Его кошка

      После свидания с хозяином и беспокойной ночи настроение было восхитительным, погода казалась теплой, даже пели птицы. Или в голове у меня уже весна! Сойка-сан заметила мое настроение и улыбалась. Я мурлыкала песни, обслуживала столики танцующей походкой и всем дарила свою улыбку.       Ямада пришел сегодня один, плюхнулся на стул и угрюмо попросил сладкого коктейля с легким градусом.       — Отчего вы сегодня грустны, господин герой?       — Ах, Ника-сан, Сойка-сан! Рад вас видеть! — мужчина выдавил из себя улыбку и ушел в себя.       Бедняга.       Мужчины в углу позвали к своему столику, и пока я принимала заказ, болтали и заваливали вопросами. На удивление, они сегодня очень разговорчивые. Блондин даже осмелился и пригласил прогуляться сегодня после смены, но Сойка рассмеялась, услышав разговор.       — Томиё-сан, разве ты не заметил, что сегодня в ее мыслях другой мужчина? Кто покраснел как помидор? Правильно — я!       Блондин озадаченно почесал затылок, а я быстро юркнула за барную стойку, помогать выполнять заказ.       Начальница поставила перед героем коктейль, тот кивнул и стал неспешно его потягивать, отрешенно гуляя глазами по залу. Что же занимает твои мысли Хизаши? Совсем грустные глаза. Повинуясь секундному порыву, дотронулась кончиками пальцев до его руки, обращая на себя внимание. Когда его зеленые глаза встретились с моими, очаровательно ему улыбнулась.       — Вы хорошо себя чувствуйте?       Удивился и вздрогнул, натягивая улыбку.       — Д-да, Ника-сан. Задумался тут о жизни… Не берите в голову.       Захотелось его поддержать. На его лице всегда играла улыбка, мужчина постоянно приходил с веселым настроением и дарил его другим. Такая его сторона… никогда ее не видела. Он же веселый, он же заводила, душа компании! Где он — всегда веселье и кипит жизнь. Этот человек по определению не должен грустить! Старалась подобрать слова поддержки в голове, но получалась ванильная чушь, лучше придумать шутку.       Убрала свою руку от его, заправила волосы за уши и наклонилась чуть вперед.       — Вы очень солнечный человек, Сущий Мик! Где вы — там всегда улыбки и хорошее настроение! Но сегодня вашу улыбку украл злодей. — Улыбнулась, показывая, что шучу. — Как думаете, пирожное с клубникой поможет победить причуду злодея и вернуть вам хорошее настроение?       На несколько секунд мужчина завис, хлопая глазами, а затем широкая улыбка растянула его губы, глаза засияли.       — Вы моя богиня! Преклоняюсь перед вашим предложением.       Мы немного поболтали на отвлеченные темы, пока я подавала ему десерт и облегченно вздохнула, у Хизаши заметно поднялось настроение.       Через час начальница попросила сходить за свежим молоком и сладостями в круглосуточный магазин. Я радостно согласилась, ведь сегодня было на удивление тепло.       Решила в этот раз сократить дорогу через проулки и узкую улицу, где недавно повесили бумажные фонарики к местному празднику, а мне так хотелось на них полюбоваться. Они освещали мягким теплым светом, отчего проулок наполнился таинственностью, я так и ждала, что вот-вот дверь местного старого кафе откроется и оттуда выйдет ёкай в хаори и закурит трубку, или с того огромного толстого дерева спрыгнет Тоторо, а между теми двумя домами выпрыгнет Котоавтобус. Остановилась, засмотревшись на такую красоту.       Вдруг сверху раздался странный звук, и резко передо мной возникло тело, в шпагате раскинув ноги в сторону. От неожиданности громко вскрикнула и ударила неизвестного прямо в нос.       Фигура сдавленно охнула и рухнула на землю, оставив светлую ленту одиноко развиваться на ветру.       — Ой!       — У тхебя утхар постхавлен… не ожидхал.       С земли снизу-вверх на меня смотрел мой хозяин, держась за нос.       — Шота? — я не веря уставилась на него. А потом до мозга дошло, кого я ударила. — О боги! Шота, прости меня! — я рухнула на колени перед ним, аккуратно дотронулась до руки, которой он держал нос. — Дай посмотрю. — Не дождалась реакции, завертела головой, ища глазами скамейку. — Давай на скамейку… я… а кровь идет? Нужно обработать! Я правда не хотела… рефлекс. Мне ужасно жаль, прости!       Плечи мужчины затряслись от смеха, который он явно пытался сдержать.       — Ника, успокойся! Все хорошо, — убрал руку. Переносица чуть припухла, но кровь не пошла.       Я облегченно выдохнула, приложив руку к груди в районе сердца, а он улыбался.       — Занималась раньше?       — Да, доводилось… — я потерла лицо трясущимися руками. — Умоляю, больше не пугай так. Хорошо, что ногой не зарядила.       — От ноги я бы точно увернулся.       Промолчала, слегка хмыкнув. Встала с земли, отряхнулась, поправила волосы и протянула ему руку. Он мотнул головой и ловко вскочил сам без помощи рук, отряхнулся и дернул свою ленту. Она послушно соскользнула к его ногам.       — Раз ногами умеешь драться, тхенквадо занималась? Или карате?       — Да нет… просто самооборона, там мы с тренером разбирали все приемы из разных направлений, как их применять и как блокировать.       — Никогда бы не подумал.       — Почему?       — У тебя руки и фигура… — Упс, а мужчина покраснел, — не бойца.       Он смущенно потер шею, а мое сердце сделало кульбит от умиления. Если это был комплимент, то он зачтен, только потому, что ты покраснел, хозяин.       — Этому есть объяснение… история немного несуразная, когда ее слышат в первый раз никто не верит.       — Расскажешь? — Он начал сматывать ленту.       — Мне в магазин по поручению нужно. Проводишь? Или ты на патруле?       — Только что закончил. Идем. — Шота смотал ленту и водрузил себе на шею.       — Я в детстве очень хотела стать балериной… — Шота слушал очень внимательно, пока мы шли, краем глаза наблюдая за мной. От этого я периодически краснела или язык предательски заплетался. — Упросила бабушку записать меня на танцы. Только единственное, что она попросила, это начать ходить на самооборону.       — Это как?       — Да как есть. Утром школа, затем балет, после тренировки.       — Не сложно было?       — Ты знаешь… очень. В балете требования были очень сложные. София Марковна, моя учительница, спуску не давала, строго следила за каждым движением и всегда твердила, что ее ученицы всегда поступают в московскую школу балета, а если не видит в ком-то перспективу… — Я замолчала, сильно сжав челюсть. — Избавляется от учеников. С этим строго. Даже если у тебя горит энтузиазм, даже если ты дышишь балетом, но в тебе нет таланта… — грустно вздохнула и развела руки. — С Иванычем проблем не было — главное, ходи и тренируйся.       — Иванычем? — попробовал повторить Шото, видимо не поняв слово.       — Мы так тренера звали, по отчеству. У него имя не выговариваемое для детей — Варфоломей. Фамилия и та… восемь слогов, пока все проговоришь, забудешь зачем вообще к нему обращался. Так что просто — Иваныч. Он то с пониманием отнесся к моей мечте, по началу сильно не гонял на тренировках, иногда позволял отсыпаться в каморке. Самый лучший мужик.       — Вот как, значит, балерина. Никогда не видел, как они танцуют.       — Они летают над паркетом, словно гравитация для них пустой звук, каждое движение воздушное и грациозное…       — Почему ты говоришь так? Не поступила?       — Нет. Меня попросили уйти.       — Сдалась? — странный у него тон.       — Сопротивлялась до последнего, но все сложилось как сложилось, — пожала плечами, — давно это было, мне тогда четырнадцать исполнилось. Пошла в другие танцы.       Прости Шота, но не могу тебе рассказать, как не выходила из депрессии, психовала по любому поводу и без на всех, особенно на бабушку.       — Странно, мечту ведь так просто не отпускают. — Все ты понимаешь, дорогой хозяин, но я не из тех, кто просто об этом расскажет. Не люблю открывать душу, чувствуешь себя беззащитным.       — Верно говоришь. Только когда рядом есть еще и те, кто поддержат, тогда легче, хочется бороться за нее, а когда даже родные вздохнули с облегчением, что выгнали… руки совсем опускаются. Да к тому же, я не забросила окончательно, всегда тренировалась для себя, повторяла основные движения, разучивала партии по видео. — Широко улыбнулась, скрывая боль от воспоминаний. — Самооборону не закончила, продолжила, пока со школы не выпустилась. И с другими танцами стало легче совмещать, не так сильно приходилось следить за телом.       Мы дошли до магазина, я купила свежие пирожные и молоко, пошли назад.       — Шота, а расскажи о себе. Ты всегда хотел стать героем?..       Хозяин, отвечая на мои вопросы, старательно подбирал каждое слово. Местами, для него тема становилась болезненной, как и для меня тема балета, так что спокойно задавала следующий вопрос, совершенно отличающийся от предыдущего. Айзава от этого стал чаще хмыкать и улыбаться, разгадав мою тактику.       У входа в бар нас встретил Хизаши. Такое чувство, что с хозяином у них состоялся секундный немой диалог, после которого Шота обратился ко мне:       — Ника, рад был повидаться…       — Ника, ты просто чудо! Спасибо, что взбодрила сегодня. Буду должен.       — Вы уже уходите? — Стало грустно. Я думала, что эта парочка скрасит сегодняшний день. — А я еще пирожное купила…       — Ух, соблазняешь, но в другой раз уже. Прости, — блондин реально раскаивался, — дела еще остались.       — Вот как… тогда будьте осторожны! — Широко улыбнулась им на прощание и махнула рукой.       Они отошли чуть вперед, а я развернулась и направилась к служебной двери, почти повернула за угол, как меня окликнули. Шота подбежал, смущенно почесал затылок.       — Ника, у тебя во сколько смена заканчивается?       — Хм… если посетителей будет немного, то до двух часов, примерно.       — Не против перекусить после работы? Я зайду.       Кажется, я чуть не воспарила к небу. Улыбка сама расползалась по всему лицу.       — Я согласна!       Он коротко кивнул, пряча улыбку в ленты и ушел.       После его предложения смена тянулась долго, а с приближающимся часом сердце стучало сильнее от предвкушения. Последних клиентов обслуживала почти пританцовывая, выписывая ногой восьмерку низко над полом, мурлыкала под нос песни с любовным контекстом. Начальница смотрела на меня улыбаясь, иногда качала головой. Я прибралась в зале и на кухне, приготовила все для завтрашней смены и составила список продуктов для начальницы, что подходило к концу и что нужно было завтра закупить. Когда время чуть перевалило за назначенное время, села на стул и закрыла глаза, представляя хозяина.       «Он шел быстрым шагом уже по знакомой улице с небольшим бумажным пакетом, если сейчас повернет за угол дома, то в конце улицы будет наш бар.»       Вынырнула назад, сражаясь с предвкушающей улыбкой. Она коварно сама царствовала на лице и никак не хотела уходить. Сойка заплатила за смену и пожелала отлично провести время, закрыла за мной дверь служебного входа. Я поправила волосы, одернула куртку и вышла туда, откуда он должен был появиться. Я заметила его фигуру и прибавила шаг, мужчина тоже заметил меня и махнул рукой. Когда оставалось несколько метров до сближения, поняла, что с ним что-то не так, а когда фонарь косо упал на его лицо, обомлела и остаток пути проделала бегом.       — Шота!       Кулаки припухли и покраснели, местами в засохшей крови, на лбу с левой стороны запекшаяся кровь с прилипшими волосками, костюм немного пыльный, даже на лентах несколько капель крови.       — Со мной все в порядке, не переживай, — он сморщился то ли боли, то ли от моего обеспокоенного вида.       — Что же ты, надо было бы в больницу…       — Я уже к тебе шел, когда выскочил злодей… а потом боялся, что ты так и будешь меня ждать…       Выдохнула, стараясь сохранить частичку самообладания.       — Идем, там скамейка.       За домом начиналась та самая улочка с фонариками, где я нечаянно врезала Айзаве, там же приметила скамейку у дерева.       — Шота, ты посиди, а я в аптеку сбегаю…       — Не нужно… — но мужчина покорно сел, облокотившись устало об спинку. — Просто водой смыть и буду как новый.       Я села рядом и осторожно дотронулась до руки выше запястья, заглянула в его глаза.       — Обладаешь повышенной регенерацией тела?       — Эм… — мой вопрос его явно озадачил, — нет.       — Тогда не строй из себя Рембо! Я быстро, хорошо? Отдыхай. Аптека же вон, — махнула в сторону светящегося креста, вставая с места.       — Ника…       — М? — затормозила и обернулась.       — Спасибо.       Быстро купила в аптеке все необходимое, вернулась к мужчине. Он наблюдал за мной чуть щурясь, пока доставала влажные салфетки, вату и перекись.       — Держи, — подала ему салфетки, — оботри пока руки, а я займусь головой.       — А что там?       — Не чувствуешь? Там у тебя столько засохшей крови… — Во дает, как можно не чувствовать ЭТО? Я туда смотрю с содроганием, а он не чувствует… удивительно!       — Когда ты это сказала… лоб и правду саднит.       Я только покачала головой, тихо ругнувшись на русском, обтерла руки салфеткой, достала ватку и щедро пропитала ее перекисью, начала аккуратно, миллиметр за миллиметром, убирать кровь, подбираясь к ране. Сначала стояла неудобно, спина ужасно затекала, поменяла позу, облокотив правое колено на лавочку впритык к ноге мужчины, чтобы быть выше Шоты, а куда левую ногу девать?       — А ты не мог бы…       Договорить не успела, он понял все без слов, чуть шире отодвинув правую ногу, чтобы я смогла на ее место поставить свою левую. Наши тела со стороны выглядели пикантно, словно я склонилась над ним, чтобы поцеловать, а он покорно задрал голову в ожидании поцелуя, а если еще и руки положит мне на талию… так мысли, а ну цыц! Не в ту степь они тебя, мать завели, ой не в ту! Ох, не сесть бы резко на его колено, а то вообще неудобно получится.       Отодвинула его прядь волос в сторону подальше от раны, свет фонаря удачно упал на лоб. Просто ссадина, но столько крови выдала, ух! Не люблю ранения на лице, всегда кажется, что дело пахнет поездкой к хирургу в больницу, а на деле оказывается лишь мелкими и неглубокими ранками, заклеить пластырем — все лечение. Вот и тут так. Только панику навела.       — Ну что там, госпожа доктор? Есть поводы для опасения? — его дыхание обожгло шею, вызывая табун мурашек.       Я чуть опустила глаза вниз и встретилась с его черными омутами в хитром прищуре. Так близко. Невольно облизнула пересохшие губы, борясь с возникшим желанием поцеловать. На втором свидании не целуются, Кира! На третьем можно, но не сейчас… а-а-а, опять мысли шальные в голове, бесит!       — Кхм, нет, просто царапина.       — У тебя руки волшебные, боли совсем нет.       — Это потому, что я края раны еще не начала обрабатывать, только до нее добралась, так что терпите, господин герой, и приготовьте пластырь.       — Так точно, госпожа доктор!       Фыркнула, взяла чистую ватку, снова обильно смочила и аккуратно смазала уже основную рану, кровь вспенилась. Шота даже не поморщился, но челюсть сжал сильнее. Вытерла пену и остатки крови, отчистила лоб от пыли салфетками и заклеила ранку пластырем, но все-таки не удержалась и легонько поцеловала лоб.       — Лечение окончено, господин герой! Рекомендую вам хороший ужин, а в конце мягкую постель и крепкий сон, пока организм не восстановится и не закидывайте в себя кофе и энергетики, чтобы смотреть хорошие сны.       — Спасибо, — в голосе добавилась приятная хрипотца. — С тобой приятно… — Тут я покраснела и замерла, все также возвышаясь над ним. — … иметь дело.       Все понятно! Вот обломщик! Села на скамейку, вытянув ноги. Ух как хорошо. А он уже протягивал мне стаканчик с кофе.       — Откуда ты его взял?       — Я вообще-то с ним пришел, — кивнул на пакет, — мог правда остыть.       — Ничего, спасибо тебе большое. — Сделала глоток и с наслаждением закрыла глаза.       — Тут у меня есть еще данго и моти, что будешь?       — А можно попробовать все?       Мы пили кофе, ели японские сладости и продолжили вечерний разговор. Фонари мягко освещали нашу лавочку, прохожих не было, а в груди разливалось приятное тепло от того, что Шота рядом и мы добродушно болтаем. В теплой обстановке мы просидели еще немного, потом мужчина проводил меня до кафе, опять нахмурив брови. Все порываешься проводить меня до дома, но не получится!       — Ты точно сможешь добраться до дома без приключений?       — Не волнуйся, время позднее, маньяки все спят.       Он аж фыркнул и легонько стукнул ребром ладони по лбу.       — Зло никогда нет спит, это я тебе как профи говорю.       — Хорошо, учту, раз мне это говорит сам профи! — широко улыбнулась, неловко поправила седую челку. — Ты береги себя. Время позднее, а маньяки оказывается не спят, бдят, пока ты такой красивый им на глаза попадешься.       — Они больше предпочитают хорошеньких девушек, бродящих по улице в одиночестве, — широко улыбнулся Айзава.       — Как хорошо, что я под этот критерий не подхожу, — наигранно выдохнула и подмигнула ему. — Но я серьезно, будь осторожен.       — И ты, — смущенно потер затылок. — А еще… — его прервал телефонный звонок. Он выслушал собеседника, раздраженно зашипел в трубку, что скоро будет и сосредоточенно положил его назад в карман.       — Извини, служба.       Я чуть не рассмеялась в голос, ведь это напомнило фразу из одного мультика про богатырей из моей родины. По виду Шоты было видно, что он разрывался перед выбором, проводить меня, хотя я этого категорически не хотела, и бежать куда-то там по делам. Выдохнул.       — Не ходи по проулкам и темным местам. Все время держись основной улицы и светлой стороны, посматривай по сторонам, что за тобой никто не идет…       Ну началось — поучения. Никогда их не любила. Остановила его поток слов, чуть обняв его на прощание. Он опешил и замер, а я его лёгонько стиснула за торс и отстранилась, махнув рукой на прощание.       — Так точно, господин герой, приступаю к выполнению инструкции! — шуточно поклонилась и рассмеялась. — До встречи, Шота!       Развернулась и танцующей походкой направилась домой, оставив смущенного мужчину провожать меня взглядом.

***

      Проснулась от того, что в голове вертелись назойливые мысли. А нет! Вовсе не мысли, а звуки. Кто-то пытается пробраться в квартиру? Хозяин! Полундра!       Я вскочила на лапы и спросонья заозиралась по сторонам. Кровать оказалась пуста, а я заботливо накрыта одеялом. Как мило…       Но за окном еще темно! Или я проспала больше положенного и уже вечер? Как можно осторожнее, пригибаясь ближе к полу, выглянула в гостиную.       Журнальный столик и диван были придвинуты к стене, а хозяин в идеальном поперечном шпагате тянулся вперед.       Ого! Хвалю! Нет — правда! У нас в танцевальной студии парни-танцоры не все могли похвастаться такой растяжкой, даже некоторые девочки, чего уж говорить.       В голове закралась гаденькая мысль: «А что если…»       — Мур мя! — подбежала к Шоте и стала ластиться. Его голова как раз находилась со мной на одном уровне, так что без зазрения совести облизнула ему нос.       Фу! Соленый!       — Кира! Не мешай!       Да что ты говоришь, может я тоже хочу позаниматься! Давно пора, кстати, пока мышцы не задубели. Синхронно с ним сделала потягушки — передние лапы и морду вниз, жопу вверх. Шота поменял позу, я за ним — жопа вниз, голова вверх. Если он растяжку делал, то у меня больше йога получалась. М-м-м, а что еще можно сделать в кошачьем теле? Кажется, лимит движений кончился.       А хозяин закончил растяжку и начал отжимания от пола. А вот это я люблю. Запрыгнула ему на поясницу. Вверх — вниз, вверх — вниз. Всегда мечтала сидеть на парне, когда тот отжимается.       — Кира, слезь…       Не-а, ты не отвлекайся, я считаю. Уже на третий десяток пошел… ого! И на одной руке можешь? Мастер! Снимаю шляпу перед твоей подготовкой.       Спрыгнула и села напротив его лица. Крупные капли пота скатывались по скулам и падали вниз, волосы, выбившиеся из низкого пучка, прилипли к щекам и лбу. Неприятно, наверное. Лапкой попробовала убрать особую непослушную, то и дело лезущую в нос. Он фыркнул, пытался убрать лицо, но меня уже было не остановить.       — Кира, фу! Уйди! — разозлился Шота. Но я же как лучше хочу!       Он вздохнул и лег на пол, закончив упражнение. Вот тут-то я и приступила к черному делу. Он фыркал, брыкался и рассмеялся, притянул меня к себе и стал щекотать пузико. Кое-как вырвалась и прыжками обежала вокруг него. Внутренне я смеялась и было хорошо. Но эмоции на кошачьей морде не выразить сполна.       Шота встал с пола и побрел в ванную, я за ним. Вот она — утренняя идиллия: он и я вместе умываемся, мужчина чистил зубы, а я мочила водой лапу и протирала морду и глаза, расстались там же — ему в душ, а мне в туалет. Вновь встретились уже на кухне.       Только вот в самый ответственный момент, когда я почти выпросила ветчину из его бутерброда, ему позвонили. Стащить или подождать? А вдруг потом не даст? А там у него еще и огурчик порезан и помидорка… вкуснятина. Но пакостить нельзя! Накажет сухарями, а от них у меня уже запор, простите, не к столу сказано.       Вернулся с отрешенным лицом. Съел завтрак, уткнувшись в стену. Думаю, даже вкуса еды не чувствует, так завладели им мысли. А если ему подложить мои сухари — съест и не заметит?       За окном рассвело. Солнце лишь на мгновение показалось из-за горизонта и померкло в облаках. Тяжелые и свинцовые тучи двигались быстро, но ветра пока что не было.       Ух, а я хотела сегодня днем сходить в магазин за новой курткой. Приближаются холода, нужно разжиться чем-то потеплее, чем курточка Саи. Предполагаю, что на обновку уйдут все накопленные сбережения. Вот и думаю — надо оно мне? К сожалению, на комнату на первый взнос не хватит. В лучшем случае, мне еще три недели проработать до нужной суммы.       Айзава допил кофе и сел за ноутбук. Начинка от бутерброда мне так и не перепала, обойдусь гусиным паштетом… а так хотелось! Может, у него уже в наглую огурец отобрать? А то ем одно и тоже… Надоело! Аж до тошноты.       Понаблюдать за хозяином? Может мелькнет что неинтересное?       Села рядом с ним. Он отвлекся, почесал за ушком и вновь вернулся к работе. Много печатал и отправлял сообщение на почту. Потом вновь позвонили.       — Слушаю… Да, только фотография и имя, фамилия неизвестна. Нет в базе данных? Не зарегистрирована? Даже в учете по причудам? Смена внешности или имени? Возможно! А у тебя есть полномочия посмотреть, нет ли в других странах…? Хотя бы пропажу… Россия, да…       Оп! А тут я напряглась. Разговор мне не понравился, а когда Шота открыл очередное письмо и на экране высветилась я в человеческом обличье, сердце рухнуло вниз. И когда ты успел меня сфотографировать?       — Если она нелегал… я понимаю, но… чувствую, что попала в беду и скрывается. Да! Но можно сначала я. Думаю, как поймет, что ты из полиции — сбежит. Дело еще в другом, сегодня операция… да…       Черт возьми! Как же так получилось?! Я не просила о помощи, точно не проговорилась, в каком я положении и уж точно он не знал, что я в стране нелегально! Но как?! Вот что значит — герой.       Страх отступил назад перед обидой.       Я же ему помогла! За что, Шота?! Зачем тебе понадобилась полиция… из-за того, что я нелегал? У вас тут с этим строго? Но полиция… туда я не хочу обращаться ни при каких обстоятельствах, даже если ничего больше не останется.       «Когда сбежала в первый раз от Безлицего, направилась прямиком в первый полицейский участок в соседнем городе. Думала, раз он находится далеко от того места, где жил Безлицый, то мне обязательно помогут. Какой же я была наивной в тот момент. На улице была гроза, из-за дождя вся промокла до нитки. Видимо, вид испуганной и мокрой иностранки, плохо говорящей на японском, не вызвал ни у кого вопросов, не приняли за сумасшедшую.       Один заботливый полицейский выслушал меня, укутал теплым пледом, дал чай, а спустя час спокойно запустил Безлицего и Томуру в ту коморку, где я ждала… помощи. И получила.       От гнева мужчина ударил меня так, что на груди образовался длинный и глубокий порез. Тогда казалось, что с кровью вытекала из меня и жизнь, а я наивно прижимала ладонь к груди, упрямо останавливая кровь, которая просачивалась сквозь пальцы и каплями падала вниз. Но страшнее было потом, когда ЕГО сознание вторглось в мое, выворачивая мысли наизнанку. Он сделал так, что в голове я проживала вновь и вновь это день — побег и ужасную рану; мысли, что я умираю, но умереть не могу.       Когда мне показалось, что я вот-вот сойду с ума, пытка прекратилась. Холод от металлического стола вернул меня в реальность, хотя поначалу, казалось, что пытку никто не отменил, а сделал новую, но уже в лице доктора Цубасы. Доктор только печально покачал головой и продолжил эксперименты, заботливо засунув в рот кляп.»       Шумно вздохнула, вырываясь от неприятных воспоминаний. Дернула головой, прогоняя их остатки. В полицию я больше не ногой. ЕГО люди есть и там, так что рассчитывать на помощь в этой стране смысла нет.       Сегодня у меня последняя смена — рву связи и на дно. Раз ты решил меня поймать, то другого не остается. Вновь стану кошкой и буду жить… ладно Кира, посмотри реально на вещи — ты будешь существовать, когда все веселье и радость будут проходить мимо, но зато здоровой и живой, сытой и в тепле с любимым мужчиной под боком… вот и слезы навернулись.       Сморгнула слезинку и незаметно вытерла лапой, быстрее, чтобы Шота не заметил.       Кстати, а что у него за операция сегодня? Надеюсь, ничего серьезного?       Мужчина дома долго не задержался. Закончил писать отчет, отправил его кому-то на почту, надел геройский костюм и вышел.       Легла на кушетку и проследила за ним. До работы еще целый день впереди, а заняться нечем.       Заехал в какой-то департамент и… ого! Несколько героев сидели за большим овальным столом, я узнала только Всемогущего, Сущего Мика и Жирножвача, последний недавно мелькал в новостях. Хозяин тепло его поприветствовал, а толстяк радостно воскликнул и добродушно обнял Шоту так, что его ноги оторвались от пола. Тот возмущенно бухтел, но голос потонул в жиру. Мило…       Вернулась обратно в тело, часто заморгав. Ну-ну, сейчас последуют долгие и нудные переговоры и обсуждение операции. Скучно. А мне нужно сделать несколько приготовлений.       Проклиная свою добросердечность, поплелась наверх. Собрала рюкзак, на тот случай, если придется бежать. Все заработанные деньги, средства гигиены и комплект сменной одежды –отправились внутрь небольшого зеленого рюкзака и под кровать Саи. Надежнее этого места в доме нет… Хе-хе! Приняла душ, замела все следы своего присутствия в доме, а когда волосы высохли, вернулась сначала в тело кошки, а затем в квартиру Шоты.       Итак, немного убила времени, но недостаточно. Только три часа дня, до выхода осталось столько же времени, чем заняться? Если лягу спать, то могу проспать — будильника нет. Осмотрелась. Ого! А у хозяина скопилась пыль… я даже не могу вспомнить, когда в последний раз он делал уборку. А делал ли вообще? Ладно, помогу немного, хотя бы пыль уберу с мебели, а дальше пусть сам. Слишком занятой мужчина мне попался.       Ходить голышом я уже привыкла и не стесняюсь. Единственное, к окнам только не подхожу, а то вдруг какая-нибудь сердобольная соседка заметит.        Взяла тряпку и быстро прошлась по всем поверхностям, стараясь малочисленные предметы возвращать на прежнее место как лежали. Всего-то небольшая книга в мягкой обложке, которую хозяин только недавно дочитал и несколько визиток. Шота квартиру безделицами не захламлял. Была бы его воля, обходился одним шкафом в спальне, я так думаю, но раз шкафов в квартире немного больше… Шарится, я, конечно, не буду, чтобы развеять свою догадку, что остальная мебель стоит без дела просто так.       Закончила уборку уже в коридоре, прополоскала тряпочку и повесила сушиться. Не забыть бы перед уходом ее вернуть на место. Посмотрела на свою работу. Ух, дышать легче даже стало! Или просто на улице посвежело?       Так, а погода мне не нравится.       Тучи опустились ниже и налились тяжестью, вроде середина дня, а уже темно, как вечером. Поднялся ветер. Редкие прохожие подняли воротники курток, кто закутался в шарф посильнее. Капюшон надевать бесполезно — ветер беспощадно его сдувал. Погода под стать моей ситуации.       Я легла на спину на пол возле дивана и сладко потянулась. Не задремать бы… Вдруг в замке резко повернулся ключ и дверь открылась. Меня аж подкинуло кверху. Не знала, что Шота планирует вернуться в квартиру, у него же там задание намечается?       Спряталась пока что за диваном и стала превращаться в кошку, но от испуга трансформация проходила медленно. Шаги. Так ходил только Айзава, когда был полон сил — твердо и уверенно, а еще они приближались к тому месту, где я скукожилась в три погибели.       Остановился.       В мою сторону пока не смотрел, но стоит ему только чуть повернуть голову и все, мне кранты. Я все еще в стадии. Сердце колотилось уже возле горла, а живот скрутило. Только этого мне не хватало. Осторожно заползла под диван, когда тело уменьшилось до размера кошки. Или я уже ей стала? Страшно даже посмотреть на лапы.       — Кира? Кс-кс!       Нет, Шота, я к тебе не выйду. У меня сейчас сердечный приступ случится. Нужно успокоиться.       — Кира, где ты, девочка?       Прошелся по квартире и свернул в спальню. Судя по звуку, нагнулся к полу. Под кровать заглядывает? Ага, вижу как ноги торчат. И зачем ему я? Ах! Я же не вышла его приветствовать! Косяк, Кира!       Тряхнула головой, выдохнула, и только после этого посмотрела на лапы. Процесс трансформации завершился, и я снова кошка. Осторожно выползла из своего укрытия, сделала сонный вид и жалобно мяукнула.       Он обернулся и улыбнулся.       — Спала, красавица. Я тебя покормить пришел.       — МЯ! — изобразила радость. Какой ты заботливый! Но странно, обычно днем он никогда не приходил меня кормить. Все-таки, все настолько плохо там, на твоей миссии?       И вправду! Достал дополнительную миску и насыпал сухарей, на другой выложил банку паштета и налил чистой воды.       — Мя? — потрогала миски лапкой и посмотрела на него.       — Я надолго сегодня, возможно приду только завтра вечером.       Запрыгнула к нему на руки и замурчала. Страшно за него. Никогда его миссии не были такими долгими, никогда его взгляд не был таким отрешенным, и улыбка, наполненная печалью. Что же у тебя случилось? Нужно было досмотреть до конца то совещание, возможно, смогла бы помочь как Ника. Потерлась об его щеку, прижалась к шее и затарахтела сильнее.       Только, пожалуйста, будь осторожен, Шота!       Его пальцы зарылись в шерсть холки, а сам прислонил лицо к моей шее.       — Такое чувство, что я иногда слышу твои мысли.       Тело пронзило знакомое чувство, будто я побледнела. Или это так падает нутро вниз? Ну, очень похожее ощущение. Продолжила мурлыкать, чтобы не спалиться.       — Мур мяу, мя-я-я! — а что я еще могу сказать? Не знаю! Мысли передавать не умею свои. Может у тебя несколько причуд, хозяин?       Я побыла в его объятьях еще минуту, а потом он аккуратно поставил меня на пол, погладил рукой по всему телу и пошел к выходу. Я за ним. Напоследок получила еще немного ласки, перед тем как он закрыл дверь.       Удачи тебе!

***

      — Сойка-сан, здравствуйте.       Женщина приветливо улыбнулась.       — Ни-и-ика! — довольно пропел мое имя Чибис, разворачиваясь ко мне. Весь радостный и загорелый, даже след от солнечных очков есть на лице. — Детка, спасибо, что меня заменила! Я, наконец, погрел свои старые косточки на солнышке!       — Не начинай, балбес! — улыбнулась Сойка и в шутку сделала ему легкую затрещину.       Вот это поворот. И правда, прошли уже две недели, отведенные под замену. Я облегченно выдохнула — не подставлю начальницу. Только вот уходить жаль — место очень хорошее.       — Значит, пора прощаться?       Сойка замялась, а мужчина удивленно вскинул брови.       — Что? А мы думали, ты еще побудешь с нами!       Я широко улыбнулась, показывая, что все хорошо.       — Я же заменяла вас, Чибис-сан, а раз вы приехали… — развела руками. — И так совпало, что мне действительно нужно переезжать.       — Как жаль, — на их лицах действительно отразилась грусть.       — А как на счет прощальной вечеринки?       — Ну нет! — я рассмеялась, когда увидела испуганное лицо начальницы. — Можно я просто поработаю сегодня последнюю смену до двенадцати, если вы не против?       — Конечно, Ника! Бар открывается через два часа. Чай будешь? Чибис сладостей привез, угощайся.       — С удовольствием!       Мы сидели все вместе за барным столом, пили чай и слушали приключения Чибиса. Он умел рассказывать, слушать его было интересно и весело. Отведённое время до открытия пролетело незаметно, а потом пришли первые завсегдатаи. Когда стало очень шумно, ушла на кухню мыть посуду, периодически выходила в зал и помогала разносить заказы.       Пришла большая и шумная компания, а вместе с ними два клиента, что всегда сидели в углу и пили пиво. Они заняли свое любимое место, но вместо светлого нефильтрованного попросили просто чай и десерт.       Хм, надоел алкоголь? Правильно, печень нужно пожалеть.       Компания шумела, много пила и ела. Сойка даже не предполагала, что сегодня будет так оживленно. Она подошла ко мне и тихо шепнула:       — Ника, задержишься? — и кивнула в их сторону.       — Не вопрос!       И тут зашел он. Айзава окинул глазами помещение, нашел меня и, кажется, облегченно выдохнул. Сущий Мик стоял рядом и замахал рукой.       — Привет! Ого! А у вас тут вечеринка!       — О, это же Мик! Как жизнь, бро? Сто лет и столько же зим не виделись! — Чибис вырос из-за стойки, куда наклонился за провиантом. — Сотриголова! Рад видеть тебя здоровым!       Парни заняли барные стулья. Я приветственно кивнула головой и юркнула на кухню. Сердце предательски забилось сильнее, пальцы затряслись.       Ты должен на задании быть, чего приперся?       Вышла с чистыми стаканами, а когда ставила на стол, Шота коснулся моей руки, привлекая внимание.       — Можно с тобой поговорить?       Вот так сразу? Я побледнела и испуганно дернулась. Он явно почуял неладное, нахмурившись.       — Много работы. Чуть позже, хорошо?       — Ты как?       — В порядке, — спрятала глаза и сбежала на кухню.       Как же стало сложно, когда знаешь правду. Когда человек охотится на тебя, прикрываясь благими намерениями, но не осознавая, делает только все хуже… сложнее… Он явно нацелен сегодня на меня. Неужели, я — его миссия?       Пальцы задрожали.       Успокойся, Кира! Он просто хочет ПОГОВОРИТЬ! Если он хотел тебя поймать, то уже это сделал. Так? Так! И… Шота предполагает, что миссия затянется больше суток. Нужно ли столько времени, чтобы просто ПОГОВОРИТЬ? Нет! Так что, соберись тряпка и не накручивай себя!       До разума достучаться получилось, а вот до тела? Мандраж не проходил. Обняла себя руками и села на корточки, прислонившись к двери спиной. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Спустя минуту дрожь прошла, оставив после себя слабость. Выдохнула, вытерла с лица испарину и выпрямилась. Не время раскисать. Еще нужно придумать, как отделаться от разговора… Чую, он мне очень не понравится.       Принялась мыть посуду, попутно обдумывая различные предлоги и варианты побега, что даже не услышала, как зашла начальница и звала меня.       — Ника! — чтобы я услышала, подошла ближе и облокотилась бедром об мойку. — Ты что, поссорилась с Сотриголовой?       — А? — я дернулась, стакан вылетел из рук, щедро обрызгав меня водой и пеной, и разбился в раковине. Потянула руку, чтобы аккуратно достать осколки, но все из-за той же пены, не увидела, где они, а только почувствовала резкое жжение, и как горячая кровь заструилась по пальцам. — Ай! — А порез получился глубоким возле безымянного пальца. Сойка только вздохнула и пошла за аптечкой. Усадила меня на кухонный табурет и стала умело обрабатывать рану.       — Тебе к врачу бы. Порез сильный.       — Заживет.       — Шрам останется.       — Одним больше, одним меньше, — равнодушно пожала плечами.       — Ну так что?       — Что?       Женщина легонько поставила мне щелбан.       — С Сотриголовой поссорилась?       — А! Нет, мы не поссорились. Все хорошо. — Отвела глаза, виновато ерзая на стуле.       — А по нему не скажешь. Он беспокоиться о тебе.       — Не думаю… — его ведь задание больше волнует, чем я.       — Ты забыла, что мне ведомы желания людей? Я чувствую. Как и твой страх. Если все сложно, лучше иди домой. И с такой рукой…       — Подавать то я смогу!       — Лучше в магазин тогда сходи, — женщина тяжело вздохнула от моего энтузиазма и поправила прическу. — Та компания как саранча.       Я хихикнула и согласилась. Вышла в зал, чтобы взять денег и список от Чибиса. Тот удивленно глянул на повязку.       — Это что?       — Боевое ранение. Посуда ожесточенно давала отпор и не сдавалась.       — Ого! Не знал, что мыть посуду так опасно.       — Я тоже!       Мы рассмеялись. Те, кто сидел за баром и слышал диалог, тоже. Только Айзава хмуро на меня посмотрел, а потом на руку. Я написала список нужных продуктов, взяла деньги и поспешила в магазин, накинув куртку.       Ну и холодрыга. Моросил мелкий дождь, а вместе с ветром создавалось ощущение, что в лицо впиваются тысячи острых иголок. Жаль, что у куртки нет капюшона или длинного воротника. Поежилась от холода и быстро двинулась к первому магазинчику, пока ветер окончательно не выдул остатки тепла.       — Ника!       Ноги стали ватными. Нет бы убегать, а они слабину дают. В последнее время тело стало меня ой как сильно подводить! Это все нервы. Попрошу сегодня у Сойки успокоительного чая, пока совсем не расклеилась. Ой, меня же звали… медленно развернулась.       Шота замер в метре от меня. Его черные глаза обеспокоенно осматривали меня с ног до головы.       — Я тебя чем-то обидел?       Рот сам приоткрылся от удивления.       — Обидел? Чем? Я… нет, все не так.       — Ты меня избегаешь, — не вопрос, а констатация факта. Я бы так не делала, если бы ты не открыл на меня охоту вместе с неизвестным полицейским. — Почему?       А что мне ему ответить? Правду? А откуда узнала — я твоя кошка, Шота. Сюрприз.       — Если я скажу, что дело сугубо во мне, тебя устроит такой ответ? — опустила глаза вниз, чтобы он не смог считать мой страх перед ним.       — Если он тебя устроит, — глухо ответил мужчина. От голоса повеяло холодом. Он резко выдохнул, взъерошил волосы. — Хочу с тобой поговорить.       — Мне за продуктами надо…       Он кивнул и поравнялся, неспешно двинулись к магазину.       — Можешь сегодня остаться на работе до рассвета?       — С чего вдруг?       — Не хочу тебя пугать… но те двое, что постоянно сидят за дальним столиком в углу, члены одной опасной банды. Не могу сказать подробности, но их цель — это ты.       — Не смешно.       — Не веришь? — Шота ошарашенно встал.       — Не вижу логики. Я столько раз оставалась с ними наедине, и у них была масса возможностей со мной что-либо сделать, но ничего! Совершенно! — Тоже остановилась.       — Это потому, что они изучали твое окружение, где живешь и с кем контактируешь, какая твоя причуда. Они в основном охотятся на тех, кто не имеет семей, живет один или на нелегалов! — Последнее слово он выделил особой интонацией, отчего вся краска с моего лица схлынула. Тело затряслось мелкой дрожью. Ну вот, только недавно смогла успокоиться, а он снова меня вывел из равновесия. Да и тут уже не отвертеться. Шота подвел разговор к нужной черте.       — Что? — вопреки всему упрямо завертела головой, выкинула руки вперед, словно они могли огородить от его правды. — Да не может… такого быть… — Слова давались с трудом.       — Ты сама заметила слежку. Или зачем ты садилась на скамейку…       — О боже! — Сердце стучало где-то в глотке. Запустила руки в волосы, взлохматила, как будто поможет успокоиться. Но нет! Правда горькая и страшная теперь управляла мной. Ну что, Кира, баста! Есть только один путь, завершающий твою авантюру с работой — возвращайся в тело кошки или беги из города. А можно сразу все и разом.       — Ника, посмотри на меня! — его руки схватили меня за плечи, останавливая. Только тогда ощутила, как сильно меня трясло. — Слушай внимательно, хорошо? Я не допущу, чтобы тебя похитили, но повязать тех двоих сможем, когда остальные ПРО нападут на офисы. У того высокого блондина способность — передача мыслей тем, кого коснулся. Если начнем сейчас, он успеет предупредить своих и тогда… Ника, эй. Так, понял. Дыши со мной. Слушай мой голос и дыши. Давай.       Я сглотнула. Перед глазами все плыло, в висках стучало, только его сильные руки удерживали в реальности и спасали от подступившей паники. Слушая его голос, делала, как велит. Дышала, глубоко и медленно, пока не почувствовала, что стало лучше, только дрожь не ушла.       — Не убирай. Еще немного постой… так. — Я уткнулась лбом в его плечо и продолжила осмысленно дышать. Ему стало неудобно придерживать руки в такой позиции, так что пришлось переместить ладони мне на лопатки. — Зачем ты мне это рассказал? Насколько понимаю, у героев все миссии секретные…       — Боюсь, может пойти все наперекосяк. Хочу, чтобы ты была готова или хотя бы знала, что я и Мик рядом и сможем помочь. А впрочем, ничего такого ты не услышала, только то, что касается тебя. Я… — Он замялся, так что пришлось оторваться от теплой груди и посмотреть в глаза. — Не ожидал, что ты так отреагируешь…       — Извини, нервы не к черту. Сама не ожидала. Спасибо, — слабо кивнула на его руки. Он тут же их убрал. — А можно спросить? — Заправила мокрую прядь волос за ухо. Шота утвердительно кивнул. — Ты знаешь, зачем я им?       Мужчина прищурился, словно оценивая, можно ли мне рассказать. Вздохнул.       — Сама же догадалась, что миссия секретная.       — Сам же мне рассказал, что я их цель и информация касается меня.       — Ловко словами крутишь.       — У тебя научилась.       Он аж задохнулся от возмущения. Я послала робкую улыбку и немного его подтолкнула.       — Можешь не говорить, только ответь на вопрос… на три вопроса — «да» или «нет».       Колеблясь, слегка кивнул головой, соглашаясь на мои условия.       — Они похищают людей на заказ?       — Да. — Глаза Сотриголовы тут же нахмурились.       — Меня заказали?       — Нет, — теперь на лицо упала тень.       — У них в группировке есть седой подросток с красными глазами и очень сухой потрескавшейся кожей или высокий мужчина без лица?       Шота задумался ненадолго, а потом покачал головой. Я облегченно выдохнула. Все стало намного проще. Ну и пофигу, что похитить хотят, главное, что там нет Томуры и Безлицего, и к ним в руки я не попаду. К другим злодеям не так страшно. Да и герои под боком, очень переживают за сохранность моей тушки и не позволят злу случиться.       Только вот… Шота теперь по ауре очень сам злодея напоминает…       — Итак, ты закончила? Могу ли я задать тебе пару вопросов?       — Продолжим в той же манере?       — Не совсем. Сойка не будет ругаться, что тебя долго нет?       — Ой! — а поручение совсем вылетело из головы. — Шота, давай по пути поговорим! — Я почти бегом понеслась в магазин. Он не отставал. Только поговорить не удалось, в магазине было людно, а все вопросы свелись только к продуктам. Когда вышли наружу с покупками, он отобрал пакет и неспешно двинулся назад к бару.       — Я могу и сама понести.       — У тебя порез сильный.       — Откуда знаешь?       — Повязка вся пропиталась кровью. Может лучше попросить отвезти тебя в больницу?       — Не нужно. — опустила взгляд вниз. — У меня нет медицинской страховки, а лечение по деньгам не потяну. Так что, — развела руки в сторону. — Само заживет, дешевле будет.       — Ты же понимаешь, как это безответственно!       — Только не читай мораль! Я взрослый человек и сама решу свои проблемы! — поучительный тон хозяина немного взбесил. Честно, не люблю, когда меня вот так натаскивают.       Айзава поджал губы, а глаза блеснули алым. Волосы поднялись то ли от ветра, то ли от мимолетного использования причуды.       Ой, а взгляд-то какой злющий. Стало страшно.       — И скажи мне ВЗРОСЛЫЙ человек, как так получилось, что у тебя нет медицинской страховки на такой случай? Как вообще, находясь в чужой для себя стране…       — Ты же ведь и так все понял, Шота. — Перебила его скорее от страха, нежели от желания остановить надвигающуюся мораль. — К чему юлить. Говори прямо как есть. Только полиции не сдавай. — Усмехнулась про себя, когда он вновь ошарашенно остановился. — Если так сделать… в самом лучшем из исходов просто убьют.       — В самом лучшем? — Он замотал головой. — Послушай. Такой разговор ни к чему не приведет, если не расскажешь все по порядку. Давай просто поговорим, когда закончится миссия.       — Зачем тебе это? Зачем тебе мои проблемы? Только не говори, что так тебе велит твоя профессия?       — Ты не любишь принимать помощь от посторонних? — Ай! У меня что ли научился вопросом на вопрос отвечать? Не стыдно, товарищ герой, воровать чужие приколы.       — Немного иначе… не хочу втягивать близких людей в свои проблемы. У них своих хватает, зачем еще и за меня беспокоиться. — Сказала совсем тихо, почти шепотом. Мы стояли возле входа в бар. К счастью, дождь прекратился, остался только ветер, но и тот немного поутих. Одинокий фонарь высвечивал удивленный профиль мужчины. Кажется, я сегодня достаточно шокировала Айзаву. Пора завязывать, а то он перестал справляться. Хоть бы вечную маску безразличия нацепил. Стало бы легче.       Перед тем как спросить, прочистил горло, но голос все равно получился с хрипотцой:       — Тогда понятно. Значит, считаешь меня близким человеком?       Ух, вот любишь ты подлавливать на словах. Если скажу нет, то заставит принять помощь, а если…       — Хоть мы мало знакомы… но да! — спокойно посмотрела ему в глаза. В это слово я вложила многое, не только от человека, но и от кошки тоже. Все равно, поймет или нет. Протянула руку за пакетом. — Шота, мне через кухню войти нужно. Проходи внутрь и… выполняй свою работу. Я задержусь, как и обещала до рассвета, а там поговорим, если вас не задержат.       Мужчина нахмурился — ну да, со мной не сосредоточишься, постоянно меняю траекторию разговора в другое направление — а затем развернулся в сторону служебного входа. Понятно, до двери проводит.       — СОТРИГОЛОВА! — женский звонкий голос нарушил ночную тишину. Мы подпрыгнули на месте, словно нас застукали за чем-то непростительном. Та брюнетка, что постоянно находилась с ним в баре весело махала рукой, приближаясь. Я разочарованно поджала губы и выхватила пакет из его рук.       — Развлекайтесь, господин Сотриголова. Не забудьте, я рассчитываю на вашу защиту сегодня. У вас время ровно до рассвета, — подмигнула ему на прощание и скрылась за поворотом дома, оставив его разочарованно стоять и дожидаться брюнетку. Прислонилась к служебной двери, прислушиваясь. Он сухо поприветствовал девушку, назвав по имени… или по фамилии, черт его знает, затем зазвенел колокольчик — зашли внутрь.       Так, Кира, цепляй на себя самую очаровательную улыбку и шурши работать. Нечего распускать сопли!       — Ника — сан, подождите! — постоянный клиент бара блондин Томиё-сан, который всегда сидел в углу бара… Не о нем ли говорил Шота? Я побледнела, нажала на ручку двери, открывая ее, но мужчина неожиданно резво очутился рядом и дотронулся до плеча. Тело оцепенело. Рука сама непроизвольно разжалась, выпуская пакет в свободное падение. Я только и смогла посмотреть ему в глаза. Кажется, это стало ошибкой, потому что больше я ничего не помню, провалившись во тьму.

***

      Очнулась лежа на полу.        Как восхитительно! Наверное, долго я так не высыпалась. Чувствовала бодрость и ясность в голове. Хорошая у мужика причуда.       А когда захотела встать, то не смогла — мои руки были чем-то стянуты позади спины, как и ноги. Попытка пошевелить пальцами ни к чему не привела, я их не чувствовала. Значит, прошло много времени, что они успели онеметь. Со своего положения попыталась разглядеть комнату, но вокруг была лишь тьма.       Позвать на помощь? Глупо, но может быстрее придут те, кто меня схватил и, хотя бы расскажут, зачем я им. А если все-таки Айзава ошибся, и они работают на Безлицего? Вот тут от страха свело живот. Если я хоть как-то старалась в первые минуты храбриться, только от одной мысли о том человеке, бравада вся испарилась. Главное только не паниковать. Открывать окна и двери умеешь, значит выберешься. По телу вновь прошла волна дрожи. То ли от холода, то ли от подступающей паники. Я старалась откинуть ее как можно дальше, глубоко дыша. Подумала об Шоте.       Его сильные руки дарили тепло. Ладони лежали на лопатках, слегка прижимая к мужскому телу. Чуть сиплое дыхание раздавалось чуть выше макушки, обволакивая полностью, словно он накрыл меня барьером от всех неприятностей Его мира.       Нежные пальцы трепали шерстку над холкой, зарываясь глубже, ближе к коже, вызывая табун мурашек и приятного тянущего тепла внутри. Шота шептал ласковые слова, чуть прикрыв веки и улыбался так, что у глаз появлялись приятные морщинки. А обнаженное тело было горячим…       Воспоминания об этом удивительном мужчине заставили отступить панику назад. Думаю, он уже знает, что меня похитили.       Громкий голос заставил вздрогнуть.       — Где товар? — грубо рявкнули рядом и дверь с грохотом открылась. Вспыхнула тусклая лампочка, но даже такого света хватило, чтобы резануло по глазам. Я зажмурилась.       — И вот из-за этой бабы задержка в отгрузке? Падла! Грег и Хитч совсем мозги последние проебали?!       — Прикрой гнилой рот!       Вошел еще один. Чуть приоткрыла глаза, привыкая к свету. Нутро упало вниз. Надо мной возвышался тот самый мужик в шляпе, который предлагал работу. Чуть в стороне — низкий лысый парень с грубыми чертами лица и татуировками на лице. За открытой дверью заметила еще несколько людских силуэтов. Человек в шляпе заметив мой взгляд добродушно улыбнулся.       — Ну что, девочка, нужно было добровольно соглашаться. Теперь, пардон, терпи неудобства. — И обратился к другим. — Пакуйте в машину. Перевезем в новый офис, там потолкуем. Что со шпионом?       — Выложил из его требухи послание для остальных. Главные офисы накрыли, но наши успели съебаться, до того, как прибыли герои. — Лысый оскалился. — Как же хочется посмотреть на их рожи, когда они увидят того желторотого, что послали за нами следить. Точнее на то, что от него осталось.       — Ты как всегда… — мужчина в шляпе скривился. — Что встали, как шлюхи на панели? Взяли и потащили! Нам еще к завтрашней отправке товара готовится, нужно успеть до рассвета до третьего дока добраться! Нужно еще вот, — кивнул в мою сторону, — закинуть по пути! Так что шевелите свои отростки.       И вышел, уступая дорогу двоим неприметным паренькам. Они схватили меня под руки и резко поставили вертикально, лысый срезал пластиковый хомут на ногах и повел руки вверх, стиснул бедра, прислонившись ко мне вплотную. Невольно скривилась и дернулась, а он только сильнее прижал к себе, запуская пальцы правой руки гулять по промежности. Стиснула ноги, но он грубо раздвинул, больно схватив за внешнюю сторону бедра.       — Детка… — влажный язык прошелся по шее. Я воскликнула от омерзения. — Как только ОНИ с тобой закончат, я затрахаю твое тело. Поверь тебе понравится! А путь до Монако очень долог на корабле. Представляешь, сколько восхитительных часов нас ждет…       Двое державших отвернули головы, позволяя ему творить со мной, что вздумается. Я не могла дать отпор связанными руками, а к ногам еще не вернулась чувствительность, зато онемение стало проходить, выпуская тысячу иголок. Лысый очертил руками талию, поднялся выше к груди, сильно ее сжав.       Застонала от боли, чем вызвала явное наслаждение врага. На глазах выступили слезы. Не разреветься бы…       — Не надо… — ух, голос от страха совсем сел.       — Ты ох*ел, Шендай! Убери от нее руки! А вы? Дебилоиды, я вам что сказал?       Ох, мужчина в шляпе, спасибо, спас меня! Грузите куда хотели, подальше от этого лысого.       Меня потащили. Мужик в шляпе впереди, лысый замыкал шествие. Я еле успевала переставлять ноги, едва касаясь носочками пола. Зато вертела головой по сторонам, стараясь разглядеть малейшую возможность сбежать. Ее не было.       Обычный коридор, воздух спертый и воняло сыростью. Ни окон, ни дверей больше по пути не попадалось.       — Сюда!       Коридор кончился лестницей и новой дверью. Свежий воздух ударил в лицо. Я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы закричать и позвать на помощь, но не тут-то было. Пустырь. Немного асфальта и темная лысая земля исчезала во мраке ночи. Несколько фонарей освещали нас и черную машину, с заботливо открытым багажником.       Мля… никогда еще так не каталась… лежа на заднем сидении — да, бухая в хлам — да, вшестером, сидя на коленях — да, но в багажнике…       Так, к ногам вернулась полная чувствительность. Что имеем? Четверых мужиков со всех сторон… попытаться отбиться ногами приемами тхэквондо и бежать? Догонят… но больше всего страшил лысый позади меня. Чувствую, что он самый опасный из всех, не в плане силы даже, а то, что он мог со мной сделать после побега и в каких позах… мотнула головой.       Пока думала, меня грубо впихнули в багажник.       Так, ладно! Пусть везут. У меня же есть причуда! Могу в кошку превратиться и улизнуть, за мелкой сложнее гоняться. И из хомутов смогу тогда вырваться. Ну почему мне это раньше в голову не пришло! Кира — ты дура!       Лысый вновь подошел, ласково провел рукой по щеке. Я отпрянула вглубь, рассмешив его. Злорадствуя, громко захлопнул дверь багажника. Машина тронулась.       Ладно, пусть везут, а я пока стану… стану… не получается! Я не могу стать кошкой! Кира успокойся и дыши! Попробуй тогда открыть дверь. Посмотрела в темноту, там, где должен находиться замок двери.       — Откройся!       Ничего. Ладно, думай дальше… я сейчас касаюсь машины, так? Так.       — Остановись!       Как же так?! Причуда не работает! На глазах навернулись слезы. Я закусила губу, стараясь болью заглушить отчаяние, но не помогло. С груди вылетел всхлип. Поток слез усилился, застилая глаза полностью.       Помогите… кто-нибудь…