Подбегая к любимому, громко мяукнула. Он никак не отреагировал, оставаясь неподвижно сидеть, прислоненный спиной к стене, но я успела уловить легкое движение пальцами.       Мгновенно превратилась в человека и рухнула рядом с ним на колени, тяжело дыша, дрожащими пальцами с особой осторожностью отодвинула волосы с его лица, а вдруг там рана.       — Шота…       Он мучительно открыл глаза, словно даже такое движение доставляло ему мучения. Ран не было.       — Кира…       — Чш-ш-ш, все хорошо, я здесь, я помогу. Скажи, где болит?       Он слегка качнул головой.       — Это причуда… — голос звучал тихо, — усиливает ус… усталость… — последние слова он почти вытолкнул из себя и закрыл глаза. — Не могу… пошевелиться…       — Так, я поняла! Позвоню в скорую и…       — Нет… само скоро пройдет…       Я почти ругнулась матом. Вот упрямый! Так… у меня телефона с собой нет, воспользоваться бы его… о Господи!       Когда я к нему прикоснулась, то почувствовала, насколько он был холодным. И сколько он уже на холоде?       — Ладно, Шота, я помогу… тебя нужно срочно согреть!       Со скрипом поднялась с колен, тяжко после такого интенсивного бега, открыла дверь, просто приказав, везде включила свет и заставила включиться теплую воду в ванной, вернулась к мужчине, присев сбоку от него.       — Так, Шота, мне нужно, чтобы ты собрал все свои силы, я помогу подняться… — перебросила его руку себе на плечо, — … ты слышишь?       — Да…       — Молодец! На счет три я тебя подниму. И раз, и два…       Ага! И на что я коротышка без мускульная надеялась сделать! Свалилась тут же с ним рядом, крякнув от тяжести. Это он с виду поджарый и не тяжелый, а на деле очень даже. Со второй попытки мы уже встали на ноги, и я изо всех сил старалась его не уронить, обхватив как можно сильнее.       — Шота… потихоньку… потихоньку… сейчас будет порог… осторожно…       Хозяин молодец, старался не упасть, более-менее держа тело в вертикальном положении. Поход в три шага до ванной оказался самым большим и трудным. С меня градом катился пот, ноги тряслись, а руки задеревенели от натуги. Покрепче стиснула зубы, мне нельзя расслабляться, нельзя сделать неверный шаг, чтобы мы не упали. Лежачего я уже вряд ли осилю поднять.       Преодолев порог ванны, Шота запнулся, все хрупкое равновесие полетело к чертям, как и мы. В последний момент успела сгруппироваться и прижать его к себе так, чтобы весь удар об пол пришелся на меня. И не я одна. Хозяин вовремя подставил руку мне под голову, иначе в лучшем случае была бы шишка.       Боль во всем теле ослепила. Мне понадобилось несколько секунд прийти в себя, оценивая ущерб. Копчик, локти и болело что-то еще, но не понять, первые болели так, что затмевали вообще все ощущения.       — Кх…м…м…       — А? ОЙ!       Разжала руки, выпуская голову Шоты из своего плена. От падения и боли рефлекторно вцепилась в него сильнее, и того не осознавая, прижала его лицо к своей груди.       Наверное, сейчас мне должно быть стыдно, однако еще столько нужно сделать, что впускать подобную эмоцию внутрь непозволительная роскошь… может быть потом, когда останусь одна и непроизвольно буду прогонять ситуацию мысленно… Да мля! Кого я обманываю!       — Ты как? Не ушибся? Нигде не болит? — Я смотрела куда угодно, но не мужчину. Он чуть приподнялся на локте, его волосы повисли вниз, полностью закрыв лицо, а тяжелое дыхание щекотало щеку.       А всего пару дней назад я просто мечтала утонуть в его объятьях после месяца разлуки, а после неожиданной встречи это желание разгорелось сильнее, Вселенная, не таким же образом исполнять мечту: мне больно и тяжело, он замерз и обмяк на мне, валяемся на кафеле с красными лицами и любуемся интерьером ванны, как будто впервые в этой комнате.       — … сама то?       — А я что? — Не сразу поняла, что он пробормотал. — Ты, это… приподняться сможешь? Я помогу…       Кое как с большими усилиями, божьей помощью и русскими матами Шота был усажен на пол, облокотившись об бортик ванны. Я выключила воду, проверив ее на температуру, удовлетворенно кивнула сама себе и застыла.       Вот черт! Не в одежде же его в воду сажать.       Сняла сапоги и тут же отнесла в коридор, попутно закрыв дверь. Это вообще можно было не делать, но я просто собиралась с духом. Я впервые раздеваю мужчину. Не так я себе это представляла в первый раз.       Сжала и разжала трясущиеся пальцы, собираясь с духом. Кира, это не тот момент, когда нужно робеть!       Вернулась к нему стремительно, чтобы он не заметил мое волнение. Или хотя бы списал его на то, что я о нем беспокоюсь…       Присела рядом, старательно отводила взгляд, ведь Шота очень проницательный, умеет читать по лицам, о чем думают люди. Аккуратно сняла пояс с ножом, охнув от его тяжести.       — У тебя руки не устают таким тесаком пользоваться?       — Он для крайних… мер…       — М-м-м…       Дальше было все как в тумане. Сняла с него вверх комбинезона, тут же непроизвольно проверяя на наличие травм и синяков, но все было хорошо. Со штанами пришлось повозиться, но и этого врага мы совместно преодолели — Шоте пришлось немного привстать, чтобы я стянула с него эту часть гардероба.       Похоже, к герою стали немного возвращаться силы или он израсходовал последние, потому что в воду залез почти легко. Убедившись, что он не тонет, отнесла его вещи в корзину для белья, а нож на прикроватную тумбу. Не знаю, где он его хранит, при мне ни разу его не доставал, так что…       Вернулась к нему, вооружившись мочалкой и мылом. Чтобы отвлечься, стала рассказывать свои будни в департаменте, пытаясь, скорее больше для себя, расслабиться и отодвинуть назад коварное смущение. И только меня это чувство стало отпускать:       — Кира, не стоит…       — Что не стоит? Сейчас грязь смоем, согреешься, приготовлю тебе чай, ляжешь под одеяло и…       — Я могу сам… помыться…       — Ты два раза чуть не утонул, пока я мочалку брала, и пальцем пошевелить не можешь от усталости и… да что я у тебя там не видела!       Ух! Шота блеснул своими красными глазами, отчего волосы встали дыбом и обрызгали меня водой.       — Да шучу я, что сразу в штыки… — отерла лицо, невинно ему улыбнувшись. — Да и будем считать, что мы квиты.       — Это в каком… смысле?       — Ты же меня тоже мыл!       — К-ха! — Ой, хозяин вновь чуть не ушел под воду, заливаясь румянцем. Или это он так решил спрятать смущение? — Ты тогда была кошкой!       Раз Шота стал говорить предложения без передышки, значит, ему немного лучше… надеюсь, что это так.       Он перестал применять причуду, обречённо вздохнул и позволил молча себя скребсти. Далеко я не заходила, так что смущаться сильнее ему не пришлось.       — Согрелся?       — Уже лучше, да…       Закончив все водные процедуры и спустив воду, задумалась. А как его, бабулечка моя, доставать из ванны? Я не осилю… Вытереть его и пусть тут и спит? Идея так себе… А может сам встанет? Или…       — Не насмотрелась еще?       — А?       Он выгнул бровь.       И тут я осознала, что просто пялюсь на него, не отводя взгляд, а вода, исчезая, с каждой секундой оголяет мужское тело. Щеки покраснели мгновенно.       — Извини! Я п-п-просто задумалась, как тебе помочь выбраться из ванны… и… ух, как неловко… я за полотенцем!       Вылетела оттуда, прижимая ладони к пылающим щекам. Сползла по стенке в коридоре, желая провалиться сквозь пол и жить там до скончания жизни, не показываясь.       Фиг с ним, когда тело относительно скрывала мыльная вода, но вот без нее… Не удивлюсь, что после он вообще захочет меня видеть. Приперлась я тут такая с помощью, раздела, помыла, поглазела, хотя мы даже не пара. Стыдобище!       Резко хлопнула себя по щекам. Да и хрен на все! Сейчас ему нужно помочь прийти в себя и к черту приличия! Даже если после он не захочет меня видеть! Вернулась к нему уже с полотенцем, застав мужчину стоящем на полу в полотенце на бедрах. О! Оно же было тут…       — Как ты… — мой рот непроизвольно открылся. — Кх-м, я рада что тебе лучше.       — Ненамного.       — Ты уже сам стоишь, это… хорошо!       — Тебя просто долго не было.       — Извини…       Не нашлась, что можно еще сказать. Слова просто не шли. Накинула свое полотенце ему на плечи, пристроилась рядом, чтобы он смог на меня облокотиться и осторожно двинулись к спальне. Идти было значительно легче, горячая вода хорошо помогла Шоте. Усадила его на кровать, достала вещи со шкафа, положила рядом с ним.       — Справишься сам?       Он кивнул головой. Вот и хорошо. Убежала на кухню, приготовила горячий чай и вернулась с двумя дымящимися кружками как раз в тот момент, когда мужчина влезал в футболку.       — Держи!       — Спасибо.       Я хотела уже было пристроиться к нему на кровать, но костюм был местами мокрый, а где уже красовались грязные пятна. Ой-ей. Немного помялась на месте и не нашла ничего лучше, чем устроиться на пол рядом с кроватью. Шота сначала сильно удивился, но видимо быстро понял, почему я так поступила и просто кивнул на шкаф.       — Там на полке твои вещи лежат. Если хочешь, можешь переодеться.       — Оу, спасибо! — Сделала глоток и поспешила переодеваться в ванную. Еще как раз застирала пятна и оставила сушиться.       Проходя мимо раковины, заметила, что Шота так и не выкинул мою зубную щетку. Странно.       Когда на следующий день чиновники из департамента меня забрали, приехав сразу к хозяину домой, я толком не успела собраться. Несколько вещей как раз остались у мужчины. Да и забрать не получилось — любые мои внешние контакты с людьми в первую неделю прервали на корню, а потом жизнь так закрутилась, что могла только доползти до кровати.       Я думала, что он все приберет или выкинет, но нет. Наверное, у него теплилась надежда, что мы вновь встретимся, как и у меня.       Вернулась к нему. Мужчина все еще сидел, хотя кружку опустошил, а ложиться не собирался.       — Шота, не мучайся, ложись скорее.       — Не так я представлял сегодняшнюю… встречу. — Он смущенно улыбнулся. — Прости.       — Ну что ты… — села рядом с ним и сжала его плечо. — Все хорошо. Ты невредим это главное.       — Завтра… операция продолжится…       — Опять?! Ну вот… — наигранно вздохнула. — А я такой вкусный ужин сделала… Придется все телохранителю отдать, а то пропадет…       Шота рассмеялся и пока он отвлёкся, повалила его на кровать, накрыла одеялом и села рядом. Зная, что спать он точно не будет, тихо напела мотив колыбельной. Он внимательно слушал.       — Это та самая песня?       — О чем ты?       — Которую мурлыкала.       Кивнула и продолжила. Он покорно прикрыл глаза. Я уже подумала, что он уснул, как расслышала тихое бормотание.       — Ты первая… заботишься… всегда рядом, когда плохо… я не достоин… твоей заботы…       — Глупый… кто же, как не я, когда ты сам не можешь. — Произнесла так тихо, чтобы ему было сложно услышать и сонливость не пропала. — Ты зря так думаешь, ты достоин лучшего…       Дыхание у Шоты стало глубоким и ровным. Уснул. Я аккуратно поднялась с кровати, чтобы его не разбудить. На секунду задержалась, борясь с диким желанием его поцеловать перед уходом. Вздохнула. Легонько коснулась губами его щеки. Позволю небольшую шалость. Он все равно уснул. Легко улыбнулась, мысленно прощаясь.       Вернуться к утру бы, а то получу по первое число от телохранителя…       Развернулась на выход, как мою руку поймали.       — Останься со мной.       — А я думала, ты уснул, — повернулась. Глаза казались закрытыми, дышал также ровно, но на губах играла почти неприметная улыбка.       Он ловким движением потянул меня на себя и повалил на кровать, одновременно поймал и прижал к себе.       Я застыла у него в объятьях, почти не дыша. Да и пошевелиться было страшно, вдруг что сделаю не так, все-таки я лежала на нем.       — Не тяжело?       Он фыркнул, а грудь легонько затряслась.       — Больше тебя ничего не интересует?       — Только чтобы ты отдохнул хорошенько.       Он снова фыркнул. И чем я его так рассмешила?       — Останешься?       — А у меня есть выбор? Кажется, ты забыл дождаться ответа.       — Выбор есть всегда… — он заправил мне белую прядь за ухо. — Если хочешь уйти…       Но его руки говорили об обратном, что даже если я захочу, то он ни за что не отпустит. А я…       Я прислушалась к себе. Было волнительно, но в груди так сладко и радостно, как от такого можно просто уйти, захлопнуть дверь и вернуться к одиночеству?       — Ни за что… пока сам не выгонишь…       От его беззвучного смеха затряслась грудь, а я, воспользовавшись моментом, скатилась с него и забралась под одеяло.       Ух, как тут тепло! Я на его месте уже давно бы вырубилась, как только голова коснулась подушки, а он терпел ради такого момента. Эх, господин герой, не бережете себя!       М-м-м, не знаю точно, но в ту секунду мои мозги точно пошли отдыхать на полку, махнув рукой, а тело в это время рефлекторно прижалось к мужскому боку. Для удобства Шота подставил свое плечо мне под голову, а другую руку положил на талию. Я словно оказалась в коконе, таком родном и любимом. Как тогда, когда в кровать я приходила как кошка к хозяину. Не удивлюсь, если рефлекторно гладить начнет.       Вдохнув полной грудью родной запах, закрыла глаза и, перед тем как погрузиться в сон, почувствовала теплые губы на лбу.       Проснулась от того, что мне было неимоверно жарко!       Ух, етить, не одеяло, а парилка. Сладко потянулась, перед тем как вылезти из-под мучителя, и замерла, услышав тяжелое сопение.       Пресвятая бабуля! Кто это?       Резко открыла глаза и села, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Комната не моя.       Ах, точно! Я же вчера…       Мгновенно поправила одеяло, чтобы не разбудить Шоту и аккуратно сползла с кровати. Тело немного ныло после ночных нагрузок, но это ничего. Быстро умылась и привела себя в порядок. Сонливость все не уходила, так что решила немного похулиганить на кухне и заварить себе кофе.       Его запах взбодрил не хуже самого напитка, аккуратно пригубила, засмотревшись на улицу.       Город просыпался: люди все чаще выходили из домов, направляясь на работу, а школьники учиться.       Ой, а мне ведь домой как-то попасть надо. Так, а как бы все провернуть, чтобы телохранитель за мной заехал вместе с вещами? Он ведь не в курсе моей ночной вылазки. Ох и попадет мне… А может проскользнуть домой незаметно? Идти только долго… Такси? А как таксист сильно удивится, отвозя кошку в элитный комплекс…       Сзади раздались тихие шаги. О! Шота проснулся. Поставила кружку на подоконник и не успела толком развернуться, как меня приобняли сзади за талию и прижали к себе.       — Спасибо тебе. Чувствую себя намного лучше.       — Я рада… — ой, бабулечка моя, как неловко. А когда мы успели пройти порог дружбы и перейти на «такие» отношения? Вроде вчера ничего такого особенного не прозвучало, как мне показалось. Или в словах Шоты был совершенно другой контекст, когда предлагал остаться? Спросить бы напрямую…       — Тебе в департамент? — Он положил подбородок на мою макушку.       — Нет, выходной, а у тебя операция еще продолжается?       — Нужно поймать злодея, пока не натворил дел, — он вздохнул. — С поиском могут быть проблемы.       Я усмехнулась.       — Поиск? Могу помочь!       — Думаю, ты тут бессильна… — он убрал голову, его руки прижали чуть сильнее, губы слегка коснулись виска, совсем мимолетно, но вызвав такую бурю в теле, что если не его руки, то точно бы растеклась лужей на кухне.        А у нас точно ночью ничего не было? Я просто уснула или произошло большее, отчего память от эйфории блокирует? И тело ноет вовсе не от того, что я его тушку на себе по всей квартире волокла?       В один миг все мысли улетучились, когда губы заскользили к щеке. Там, где они прикасались, кожа начинала гореть, дыхание участилось. Шота расцепил свои объятья лишь для того, чтобы развернуть к нему лицом и вновь приобнял левой рукой, неспешно заправил седую прядь за ухо, глядя прямо в мое смущенное лицо.       — Ты прекрасна!       Так… и что на это ответить? А вообще, нужны ли слова?..       Мы потянулись к друг другу одновременно. Как же долго я этого ждала и желала. Его губы были чуть властные и одновременно нежные, словно боялся спугнуть своим напором. Даже чувствую легкую сдержанность, боится, что оттолкну? Вот глупенький! Прижалась чуть сильнее, невольно руки сами устроились на его плечах. Почувствовав, что точно от него никуда не убегу, погладил по щеке, прижался губами сильнее, но все также нежно. А я плыла…       Голова приятно закружилась, а тело наполнило такое счастье, что захотелось рассмеяться.       Он мягко отстранился, но руки не убрал. Его глаза сверкали поистине детской смущённостью, на щеках легкий румянец, что совсем не ожидаешь увидеть от взрослого мужчины. Сейчас в моих объятьях он выглядел юным подростком с щетиной и, наверное, в его глазах я выглядела точно такой же смущенной дурочкой. Где-то в недрах квартиры зазвонил телефон.       Твою ж налево! Будни ворвались так стремительно, разрушив неуловимую атмосферу. Шота тут же нахмурился и подобрался, как и я. Не думаю, что звонок в такую рань принесет хорошие вести. Ну и не прогадала.       Звонил мой телохранитель. Шота коротко доложил, что я у него и где искать его дом и перед тем, как положить трубку, попросил захватить мою одежду и обувь.       — Ты ему не сказала?       — О чем ты? — мне показалось, или кое- кто сейчас был не очень, мягко говоря, доволен.       — Ты хоть знаешь, для чего нужны телохранители, Кира?       Ох, мляяяя… сейчас начнется лекция…       Я опустила глаза, чтобы не видеть его нарастающий гнев и тихо пробубнила:       — Знаешь, когда я увидела тебя… без сознания… последнее, о чем я подумала, так это телохранитель. Единственная мысль была — только успеть. — Осмелилась посмотреть ему в лицо. — Не сердись, но о другом я думать тогда не могла.       Шота вздрогнул и тяжело выдохнул, выгоняя свой гнев.       — Прости…       Хе-е, Шота-то ругать не будет, а вот другой… Мне писец.       Наше неловкое молчание вновь прервал звонок телефона. Пока Шота слушал собеседника и делал пометки в блокнот, я быстро переоделась в свой топ и легинсы. Они были еще немного сыроватыми, но грязные пятна отстирались, что уже радовало. Допила уже остывший кофе, помыла за собой кружку как раз к тому моменту, когда Шота закончил разговор. Он потер шею.       — Операция назначена на два часа, полиция выследила преступника.       — Будь осторожен, — слегка улыбнулась, пряча тревогу глубоко внутри. Не выдержу, если вновь увижу его в таком ужасном состоянии, но лучше ему не показывать себя напуганной.       Он шагнул мне навстречу, но телефон вновь ожил. А это уже мой телохранитель.       Он что, подъезжал уже сюда, когда звонил? Или до дома можно доехать коротким путем? Нужно узнать!       Шота проводил меня до двери.       — Кира, я позвоню, как все закончится.       — Я присмотрю за тобой, — подмигнула ему. — Но звонок я жду, как и продолжение. Ужин сам себя не съест!       Уже сама потянулась к его губам, но меня опередили, Шота прижал к себе и запустил руку в волосы, не вывернуться, да мне и не хочется. Теперь узнаю своего хозяина — страстный и властный поцелуй, но такой короткий. Напоследок, играючи, провел кончиком языка по нижней губе и отпустил.       — Я постараюсь закончить побыстрее.       — Буду ждать!