Сакральный смысл

      — В первый раз? — снисходительно спросила крупная дама с модной укладкой жмущуюся к лавочке синеволосую девочку.       Та робко кивнула, во все глаза оглядывая контингент.       Сплошные женщины и девушки разных комплекций и расцветок, неуловимо похожие друг на друга мечтательно-предвкушающим выражением лица, подходили к подъезду, кивали знакомым и заводили разговор.       — Ясно, — протянула дама, оглядывая девочку с головы до ног. — От кого узнала?       — От Вали. Она сейчас придет, в пробку попала.       — От какой Вали? — задумалась дама. — А, помню, зелененькая такая, да? Ясно. Меня зовут Анатиэль. А ты?..       — Маша.       В кармане у Маши запищал телефон.       — Ты это выключи! — быстро сказала Анатиэль. — Маг этого очень не любит. Нет, ты вообще отключи, совсем! Ему электроприборы ауру портят или что-то в этом духе. Так что выключи и не доставай, пока не отойдешь на километр.       — Я сейчас, сейчас! — заторопилась Маша. — Только маме отвечу.       От парковки к ним спешила очень симпатичная, совсем не похожая на остальных девушка. Чем непохожая? — задумалась Маша. Ну, во-первых, дорого и со вкусом одета и изящно накрашена. Во-вторых, машина у нее крутая, а маникюр свежий.       — Мариночка! — совсем другим тоном заговорила Анатиэль. — А мы тут ждем, ждем…       — Маг был занят. — Мариночка обратила внимание на прячущую телефон Машу и улыбнулась. — Новенькая? Это ты — Маша? Подружка Вали, да? Она говорила, что у тебя синие волосы. Тебе идет.       — Спасибо.       — Мариночка… — снова попыталась привлечь к себе внимание Анатиэль.       — Все готовы? — оглянулась Мариночка. — Телефоны убрали? Дары для духов приготовили?       Все закивали, проверяя карманы и сумки. К Маше наконец подошла Валька, и стало уже не так страшно.       Валька про этого мага прожужжала Маше все уши. И такой он, и сякой, и умерших слышит, и будущее провидит. Может про любовь всей жизни погадать, и вообще красавчик и лапочка, не то, что эти, которых по телеку показывают. И денег не берет, только дары духам.       Маша отмахивалась. Она вообще не очень верила во всю эту эзотерику, но подруга так воодушевленно рассказывала, что со временем любопытство победило скепсис. Все-таки хотелось посмотреть, что там за красавчик такой, и отчего в общем-то разумная и пофигистичная Валька совершенно потеряла голову, и Маша согласилась. В дар духам она приготовила пятьсот рублей из подаренных на прошлый день рождения денег и готовилась ко встрече с удивительным.       Маг жил в обычной десятиэтажке, на седьмом этаже. Вся толпа в лифт, конечно, не поместилась, поэтому у двери пришлось подождать отставших. Мариночка в последний раз оглядела их, как младшую группу перед утренником, кивнула и открыла дверь собственным ключом.       — А она кто? Жена? — спросила Маша шепотом, отстав от толпы.       — Нет. Она — духовная сестра мага. Его хранитель в мире живых.       — Чего?       Маша представила, как невысокая Мариночка помахивает дубинкой, отгоняя от мага вот хоть синяков из соседнего подъезда, и фыркнула.       В коридоре было темно, они потянулись на тусклый свет из двери напротив и попали в огромную комнату. Или она казалась огромной в темноте. Маша огляделась. На столе стояла красная свеча в кованом подсвечнике, вокруг — стулья, один стул напоминал кресло и немного даже трон. Маша предположила, что это место хозяина. Анатиэль устремилась к нему и что-то сунула на сиденье.       — Наталья Игоревна! — строго сказала Мариночка.       Женщина виновато потупилась и подобрала со стула какой-то мешочек.       — Дары духам оставьте вот здесь.       Маша выложила конвертик и отошла, хотя было очень интересно, кто что положит. Вот Валька сегодня приготовила бабушкины золотые серьги «все равно старье — не ношу» и медальончик со своей фоткой внутри. Марина проследила за всеми, накрыла поднос плотным куском материи и кивнула:       — Садитесь.       Анатиэль все-таки впихнулась на стул рядом с маговым и победно оглядела остальных. Маша замешкалась, но Валька протащила ее за руку, успела сесть с другой стороны, а Машу посадила рядом. На них неодобрительно посмотрели.       — Они тут все друг друга знают?       Валька пожала плечами.       — В основном да. Бывает, каждый раз ходят, бывает редко. Иногда маг кого-нибудь выгоняет.       — За что? — испугалась Маша.       А вдруг выгонит? Позору не оберешься.       — Говорит, духи не хотят видеть. Но это редко, не ссы.       — Добрый вечер.       Маг явился неслышно. Сперва Маша услышала голос, потом из темноты выступил… парень, ее ровесник, в джинсах, модной кофте-мантии и с лохматой головой. Все встали, маг проскользнул за спинами и сел в кресло.       — Садитесь. Рад видеть знакомые лица. Анатиэль. Ольга. Варвара…       Пока маг называл имена, Маша незаметно его разглядывала. Сбоку был виден острый, похожий на клюв, нос, еще она разглядела смоки, кожаный чокер и по кольцу на каждом пальце. Маг, конечно, был модник. Выглядел, как машкины одноклы на выгуле, ну, может, чуть-чуть постарше.       — О, у нас новое лицо. Как вас зовут, милая девушка?       Валька ткнула локтем в бок, но без пользы: Маша зависла. Маг повернулся и глядел на нее небесно-голубыми… озерами… небесами… Маша всегда фыркала на литре, когда их классуха, закатив глаза к потолку, начинала цитировать такое вот, про голубые озера. А тут…       — Маш! Ну Маш! — теребила ее Валька.       — Машенька? — улыбнулся маг. — Добро пожаловать.       Отвернулся, а Маша все моргала, как будто сдуру попялилась на лампочку: в глазах стояли цветные круги.       — А я говорила! — шепнула Валька и заткнулась: заговорил маг.       Что говорил, Маша вообще не слышала. Слушала голос, такой мягкий, ласковый, как кошачья лапка. Он просто гладил уши и что-то внутри, хотелось закрыть глаза и сидеть тут вечно.       — Возьмемся за руки.       Валька вцепилась в руку мага и счастливо улыбалась. Маше было не видно, но она представила, как с другой стороны Анатиэль сжала жирной лапкой красивые пальцы мага, и поморщилась. Тот снова заговорил, что-то вроде молитвы духам, прикрыл глаза, а все таращились на него через стол, пытаясь разглядеть получше в свете свечи. У столика с дарами стояла Мариночка и задумчиво улыбалась.       — Анатиэль! — так же мягко, но непреклонно провозгласил маг.       — Да?       Маша даже поежилась: столько в этом «да» было надежды и страха.       — Духи дали тебе все, что могли. Теперь твоя очередь.       — Что? Что мне дать? — всполошилась Анатиэль. — Я же там… дары…       — Иди и живи!       Маг протянул руку перед собой, и указала она на дверь.       — Как? Все?       — Я больше не нужен тебе. Мы больше не нужны тебе. Теперь ты сильна и готова идти дальше.       — Нет! — закричала Анатиэль и по ее ухоженному лицу потекли слезы. — Нет! Я не могу! Я не справлюсь! У меня есть… у меня еще много есть: квартира, машина, бизнес. Пожалуйста, маг, не прогоняйте меня!       У Маши сердце сжималось. Тетку было жалко. Валька всхлипнула рядом, ей тоже было не по себе. А вот некоторые смотрели на этот ужас почти с наслаждением.       Кошмар какой.       — Духам не нужны деньги, — виновато развел руками маг. — Духам не нужны квартиры. А Анатиэль не нужен маг, чтобы жить. Но я буду рад вас видеть… раз в полгода. Чаще — не нужно. Ваша аура теряет спектр с рядом с моей, это опасно для вас и для меня. Мне трудней сопротивляться враждебным духам. Это может привести к моей, а значит и к вашей, смерти. Наши души связаны. Поэтому я прошу у вас милосердия.       — О господи! Ох! Конечно! — Анатиэль вскочила, уронила стул, прижала руку мага к губам и быстро выбежала из комнаты.       Мариночка вышла за ней. Все выдохнули.       — Дорогие мои, сегодня полнолуние. Боюсь, мне понадобятся все силы…       Похоже, их выгоняли. Все вставали из-за стола. Маг переместился в такое же кресло в углу, женщины подходили к нему по одной, вставали на колени, чтобы быть вровень, и недолго о чем-то разговаривали. Остальные нетерпеливо ждали своей очереди.       — Ты пойдешь? — Валька приплясывала, сжимая в ладони свой медальончик. — Нет? Тогда я.       Она проторчала там десять минут, вернулась в слезах и с медальоном.       — Не взял?       — Не-а. Говорит, духи ему запрещают иметь в доме изображения живых существ.       — Ревнуют, наверное, — нервно хихикнула Маша.       — Ну ты ваще!       — Машенька, подойдите сюда.       И снова огромные — она все же попривыкла, поэтому — глаза будто читали в душе все мысли и видели каждую когда-то думанную гадость. Но маг не сердился. Усмехался по-доброму и позволял себя рассматривать.       — Духи про вас молчали. Думаю, у вас все хорошо.       — Хорошо, — согласилась она.       — Славно. Если я буду вам нужен, приходите, Мария.       «Мария».       Всю дорогу домой его голос пропевал ее имя так мягко, ласково… с любовью? Машу, вообще-то, любили — и дома, и друзья. Это у Вальки мать алкоголичка и отца нет. Но сейчас Маше казалось, что вот оно, то самое, ради чего стоит просыпаться утром, таскаться в ненавистную школу, терпеть придурков-одноклов.       «Мария»       Машке хотелось петь.       — Зачем ты ее прогнал? Еще доить и доить. — Марина задула свечу. — Шторы открой.       — Ну нафиг. Ногами под столом она уже начала шуровать. Что, нужно было рук дожидаться?       Маг стаскивал кольца и бросал их на стол. Шторы она и сама откроет, не перетрудится.       — Мог бы и потерпеть. Выйдет теперь в окно, к кому придут?       — Не выйдет. «Наши души связаны», забыла?       — Ладно, тут ты молодец. Не рассиживайся, у тебя спектакль сегодня. Вот интересно, ты не боишься, что кто-нибудь в театре тебя узнает? Или на служебке?       — Я мастер перевоплощения! — заявил маг, поднимаясь.       — А еще трепач от бога.       — От духов, попрошу!       Марина смеялась и собирала кольца. Опять разбросал, мастер, теряет их где попало, а эти все дарят и дарят. Вот, ей-богу, имела б хоть чуточку его наглости, давно бы уже на яхте каталась с миллионером каким-нибудь. Что там сегодня для духов? Какие сережки классные. Винтаж, проба высокая. А ничего так.       — Я серьги забираю! — прокричала она в коридор.       Из кухни раздалось невнятное бормотание. Будем считать, что «да». Он, вообще-то не жадный, так, из любви к искусству. Деньги сквозь пальцы летят. Ну и ипотека, конечно. Тридцать лет по двадцать восемь тысяч в месяц за однушку в Москве. Так что ничего личного, девочки. Просто бизнес.